SCI Библиотека

В статье рассмотрено значение практических занятий в формировании умений студентов планировать и анализировать педагогическую деятельность. Описан пример практического занятия по дисциплине «Теория и технологии экологического образования детей» по составлению студентами перспективного плана проведения целевых познавательных прогулок в природу с детьми старшего дошкольного возраста, разработке развернутого плана-конспекта одной прогулки и анализ ее с общеметодических позиций. Практические занятия такого типа, по отзывам студентов, являются очень интересными, полезными для формирования важнейших умений планирования и анализа будущей профессиональной деятельности, раскрывают творческий потенциал личности, способствуют систематизации и обобщению полученных знаний, разработанные методические материалы пополняют педагогические копилки для последующих практик, курсовых и дипломных работ.

В статье рассматривается опыт использования новых форм организации профориентационной работы с учетом специфики классов психолого-педагогической направленности с ориентацией на будущих абитуриентов факультета психологии. Описывается специфика использования на практике и приводится содержательная характеристика таких форм, как психологическая гостиная, профориентационные занятия с элементами тренингов и практикумов, квиз-игры, профориентационные квесты, неделя родительской компетентности, зимняя психологическая школа, олимпиада по психологии для старшеклассников, профориентационные сказки и притчи, профориентационный проект “PSYсказка: для тебя и о тебе”, деловые игры, дни открытых дверей, школа юного психолога, профориентационные экскурсии на факультет психологии, просветительские акции «Ученый в школе», тематические викторины, мастер-классы, профориентационное тестирование и др.

Статья рассматривает внедрение инновационных технологий в образовательный процесс и создание цифровых образовательных услуг в школах. Ее цель - разработать модель применения инновационных технологий в цифровом образовании. Исследование основано на методе диагностики мотивационной индукции, который помогает выявить личные перспективы и мотивационные устремления учащихся. Статья представляет параметры модели, способствующие усилению интереса и мотивации к учебному процессу, интеллектуальному развитию, культурно-эстетическим качествам и самооценке. Эти параметры включают использование инновационных технологий для изучения ситуаций, связанных с эстетическим поведением и изменением личного образа. Цифровая форма образования, представленная в статье, помогает учащимся раскрыть свои лучшие качества, повысить самооценку и формировать культурно-эстетическое поведение. Это имеет практическую значимость для образовательной системы и социума в целом.

В данной статье внимание уделено актуальности формирования инклюзивной компетенции в высшей школе. При этом автор указывает на отсутствие единого подхода к включению инклюзивной компетенции в действующие образовательные стандарты высшего образования. Отдельно выделены трудности формирования данной компетенции в технических университетах, показаны возможные способы их преодоления, рассмотрена категория «Инклюзия» в проекте макета новых образовательных стандартов. Вопросы формирования инклюзивной компетенции в технических университетах требует дальнейшего осмысления и практической проработки. Необходимо централизовано организовать обмен опытом в области инклюзии между такими образовательными организациями. Инклюзивная компетентность будет способствовать формированию толерантного отношения к лицам с инвалидностью, повышению культуры коммуникации с ними, а также нейтрализации возможных негативных установок и сложившихся социальных стереотипов по отношению к людям, имеющими инвалидность.

Продуктивным средством формирования культуры общения школьников является организация их общения в процессе осуществления досуговой деятельности. В статье представлены результаты исследования особенностей досуговой деятельности и уровня сформированности культуры общения разных возрастных групп школьников на основании диагностических методик и анкетирования, с целью выявления реального использования ресурсов досуговой деятельности при формировании культуры общения школьников.

В статье исследуются педагогические аспекты управления исследовательской и проектной деятельностью студентов. Рассматривается роль в этих видах деятельности понятий «интерес», «творчество», «мотивация» и «надситуативная активность», раскрывающих сущность проектной и исследовательской деятельности. Целью исследования является влияние роли интереса студентов на эффективность проектной и исследовательской деятельности. Теоретическая значимость исследования представлена рассмотренными структурными взаимосвязями при реализации проектной и исследовательской деятельности. Практическая значимость выражена обобщенными выводами о важности организации педагогической среды, ориентированной на интересы каждого студента, в которой осуществляются данные виды деятельности. Методологическая база исследования — литературный обзор, структурный и сравнительный анализ. Результаты исследования указывают на то, что эффективность реализации проектной и исследовательская деятельности во многом определяется гибкостью подхода к обучению и созданными условиями образовательной среды, способствующих формированию положительного отношения студентов к предлагаемым образовательным темам, занятиям и проектам.

Статья посвящена изучению уровневых показателей и взаимосвязи родительского выгорания, воспринимаемого стресса, посттравматического роста и социальной поддержки у матерей детей с ограниченными возможностями здоровья. В исследовании приняли участие 73 женщины в возрасте от 27 до 44 лет (средний возраст 36,15 лет), воспитывающие детей с тяжелыми хроническими заболеваниями в возрасте от 3 до 10 лет (средний возраст 7 лет, средняя продолжительность заболевания - 4 года, хроническое заболевание у ребенка должно было быть обнаружено не менее чем 1,5 года назад). Методики: опросник «Шкала воспринимаемого стресса - 10» в адаптации В. А. Абабкова; опросник социальной поддержки «F-SOZU-22» в разработке Г. Соммера и Т. Фюдриха (1993) и в адаптации А. Б. Холмогоровой, Н. Г. Гаранян, Г. А. Петровой; Опросник родительского выгорания И. Н. Ефимовой; Опросник посттравматического роста Р. Тедески и Л. Калхуна, адаптированный М. Ш. Магомед-Эминовым.
Результаты: исследование выявило высокий уровень воспринимаемого стресса, средний уровень родительского выгорания и посттравматического роста и ниже среднего - уровень социальной поддержки у матерей детей с ограниченными возможностями здоровья. Выявлены тесные связи социальной поддержки и посттравматического роста, социальной поддержки и стресса, а также родительского выгорания, тогда как между показателями родительского выгорания, стресса и посттравматического роста выявлены связи только с одним показателем посттравматического роста - силой личности. Предиктором родительского выгорания и стресса выступили эмоциональная поддержка, удовлетворенность поддержкой и субъективная удовлетворенность браком, а предиктором посттравматического роста - социальная интеграция.
Выводы: для совладания со стрессом, связанным с хроническим заболеванием ребенка, а также посттравматического роста у матерей важнейшим фактором является социальная поддержка.

В психологии не ослабевает внимание к супружеским парам. В основном чувства любви изучаются как предиктор, а психологическое благополучие - как эффект удовлетворенности отношениями. Поскольку чувство любви изменчиво, цель данного исследования - изучить половозрастные особенности и предикторы любви к партнеру; хотя гипотетически удовлетворенность отношениями - наиболее сильный предиктор чувств любви, психологическое благополучие и субъективное одиночество партнеров тоже имеет значение. Выборку составили 387 супружеских пар со стажем брака от полугода до 50 лет.

Методы: Шкала любви и симпатии З. Рубина; Шкала психологического благополучия К. Рифф, Шкала субъективного одиночества Д. Рассела; Самооценка удовлетворенности отношениями c шестью вопросами на когнитивную (удовлетворенность, желание сохранить отношения, расстаться) и эмоциональную (негативные эмоции, напряжение, страх одинокости) составляющие. Проведены дисперсионный, корреляционный, факторный и регрессионный анализ.

Результаты: респонденты в целом имеют высокий уровень чувств любви, удовлетворенности отношениями и психологического благополучия, причем сходный у обоих супругов. Однако у мужчин чувства любви сильнее, чем у женщин, и стабильны на протяжении брака. Наиболее выраженные чувства любви и низкая удовлетворенность отношениями в период 3-7 лет брака. Удовлетворенность отношениями и психологическое благополучие партнера выступили предикторами чувств любви к партнеру у обоих супругов; специфичный предиктор для мужчин - низкий уровень субъективного одиночества, а для женщин - чувства любви супруга к ней, его субъективное одиночество и собственный страх одинокости (остаться одной без партнера). Супруги, высказывающие желание развестись, отличаются слабыми чувствами любви к партнеру, мужчины не удовлетворены отношениями, и у обоих супругов снижен уровень психологического благополучия: женщины недостаточно компетентны, мужчины затрудняются в постановке жизненных целей, и у обоих супругов низкий уровень самопринятия.

Статья посвящена изучению взаимодействия параметров одиночества и личностных особенностей взрослых. В качестве основных параметров одиночества выступают: общее переживание одиночества, зависимость от общения, а также принятие одиночества, позитивное отношение к нему. В числе личностных характеристик нами были рассмотрены личностные факторы, входящие в модель Большой пятерки, и социотропность, представляющая собой когнитивную стратегию, отражающую направленность человека на создание позитивных отношений с окружающими и в целом направленность на социум. Целью исследования стало выявление наличия и характера связи между одиночеством, личностными факторами Большой пятерки и социотропностью. Нами были сформулированы следующие гипотезы: нейротизм и социотропность будут положительно связаны с переживанием одиночества, его неприятием; независимость, открытость опыту и добросовестность, напротив, будут связаны с позитивным отношением к одиночеству, его ресурсностью. В исследовании принял участие 131 человек 18-55 лет (M = 31; SD = 9,85), 26 мужчин и 105 женщин.
Методы: Дифференциальный опросник переживания одиночества (Е. Н. Осин, Д. А. Леонтьев), методика «Социотропность - самодостаточность» (О. Ю. Стрижицкая и соавт.), Шкала социального и эмоционального одиночества для взрослых (SELSA-S) (О. Ю. Стрижицкая и соавт.), Пятифакторный опросник личностных черт NEO FFI П. Т. Косты (P. T. Costa) и Р. P. МакКрэ (R. R. McCrae) в адаптации В. Е. Орла, А. А. Рукавишникова и др. Математическая обработка выполнена на базе программного обеспечения IBM SPSS 23.0. Полученные нами результаты позволили выявить наличие взаимосвязей между параметрами одиночества и личностными характеристиками респондентов (личностными факторами Большой пятерки и социотропностью). Было показано, что социальная неуверенность и нейротизм способны усиливать негативное переживание одиночества, ощущение нехватки эмоциональной близости, контактов с людьми и осознание человеком себя как одинокого и изолированного. В свою очередь привязанность и зависимость от мнения окружающих могут усиливать неприятие одиночества и склонность искать общения любой ценой. В то время как самодостаточность, открытость опыту, добросовестность и экстраверсия могут способствовать снижению переживания эмоционального и социального одиночества и усилению позитивного отношения к одиночеству.

Статья посвящена проблеме изучения возрастной идентификации взрослого человека. Цель исследования - изучение возрастной идентификации в периоды ранней и средней взрослости в соотношении с субъективным возрастом и маркерами психологического и субъективного благополучия. Гипотеза: в основе возрастной идентификации лежит сравнение себя с ровесниками и отношение к возрастным периодам, близким к возрасту респондента; она характеризуется качественными, типологическими различиями и имеет связь с субъективным возрастом. Приведены результаты двух исследований, проведенных на разных возрастных группах: группа ранней взрослости (N = 70, 19-26 лет; средний возраст 23,6 лет) и группа средней взрослости (N= 60, 27-46 лет; средний возраст 34 года). В качестве основного метода исследования возрастной идентификации использовалась методика семантического дифференциала со шкалами: сила, активность, оценка, сложность, упорядоченность. В группе ранней взрослости для оценки предлагались категории «Я», «Ровесник», «Детство», «Взрослость», в группе средней взрослости - «Я», «Ровесник», «Молодость», «Старость». Измерялись также субъективный и идеальный возраст (анкета), показатели психологического благополучия (краткий вариант шкалы К. Рифф в адаптации Е. Г. Трошихиной) и удовлетворенности жизнью (опросник Э. Динера в адаптации Д. А. Леонтьева, Е. Н. Осина). Результаты: с помощью факторного анализа в каждой из возрастных групп были выделены паттерны возрастной идентификации, различающиеся степенью осознанности и значимости характеристик возраста в структуре самоидентификации, степенью согласованности. В ранней взрослости связь между паттернами возрастной идентификации, хронологическим и субъективным возрастом не прослеживается, в большей степени на субъективную взрослость влияет профессиональный статус (наличие работы). В средней взрослости выявлены значимые взаимосвязи, отражающие рост противоречивости возрастной идентификации с возрастом и влияние возрастной идентификации на разницу между хронологическим и субъективным возрастом. Результаты подтверждают возможность изучения содержательных аспектов возрастной идентификации с помощью семантического дифференциала.