SCI Библиотека

В статье исследуется музыкализация модернистской художественной прозы, отобразившая такие тенденции, как кризис языка и мимесиса, стремление к абстракции и нонфигуративности. По мере редукции предметного мира возрастает роль плана выражения и саморефлексии формы. Музыка становится для модернистов тем языком, который позволяет выразить утопическое, незримое и (не)возможное. Культурный пессимизм, «ужас перед историей» (М. Элиаде) повлияли на освоение абстрактных, универсально-архетипических моделей мира и человека. Музыка была воспринята Дж. Джойсом, В. Вульф, Г. Гессе, Т. Манном, Х. Волльшлегером, Т. Бернхардом и другими модернистами как инструментарий, с помощью которого можно попытаться избыть абсурд бытия. Восприимчивость читателя и исследователя к медиальным кодам позволяет обнаружить в подражании модернистского романа музыке не только экстравагантность авторской фантазии, но и разоблачение референциальной иллюзии, а также тенденцию к перформативности. Новизна исследования состоит в уточнении типологии музыкально-литературного диалога, а на историко-литературном уровне - в выявлении семиотических, эпистемологических и поэтологических оснований модернистской квазимузыкальной прозы, разработавшей на пути деконструкции буржуазного романа собственные эквиваленты музыкальных приемов и стилей. В качестве примера музыкальной прозы рассматривается роман австрийского писателя Томаса Бернхарда «Известковый завод» («Das Kalkwerk», 1970). Он интерпретируется как итог творческой эволюции автора от лирики, подражающей барочному стилю и мироощущению, к экспериментальной поэзии и прозе и, наконец, к прозе с усложненным синтаксисом, подражающим романтической фразировке. Полифоническая структура прозы Бернхарда, ее строгий, абстрактный композиционный рисунок интерпретируются как модернистские приемы упорядочения хаоса бытия.

В статье рассмотрены стихи Ю. К. Олеши, напечатанные в 1922-1924 гг. в газете «Гудок» под собственной фамилией и псевдонимами Зубило и Касьян Агапов. Последний псевдоним раньше не привлекал внимания ученых. Анализ текстов показывает, что, молодой писатель, используя псевдонимы, параллельно создавал образы разных субъектов речи. Сначала Зубило и Касьян Агапов не отличались друг от друга, но скоро их амплуа дифференцировались: первый стал остроумным фельетонистом-железнодорожником, пишущим на бытовые темы и борющимся с бюрократией, второй - поэтом из народа, придерживающимся серьезной тематики и официального тона. Наиболее серьезные стихотворения политического содержания Олеша скоро стал подписывать собственным именем. В статье изучено, как это связано с позицией Олеши и историко-литературным контекстом, а также проанализированы особенности поэтики стихотворений Зубила и Касьяна Агапова, не отмечавшиеся исследователями: пародические приемы, совмещение разных стилистических, тематических планов, противоположных стиховых и жанровых форм и т. д. Сказанное в статье об Олеше, возможно, характерно и для других представителей одесской (южной) школы, работавших в «Гудке». Это открывает перспективы для новых исследований.

В современной научной парадигме литературу ужасов зачастую трактуют, основываясь на концепции отвращения, во многом благодаря работам Ю. Кристевой и Н. Кэрролла, инспирированным М. Дуглас. Вместе с тем равным образом феноменологический анализ и данные когнитивных наук демонстрируют принципиальное различие аффектов страха и отвращения. Принимая во внимание, что вышеуказанные критики понимают отвращение как категориальную аномалию, допустимо сделать вывод, что в основе их понимания отвратительного лежит более широкая эстетическая категория, известная как гротеск. С опорой на труды М. М. Бахтина, А. Колнаи и С. Асмы можно продемонстрировать, что гротескные образы способны не только вызывать реакции отвращения, но также, в зависимости от контекста, смешить или вызывать страх. В некоторых случаях реакция может оказаться существенно менее определенной, пограничной, поскольку, в полном соответствии с карнавальной поэтикой, сформулированной Бахтиным, гротескные образы амбивалентны. Данный тезис иллюстрируется на материале автора постмодернистского хоррора Дэвида Вонга (псевдоним Дж. Парджина), который известен тенденцией смешивать пугающее и комическое в смелых пропорциях. Широко используя поэтику гротескного реализма, Вонг в то же время не чурается демонстрировать, что в некоторых случаях принижение пугающих образов с целью превращения в «смешное страшилище» не срабатывает, и космическое гротескное тело может оказаться возвышенным вопреки подчеркиванию его сниженной анатомии. Рассмотрение различных неоконченных и становящихся тел в романе Вонга иллюстрирует, как инструментарий гротеска может использоваться для достижения самых разных целей, от фарсовой комики до экзистенциального ужаса, а также промежуточных форм, чья эффективность во многом завязана именно на контрасте. Таким образом, гротескная гибридность свойственна хоррору не только на тематическом и формальном, но и на прагматическом уровне - в сфере вызываемых у читателя эмоций.

Развитие иноязычной профессиональной коммуникативной компетенции основано на совершенствовании языковой субкомпетенции обучающихся, так как только при условии автоматизации языковых навыков возможен переход к работе над видами речевой деятельности с сопутствующим развитием коммуникативных умений. При многообразии форм организации учебной деятельности обучающихся, направленной на овладение ими лексико-грамматическими навыками оформления высказывания, актуальной остаётся проблема системного подхода к внедрению заданий. В этой связи основной целью статьи является разработка последовательной модели совершенствования лексико-грамматических навыков курсантов образовательных организаций МВД России на материале конкретного типа задания. В ходе реализации указанной цели в статье рассмотрены возможности разработки серии заданий в формате лексико-грамматических трансформаций для совершенствования языковой субкомпетенции как конституирующей части иноязычной профессиональной коммуникативной компетенции.
Предлагаемая система заданий для совершенствования лексико-грамматических навыков построена по принципу усложнения: от однокомпонентных грамматических трансформаций, которые нацелены на отработку одного конкретного навыка на изученном лексическом материале без ограничений по тематическому принципу, до многокомпонентных лексико-грамматических трансформаций.
В спектр заданий включены грамматические трансформации активного залога в пассивный; использование модальных глаголов и их эквивалентов для передачи заданных модальных значений при внимании к употреблению форм инфинитива; перестройка союзных условных придаточных предложений в бессоюзные; перевод сложноподчинённых предложений в предложения, осложнённые предикативными конструкциями.
В рамках совершенствования лексических навыков проиллюстрированы трансформации, требующие использования синонимов или синонимических фраз, антонимов (с учётом фразовых глаголов, которые представляют собой отдельную лексическую группу), а также замены с учётом сочетаемостных свойств лексем и различной степени идиоматичности комплексных номинативных единиц.
Последовательное использование трансформаций можно рассматривать как один из эффективных способов формирования механизма эквивалентных замен.

   Четвертая промышленная революция и концепция «Открытых инноваций» не только изменили характер международных экономических процессов, но и внесли существенные изменения в образовательную сферу, что указывает на актуальность настоящей работы, цель которой – проанализировать, какие цифровые технологии могут быть использованы при подготовке преподавателей музыки в Китайской Народной Республике. Указанная цель опосредует реализацию следующих задач: раскрыть содержание понятия «цифровые технологии»; обозначить, в силу каких исторических причин китайское руководство на государственном уровне стремилось повысить цифровые компетенции будущих преподавателей музыки; перечислить цифровые технологии, которые активно использовались в подготовке китайских преподавателей музыки в период с 2000 по 2010 г. и в период с 2010 по 2023 г. Основу исследования составили работы таких авторов, как М.Г. Бреслер, Т.Л. Гурулева, Ч. Хуаи, Л.С. Орлова, К. Шваб, Л. Хан и другие. Научная новизна заключается в систематизации мнений различных исследователей по теме работы. Полученные результаты могут быть использованы практикующими преподавателями музыкальной педагогики.

Понятие «псевдоморфоза» используется Г. В. Флоровским как такое заимствование, которое носит инструментально-технологический и формально-схоластический характер и потому не отвечает глубинным интересам Церкви христианских народов и творческому развитию богословской мысли. Он подчеркивает положительное, стимулирующее значение в истории русского богословия не только патристики, на которую обычно обращают внимание, но и западной богословской мысли, особенно с XVI в., что нередко упускают из вида. Богословские псевдоморфозы, с точки зрения Г. В. Флоровского, преодолеваются на основе многосторонних исторических связей - патристики и «постигающего роста» богословской мысли, богословия и церковной жизни, богословия и светской философии, богословия и культуры народа, православного богословия и богословской мысли других христианских конфессий. Кафолический синтез Церкви и есть, согласно Г. В. Флоровскому, то всеобщее, соборное, которое являет себя на исторической основе в богословской мысли. Превращение внешних заимствованных форм в псевдоморфозы объясняется Г. В. Флоровским конкретно-историческими причинами - отставанием православной мысли от западной религиозно-философской мысли, политическими интересами противоборствующих стран, отрывом клира от нужд верующего церковного народа, его исторического опыта и культуры. Русский богослов считает псевдоморфными те богословские заимствования, которые формально и догматически, а не органически и синтетически входят в автохтонный культурно-исторический контекст. Именно здесь источник нетворческой подражательности и схоластической тенденции в русском богословии. Заимствования, оторванные от интересов и потребностей «церковного народа», показывает Г. В. Флоровский, оборачиваются клерикализмом и политическим сервилизмом церковных иерархов. Это актуальное и в наши дни утверждение Г. В. Флоровского сочетается и с другим столь же актуальным его выводом: диалог с западным богословием имеет позитивное, стимулирующее значение и для русского православия.

   Статья посвящена описанию различий, существующих между английским языком для общих целей (General English / GE) и английским языком делового общения (English for Business Purposes / EBP), с точки зрения лингвистики и лингводидактики. Исследование нормативных документов и фундаментальных работ в данной области помогло выделить и описать важность ключевых аспектов в обучении английскому языку делового общения, а именно: учет потребностей и оценивание способностей целевой аудитории, описание роли преподавателя иностранного языка делового общения, создание необходимых условий в поликультурной образовательной среде для осуществления обучающимися обмена культурными ценностями, создание учебно-методических материалов, таких как коммуникативно-направленные задания проблемного типа, способствующих развитию необходимых компетенций и умений для ведения успешной межкультурной коммуникации в деловой среде, и другие. С целью обоснования актуальности и выявления дальнейшей перспективы исследования в данной области в работе изучен и проанализирован ряд курсов английского языка делового общения, преподаваемых в высших учебных заведениях Российской Федерации, и произведена попытка соотнесения их содержания с требованиями, прописанными в федеральных национальных нормативных образовательных документах (ФГОС ВО (3++)).

Cтатья посвящена рассмотрению пейзажа как жанра, который мог появиться лишь в Новое время и только благодаря формированию присущего этому периоду мировоззрения. Новоевропейская субъективность была сформирована расширением представлений о границах пространства и времени, последовавшими за ними коренными изменениями общественного устройства и экономики. М. Хайдеггер выделил пять черт, отличающих Новое время: развитие науки и машинной техники, становление искусства в качестве предмета переживания человека, рассмотрение культуры как воплощения наивысших ценностей и обезбоживание, или же десакрализацию. С опорой на эти пять аспектов в статье проводится сравнение общефилософского развития мысли с ситуацией в живописи. Осуществлен подробный разбор понятия «картина мира», способного наиболее адекватно описать взгляд на мир человека той эпохи. Оно подчеркивает возросшее значение визуального восприятия и понимание субъекта как творца, который, познав представленный перед ним мир и выделив его сущностные черты, самостоятельно репрезентирует объект в виде цельного образа. Вследствие этого пейзаж представляет собой некую схему внешнего по отношению к субъекту мира, который он стремится не только познать и систематизировать, но и преобразовать в соответствии со своими нуждами. Именно в этот период европейская живопись переживает первый опыт создания пространства в художественных произведениях с помощью перспективы и композиционных приемов, а пейзаж становится не просто элементом декоративного оформления полотна, а отражением мировоззренческой установки Нового времени, направленной на объективацию природы.

Статья раскрывает тему появления бредовой работы как результата развития неолиберального капитализма. Автор концепции bullshit jobs американский антрополог и философ Д. Гребер ставит перед собой исследовательскую задачу разобраться, почему стремительное развитие техники привело к тому, что, вместо того, чтобы работать меньше, люди стали работать больше, и произошло это именно за счет создания новых должностей и работ, которые автор определяет как бредовые. Гребер представляет классификацию бредовых работ, из которой видно, что современный капитализм вопреки экономическому закону (минимизации издержек и максимизации прибыли) создает бесполезные рабочие места, где людям буквально платят за ничегонеделание. Термин bullshit происходит от слова bull, которое укоренено во французском bole (обман, мошенничество), что указывает на то, что bullshit / бредовые работы содержат в себе элемент притворства и обмана: человек, выполняющий бредовую работу, знает, что его работа бессмысленна и бесполезна, но вынужден делать вид (для себя и окружающих), что это не так. Гребер вскрывает моральное и психологическое насилие, укорененное в современной системе трудовых отношений, как проявление негативной сущности неолиберального устройства общества. В качестве «лекарства» от бесполезных работ Гребер предлагает инициативу введения безусловного базового дохода. В статье показано, что в социалистическом устройстве общества времен Советского Союза государственное обеспечение основных потребностей населения выполняло функцию безусловного базового дохода и доказан тезис о том, что в СССР бредовых работ не существовало.

В статье рассматриваются понятия «медиатекст» и «лингвокультурологическая компетенция», анализируются различные определения их в трудах отечественных исследователей, а также описываются особенности работы с медиатекстами на занятиях по русскому языку как иностранному.
Автор подчеркивает важность включения медиатекстов в учебный процесс для эффективного представления и контроля усвоения лингвокультурологической информации, развития продуктивных и рецептивных видов речевой деятельности у студентов из Китая, в частности аудирования, говорения и чтения.
В статье даны методические рекомендации преподавателям по подбору определенных медиатекстов для применения на занятиях по русскому языку как иностранному. Результаты исследования также могут быть полезны для дальнейшей разработки учебных материалов, направленных на развитие лингвокультурологической компетенции у китайской аудитории.
В результате проведенного исследования автор пришел к выводу, что медиатексты являются необходимым инструментом для изучения языка и культуры в поликультурном контексте; использование медиатекстов повышает мотивацию и заинтересованность иностранных учащихся к процессу изучения русского языка как иностранного. В статье представлены результаты экспериментального исследования, которые подтверждают гипотезу о том, что медиатексты способствуют развитию лингвокультурологической компетенции и оказывают положительное влияние на процесс обучения.