Научный архив: статьи

Проанализирован рассказ А. Платонова «Никита», первоначально названный писателем «Добрый кит», в котором окружающая действительность представлена через восприятие пятилетнего мальчика, ежедневно преодолевающего сиротство. Он наделяет одушевленностью, разумом и чувствами видимые им предметы и определяет их через термины родства, имена собственные и другие языковые единицы, освоенные к этому возрасту. В мифологической картине мира Никиты существует «свое», которое связано с образом дома и двора, отгороженного забором от «чужого». Ежедневно выполняя функцию хозяина, которую отводит ему мать, Никита должен сохранять гармонию окружающего его мира – жить смирно, т. е. в родстве со «своим» миром, не допуская никого чужого и не лишая жизни поименованных, а значит, одушевленных обитателей.

Иммерсивный театр — жанр, который в последние годы завоевывает все большее внимание как творческих коллективов, так и публики. Эта инновационная форма театра бросает вызов традиционным представлениям о спектакле, предлагая зрителям уникальные, яркие впечатления. Опираясь на исторические и современные примеры, в данной статье рассматриваются различные социальные, культурные и исторические аспекты и события, сформировавшие иммерсивный театр в современном виде. Исследуются также основные положения, выдвинутые идеологами направления. В статье дается представление об эволюции иммерсивного театра и определяются ключевые факторы, которые способствовали его успеху как динамичной и инновационной формы современного театра. В данной работе рассматриваются тенденции иммерсивного театра, в том числе интеграция новых технологий, междисциплинарное сотрудничество и создание спектаклей, затрагивающих насущные социальные и политические проблемы. Цель этой статьи — проанализировать иммерсивный театр в контексте художественной культуры, изучить его историю, проследить этапы развития и определить перспективы.

Статья посвящена изучению городского пространства позднесредневекового Альби в топографическом, архитектурном, политическом, экономическом и символическом измерениях. Предпринимается попытка рассмотрения городского пространства с позиций исторической психологии. На сегодняшний день данный подход, предполагающий изучение психологических феноменов применительно к городу и пространству, является одним из наиболее актуальных направлений современной исторической урбанистики. В особенности в этом отношении можно отметить увеличение интереса среди исследователей к средневековой истории. Таким образом, выбранная методология определяет научную новизну исследования. Целью работы является установление связи между физическим и символическим пространством, между горожанами и местом их обитания, а также изучение взаимовлияния пространства и социальной психологии. Устанавливается круг исторических источников, который включает в себя архитектурные, письменные, сфрагистические, геральдические и картографические типы, представленные как опубликованными, так и неопубликованными архивными материалами, а также сохранившими объектами монументальной архитектуры Позднего Средневековья, расположенными на территории города. Определяются возможности для изучения идентичности горожан в их связи с пространством на уровне индивида, института, квартала и городского сообщества как единого целого

Природа музыкального понимания в настоящее время интенсивно исследуется как в аналитической, так и в континентальной философии. Многие авторы указывают, что это понимание имеет выраженную интеллектуальную составляющую. В данной статье исследуется вопрос о пространственных компонентах музыкального понимания. Б. Уорф обратил внимание, что мы часто в уме проводим пространственную объективацию. Об этом же писал А. Бергсон. Музыка имеет мотив, музыкальные фразы, часто – мелодию, и все это можно изобразить в виде рисунка. Понять музыку означает понять логику развертывания мелодии, а «развертывание» – пространственный феномен. Гуссерль пишет о темпоральном горизонте при прослушивании музыки, но и горизонт – пространственный феномен. Кроме того, Гуссерль указывает на то, что текучий смысл музыки остается «тем же самым», а для того чтобы это увидеть, надо выйти из потока времени в некую неподвижную точку. Такой выход виртуален, но возможен. Однако это необычные пространственные представления. Для них используется термин «квазипространство», напоминающий двойную интенциональность Гуссерля. В этом квазипространстве складывается рисунок или гештальт музыки. При этом существует некая трансцендентная точка, предел, к которому стремится наш выход из потока времени.

В статье аргументируется предположение, что в поэтических вставках в Англосаксонскую хронику сочетаются различные способы изображения времени: абсолютное календарное время от Рождества Христова (Anno Domini); сакральное время, заданное церковными праздниками; относительное время, измеряемое правлением монарха от восшествия на престол до кончины; генеалогическое время, основанное на династических именованиях правителя и представителей его рода; пространственное время, определяемое хронотопом. Хронотоп выполняет композиционную функцию во всех поэмах Хроники: в «Битве при Брунанбурге» акцент на хронотопе позволяет расширить пространственно-временную перспективу и оценить значимость победы в масштабах вселенной; в «Завоевании пяти бургов» с помощью хронотопа легитимизируется освоение нового пространства и возвращение исконных земель; в поэтической вставке о коронации Эдгара Миролюбивого восшествие на трон земного монарха уподобляется благодаря хронотопу посвящению в чин духовного лица. Хронотоп поэмы о кончине Эдгара Миролюбивого приобретает апокалиптический символизм, устанавливая пространственно-хронологическую обусловленность природных катаклизмов и бедствий в стране кончиной короля. В поэме об убийстве Альфреда хронотоп получает аллюзивную функцию, наделяющую его ассоциациями с панегирической поэзией и позволяющую противопоставить былое величие англов их бесславному настоящему. Хронотоп в поэме о кончине Эдуарда Исповедника вводит контраст преходящей, временной власти над земным королевством и вечного спасения в мире ином. Изучение хронотопа в поэмах Англосаксонской хроники, проведенное в статье, позволяет пролить свет на восприятие времени и способы освоения пространства в средневековой Англии.

Понятие физического пространства как абстрактной протяженности несвойственно менталитету древних исландцев и, соответственно, не было вербализовано и концептуализировано. Все лексемы, связанные с пространством, характеризуют его как ограниченное и обязательно обитаемое: heimr – «мир (один из многих), некая область как место обитания», и rúm – «пространство, занимаемое кем- или чем-либо; помещение, сидение и т. п.». Более конкретны обозначения определенного участка пространства: land («земля») и staðr («место»). В восприятии этих локальных пространств особенно важна была их соотнесенность с человеком. Понятие границы было связано с маркированием земельных владений, в том числе государственных, и выражалось большим количеством слов: mörk (также «[пограничный] лес»), landamæri, landamörk, endimörk (крайний), vébönd (кн.); за границей útland, útan, á útleið. Размеры локальных пространств, их протяженность (lengð, fjarlængð, vegalengð «длина, расстояние»), расстояния между конкретными объектами определялись днями пути, т. е. расстояние измерялось «человеческим фактором». Таким образом, пространство мыслилось как антропоцентрическое. Знакомство с пространством сопровождалось его доместикацией, которая осуществлялась на нескольких уровнях. Наиболее действенным способом «присвоения» пространства было наделение именем его самого и находящихся в нем объектов. В доместицированном, «своем» пространстве доминировали собственные, древнескандинавские наименования, в пространстве «чужом» – транслитерация местной номенклатуры. Особенно отчетливо топонимическая доместикация проявляется в скандинавской топонимии Восточной Европы. Локальное пространство структурировалось выделением центра власти и периферии (оппозиция inni: úti).

Рост крестьянского землевладения в аграрных обществах обычно связан с сокращением социальных иерархий вследствие улучшения социально-экономических условий, снижения доли крупного землевладения и развития мелких хозяйственных форм. Исследователи подтвердили, что воздействие крестьянского землевладения на развитие сельского хозяйства и социальную дифференциацию крайне вариативно, поскольку зависит от социально-исторического контекста. Статья призвана внести вклад в соответствующие дискуссии, показав, как рост крестьянского землевладения может порождать противоречивую динамику социально-пространственной дифференциации вследствие неоднородной «взаимосвязи земли и родства» или «воспроизводственных паттернов» крестьянских семей. Для проверки этой гипотезы автор рассматривает два европейских сельских региона - в северной Франции и Венето, сосредоточившись на развитии землевладения и аренды, систем родства и социально-профессиональных характеристик населения в выборке муниципалитетов с середины XIX до конца ХХ века. Помимо анализа совокупных данных на муниципальном уровне, автор рассматривает также развитие небольших районов в каждом изучаемом муниципалитете, используя качественный подход - «биографическое» описание некоторых видов собственности, землевладений, конкретных крестьян и их семей. Исследование опирается на такие открытые источники, как переписи населения, кадастровые записи и аграрные опросы, включая интервью и обращение к частным архивам.

Введение: в статье с позиций аксиологического подхода исследуются роль и значение пространственно-временных факторов в расследовании преступлений. Актуальность исследования обусловлена необходимостью развития криминалистического учения о пространственно-временных факторах с учетом изменений, происходящих в современном мире.

Материалы и методы: методологическую основу исследования составили общенаучные (описание, сравнение, обобщение и др.) и частнонаучные методы (формально-юридический, сравнительно-исторический, сравнительно-правовой и др.). В качестве эмпирической основы исследования выступили материалы судебной и следственной практики, нормативной - нормы уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Также в исследовании были использованы данные информационных и аналитических ресурсов сети Интернет.

Результаты исследования: исследованы роль и значение пространственно-временных факторов в расследовании преступлений. Особое внимание уделено необходимости совершенствования криминалистического учения о пространственно-временных факторах с учетом формирования цифрового пространства, появления нового вида следовой информации - цифровых следов, развития аддитивных технологий, интернета вещей.

Обсуждение и заключение: автор пришел к выводу, что успешное расследование преступлений невозможно без учета пространственно-временных факторов. Необходимы дальнейшее развитие криминалистического учения о пространственно-временных факторах и подготовка на его основе криминалистических рекомендаций для следователей и оперативных сотрудников.

Введение. Война как социальный феномен во все времена была объектом философской рефлексии, так как её результаты во многом определяют дальнейшее развитие общества, оказывают глубокое влияние на все сферы социальной жизни. В связи с продолжающейся так называемой специальной военной операцией, которую проводит Россия на Украине и которая одновременно является прокси-войной коллективного Запада против нашей страны, идёт уточнение современного философского дискурса войны [14]. Одним из важных аспектов онтологии войны является рассмотрение её хронотопа. Пространственно-временной фактор оказывает значительное влияние на ход и результат боевых действий в современной войне, что делает его исследование весьма актуальным.

Цель. Дать характеристику хронотопа современной войны. Показать влияние пространственно-временного фактора на ход и результат боевых действий.

Методы. Являясь сторонниками реляционной концепции пространства и времени, авторы рассматривают хронотоп войны как её внутреннее атрибутивное свойство. Кроме того, мы опираемся на методологию синергетики, которая позволяет помимо внешнего универсального пространства-времени выделять внутреннее пространство-время открытых сложных неравновесных систем. Мы применили структурно-функциональный анализ для исследования материальных и идеальных объектов, влияющих на характеристики пространства и времени современной войны. Нами также использованы общенаучные методы: абстрагирование, сравнение, описание и объяснение. Научная новизна. Дана характеристика хронотопа войны начала XXI века, рассмотрены тенденции его изменений. Обосновывается необходимость учёта пространственно-временных изменений при планировании и ведении боевых действий в современной войне.

Результаты. Новые средства ведения боевых действий, а также соответствующие им изменения в тактике, оперативном искусстве и стратегии существенным образом переформатируют хронотоп войны. Пространство современной войны коренным образом трансформируется за счёт того, что противоборство одновременно происходит не только на плоскости, но и в воздухе, в космосе, под водой и даже в социальных сетях. Новые возможности ударных систем меняют представления о таких характеристиках пространства войны, как фронт и тыл. То, что ранее считалось глубоким безопасным тылом, в эпоху использования ракет и боевых дронов таковым уже не является. Время войны также меняется. Возрастание скорости полёта боеприпасов, самолётов, ракет повышает динамику сражений, интенсифицирует все процессы на поле боя. Гиперзвуковые системы меняют темпоритм войны, космические спутники, разведывательные дроны и новые технологии позволяют командиру, управляющему сражением, видеть всё происходящее на поле боя в режиме реального времени, независимо от удалённости от объектов. Каждая новая война ведётся в присущем ей пространственно-временном континууме. Для победы в войне необходимо всё это учитывать.

Выводы. Хронотоп войны в рамках преобладающей в современной философии реляционной концепции пространства и времени меняется в связи с появлением принципиально новых средств ведения боевых действий, обладающих новыми возможностями. Это требует существенной корректировки управления боем, обеспечения адекватности поведения человека на войне, подготовки войск с учётом характеристик пространственно-временного континуума конкретной войны, понимания со стороны командного состава сути изменений в пространстве и времени современной войны. Старые шаблонные представления о хронотопе войны могут стать причиной дезориентации человека на поле боя. Это требует не только философской рефлексии происходящих пространственно-временных изменений, но и практического учёта новых знаний при подготовке войск, при планировании и ведении боевых действий.

Введение. Статья посвящена выявлению особенностей пространственного размещения амбулаторно-поликлиничных организаций в городах-миллионниках и оценке степени соответствия/ отклонения нормативам пешеходно транспортной доступности.

Методы. Теоретической и методологической основой исследования являются научные представления в области региональной экономики, пространственного и нормативного анализа. Научная новизна исследования заключается в оценке обеспеченности и насыщенности территорий амбулаторно-поликлиничными организациями, в контексте особенностей их пространственного размещения с учетом установленных нормативных требований.

Результаты. Определено место городов-миллионников УрФО среди мегаполисов России по условиям, влияющим на доступность амбулаторно- поликлиничных организаций для населения. При осуществлении картографического анализа пространственного размещения амбулаторнополиклиничных организаций в Екатеринбурге и Челябинске установлены районные особенности исследованных городов, что дало возможность определить существующие проблемные территории, для которых характерен дисбаланс в уровне доступности объектов инфраструктуры относительно нормативных требований. Показана неравномерность покрытия зонами обслуживания поликлиник, что снижает для горожан пешеходно-транспортную доступность при получении медицинских услуг. Выявлены особенности и различия территориальной локализации поликлиник в активно застраиваемых районах Екатеринбурга и Челябинска.

Выводы. Полученные результаты могут найти применение в рамках определения приоритетов осуществления пространственных преобразований исследованных территорий и приятия решений органами власти в целях повышения доступности медицинских услуг.

Введение. В современных сложных экономических условиях весьма остро стоит вопрос повышения доходности финансовых организаций как ключевых субъектов, активизирующих развитие экономического пространства РФ. Доходность банковских операций, которые связаны с выдачей кредитов и сопряжены с рядом рисков, выступает одной из значимых проблем, лежащей в русле отношений с хозяйствующими субъектами. Цель исследования заключается в теоретическом осмыслении и оценке возможностей применения сложившихся подходов к оценке залоговой деятельности в банковском секторе, которые находят своё выражение в современных реалиях, и раскрыть ограничения, которые в этом контексте возникают.

Методы. В работе применяется метод содержательного контент-анализа, который базируется на массиве научных источников, содержащих данные об особенностях оценки залоговой деятельности применительно к современным условиям.

Результаты. В работе констатируется, что в сложившейся практике отсутствуют требования к определению стоимости оценки предмета залога, что влечёт за собой существование оценок по разным видам стоимостей. Доказано, что преимущественным методом в оценке предмета залога выступает дисконтирование рыночной стоимости имущества. Аргументированно раскрыто, что единой методики экспертизы разных объектов залога не сложилось, а существующие методы требуют существенной корректировки и развития механизмов и методов оценки.

Выводы. На основе проведённого анализа обоснованной и необходимой является потребность в выработке требований к подходам и методам оценки объектов залога, существенное развитие методической базы, которая учитывала бы российский и международный опыт оценочной деятельности.

В переписке А. А. Блока и Андрея Белого имена И. Канта и Ф. Ницше встречаются очень часто и в явном противопоставлении друг другу. Канта русские символисты рассматривали как воплощение классической философии, а Ницше - как творца новых ценностей, создателя новаторской, неклассической «философии жизни». Белый первоначально оценивал философию Канта как важный этап развития европейской философии, без «критицизма» которого не было бы и философии Ницше. Но затем он поддался настроению Блока, который увидел в Канте воплощение всего самого негативного в западной цивилизации - ее мещанской ограниченности, нежелания изменяться и увидеть мистические глубины жизни. В результате в переписке Блока и Белого возникает поистине мифологический образ «испуганного» Канта, прячущегося за ширмой и боящегося жизни. Этот образ Блок выразил в известном стихотворении «Испуганный». Против философии Канта с ее защитой неизменности, однозначности и ограниченности, препятствующей раскрытию внутренних потенций жизни, Блок и Белый выставляют философию Ницше как провозглашение жизни и творчества во всей их иррациональности, с их главными ценностями, более важными, чем закон и истина. Однако в последние годы жизни Блок приходит к более сложному образу Канта. В статье «Крушение гуманизма» (1919) Блок повторяет прежнюю мысль о том, что Кант с его теорией познания является главным идеологом западной цивилизации, однако далее он называет его «сумасшедшим мистиком», «безумным артистом» и «чудовищным революционером» за его теорию пространства и времени. Видимо, в этой теории Блок увидел то, что в ней видят некоторые современные исследователи: идею интуитивного слияния сознания с Богом и миром и интуитивного познания сущности всех вещей. В этой идее философия Канта прямо предвосхищает философию Ницше и ее мистицизм.