Научный архив: статьи

Введение: органы власти уделяют значительное внимание поиску инструментов повышения эффективности развития инфраструктурного профиля российских территорий. Недостаточность местных бюджетов, изношенность инфраструктурного фонда и иные проблемы заставляют и властей, и население обращаться к практикам сотрудничества с предпринимательским сообществом. Цель: провести анализ потенциальных возможностей и существующих ограничений участия представителей бизнес-структур в процессах развития социальной инфраструктуры территорий. Методы: анкетный опрос представителей местных сообществ (N=844). Результаты: исследование показало наличие противоречия между признанием в оценках населения низкой значимости бизнеса как субъекта территориального развития и завышенным запросом к ресурсному вкладу предпринимателей в модернизацию социальной инфраструктуры. Установлено, что в мнениях общественности доминирует идея о приоритете социальной ответственности бизнеса в ущерб экономической целесообразности финансовых вложений предпринимателей. В частности, ответы респондентов иллюстрируют суженный диапазон участия бизнеса в развитии инфраструктуры: спонсорство и благотворительность. Только треть жителей продемонстрировали интерес к увеличению доли частных объектов социальной инфраструктуры. Среди сельских жителей и населения малых городов в большей степени доминирует потребительский запрос к предпринимателям на финансирование инфраструктурного развития. Выводы: результаты исследования показали высокий потенциал участия бизнеса в развитии территориальной инфраструктуры, обусловленный высоким общественным запросом на данные практики. Однако, в условиях доминирования патерналистских ожиданий населения, недостаточного интереса к услугам частных инфраструктурных объектов и в целом низкого уровня общественного доверия, потенциал привлечения бизнеса к развитию территориальной инфраструктуры существенно лимитирован.

Отношения церковной и гражданской власти в Древней Руси в науке уже давно являются дискуссионными. Высказывались мнения о доминировании высококультурной византийской церкви над слаборазвитым Древнерусским государством, о руководстве княжеской верхушкой над церковными институциями и о паритете между ними, именуемом симфонией. Для решения данной проблемы до сих пор не привлекались Церковные уставы Владимира и Ярослава Мудрого, а также Канонические ответы древнерусских митрополитов Георгия и Иоанна, а также епископа Новгородского Нифонта. Основная проблема статьи сформулирована так: в церковно-государственных отношениях первичен вопрос проявления власти; если его трудно зафиксировать, то маркером, его закрепляющим, является способность делегировать власть; насколько в древнерусских памятниках церковного права отражена возможность делегировать власть? Анализ Церковных уставов показывает, что право суда априори принадлежит князьям, которым они делятся с архиереями. Византийское право было разделено на гражданское и церковное, и все попытки императоров установить контроль над вторым оказались безуспешными. Апелляция к греческому Номоканону в Церковных уставах только усиливала авторитет князей, делегировавших судебную власть архиереям. Если в Канонических ответах Георгия и Нифонта упоминание князей отсутствует, то анализ трех пунктов Канонических ответов Иоанна показал, что митрополит хотя и имеет право руководить князем в богослужебном обиходе, оно не предполагает делегирования полномочий. В статье показано, что патернализм, выражающийся в передаче судебных полномочий князьями архиереям, может пониматься только как ситуативная симфония, легко переходящая в конкуренцию, стороны которой заведомо неравны.

В статье рассматривается своеобразие творческой интерпретации В. М. Шукшиным притчи о блудном сыне в сюжете о двух братьях, изменение смысловых акцентов библейского инварианта в созданной им вариации в рассказе «Земляки». Исследуется ситуация постановки писателем своих героев перед лицом универсума, сопряжение в едином семантическом узле рассказа социальных, нравственных, онтологических проблем, создание средствами поэтики малого жанра образа русской национальной судьбы в ХХ в. Осуществляется обращение к мифопоэтическим семантикам повествования, к контексту исторической эпохи, с которой связаны братья, к итогу их жизни и выбору старшего брата, осмысляется масштаб художественного мышления автора.

Статья содержит размышления автора над сущностью политической власти. Рассматриваются ее проявления в трех фазах: завоевание, реализация и удержание власти. Анализируется сложный вопрос сопряжения властвования (по сути, насилия) с совестью и моралью. Авторский подход отличается сочетанием научной парадигмы, основанной на позитивизме, и теологической парадигмы. По мнению автора, длительное время формировавшиеся моральные традиции с присущим людям моральным божественным императивом безусловно влияли на поведение представителей власти. Но по-настоящему совесть пришла к власти вместе с верой, когда отношение к людям стало отношением с Богом. В статье дается определение таким понятиям, как «власть», «совесть», «менталитет», «идеология». Утверждается, что сопряжение этих понятий в практике политического управления возможно, если власть учитывает ментальные поля народонаселения и имеет совесть – комплексное чувство опережающего переживания за возможные последствия (включая Божью кару) своих поступков.

Социальные отношения представлены движением интересов и потребностей соответствующих групп, слоев населения, которые неизбежно вступают в противоречия, носящие характер диалектических. Их грамотная артикуляция является важной задачей власти, что составляет одну из ее сущностных характеристик. Целью статьи является вскрытие основных противоречий, лежащих в основе трех этапов властных отношений с точки зрения механизмов формирования внутренней политики и принятия соответствующих политических решений, в том числе - по стратегическому планированию и целеполаганию. Для достижения этой цели автор использует диалектический метод как один из способов мышления при рассмотрении и снятии противоречий. С помощью законов материалистической диалектики автор рассматривает с политико-философской точки зрения основные факторы, которые необходимо учитывать в административно-политической деятельности.

В академической среде используется множество методик оценки мотива власти - коллективного и внутреннего (личностного). В то же время, всё меньше уделяется внимания вопросу самого феномена власти с эпистемологической и онтологической стороны. В статье рассмотрены различные подходы к анализу феномена власти, приводятся доказательства того, что власть, в первую очередь, имеет социальное основание, а мотив расширения власти является внутренним двигателем деятельности человека. С целью формирования чётких дефиниций, связанных со столь сложным феноменом, выявилась необходимость интегрировать представления о власти множества авторов. Однако из-за широты понятия власти, его сложно свести к одному простому определению. Читатель должен понимать неосуществимость полного охвата в рамках одной научной статьи всех аспектов, связанных с феноменом власти. Одной из целей, преследуемых в данной работе, является возрождение дискуссии об основаниях понятий власти и властных отношений.

Стремление к власти представляет собой значимый объект научно-практического исследования в разных отраслях гуманитарного знания. В статье представлен обзор философских, психологических, политологических и социологических подходов относительно стремления к власти. Анализ стремления к власти обеспечивает понимание фундаментальных аспектов политической деятельности, механизмов формирования структур власти и их воздействия на общество. Через обзор терминологических и содержательных подходов к интерпретации власти на протяжении разных исторических периодов авторы предлагают к рассмотрению классификацию интересов к власти в сфере политико-правового управления. Авторы предлагают многоаспектный подход к анализу стремления к власти, что может открыть возможности для более глубокого понимания соотношения власти и человеческой природы, власти и социокультурных процессов, а также для разработки стратегий управления и развития, основанных на учете различных мотиваций и потребностей личности и общества.

Статья содержит анализ истории взаимоотношений институтов власти и религии и раскрывает системные взаимосвязи этих сфер общественной жизни. Несмотря на существование формулы невмешательства в дела друг друга, власть и религия постоянно пытались и пытаются влиять друг на друга. Автор говорит о цикличности конкуренции и сотрудничества власти и религии на протяжении тысячелетий, о проникновении религии в ценностные ориентиры власти, ее идеологические основы, о роли религии в легитимизации власти, о значении религии в трудные периоды российской государственности. Описаны исторические периоды, когда десакрализация общественной и политической жизни сменялась религиозностью, и наоборот. По мнению автора, светская власть отвечает за внешнее благополучие людей, в то время как религия отвечает за внутренний, духовный мир человека. Автор вводит понятие державности как способности человека удерживать на своем участке духовного фронта приход зла, что является одним из факторов мира и общественного согласия. Именно державностью, служением, самоотдачей и ответственностью должны обладать представители современной российской политической элиты. Статья содержит анализ исторических и религиозных источников, многочисленных примеров из истории России и Европы, аргументирующих позицию автора.

В статье рассматриваются актуальные вопросы вклада французского социолога Мишеля Фуко в развитие социологической науки. Авторы статьи показывают, что ученый стал одним из основателей учения о дискурсе, рассматривая вопросы взаимодействия общества и власти. В статье обозначены также вехи биографии социолога, представлены его основные труды. Проанализированы взгляды французского ученого на природу власти. Авторами делается вывод: значение трудов М. Фуко для социологической науки заключается в том, что он разработал понятие «археологии знания», которое позволяет исследовать исторические, социальные и политические условия возникновения и действия знания, ввел понятие дискурса.

Внимание к проблематике «порядка» в политической науке не является чем-то новым, как не является новым явлением «политический порядок» или «международный порядок». Рост этого внимания может означать то, что происходящее в какой-то сфере жизни отличается от привычной динамики. Являясь неотъемлемой частью языка политики и категорией социальных наук, включая политическую науку, «порядок» вообще, «политический порядок» и «международный порядок» в особенности обычно несут в себе нормативные и идеологические коннотации, отражают определенные ожидания и представления. В статье предлагается классификация подходов к международным порядкам, в том числе с минимальными нормативными и идеологическими коннотациями и потенциально имеющими большую аналитическую ценность (к их числу относится позиционный подход). Признак существования международного порядка (мирового порядка) в реальной жизни – это предсказуемость и повторяемость действий тех, на кого распространяется порядок (вне зависимости от многообразия представлений о его параметрах и истоках). Утверждение международного порядка, который обычно квалифицируется как либеральный, связан с быстрым взлетом США в XIX – начале XX в. В течение тридцати лет после окончания холодной войны наблюдалось примерно такое же быстрое усиление позиций Китая, что постепенно возвращает мир к ситуации конкуренции порядков, поддерживаемых сверхдержавами, имеющими и глобальные амбиции, и глобальный охват.

Статья исследует сложные взаимосвязи между архитектурой, политической властью и бизнесом, и их влияние на формирование городской среды. Автор анализирует, как стремление к быстрой прибыли, экономии ресурсов и демонстрации силы приводит к появлению неинклюзивных архитектурных объектов. Также, рассуждает о том, как инвестиции компаний в уникальные проекты, поддержка государственных программ и совместное творчество приводят к появлению инновационных, устойчивых и культурно значимых объектов. Приводятся примеры успешных и неудачных проектов. Статья подчеркивает, что совместное влияние этих сил способствует не только экономическому росту, но и улучшению качества жизни, сохранению культурного наследия и развитию устойчивой архитектуры.

В исследовании проводится детальный анализ образов императорской власти, распространенных в политическом дискурсе Российской империи 1907–1917 гг. Актуальность выбранной темы заключается в необходимости расширения исследовательской оптики применительно к изучению межреволюционного периода истории Российской империи. Верноподданнические адреса позволяют выявить распространенный в политической коммуникации самодержца и подданных миф об императорской власти, который проливает свет на процесс краха монархии. Целью исследования является комплексное изучение политического значения адресов на высочайшее имя. В его рамках решались задачи источниковедческого анализа адресов; изучения образов Николая II и августейшей семьи; выявления представлений Николая II и членов царской семьи о феномене императорской власти; реконструкции моделей политической коммуникации царя и подданных на основании верноподданнических телеграмм. Методологическую основу данной работы составляют подходы новой политической истории, которые заключаются в рассмотрении политических процессов через призму символов и образов власти. В результате исследования выявлено, что в 1907–1917 гг. адреса к верховной власти носили верноподданнический характер. В адресах к императору Николай II предстает не только отцом своих подданных, но и мудрым политиком. Первая мировая война положила начало конструированию новых образов, главными среди которых были образ императора – Державного вождя, ведущего российскую армию к победе над врагом, и императрицы – сестры милосердия, дающей пример самоотверженного служения Отечеству. В этой связи, компендиум образов, предстающих на страницах адресов, имеет сугубо положительную окраску, демонстрирующую лояльность подданных и сохранение патриархальных форм взаимоотношений царя и народа. Вместе с тем дальнейшая трагичная судьба династии позволяет нам говорить о том, что отношения подданных и императора имели более сложный характер, который может быть прояснен с помощью вводимого в научный оборот источника – адресов на высочайшее имя. Сопоставление риторики императорской семьи в источниках личного происхождения и подданных в адресах позволяют утверждать, что дореволюционные «письма во власть» могут быть рассмотрены как ключ к пониманию мифа об императорской власти, сконструированного в глазах монаршей семьи.