Научный архив: статьи

В статье рассматривается специфика визуальной реактуализации Реформации в германских землях первой половины XIX в. Различия в толкованиях исторической роли Мартина Лютера показаны на примере проектирования первого монумента реформатору по инициативе Патриотическо-литературного общества графства Мансфельд. Анализ вариантов, предложенных на конкурс мемориальных проектов, дает преставление об особенностях бюргерской идеи национального памятника в начале века. Изменения в социополитическом климате к 1820-м гг. находят свое отражение в утвержденной версии монумента, демонстрирующей консервативную точку зрения монархической власти. Развитие символики Реформации на протяжении 300 лет прослеживается на примере опубликованной коллекции монет, посвященной юбилейным праздникам 1617, 1717 и 1817 гг. Тенденция к персонализации исторического события изучается на основе графических циклов Вильгельма фон Лёвенштерна, Карла Августа Швердгебурта и Густава Кёнига. Таким образом, исследование широкого комплекса визуальных источников выявляет не только различные стратегии популяризации исторических образов, но и наглядно демонстрирует конфликт рецепций вокруг наследия Реформации, возникший при формировании нового национального символа.

Представлены результаты математического анализа статей газеты «Аргументы и факты», связанных с советским периодом истории. Выбор темы исследования обусловлен возросшей ролью советского исторического наследия в современной российской социально-политической практике и идеологическом дискурсе. Цель исследования - выявление наиболее характерных черт медиаобраза СССР, конструируемого и транслируемого российской медиасредой, и особенностей исторической памяти современного российского общества. Для этого были проанализированы публикации за период с 2014 по 2022 г., в результате чего были выделены тематические кластеры, отражающие характерные черты медиаобраза Советского Союза. Кроме того, был проанализирован архив публикаций с 1983 по 1991 г. Обращение к данному временному диапазону позволило установить круг тем, присутствовавших в статьях газеты «Аргументы и факты», и сопоставить их с темами публикаций постсоветского периода (2014-2022). Для анализа современного медиаобраза СССР были выбраны первые десять (по наибольшему количеству публикаций) кластеров. Исследование показало, что выделенные тематические кластеры связаны с теми или иными достижениями Советского Союза или же с негативными последствиями его распада. Статьи выделенных кластеров конструируют образ сильного, обладающего большим потенциалом государства с богатым культурным наследием, распад которого стал катастрофическим событием. Конструирование и трансляция в медиасреде данного образа советского прошлого свидетельствуют о наличии непроработанной исторической травмы, связанной с крушением проекта построения коммунистического государства. Подобный медиаобраз является следствием стремления обрести устойчивые ценностные ориентиры в советском прошлом.

В статье рассматриваются общие тренды формирования образа СССР и восприятие его роли в исторической памяти государств Центрально-Азиатского региона (Казахстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан и Кыргызстан) в контексте исследования политики памяти на постсоветском пространстве.

В этом году отмечается юбилей - 80-летие победы над фашизмом. В данной статье рассматривается проблема сохранения исторической правды о Великой Отечественной войне. Автор использует исторический, сравнительный и прогностический методы. В 2009 г. Генеральная Ассамблея ОБСЕ приняла решение: два тоталитарных режима - в Германии и СССР - виновны в развязывании Второй мировой войны. Нарушение исторической правды в этом решении, безусловно, говорит о попытках манипуляции историей западным обществом. После данного решения Генеральной Ассамблеи ОБСЕ в Восточной Европе стали сносить памятники освободителям - воинам Советской армии. В этом особенно преуспели Польша и Прибалтийские страны: с их точки зрения, поскольку СССР, как и Германия, также виновен в развязывании Второй мировой войны (решение Генеральной Ассамблеи ОБСЕ), то советские воины не освободители, а оккупанты восточноевропейских стран. Данный подход к истокам Второй мировой войны говорит о фальсификации истории в западных странах. В России историческая правда, сохранение памяти и уважение к предкам, героически защищавшим рубежи СССР, уважение к многонациональному и многоконфессиональному народу являются стержнем патриотизма россиян, залогом единства и непрестанного роста уважительного отношения к России в мире.

Данная статья представляет авторский подход к интерпретации фактора территории в контексте формирования этнической идентичности. В основе анализа лежит авторская концепция трактовки этноса как объекта исторического и социального конструирования, изначально детерминированного «социальным инстинктом». С данной позиции изначально эссенциальные установки этничности, в числе которых и представление о «своей» территории как месте «исхода» и месте постоянного существования, подвержены переосмыслению и реконструированию в рамках процесса этногенеза. Фактор «территории» представляется как наиболее значимый и стабильный, а также наиболее «материальный» из всех атрибутов этнической идентичности, однако и он претерпевает изменения в восприятии. Так, «территория» становится элементом мифа о происхождении этнической группы и фактором сплочения сообщества. В то же время раздел исконной территории этнической группы способен стать фактором этнической сепарации и возникновения нового этнического сообщества с собственной самоидентификацией. Особое значение в данном контексте приобретает фактор «границы разделения» этнического сообщества.

Данная статья представляет авторский подход к интерпретации этничности. Объектом изучения выступает этническая идентичность, которая рассматривается автором с позиции конструктивистского подхода, но с опорой на примордиалистские категории, в числе которых территория, язык, происхождение сообщества и его культура. В качестве основы этнической интеграции автор рассматривает «социальный инстинкт», интерпретируемый с позиции теории А. Адлера и с опорой на концепцию Л. Г. Почебут. В качестве фактора этногенеза, влияющего на групповую мобилизацию и обретение этнической группой самовосприятия этноса, а затем - этнокультурной нации, автор рассматривает такие категории, как «историческая память» и «культурно-историческое наследие».

Осмысление событий «культурной революции» (1966-1976) через призму литературного творчества продолжается по сей день, в связи с чем необходимо проследить, как менялось восприятие исторических событий представителями разных поколений и литературных течений. Статья посвящена отражению тем насилия и исторической памяти в романе Чжан Юэжань «Кокон» (茧, 2016), которые проявляются на уровне нарратива, образов персонажей, языковых средств и др. Исследование позволяет расширить представление о китайской литературе на рубеже XX-XXI вв., сделать важные выводы о специфике репрезентации травматических событий в произведениях поколения «поствосьмидесятников». Таким образом, в статье мы рассмотрим психологизм, обращение к понятиям памяти и «постпамяти», которые позволяют Чжан Юэжань по-новому продемонстрировать эмоциональный опыт переживания травмы людьми, рожденными после событий «культурной революции».

Данная статья является первой частью авторского исследования интерпретации этничности. Объектом изучения выступает этническая идентичность, которую автор рассматривает с позиции конструктивистского подхода, но с опорой на примордиалистские категории, в числе которых территория, язык, происхождение сообщества и его культура. В статье раскрывается современная научная дискуссия, посвященная столкновению примордиалистского и конструктивистского подходов, и констатируется существующий в современной антропологии запрос на создание гибридной концепции интерпретации этничности. В целом, статья представляет идейную платформу, на базе которой уже во второй части автор представляет собственный подход, в рамках которого в качестве фактора этногенеза, влияющего на групповую мобилизацию и обретение этнической группой самовосприятия этноса, а затем - этнокультурной нации, рассматриваются такие категории, как «историческая память» и «культурно-историческое наследие».

Введение: статья посвящена исследованию правовой природы символа воинской славы как предмета преступлений, уточнению его уголовно-правовых признаков.

Обзор литературы: вопросам исследования символа воинской славы как правовой категории не уделено должного внимания в науке. Отметим единственное исследование О. Е. Спиридоновой, где автором изучен вопрос употребления термина «символ» в уголовном законодательстве Российской Федерации.

Материалы и методы: в процессе исследования использовались общенаучные (диалектический, системно-структурный), частные (формально-юридический, описательно-аналитический) методы.

Результаты исследования: в целях недопущения вольной интерпретации исследуемой категории автором предложено собственное определение символа воинской славы, обоснована необходимость включения его в действующие нормативные правовые акты, предложено законодательно утвердить перечень официальных символов воинской славы России.

Обсуждение и заключение: детализированы уголовно-правовые признаки исследуемого понятия, выявлена группа официальных символов воинской славы.

Введение: статья посвящена исследованию исторической памяти как объекта преступления в уголовном праве России.

Материалы и методы: основу анализа составил аксиологический подход к определению сущности и содержания категории «объект преступления», который определил использование формально- юридического, сравнительно-правового и историко-правового методов для изучения ст. 2434, 2824 и 3541 УК РФ, посвященных различным аспектам охраны исторической памяти.

Результаты исследования: анализ норм уголовного права в мнемоническом измерении позволил автору утверждать, что, несмотря на преимущественную ориентацию УК РФ на охрану содержания, сохранения, интерпретации, трансляции и репрезентации ретроспективной информации о ключевых лицах, событиях и символах Великой Отечественной войны, в общем контексте мемориального законодательства темпорально его действие может быть распространено на вербальные, визуальные и символические трактовки тысячелетней истории России в целом. В соответствии с этим общим объектом преступления выступают конституционные (традиционные российские духовно-нравственные) ценности. В качестве родового объекта преступления можно рассматривать историческую память. Непосредственным объектом преступлений в мемориальной сфере являются материально-визуальные предметы ретроспективного характера, как имеющие позитивные коннотации, так и вызывающие негативные реминисценции, а также нематериальные объекты мемориального наследия.

Обсуждение и заключение: повышение эффективности применения уголовно-правового механизма к охране исторической памяти обусловливает необходимость объединения всех статей мемориального характера в одну главу, а также уточнения и дополнения их формулировок с целью расширения непосредственных объектов, подлежащих уголовно-правовой охране.

Обращаясь к изучению специфики исторической памяти российского общества как основанию гражданской идентичности, автор ставит перед собою цель исследовать роль национального хронотопа, образов национального прошлого как базовой социальная ценности общества, инструмента социального сплочения. Обращаясь к методам количественных социологических исследований, автор исследует функции исторической памяти, выступающей базовой межпоколенной ценностью социума, как механизма формирования коллективной идентичности современного российского общества. Научная новизна работы обусловлена новаторским вниманием автора к роли исторической памяти как базовой ценности российского общества в актуальных условиях внешнеполитической изоляции, когда национальное прошлое влияет на выбор вектора общественного развития, воспринимается как ресурс, позволяющий обществу «извлечь уроки» из прошлого, построить будущее на основании национальных ценностей. Основным результатом исследования является наблюдение, что актуальная ценностная суверенизация российского общества на основании исторической памяти способствует поиску оптимального формата межкультурного взаимодействия в многосоставном социуме. На основании проведенных исследовательских мероприятий автор делает вывод, что в современном российском обществе историческая память выступает базовой национальной ценностью, моральным ориентиром, играет ключевую роль в формировании национальной идентичности, приобретая особенную важность сегодня в драматичных для общества и страны условиях.

Введение. Рассмотрены методологические инструменты, позволяющие концептуализировать понятие образа в коллективном сознании при помощи обращения к исследованиям исторической памяти. Предложены содержательная рамка (политическое бессознательное) и институциональная рамка (идеологическая проекция власти) для интерпретации данных.

Цель. Целью исследования является установление исторических образов, используемых российской молодежью для формирования политических аналогий, и факторов, определяющих их выбор.

Методы. В качестве эмпирического материала использованы результаты исследования «Образ России в представлении молодежи» Центра развития гуманитарных технологий «НОВАЯ ЭРА», проведенного в 2023 году. Исследование предполагало формирование фокус-групп, где участники формулировали ассоциации, связанные с Россией настоящего и будущего. Ряд вопросов предполагал обращение к историческим материалам. Ответы проанализированы в рамках сформулированной теоретико-методологической рамки для решения исследовательской проблемы. Научная новизна исследования Применение проективных методик позволило выявить влияние исторических образов на формирование политических аналогий в восприятии респондентов.

Результаты. По результатам исследования выявлено, что участники формулируют образы настоящего и будущего, ссылаясь в первую очередь на события и акторов советского и имперского периодов отечественной истории. Установлено, что один и тот же образ может иметь противоположные коннотации. Респонденты сходятся в том, как они оценивают настоящее и будущее России, но расходятся в тех конкретных образах, которые сопоставляют с представленным описанием.

Выводы. Исторические образы становятся понятным и естественным материалом для формирования политических аналогий. Однако объяснения респондентов выявляют противоречия в описаниях, которые не рефлексируются самими участниками. Таким образом, сфера исторических образов становится пространством общих мест по форме, но не по содержанию.