Научный архив: статьи

Введение. В условиях начавшейся Первой мировой войны и вовлеченности России в военные конфликты властью изыскиваются дополнительные источники решения возникших проблем. К выполнению государственных мероприятий правительство привлекало органы местного самоуправления, для чего даже были расширение компетенции земства. К решению социально-экономических проблем власть стала привлекать кооперацию. Интерес представляет опыт взаимодействия земства и кооперации.

Материалы и методы. Исследование подготовлено на основе комплексного подхода, который позволил на основе сочетания сведений различных источников провести анализ деятельности земства и кооперативных объединений в годы Первой мировой войны. Применение принципов историзма, объективности, всесторонности позволило проанализировать исследуемую проблему, в том числе и в региональном аспекте. Источниками, привлечёнными к анализу, стали как опубликованные источники, так и неизученные ранее архивные документы, статистические материалы, периодическая печать по проблемам и истории деятельности органов местного самоуправления и истории кооперативных объединений.

Анализ. В статье исследована деятельность земского самоуправления и кооперации Ставропольской губернии в годы Первой мировой войны. Описываются направления работы земства и кооперативных объединений. Рассматривается процесс развития кооперативного движения в исследуемый период, анализируются возможности кооперации в решении задач внедрения методов хозяйствования, обеспечения населения товарами широкого потребления, снижения уровня социальной напряжённости.

Результаты. В исследовании сделан обоснованный вывод о том, что в период Первой мировой войны учреждения земства и кооперативные объединения Ставропольской губернии осуществляли плодотворную деятельность, способствовали решению сложнейших задач военного времени. Кооператоры и земства внесли свой вклад в решение проблем обеспечения населения товарами первой необходимости, снабжении армии, оказания помощи семьям фронтовиков. В условиях войны кооперативным объединениям региона удалось укрепить свои позиции, значительно расширив сеть своих организаций.

Введение. В статье рассматриваются предыстория, причины и начальный этап грузино-осетинского конфликта, завязанные на агрессивной и националистической политике властей Грузинской демократической республики в период независимости – 1918–1921 гг.

Материалы и методы. Исследование проведено на базе анализа российских, грузинских и осетинских источников разного формата, в том числе делопроизводственного характера и личного происхождения. В первую очередь, следует выделить воспоминания и речи крупных политических и военных деятелей рассматриваемой эпохи – Н. Жордания, В. Джугели, Г. Квинитадзе, Ф. Махарадзе. Посредством применения историко-сравнительного и ретроспективного методов научного исследования удалось выстроить цельную картину происходившего в рассматриваемый период.

Анализ. Грузинский диктат достаточно быстро привел к росту антигрузинских настроений среди жителей Южной Осетии и последовавшим затем выступлениям против грузинских властей. Тогда как последние занесли осетин в статус предателей и организовали беспрецедентную по жестокости и размаху карательную экспедицию 1920 г. В статье подробно отслеживается ход операции, бои с осетинскими повстанцами, перечисляются репрессивные действия грузинских вооруженных сил на территории Южной Осетии, в особенности, отрядов Народной гвардии во главе с печально знаменитым руководителем Валико Джугели, который не препятствовал даже показательным убийствам местных осетин. Поэтому данную экспедицию можно однозначно оценить как этническую чистку, в ходе которой практически все население Южной Осетии вынуждено было бежать через горы на территорию Северной Осетии.

Результаты. Именно трагические события 1920 г. стали базисным этапом в периодизации грузино-осетинского конфликта, отголоски которого мы наблюдаем и в XXI веке.

Введение. В статье речь пойдет о репрезентации Сибири в работе французского автора Пьера Леруа-Больё «Обновление Азии: Сибирь, Китай, Япония» (1900 г.).

Материалы и методы. Источник «Обновление Азии: Сибирь, Китай, Япония» не переводился на русский язык и впервые вводится в научный оборот. В нем представлен позитивный образ России. Работа Пьера Леруа-Больё – это серьезный труд, основанный на статистических данных, научных исследованиях и личных наблюдениях автора, сделанных в ходе путешествия по Сибири. В работе использованы методологические принципы междисциплинарного научного направления имагологии, а также исследовательские подходы пространственной имперской истории, которая предполагает не только изучение практик освоения пространства, но и его репрезентации.

Анализ. В статье на конкретных примерах показано, как Пьер Леруа-Больё конструировал пространство «новой» Сибири. Обновление Сибири он связывал со строительством Транссибирской железной дороги, которую считал «шедевром столетия». Автор акцентировал внимание читателей на свидетельствах прогресса, урбанизации, писал о потенциале Сибири, но не забывал о проблемах и препятствиях на пути развития. Он избавлялся от маркеров загадочности и опасности этой территории и разрушал сложившийся во французском дискурсе образ Сибири с «плохой славой». В статье показано, как автор помогал своим читателям «вообразить» огромное пространство Сибири. Сравнивая пространство Сибири с пространством Северной Америки, автор стремился сделать Сибирь понятной европейцам и ментально приблизить пространство Сибири. Изучается образ сибирских городов в работе Пьера Леруа-Больё. Уделяется внимание представлению автора о толерантности русских и их взаимоотношениях с туземным населением. Представлены факты биографии автора, который происходил из хорошо известной семьи Леруа-Больё.

Результаты. Проведенный анализ источника показал, что на смену старого образа Сибири с «плохой» славой, который не соответствовал новым реалиям конца XIX – начала ХХ вв. во французском дискурсе конструировался образ «новой» Сибири.

В статье на примере африканских колоний автор исследует, как в первой половине XX в. британские власти использовали кинематограф в качестве инструмента «мягкой силы», направленной на пропаганду ценностей Соединённого Королевства, продвижение положительного образа метрополии, укрепление её власти, стимулирование хозяйственного развития империи. С целью установления степени эффективности такой практики, в статье рассматриваются кампании британских государственных учреждений и автономные проекты по созданию и распространению рекламных, учебных и игровых фильмов на «Чёрном континенте», а также вопросы цензуры. Для выяснения особенностей воздействия фильмов на мнения и убеждения местных жителей, анализируется идеологическое содержание некоторых киноматериалов, предназначенных для демонстрации в колониях. Также затрагивается роль кинематографа Британской империи в распространении стереотипов об африканском «другом», способствовавших формированию его колониального сознания и идентичности. Исследование раскрывает важность культурных аспектов в истории колониализма, позволяет более внимательно рассмотреть проблему взаимодействия кинематографа и имперской власти. Автор приходит к заключению, что, хотя в указанный период эффективность кино как инструмента «мягкой силы» Британии в Африке была ограниченной в силу ряда причин, тем не менее, полученный за это время опыт наглядно показал огромный пропагандистский и дидактический потенциал «важнейшего из искусств», ставшего затем неотъемлемой частью колониальной политики метрополии.

Введение. Актуальность рассматриваемой в статье проблемы связана с уточнением степени влияния идей и практик Фридриха II Великого на Павла I в государственной политике, в частности в проведении ряда реформ. Такое исследование способствует переосмыслению истории российского самодержавия не только в XVIII веке, но и в общей истории России.

Материалы и методы. Исследование проводилось на основе принципов объективности, историзма и системного подхода. Кроме того, были использованы общенаучные методы анализа и синтеза информации, методы дедукции и индукции, а также историко-сравнительный метод.

Анализ. Говоря о влиянии прусского короля Фридриха II, как правило, упоминают военную реформу Павла I и введение прусских порядков в российскую армию. Однако, представляется, что опыт Пруссии времен Фридриха Великого использовался и в других преобразованиях Павла I, в том числе в судебно-правовой реформе, так как российский император считал прусскую модель государственного устройства актуальной для России. Построение государства по типу Пруссии требовало инноваций в разных сферах; при их проведении большую роль сыграли мировоззренческие установки и политический дискурс XVIII века. Для выявления идей и практик Фридриха II Прусского в судебно-правовой области были использованы оригинальные работы на немецком языке, демонстрирующие ключевые положения реформы прусского короля. Судебно-правовая реформа Павла I отражена в ряде работ отечественных историков, однако в них не проводится детальное сопоставление аспектов реформы в Пруссии и России. К фактам, демонстрирующих сходство проводимых преобразований, можно отнести отмену пыток и телесных наказаний, реструктуризацию и централизацию органов судебного управления, унификацию и создание нового законодательства.

Результаты. По итогам проведенного исследования можно сделать вывод о том, что судебноправовые реформы обуславливались влиянием Просвещенного абсолютизма и были направлены на преодоление судебного произвола и реализацию гуманистических идей.

В статье анализируется современное состояние культа Луда у удмуртов на примере общественного моления « Луд вӧсь » в деревне Кузебаево Алнашского района Удмуртской Республики. Жители этой деревни в настоящее время сумели сохранить традиционные религиозные верования и делятся на три социально-культовых объединения: роды святилищ « Луд », « Булда » и « Быдӟым куала ». В последние годы в традиционной этнической религии удмуртов наблюдаются процессы модернизации, которые в целом приводят к упрощению обрядовой стороны культа, что вызывает потребность в изучении динамики современной культовой практики и актуализации уже имеющихся данных. На основе полевых материалов, собранных автором в ходе этнографической экспедиции в 2024 г., в статье описываются обрядовые церемонии поклонения Луду - божеству неосвоенного природного пространства, которые включают в себя подготовительный процесс к обряду моления «Луд вӧсь» и основные этапы его проведения, существующие запреты на посещение священной рощи луд, обряд выбора жрецов.

Введение. История Додонского оракула всегда привлекала к себе внимание зарубежных исследователей. И это понятно: труднодоступность святилища для паломников, его древность и загадочность, а также причудливый ландшафт местности привлекали к нему внимание как древних авторов, так и современных исследователей. И сама страна Эпир, где располагалось святилище, являлось самой отдаленной точкой, где греческий мир соприкасался с миром варваров.

Материалы и методы. Исследование опирается как на нарративные источники, которые представлены античными авторами, так и на памятники материальной культуры, которые составляет терракоты и вотивные таблички. Их сравнение и комплексное исследование позволяет нам достичь необходимых выводов.

Анализ. Главным божеством Додонского святилища, одного из древнейших в Древней Греции и существовавшего при нем оракула, был верховный бог греков Зевс, что подтверждается различными источниками. Однако уже во времена Гомера парой Зевсу стала богиня Диона, которую можно признать вторым по значимости божеством не только в Додоне, но и на территории всего Эпира. Свидетельством этому являются наличие храма, находящегося на священной территории, а также многочисленные вотивные таблички, с упоминанием имени богини. Подтверждение наличия культов иных богов на территории Додоны весьма проблематично ввиду крайней скудости источников. На территории священной территории, теменоса, были обнаружены фигурки и иные изображения Геракла, Афродиты, Аполлона и Фемиды. Наиболее вероятным является наличие культа Афродиты, которая, согласно мифологии, являлась не только дочерью Дионы, но и делила с ней один храм. Присутствие культа Аполлона могло объясняться связью божества с пророческой деятельностью в целом, а появление культа Геракла в святилище могло быть связано с созданием героической генеалогии молосской правящей династии.

Результаты. Появление новых культов в Додоне было связано с повышением авторитета святилища, которое со временем прибрело сначала региональное, а затем и межрегиональное значение. Другой причиной появление новых культов в святилище могло стать увеличение количества паломников в этом труднодоступном для посещения регионе.

В работе представлен анализ труда американского исследователя Даниеля Х. Кайзера «Рост права в средневековой Руси», выявлены логика и концепция автора. Работа была издана в 1980 г., переведена на русский язык в 2024 г. Несмотря на прошедшее с первого издания время, работа практически не устарела. Изменения в праве с XIII по XV вв. (затрагиваются и другие периоды) рассмотрены на фоне замещения «горизонтальных» связей (прямые контакты сторон споров и правовых отношений) «вертикальными» отношениями, предполагающими вмешательство публичной власти. Представлена критика концепции Д. Кайзера с точки зрения современной исторической и юридической науки, её несомненные достоинства и присущие ей противоречия.

Статья посвящена такой группе населения Ближнего Востока, как палестинцы, которые, с момента создания государства Израиль и вызванных этим событием перманентных военных кризисов, лишились своего дома и оказались разбросанными по территории различных государств Ближнего Востока. Вследствие этого, проблема палестинцев продолжает занимать особое место в отечественных и зарубежных исследованиях по ближневосточной тематике. Авторами рассмотрены вопросы определения палестинской национальной идентичности и её измерения в контексте ближневосточного конфликта, ключевое место в котором занимала и продолжает занимать палестинская проблема; определены факты, связанные с соответствием понятия «палестинцы» с общей концепцией идеи арабского национального единства (панарабизма) как части общественно-политической мысли ближневосточного региона в ХХ веке.

В статье анализируется система заочного педагогического образования Донбасса в 1954-1964 гг. с учётом влияния научно-технического прогресса, международного, социально-экономического и политического положения в СССР и в регионе, как его части. Так, международное положение и внутренняя политика советского государства обусловили необходимость расширения подготовки педагогических работников, что оказало влияние на изменение в сети и структуре высшей педагогической школы региона, а также актуализировало изучение таких направлений работы педагогических институтов, как методическое обеспечение учебного процесса без отрыва от производства, а также профориентационная работа, обеспечивавшая набор на заочные факультеты.

В статье рассматривается освещение военно-шефской работы блокадного периода в историографии с момента появления первых трудов в годы Великой Отечественной войны до настоящего времени. Дан краткий обзор основных источников, которыми пользуются исследователи при изучении военно-шефской деятельности в годы блокады Ленинграда. Выявлен круг тем, который затрагивается историками при обращении к этому вопросу: практически во всех работах упор делается на исследовании отдельных фронтовых бригад и коллективов, эмоциональное воздействие концертных выступлений на бойцов и деятелей искусств, освещаются вопросы репертуара. Рассмотренный подробный историографический обзор убедительно показывает недостаточность изученности темы при обилии публикаций.

В представленной статье теория «революционной войны» и её влияние на вооружённые силы Франции в эпоху деколонизации после Второй мировой войны рассматриваются сквозь призму идейно-теоретического наследия двух наиболее известных представителей «французской школы» колониального антиповстанчества второй половины XX в. - Давида Галулы и Роже Тринкье. Разбираются расхождения и сходства теории «революционной войны» и основных положений военно-теоретических работ Д. Галулы и Р. Тринкье в контексте становления и последовавшего вскоре отказа от нее в среде французского военного класса в 1950-е-60-е гг. В этой связи в работе затрагивается не только специфика восприятия офицерами колониальной службы в данный исторический период событий на зависимых территориях и в метрополии, но и их корреляция с представлениями Д. Галулы и Р. Тринкье в рамках контрпартизанской борьбы. Особое внимание уделено характерным особенностям исследовательской оптики рассмотрения ими действий французской армии в Индокитае (1946-1954 гг.) и Алжире (1954-1962 гг.), включая представления о допустимых пределах применения силы и роли армии и гражданских служб в обеспечении колониального порядка, в контексте теории «революционной войны».