Научный архив: статьи

В статье рассматривается эволюция государственно-конфессиональной политики в России. Исследуется формирование государственной вероисповедной политики в период существования поликонфессиональной Российской империи, рассматриваются особенности религиозной политики и атеистической пропаганды в СССР, трансформация государственно-конфессиональной политики в годы перестройки и после распада Советского Союза. Рассматриваются особенности религиозного ренессанса на постсоветском пространстве. Исследуется процесс становления современной модели государственно-конфессиональной политики в России. Особое значение уделяется формированию нормативно-правовой базы взаимодействия органов государственной власти и религиозных конфессий, а также государственным структурам, обеспечивающим коммуникацию с религиозными организациями. Исследуется основные направления сотрудничества государства с традиционными религиями России. Отдельное внимание уделяется деятельности Межрелигиозного Совета России и Межрелигиозного Совета СНГ.

Введение. В статье рассматривается специфика развития и исторического наследия партийной системы России и европейских демократических институтов. Исследуются первопричины зарождения народного представительства в политической сфере жизни, проведен сравнительный анализ опыта стран Запада и России. Предмет исследования - Российский социум и политическое устройство современной России.

Цель исследования - выявить и обосновать необходимость начать рассматривать возможности реформирования политических институтов с целью создания новой архитектуры законодательной власти в корне отличной от Западной модели.

Материалы и методы. В статье использованы материалы отечественных и зарубежных научных источников. Методологическую основу исследования составили следующие общенаучные и специальные методы: компаративный метод; метод системного анализа; аналитический метод; институциональный метод; исторический метод; цивилизационный и идентитарный подходы.

Результаты исследования. В России эволюция институтов власти, начиная с вечевых собраний и Земских соборов, заложила принципиальные основы правомерности и законности в общественном сознании, которые кардинально отличаются от западной политической культуры Великобритании и Соединенных Штатов Америки. Вопреки распространенному мнению, в статье делаются выводы об ошибочности веры в аксиому универсальности и безальтернативности западной демократической модели партийной системы, показывается невозможность ее эффективной имплементации в России, вследствие уникальности российской цивилизации и культуры и особенностей духовного, исторического и социального развития.

Обсуждение и заключение. Попытки трансформации российского политического сознания, игнорирующие сложившиеся исторические, социокультурные реалии при построении партийной системы, на сегодняшний день не приносят ожидаемых результатов. Более того, ориентация на западные шаблоны уже не раз подрывала стабильность и единство России, что означает вероятность возникновения нового кризиса в будущем, если страна откажется от формирования своего подхода к управлению в политике. Необходимо начать обсуждение возможностей создания новой архитектуры законодательной власти в корне отличной от моделей иной нам Западной цивилизации.

Идиостиль Н. Туроверова воплощает особенности менталитета донского казачества. Мироощущение лирического героя чаще всего совпадает с мировосприятием автора в стихотворениях. Поэт не принимает обозначение прощания с Россией как эмиграции, вкладывая в эту лексему отрицательные коннотации. Творческая индивидуальность поэта-казака, поэта-воина определила именование лирического героя: скиталец, пилигрим, казак, поэт, певец. Его герой нашел свой истинный путь пилигрима, возвращающегося к родным станицам, и это путь поэтический. Данный подход и обозначил особенности воплощения мотива прощания с Россией - прощание с вечной надеждой на возвращение. Именование лирического героя Н. Туроверова сформировалось под воздействием классической традиции, казачьего и эмигрантского контекстов. Эти художественные векторы и определили взаимодействие и оппозиция различных семантических единиц, обозначающих название лирического героя.

В статье рассматриваются причины возникновения интереса П. Л. Проскурина к личности и текстам Ф. И. Тютчева. Отмечается, что писатель оценивает художественное наследие поэта как воплощение Большой истории, миссии русского народа, провиденциального образа России, бессмертия творчества. П. Л. Проскурин использует различные средства и приемы для презентации личности и поэзии Ф. И. Тютчева: пафосную модальность, эзопов язык, рассмотрение философской лирики поэта в контексте традиции, мотив поэта-пророка. Типологические схождения между взглядами и творчеством поэта ХРХ в. и писателя ХХ в. прослеживаются в их историософских взглядах на положение России как державы между Западом и Востоком, в том, как они понимали значение и роль страны в мировой истории человечества. Обращение к концепции державности России поэта-философа позволяет раскрыть новые грани в оппозиции «Восток - Запад - Россия» в художественном мире автора трилогии о Захаре Дерюгине, оценить его поэтику в контексте развития классической традиции.

Статья посвящена позиции русских консерваторов начала ХХ в. по византийской проблематике. Автор проанализировал ряд публицистических статей, очерков, публичных речей, проповедей известных священнослужителей, ученых, писателей, публицистов, политиков, разделявших консервативные взгляды. Отмечается, что русские правоконсервативные политики, публицисты, ученые, священнослужители начала ХХ в., отталкиваясь от триады графа С. С. Уварова «Православие. Самодержавие. Народность», в трудах и публичных выступлениях подчеркивали важность обращения к византийскому наследию. Делается вывод о том, что обращение русских правых к Византии, ее культуре и традициям объяснялось в первую очередь тем, что именно из Константинополя Русь восприняла христианство. Не отрицалась ими и идея о России как хранительнице православия, которой она стала после падения Константинополя. Однако теория Третьего Рима, известная с XVI в., практически не использовалась. Анализ трудов русских консерваторов начала ХХ в. позволяет заключить, что основу их позиции по Византии следует искать главным образом в работах выдающегося русского мыслителя К. Н. Леонтьева, в особенности в его сочинении «Византизм и славянство». В статье отмечается, что консерваторы начала ХХ в. творчески переосмысляли идеи Леонтьева о византизме (сохранение в государстве монархического начала и сословного строя, послушание властям, церковность, принцип симфонии властей, идея «сильного государства» и т. д.).

В данной статье авторы анализируют геополитические, религиозно-конфессиональные и геокультурные аспекты в контексте международных отношений между Сербией и Россией. В первой части статьи авторы рассматривают геополитические особенности позиции двух стран, указывая на две парадигматические особенности: фрагментированность и контактность. Во второй части статьи они обращают внимание на геокультурный код, т. е. понимание религиозно-конфессиональных и цивилизационных идентичностей, которые они наблюдают у сербского и русского народов. Целью статьи является представление параллелизма геополитического, религиозно-конфессионального и геокультурного кода на разных исторических этапах и в отношении западной цивилизации, возглавляемой Соединенными Штатами Америки. При анализе сложных процессов, касающихся геополитики и геокультуры в контексте международных отношений, использовался геополитический метод.

Традиционная духовная жизнь русского крестьянства до начала XX в. определялась православными воззрениями и спецификой этнического варианта единой христианской культуры, сложившегося на Русском Севере. В статье проанализированы основные массовые формы покаянной обетной традиции севернорусского населения во второй половине XIX - начале XX в., исследованы особенности их складывания и исполнения в конкретно-исторических и географических условиях Севера России, а также показаны взаимообусловленность и взаимопроникновение коллективной и индивидуальной форм единой обетной традиции. Выявлено, что причинами, побуждающими многих верующих возлагать на себя дополнительные покаянные обязательства, не предусмотренные церковными установлениями, могли быть войны, природные аномалии и катастрофы, эпидемии. Для личного покаяния наиболее устойчивыми причинами являлись желание выйти замуж, неурядицы в семье, бездетность, неблагополучие в хозяйстве, болезни. Совместные покаянные действия выражались в строительстве святообыденных церквей и часовен, проведении крестных ходов и молебнов с последующим закреплением их в местном церковном календаре, в устроении храмового пространства (поновление иконостаса, заказ новых икон, ремонт и т. д.). Индивидуальные покаянные практики были весьма разнообразны: благодарственные свечи, пожертвования предметов рукоделия, помощь в ремонте храма, дополнительный пост и др. Распространенным явлением на Русском Севере было установление памятных крестов. Больных детей в случае выздоровления часто отдавали в монастырские труды на определенный срок. Важной формой покаяния являлись пешие обетные богомолья в монастыри, к святым колодчикам, родникам, местам жительства подвижников благочестия.

Образ Великого Инквизитора - один из центральных в философской публицистике Н. А. Бердяева. Он служит мыслителю важным аналитическим инструментом для выявления элементов авторитарности, присущих различным духовным течениям, идеологиям, формам религиозного и квазирелигиозного сознания. На материале статей «Великий Инквизитор» (1907), «Гасители духа» (1913), «Дух Великого Инквизитора» (1935) и «Существует ли в православии свобода мысли и совести?» (1939) автор анализирует место этого образа в публицистических выступлениях философа, связанных с острыми проблемами церковной жизни первой половины XX века. Основным методологическим приемом статьи является последовательное разграничение риторической и идейной составляющих текстов Бердяева, позволяющее выявить и реконструировать намеченную в них систему аргументации. Прослеживается сходство и различие основных аргументов, которые ставятся в связь с развитием философской позиции мыслителя, прежде всего с его философией религии. Выявляются философско-теологические, в частности, экклезиологические, основания и базовая полемическая ситуация критики. Критика философа в адрес церкви в рассматриваемых статьях сопоставляется с его критикой в адрес русской интеллигенции, намеченной в сборнике «Вехи» и других работах. Апелляция к образу Великого Инквизитора позволяет установить, что последовательно проводимая Бердяевым критика разнообразных форм авторитарности, присущих русскому православию и «правой эмиграции» первой половины XX в., с одной стороны, аналогична «веховской» критике «левой» интеллигенции, а с другой - приводит к своеобразному парадоксу конфессионализации, в рамках которого сообщество свободно мыслящих религиозных интеллектуалов, пытаясь преодолеть установленные авторитарным мышлением границы конфессий, само формирует квази-конфессиональные общности и структуры. Вопрос о том, насколько философу удается заметить и преодолеть этот парадокс, остается открытым.

Автор анализирует подходы В. И. Ленина и И. В. Сталина на предмет их политики по отношению к фильмам религиозного содержания. Большое внимание в статье уделено механизмам использования инструментов кино в борьбе правительства по изживанию религиозности народа. Подробно изучаются практические способы ведения антирелигиозной агитпропаганды средствами кинематографического искусства. Информация излагается в контекстном сравнении цензуры фильмов, осуществляемой сначала Лениным, а затем и Сталиным. Предпринимаются попытки выявления субъективных причин различия тактических подходов двух первых лидеров советского государства к демонстрации религии на экранах.

Статья посвящена теме взаимоотношений православной церкви и кинематографа в России дореволюционного периода. Автор рассматривает основные причины неприязни к фильмам религиозного содержания со стороны священнослужителей, прежде всего здесь имеется в виду Святейший Синод. Особое внимание в статье уделено позиции русского царя. Его нерешительность и двойственность в отношении кинематографа оказались ошибочны для потенциального дела улучшения взаимопонимания между религиозными институтами и новым искусством.

В публикации предпринята попытка создания рецензии на монографию казанского историка А. Ю. Михайлова. На основе обширной источниковой базы, ряд материалов которой впервые был введен в научный оборот, а также тех не столь многочисленных публикаций, что имелись относительно различных аспектов жизни и деятельности И. С. Бердникова, автору удалось подготовить серьезный научный труд. Биография незаурядного ученого и церковного реформатора из провинции продемонстрирована на широком историческом фоне, когда в Русской Православной Церкви, как и в обществе, назрел кризис, и различные общественно-политические силы стремились представить собственные пути его преодоления. Не был исключением и герой рецензируемой монографии, авторитет и знания которого ценили не только в Казанской духовной академии, но и в столице, привлекая к обсуждению ряда церковных вопросов. Определенные симпатии ученого к И. С. Бердникову отнюдь не привели к появлению апологетической биографии, налицо критический подход, стремление давать максимально объективные оценки. Рецензируемая монография вносит весомый вклад в осмысление происходивших на рубеже XIX-XX вв. религиозно-церковных процессов.

Автор рассматривает различные аспекты жизни российского общества во время правления императора Александра III в свете осуществляемой им государственной политики в отношении старообрядцев. Обзор касается преимущественно Сызранского уезда Симбирской губернии — в силу его удобного положения в плане торговли и навигации: данная административная единица предоставила староверам разных толков большие возможности для сообщения между собой и упрочения своего положения. Высочайшее утверждение 3 мая 1883 года Мнения Государственного совета Российской империи «О даровании раскольникам некоторых прав гражданских и по отправлению духовных треб» было вызвано стремлением лучше понимать «раскол» и призвано способствовать — прежде всего — развитию торговли и промышленности. Новый закон требовал также более ответственного подхода к организации жизнедеятельности староверов и со стороны государственных органов Симбирской губернии, и со стороны самих старообрядцев, что порождало немалые трудности различного характера, способствовавшие взаимному недоверию. Официальные лица, светские и духовные, не только контролировали соблюдение обществами «раскольников» и отдельными их представителями закрепленных законом положений и ограничений. Они также выявляли, фиксировали и систематизировали факты и тенденции, в целом свойственные старообрядчеству губернии и характерные для Сызранского уезда (например, преобладание поморского толка и возвышение самой Сызрани как одного из староверческих иконописных центров Поволжья). Исследованию подверглись дошедшие до наших дней сведения об особенностях взаимодействия старообрядцев между собой и с православными «господствующей церкви» в различных сферах общественной жизни — в условиях, закрепленных Мнением Государственного совета Российской империи от 3 мая 1883 года.