Научный архив: статьи

Изучение словообразовательных процессов дает возможность выявить самые значимые признаки объектов номинации, которые получили отражение в производных словах того или иного языка. Посредством их анализа можно установить древние представления народа о предметах, явлениях, процессах и действиях. Целью работы является рассмотрение структурных и семантических особенностей производных слов хакасского языка, образованных от основы иб, имеющей основное значение ‘дом; жилище’. На примере одной производящей основы иб и ее роли в словообразовании можно констатировать, что в производных глагольных единицах нашла отражение связь между указанным местом и стандартными действиями, связанными с этим местом. Для носителей хакасского языка дом являлся особенным, важным местом, точкой отсчета в процессе освоения территории (значение ‘обходить, огибать, окружать’). Также дом был связан с представлениями хакасского народа об обязательности семьи для человека, о связи между его наличием и началом взрослой жизни, о зажиточности, месте в картине мира. Мотивирующая основа иб послужила базой для создания 2 производных существительных синтетического типа, 14 аналитических существительных, 3 глаголов. Производная глагольная основа ибiр- стала базой для образования 11 синтетических производных (8 существительных, 1 прилагательного, 1 наречия, 1 послелога, 2 глаголов аналитического типа). В словообразовательный процесс включена категория залога. Общее количество производных слов, образованных от основы иб, составляет 31 слово.

Работа посвящена исследованию фразеологизированных предложений современного хакасского языка с семантикой положительной оценки, строящихся по моделям, состоящим из постоянного и переменного компонентов, обеспечивающих сочетание в них фразеологичности и синтаксичности. Они наиболее ярко проявляют свою природу в непринужденной разговорной речи. Данная группа предложений в хакасском языке представлена моделями: 1) Ай-да + cущ.; 2) Прай + сущ. (д. п.) + сущ., субстан. прил. (и. п.); 3) Нимедең + (мест. или сущ.)+ сущ. + нимес; 4) Сущ. (и. п.) – ол (указ. мест.) + сущ. (и. п.). Выявлено, что фразеологизированные предложения с семантикой положительной оценки в хакасском языке характеризуются оформленной и моделируемой структурой и образуют отдельную подгруппу в группе фразе ологизированных предложений с общим значением оценки. В качестве моделеобразующего компонента в них выступают отрицательная частица нимес, определительное местоимение прай, вопросительное местоимение ниме, указательное местоимение ол и производное междометие ай-да. Свободная часть фразеологизированных структур наполняется именами существительными, личными местоимениями, субстантированными прилагательными. Общим их типовым значением является положительная оценка действий, проявлений объекта, превосходства данного объекта, лица, предмета среди себе подобных, полного соответствия предмета представлению о нем. Фразеологизированные предложения, образованные по модели Сущ. (и. п.) – ол (указ. мест.) + сущ. (и. п.), обнаруживают семантическую близость с моделью Прай + сущ. (д. п.) + сущ., субстан. прил. (и. п.) наличием компонента сравнения.

М. Л. Гаспаров подвергал резкой критике идею диалога М. М. Бахтина, как конструктивистскую, нигилистическую и одновременно эссенциалистскую, отразившую притязания исторического русского авангарда на создание новых режимов социальных отношений. При этом в статье 1979 г. Гаспаров сближает формалистов и Бахтина как противостоящих мистификациям, а в статье 2004 г., напротив, объявляет мистификациями основные историко-литературные открытия Бахтина. Такое смещение обязано определенному вниманию Гаспарова практикам деконструкции: отрицая постмодернизм как совокупность исследовательских программ, Гаспаров реализовывал программы репрезентаций, отрицающих логоцентризм, и в своем литературном творчестве, и в своих поздних исследованиях. В деконструкции субъекта символизма Гаспаров показывает не просто близость некоторым тезисам Деррида, но прямую работу внутри программы Деррида, предположительно усвоенной благодаря его сотрудничеству с Натальей Автономовой. Ключевым здесь стало понятие антиномии, которое позволило Гаспарову, отталкиваясь от структурализма, приложить отдельные постструктуралистские методы к русскому символизму. При этом были вскрыты как реальные антиномии символизма, так и новые антиномии, которые отличают уже мысль второй половины ХХ в., столкнувшуюся с новыми проблемами, от синтетической религиозности до экологии. Подчеркивая авангардизм Бахтина, Гаспаров выявляет реальные антиномии символизма, незаметные для самих символистов, тогда как объявляя Бахтина мистификатором, Гаспаров показывает, как работают антиномии, объединяющие модернистские творческие проекты и точное литературоведение в единый стиль рассуждения с преобладающей конструктивистской интенцией.

В статье с учетом существующих подходов к таксономии лексем (в первую очередь глаголов), вводящих прямую речь в русских текстах, и с опорой на обзор научных трудов о семантических и стилистических характеристиках слов, способных обрамлять реплики в нарративе, предложена функционально-семантическая классификация средств русского языка, вводящих звучащую речь и невысказанную мысль. Помимо глаголов, в классификацию включены существительные, способные вводить прямую речь самостоятельно или в составе сочетаний, а также фразеологизмы. Ключевой особенностью классификации является использование не только семантического, но и функционально-прагматического основания для группировки языковых средств: помимо нейтральных обозначений, в пределах каждого семантического класса выделяются номинации с внутренней квалификацией прямой речи (характеризующие состояние говорящего и его отношение к адресату), а также с внешней квалификацией речи (передающие оценку реплики и ее субъекта повествователем или другим авторизатором). Применение такой классификации в анализе текстов позволяет выявить роль средств, вводящих речь, в формировании перспективы повествования и эмотивной плотности диалогической рамки. В качестве материала использованы данные Национального корпуса русского языка. Также в статье представлены результаты применения предложенной классификации в лингвостилистическом исследовании романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание», позволяющие обосновать известные и выявить некоторые новые феномены в этом классическом тексте.

В статье с учетом существующих подходов к таксономии лексем (в первую очередь глаголов), вводящих прямую речь в русских текстах, и с опорой на обзор научных трудов о семантических и стилистических характеристиках слов, способных обрамлять реплики в нарративе, предложена функционально-семантическая классификация средств русского языка, вводящих звучащую речь и невысказанную мысль. Помимо глаголов, в классификацию включены существительные, способные вводить прямую речь самостоятельно или в составе сочетаний, а также фразеологизмы. Ключевой особенностью классификации является использование не только семантического, но и функционально-прагматического основания для группировки языковых средств: помимо нейтральных обозначений, в пределах каждого семантического класса выделяются номинации с внутренней квалификацией прямой речи (характеризующие состояние говорящего и его отношение к адресату), а также с внешней квалификацией речи (передающие оценку реплики и ее субъекта повествователем или другим авторизатором). Применение такой классификации в анализе текстов позволяет выявить роль средств, вводящих речь, в формировании перспективы повествования и эмотивной плотности диалогической рамки. В качестве материала использованы данные Национального корпуса русского языка. Также в статье представлены результаты применения предложенной классификации в лингвостилистическом исследовании романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание», позволяющие обосновать известные и выявить некоторые новые феномены в этом классическом тексте.

В статье приводятся результаты семантического анализа неологизмов, появившихся в английском языке в период 2020 -2024 гг. и зафиксированных в онлайн-словарях и глоссариях.

В статье обсуждается понятие конструкции и его применимость в лингвистической типологии. Конструкции относятся к конкретно-языковым морфосинтаксическим феноменам. Обобщения о ментальном лексиконе и ментальной грамматике ортогональны типологии конструкций. В то же время утверждения о лингвоспецифичности конструкций и их идиоматичности, по-видимому, несут в себе потенциальный конфликт с типологической программой. Если принимать гипотезу, что логическая основа языка неизменна, то значение большей части конструкций может быть проанализировано в терминах универсального набора примитивов, прямым или косвенным образом отражающих логические категории, таких как значение общего вопроса, верификации, цели, уступки, и неуниверсального компонента, отражающего конкретно-языковое членение семантической структуры. Типология позволяет идентифицировать классы сопоставимых конструкций; межъязыковое сравнение изолированных конструкций, в свою очередь, основывается на предположении, что они могут относиться к одному таксономическому классу, обладая сходной деривацией.

Статья посвящена исследованию семиотических свойств фильмонимов в сопоставлении оригинальных англоязычных названий американских фильмов и их перевода на русский и китайский языки. Основная цель работы 一 выявить структурные, семантические и прагматические характеристики фильмонимов, а также проанализировать их роль в культурной коммуникации и взаимодействии с аудиторией. В работе проводится лингвосемиотический анализ фильмонима с учетом трех аспектов: синтактика, семантика и прагматика. Научная новизна состоит в рассмотрении фильмонимов с точки зрения данных аспектов и анализе фильмонима как знака кинотекста в сопоставлении трех национальных культур. В результате исследования было выявлено, что фильмонимы обладают рядом культурно обусловленных особенностей с точки зрения структурно-семантической формы и прагматического воздействия.

Цель настоящей статьи заключается в уточнении состава эмотивных междометий радости и приятного удивления, конкретизации их семантики и особенностей функционирования, сопоставление особенностей функционирования в разных диалектах хантыйского языка - восточных и северных. Материалом для исследования послужило около 100_контекстов, содержащих указанные междометия, отобранных методом сплошной выборки из фольклорных произведений (сказок и рассказов) и устной разговорной речи, представленной в полевых записях. В ходе исследования применялись этимологический анализ, контекстный анализ и сравнительно-сопоставительный метод. В результате было выявлено 75_междометий радости и приятного удивления, из них 40_- со значением радости, восторга, восхищения (35_исконных и 5_заимствованных из русского языка) и 35_(исконных) - с семантикой приятного удивления. Использование заимствованных междометий обнаружено в современном хантыйском языке во всех рассматриваемых диалектах, в основном, в письменных источниках. Оказалось, что не всегда легко определить семантику междометия в хантыйском языке, поскольку одно и то же междометие может означать в разных контекстах разные оттенки эмоций и даже разные эмоции. Также выявлено, что многие междометия, выражающие приятное удивление, имеют разную валентность. Более 20_из проанализированных междометий не включены в имеющиеся словари хантыйского языка.

В статье исследуются высказывания с противительными союзами а, но, да (=но). Целью исследования было выявить коммуникативно-прагматические смыслы, в организации которых наряду с прочими языковыми средствами участвуют и данные союзы. Исследование проведено на материале русских говоров Приамурья. Обращение к говорам обусловлено современным направлением науки, описывающим диалектный материал на антропологической основе. В работе использовались описательный, количественный, сравнительный методы, а также семантический и коммуникативно-прагматический анализ. В результате установлено, что роль союзов а, но, да в высказываниях диалектоносителей сводится прежде всего к сообщениям о «нормальном» или «ненормальном» следствии между сочинёнными пропозициями. В высказываниях нормального следствия данные союзы (кроме союза да) используются говорящим, как правило, для пояснения-тождества, пояснения-уточнения и пояснения-описания. В высказываниях ненормального следствия сообщается (как прямо, так и опосредованно) о неких обстоятельствах объективного или субъективного характера, волюнтативно влияющих на то или иное положение дел. Результаты исследования способствуют не только пополнению сведений о категориальных особенностях противительных союзов а, но, да, но и более глубокому пониманию языковой картины мира не только диалектоносителей, но и носителей русского языка в целом.

В данной работе мы обращаемся к теме взаимовлияния политического, медийного и бытового дискурсов. Объектом исследования служат слова и выражения из идиолекта политика, которые становятся прецедентными феноменами русского языка и фактами русской культуры. Это своеобразные языковые ярлыки, афоризмы, которые связываются в сознании общества с именем определенного политического лица. «Толковый словарь русской разговорной речи» в силу своей специфики позволяет не просто фиксировать подобные слова, но и отмечать (в специальных зонах словаря) стилистические и прагматические особенности тех или иных лексем, а также кратко описывать историю их употребления в русском языке. Как правило, такие слова заимствуются из «далеких», «иностилевых» для публичной речи сфер общения (бытовой дискурс, социальные и профессиональные жаргоны). Тиражируясь через СМИ, данные языковые единицы вовлекаются в общее употребление, что может приводить к их укоренению в национальном языке, к утрате словом жаргонного или просторечного статуса и др. изменениям. Употребление подобных языковых средств в целях выражения экспрессии обычно связано с нарушением литературной нормы, а также коммуникативных норм институционального общения. В статье анализируется речевая манера советских и современных политиков (Н. Хрущева, Б. Ельцина, В. Путина и др.), в основном на материале словарных статей из «Толкового словаря русской разговорной речи».

В статье проводится анализ когнитивного и прагматического макрокомпонентов значения слова «родина» в публицистических дискурсах Дмитрия Быкова и Захара Прилепина: в интервью, публичных выступлениях, личных блогах и социальных сетях, а также в авторских передачах «Один» на радио «Эхо Москвы» и «Уроки русского» на НТВ. Выявляются глубокие различия в значении слова «родина» в текстах двух авторов. В семантике лексемы «родина», исходя из дискурса Д. Быкова, содержатся семы: ‘критично-ироническое отношение к родине’ ; ‘родина - дискретное понятие, выбор человека, а не данность, родина - часть человека’ ; ‘диктует и навязывает, накладывает обязательства, но не предлагает ничего взамен’ ; ‘родина как мать, кто-то может воспринимать любовь к ней как обременительную обязанность, кто-то - зависеть от нее, кто-то - жалеть’ ; ‘понятие «родина» затерто патриотами и пропагандистами, одержимыми «родинобесием»’ ; ‘родина - отдельно, государство - отдельно’ . В дискурсе З. Прилепина в значение слова «родина» включены другие семы: ‘патетическое отношение к родине’ ; ‘абсолют, существует как бы над всеми, человек - часть родины’ ; ‘служение отечеству и долг перед родиной - дело чести каждого человека’ ; ‘родина, как мать, безупречна, ее нужно любить просто потому, что она есть’ ; ‘понятие «родина» затерто либералами’ ; ‘интересы родины и государства неразрывно связаны’ . Проведенное исследование дает основания считать лексему «родина» аксиологемой и сделать предположение, что настолько разное употребление языковой единицы, призванной, в соответствие с данными толковых словарей, покрывать один и тот же денотат в языковой системе, служит триггером к разжиганию внутрироссийского информационно-политического противостояния.