Научный архив: статьи

В статье анализируется взаимодействие стран Южного Кавказа, а именно Армении, Азербайджана, Грузии и Североатлантического альянса (НАТО), рассматривается период, начиная с 90-х годов прошлого века по настоящее время.

Целью работы стало выявление уровня коммуникации стран южнокавказского региона и НАТО, изучение стратегий и определение степени влияния альянса на внутрирегиональные процессы и политическую атмосферу микрорегиона.

На основе анализа научных трудов, документов и отчетов альянса представляется очевидным, что влияние НАТО на регион в течение нескольких последних десятилетий значительно возросло: проводятся совместные учения, модернизируются военные структуры в соответствии со стандартами альянса; страны в той или иной степени принимают участие в программах организации, таких как «Партнерство во имя мира», «Наука ради мира и безопасности» и др. В статье отражены детальные аспекты взаимодействия НАТО с каждой из исследуемых стран, а также подчеркивается, что эти контакты имеют определенное воздействие на отношение с иными государствами, в том числе и Россией.

В марте 2022 г. на фоне обострения геополитической обстановки ряд стран G7 и их торговых партнеров объявили о приостановке режима наибольшего благоприятствования (РНБ) в отношении импорта из России, соблюдение которого является одним из основополагающих правил многостороннего регулирования торговли в рамках Всемирной торговой организации (ВТО). В статье проведен качественный анализ роли РНБ в современной системе правил международной торговли, а также влияния решения о приостановке действия РНБ на российскую внешнюю торговлю и логистику. Наиболее значимым направлением экспорта среди стран, приостановивших РНБ в отношении импорта из России, является ЕС. Установлено, что помимо ТЭК, отраслями, испытавшими наибольшее сокращение поставок в ЕС, являются черная и цветная металлургия, производство драгоценных металлов, производство древесины и изделий из нее. Одновременно прослеживается важный тренд, когда, предполагая дальнейшую санкционную эскалацию, в 2022 г. отдельные санкционеры (в первую очередь, государства ЕС) демонстрировали рост импорта отдельных категорий товаров в стоимостном выражении. Это касалось, прежде всего, металлов - меди, алюминия, никеля и изделий из них, а также удобрений. Статистика 2023 г. демонстрирует более значимое и полномасштабное сокращение российского экспорта в ЕС, которое, однако, сопровождалось значимым компенсаторным действием переориентации России с западных рынков в направлении дружественных партнеров на Востоке (как в 2022-м, так и в 2023 г.). Логистический кризис первых месяцев после начала санкционных атак был по большей части преодолен к концу 2022 года. В относительном выражении наиболее сильный удар был нанесен по грузовым авиаперевозкам, при этом санкции оказались важным фактором переоснащения и оптимизации ключевых логистических узлов.

В статье исследуется эволюция образов Северного морского пути в современном российском официальном дискурсе. Проведенный контент-анализ ключевых документов стратегического планирования и выступлений первых лиц государства в 2008-2024 гг. демонстрирует устойчивый рост внимания к Северному морскому пути с 2012 г., которое стало особенно выраженным в 2020-х годах. Законодательное закрепление определения Северного морского пути в 2012 г. как «исторически сложившейся национальной транспортной коммуникации» в редакции Федерального закона № 132-ФЗ не привело к его унифицированному употреблению в официальном дискурсе. Напротив, начали складываться различные «образы Северного морского пути». Главная дилемма политики России в отношении Северного морского пути - «интернационализация vs. национализация» - в 2010-х гг. проявилась в официально-дискурсивной плоскости посредством двух конкурирующих образов. Первый из них - «национальная транспортная коммуникация России в Арктике» - практически идентичен законодательной дефиниции, хотя появился ранее, и фигурирует в документах стратегического планирования, касающихся Арктики и вопросов национальной безопасности. Второй - «(международный) транспортный (транзитный) коридор» - сформировался в 2018-2019 гг., и его появление хронологически совпало с резким скачком грузооборота по Северному морскому пути после ввода в эксплуатацию «Ямал СПГ» в конце 2017 года. Он появляется в документах преимущественно социально-экономической направленности, которые ориентированы на внутреннюю аудиторию - органы государственной власти. Несмотря на конкуренцию образов в российском официальном дискурсе, в целом наблюдается преемственность представлений о Северном морском пути. При этом по мере инфраструктурного развития Северного морского пути в них отражается его эволюция от транспортного маршрута внутрироссийского значения до конкурентного на мировом логистическом рынке.

В статье исследуется характер внешнеполитической идентичности де-факто образования на примере Абхазии, получившей признание со стороны России и ряда других государств. При помощи анализа текстов Обращений абхазской интеллигенции (1977 и 1988) и контентанализа ежегодных Посланий президента Республики Абхазия предпринимается попытка ответить на вопрос: в чем заключается внешнеполитическая идентичность изучаемого де-факто (с 2008 г. - частично признанного) государства. В заключении автор приходит к выводу, что концептуальные основы внешнеполитической идентичности, сформулированные в Обращениях, отражаются в официальном дискурсе и воспроизводятся на уровне бытового восприятия, однако они не являются статичными. Хотя сегодня Абхазия все чаще позиционируется как суверенное государство, в официальных выступлениях и повседневном общении все еще прослеживаются отголоски идентичности Абхазии как де-факто государства.

В статье рассматривается устойчивое влияние политического Запада - структуры власти, возникшей в эпоху холодной войны и продолжающей формировать международные отношения сегодня. Вопреки ожиданиям его самороспуска после распада Советского Союза, политический Запад расширил свое влияние, движимый верой в идеологическое превосходство либеральной демократии. Эта экспансия, подпитываемая представлениями о «конце истории», привела к сохранению динамики холодной войны, характеризующейся враждебными отношениями и идеологическими конфликтами. В исследовании противопоставляются ожидания позитивного мира в эпоху после окончания холодной войны и реальность продолжающегося антагонизма, примером которого являются такие конфликты, как Балканские войны и интервенции НАТО в Ираке и Ливии. Кульминацией обострения напряженности стало начало второй холодной войны в 2014 г., ознаменовавшееся прокси-конфликтами и, в частности, украинским кризисом 2022 г. В ответ на напористость западного политического блока возникло альтернативное объединение во главе с Россией и Китаем, бросившее вызов одностороннему доминированию западных держав. Этот политический Восток, хотя и воплощает антигегемонистские настроения, сохраняет консервативную позицию в рамках международной системы Устава ООН. В заключение в статье подчеркивается фундаментальная трансформация международной политики в многополярный ландшафт. Хотя и политический Запад, и Восток продолжают поддерживать принципы Устава ООН, интенсификация военных действий чревата дестабилизацией международного порядка. В условиях непрекращающейся динамики холодной войны и вызовов, связанных с глобальными изменениями окружающей среды, будущее человечества становится все более неопределенным.

В статье рассматривается процесс формирования знаний о России в американской академической науке после завершения холодной войны. Гипотеза статьи заключается в том, что формирование знания в основном отражает социальные и национально-культурные условия страны и ее исследовательского сообщества. При том, что немало ученых стремятся к объективности и этической отстраненности от объекта своего исследования, они чаще всего подходят к его изучению с позиций, отражающих и проецирующих интересы и ценности обществ, в которых работают. Эта гипотеза сформулирована в рамках предпринимаемого в статье социологического подхода к формированию знания, предполагающего осмысление условий его формирования и социальных запросов, которым оно отвечают. Американские знания о России, которую они длительное время рассматривали и продолжают рассматривать как угрозу и вызов интересам и ценностям США, несут на себе печать национальных допущений, предпочтений, убеждений и эмоций. Изучая сущее, они далеко не всегда способны освободиться в своем сознании от американского понимания должного, проецируя в свои исследования то, как, по их мнению, следует развиваться России. Со второй половины 2000-х гг. - данный разрыв углубляется. По сравнению со временем холодной войны, знания о России в Америке утратили прежний статус приоритетности и привилегированности, стали более политизированными, особенно, в вопросах, затрагивающих международную безопасности и политику ценностей. Кроме того, эти знания вписаны в общепринятые на Западе теории международных отношений и сравнительной политики. Эти изменения отражают снижение статуса России в международной иерархии в сравнении с США и возросшую убежденность американских ученых-обществоведов в универсальной значимости своих подходов и теорий. Современная Россия все чаще воспринимается как развивающаяся в неверном направлении, угрожая западным «либерально-демократическим» ценностям и безопасности, а своим стремлением быть «империей» - и самим структурам модерного общества. Хотя не все американские исследователи разделяют такого рода концепты и теории, последние выражают настроения мейнстрима как в политике, так и в науке. Заключительная часть подводит итоги, а также обсуждает возможности формирования менее предвзятых и идеологически нагруженных знаний о России. Подходы к получению таких знаний в США существуют, хотя и не доминируют.

Рассматривается вопрос о кавказской политике России в начале ХIХ в. Отмечается, что это было время, когда Россия искала наиболее оптимальные пути и методы присоединения народов Северного Кавказа к России. При этом российское правительство предпочтение отдавало мирным, политическим и торгово-экономическим методам. В процессе этих поисков возник проект создания союза кавказских феодалов под покровительством России, оформленный в результате Георгиевского договора 1802 г.

Специальная военная операция на Украине (СВО), став результирующей и триггером стремительно меняющегося мироустройства и трансформировавшись в полномасштабную гибридную войну между Россией и коллективным Западом, оказывает многоаспектное, всё возрастающее воздействие как на российское пространство, так и на систему общественно-географического знания, осмысливаемое в статье как «фактор СВО». Показаны основные направления учёта «фактора СВО» в российской общественной географии, акцентированы ареалы и пространственные процессы требующие, в контексте СВО, приоритетного внимание российских исследователей.

В работе затрагивается вопрос истории взаимодействия КНР и России для демонстрации схожести в образовательной политике и широкомасштабном общем векторе развития в сфере образования. Это влияет на конструктивное педагогическое моделирование. Несмотря на актуальную геополитическую обстановку, КНР и Россия являются партнерами по многим вопросам образования. Схожие проблемы позволяют двум государствам их решать в кооперации - в формате двухстороннего взаимодействия и в рамках деятельности международных организаций. Отдельное внимание уделяется педагогическому образованию как образующему фактору появления педагогов «нового поколения». В работе на основе обзора специфики гуманитарного сотрудничества и подписанных документов между обеими странами определены документы и направления сотрудничества КНР и России в сфере образования. Отдельное внимание заслуживает именно характеристика специфики педагогического образования России и КНР в современных условиях. Это позволило рассмотреть вопрос совершенствования системы педагогического образования с учетом совершенствования международного сотрудничества в сфере образования. Делается акцент на подготовку кадров и педагогическое моделирование дистанционного образования в КНР и России. В заключение дается перспектива сотрудничества России и КНР в данном вопросе.

В статье проводится анализ барьеров социализации иностранных студентов в российских университетах на основе результатов эмпирического исследования. Рассматриваются проблемы, связанные с языковыми, культурными и институциональными барьерами, а также их влияние на академическую и социальную адаптацию студентов. В ходе исследования применён метод глубинных интервью с 36 респондентами из трёх российских вузов: Российского университета дружбы народов (РУДН), Донского государственного технического университета (ДГТУ) и Российского экономического университета имени Г. В. Плеханова (РЭУ). Выявлены основные трудности, с которыми сталкиваются студенты, а также эффективность существующих механизмов поддержки. На основе полученных данных предложены рекомендации по улучшению интеграции иностранных студентов в образовательную и социальную среду университетов.

Современная Россия сталкивается с множеством вызовов в условиях глобальной нестабильности, санкционного давления и продолжающейся СВО. На фоне этих событий усиливается процесс формирования национальной идентичности и укрепления суверенитета. В таких условиях возрастает значение изучения политических рисков и разработки методов их упреждения. Цель статьи - теоретическое осмысление природы политических рисков в контексте развития Российской цивилизации и предложение подходов к их эффективному упреждению, что является важной задачей для обеспечения устойчивого развития страны. В исследовании используются методы системного анализа и синтеза, теоретическое моделирование, а также интеграция различных подходов политических наук для разработки комплексного понимания политических рисков и стратегий их минимизации. Проанализированы ключевые политические риски, включая внутренние и внешние угрозы, а также определены механизмы их проявления. В статье представлены классификации рисков, основанные на их значимости и вероятности, и предложены стратегические развилки для оптимального развития Российской цивилизации. Упреждение политических рисков требует развития политической рискологии и тесного взаимодействия науки и власти. Статья акцентирует внимание на необходимости своевременной оценки и выбора стратегических альтернатив, что позволит минимизировать риски и способствовать устойчивому развитию Российской цивилизации в условиях глобальной нестабильности.

Анализируются стремительные изменения геополитического ландшафта в Арктическом регионе, вызванные вступлением Финляндии и Швеции в НАТО и представляющие угрозу как для региональной безопасности, так и для национальной безопасности России.

Цель статьи заключается в комплексном рассмотрении эволюции военно-политической обстановки в Арктике с акцентом на расширении активности Североатлантического Альянса в регионе и вызовах для России, связанных с вступлением в организацию Швеции и Финляндии. Относительно бесконфликтный на протяжении последних десятилетий регион вновь становится ареной стратегического противостояния. Авторами рассмотрена эволюция расширения присутствия НАТО в Арктике в контексте общей военно-политической обстановки в регионе.

В качестве методологии исследования выступает традиционное понимание безопасности (“hard security”) в рамках реализма. Методология написания статьи также основана на комплексном системном анализе, нормативно-правовом анализе официальных документов НАТО. Применяется также качественный и количественный контент-анализ.

В статье выделены и обоснованы основные этапы, названы причины и движущие силы роста активности Альянса на североевропейском направлении. В фокусе внимания авторов статьи также присутствует история сотрудничества и логика сближения Финляндии и Швеции с НАТО. Утверждается, что процессы милитаризации в Арктике в целом соответствовали общемировой тенденции на обострение соперничества между Россией и западными странами. Обозначены основные вызовы национальной безопасности России.

Сделан вывод о неокончательном характере расширения НАТО и существующих возможностях для увеличения присутствия Альянса в Арктике. По мнению авторов, сохранение основных элементов управления (governance) в регионе и осознание общих угроз от потенциального конфликта позволяют в краткосрочной перспективе предположить фиксацию текущего распределения сил и отсутствие серьезных обострений военно-политической ситуации в Арктике.