Научный архив: статьи

В статье рассмотрены наиболее существенные сдвиги в эволюции мирового хозяйства и международной торговли на протяжении последнего десятилетия (2016-2025 гг.). Представленные динамические ряды позволили охватить непростой период современной истории, начиная с этапа, предшествовавшего глобальным кризисным неурядицам 2020 г., вызванных ожидаемым появлением «черного лебедя» в образе масштабного распространения в мире новой вирусной инфекции, и заканчивая новейшей стадией посткризисного развития. При этом важнейшей ее особенностью следует считать проявленную мировой экономикой в условиях серьезных потрясений необычайную устойчивость к ним, что позволило экспертам Международного валютного фонда (МВФ) в своих официальных документах обозначить ее как нечто «удивительное». Схожие оценки начавшегося восстановления глобального хозяйства, пусть даже с оговорками по поводу сравнительно невысоких темпов процесса и расходящихся траекторий, содержатся в опубликованных в январе 2025 г. последних релизах Фонда. Целесообразность оценочной характеристики приведенных в них данных вполне очевидна, что и предопределило проведение авторского анализа на основе методологии сравнительного статистического исследования.

Изучение вопросов послевоенного урегулирования всегда привлекало внимание исследователей, но в современных условиях драматичной перестройки международных отношений оно приобретает особую актуальность. В этом контексте большой интерес представляет рассмотрение механизмов и логики генезиса Ялтинско-Потсдамского порядка. Цель данной статьи — восстановить эволюцию французских стратегических и дипломатических оценок по вопросу о ключевых параметрах системы безопасности в Европе по итогам Второй мировой войны. Обращение к кейсу Франции позволяет ярко раскрыть особенности болезненной адаптации страны к новым международным реалиям, связанным с потерей былого великодержавного статуса. Помимо привлечения редких архивных документов новизну исследованию придает попытка автора взглянуть на процесс трансформации французских внешнеполитических установок в период становления Ялтинско-Потсдамского порядка через линзы концепции «гистерезиса габитуса», т. е. понять, насколько им было свойственно воспроизводить традиционные практики, несмотря на изменившиеся условия среды. Как показано в первой части статьи, такая инерция мышления была особенно характерна для французского внешнеполитического планирования в 1943–1944 гг. Однако уже в 1945–1947 гг. начался процесс трансформации «габитуса»: французская дипломатия отказывалась от попыток добиться максимального ослабления Германии в пользу сближения с Великобританией и США. Одновременно французские военные всё настойчивее стали делать акцент на «советской угрозе». Полноценное разворачивание холодной войны поставило Париж перед необходимостью встроиться в «западный консенсус», не превратившись при этом в сателлита англосаксонских держав. В этих условиях в 1948–1949 гг. французская дипломатия сделала ставку на западноевропейскую интеграцию. Практическим выражением этой концептуальной перестройки внешнеполитического «габитуса» стало активное включение Франции в западные военно-политические блоки: Западный союз и НАТО. В то же время проявилась фундаментальная противоречивость внешнеполитических устремлений французского руководства: с одной стороны, оно старалось отстоять свою самостоятельность и не превратиться в сателлита Вашингтона, с другой — остро нуждалось в военно-политических гарантиях и кредитах от США. Поиск баланса между этими компонентами нового внешнеполитического «габитуса» Франции оставался трудной задачей для Парижа на протяжении всей холодной войны. Автор заключает, что хотя в рассматриваемый период можно констатировать существование эффекта «гистерезиса габитуса» во внешнеполитических установках французского руководства, оно также продемонстрировало способность гибко адаптировать свои планы, если они не вписывались в логику нараставшей холодной войны. Вместе с тем ряд базовых компонентов внешнеполитической идентичности страны, прежде всего императив возвращения «величия», оставались константами французской политики.

Предметом статьи является правовой статус «обществ по ускорению трансфера технологий (ОУТТ)» - изобретенного во Франции механизма государственно-научного партнерства, посредством которого два или большее число университетов, научно-исследовательских институтов и т. п. при участии и финансовой поддержке органов публичной власти коллективно превращают результаты своего научного творчества в новые технологии и инновационную продукцию, поступающие на рынок. После анализа во введении ключевых терминов и понятий рассмотрены история возникновения ОУТТ, система источников, закрепляющих их правовой статус, принципы и порядок функционирования. В заключении дана оценка эффективности механизма ОУТТ и, на этой основе, высказано практическое предложение о возможности и целесообразности использования аналогичного механизма в России. Использовались философские и общенаучные методы познания в сочетании со специальной методологией современной юриспруденции и других общественных наук (индукция и дедукция, анализ и синтез; историко-правовой, сравнительно-правовой методы; эмпирический анализ, метод обработки экономико-статистической информации и др.). Статья представляет собой первое в России комплексное юридическое исследование ОУТТ на фоне мирового опыта правового регулирования трансфера технологий из научного сектора в бизнес-среду. Продемонстрированы важность, сложность и неоднозначность феномена трансфера технологий, включая его юридическое понимание в источниках разных правовых систем. Применительно к французской правовой системе определено соотношение понятия «трансфер технологий» с более широкой юридической категорией «валоризация» (научных исследований и их результатов). Установлено, что во Франции - стране, которую сближает с Россией широкое использование этатистских (предполагающих активную роль государства) подходов как в научной, так и в экономической сферах, изобретение ОУТТ являлось результатом стремления французских властей перевести мероприятия по трансферу технологий на коллективные начала, но с использованием не командно-административных (приказных) рычагов, а финансового стимулирования (государственные гранты на создание и поддержку деятельности ОУТТ). Выявлены основополагающие источники и принципы, согласно которым функционируют ОУТТ, их достижения и проблемные аспекты. В практическом плане высказано предложение о внедрении коллективных механизмов трансфера технологий наука-бизнес в России, сначала в порядке правового эксперимента.

В статье рассмотрены некоторые аспекты деятельности двух крупных общественно-духовных организаций («Милли герюш» и «Координационный комитет турецких мусульман во Франции»), действующих в Пятой Республике и представляющих собой основные структурированные объединения, выражающие на национальном уровне интересы и ценности значительной части турецкой диаспоры. На основе анализа заявлений их лидеров, сделанных в средствах массовой информации, коммюнике, размещенных в социальных сетях, а также выступлений должностных лиц Франции, автором установлен ряд основных направлений общественно-политической активности данных сообществ, демонстрирующих как их непосредственную вовлеченность в политическую деятельность в стране, так и их подконтрольность официальной Анкаре, лоббирование ее интересов. Представлены подтверждения того факта, что турецкие диаспоры не ориентированы не только на ассимиляцию, но и на интеграцию в общество страны проживания, и в значительной степени осознают себя как турок, проживающих во Франции, а не как граждан Французской Республики турецкого происхождения, что расходится с республиканским понятием о гражданстве. Также автором проведена оценка численности сторонников данных организаций. Сформулированные в работе выводы показывают потенциальную возможность влияния протурецких общественно-духовных организаций на общественно-политическую обстановку во Франции и необходимость учета влияния данного фактора.

Статья посвящена формированию шотландской национальной идентичности с акцентом на её европейское измерение. Деволюция 1999 года, расширившая региональную автономию и участие в делах ЕС, позволяет говорить о тесном соприкосновении идентичности шотландской с идентичностью европейской, то есть самоидентификации нации как части “Большой Европы”, учитывая культурно-исторический контекст её развития. После референдума о брекзит, в ходе которого шотландцы поддержали членство в ЕС, особо проявились черты в различиях идентичности шотландской с британской идентичностью. Брекзит же лишь усилил стремление Шотландии к автономии и углубление связей с Европой, что играет ключевую роль в её современной политике. Шотландская идентичность - сложный социальный конструкт, который базируется на стремлении шотландцев обрести независимость, но при этом сохранить её европейскую идентичность. Методологическую основу исследования составляет историко-генетический подход, с помощью которого проанализирован процесс формирования шотландской идентичности. Метод институционализма включает в себя изучение референдумов и парламентских дебатов, что позволяет выявить связь между шотландцев стремлением к автономии и европейской интеграции. Также задействован метод экспертных оценок, а также системный подход. Научная новизна исследования заключается в комплексном анализе формирования шотландской национальной идентичности через её европейское измерение. Исследование охватывает широкий временной период - от средневековья до современных политических процессов. В рамках одного исследования объединены исторические, культурные и политические аспекты, которые включают в себя влияние нормандского завоевания, франко-шотландского альянса, культурной трансформации во времена Ренессанса, деволюции 1999 г. и референдума о брекзите 2016 г. Особое внимание уделяется взаимосвязи между историческими событиями, культурными изменениями и политическими устремлениями региона. Выводы статьи подчеркивают, что шотландская национальная идентичность, сформировавшаяся под влиянием как внутренних стремлений к автономии, так и внешних европейских факторов, играет ключевую роль в политической динамике региона. Брекзит обострил различия между шотландской и британской идентичностью, что привело к усилению дискуссий о независимости. При этом углубление европейской интеграции остаётся важным ориентиром для Шотландии, отражая её стремление сохранить связь с европейским культурным и политическим пространством.

Предметом исследования являются политические взгляды и деятельность Жюля Ферри как представителя либерально-республиканского течения общественно-политической мысли во Франции XIX века. Жюль Ферри - крупный французский политик последней трети XIX века, которого по праву можно считать одним из «отцов-основателей» Третьей республики во Франции. Его ранние взгляды были довольно противоречивыми: сам он называл себя либералом и республиканцем, а его политические оппоненты иногда определяли его как социалиста. Активная вовлеченность в политический процесс Ж. Ферри сразу после крушения Второй империи во Франции в 1870 году спровоцировала во французском обществе много споров, не утихающих до сих пор. Ж. Ферри сыграл важную роль в качестве журналиста и памфлетиста в деле либерализации авторитарной Второй империи во Франции в 1860-е гг. При написании статьи использовались историко-генетический, историко-биографический и идеографический (нарративный) методы исследования. Источниками для написания статьи послужили его многочисленные выступления, памфлеты, письма, написанные им газетные статьи, а также воспоминания его современников. Научная новизна состоит в том, что в отечественной историографии до сих пор не появилось специального исследования, посвященного политическим взглядам и деятельности Ж. Ферри. Важный вопрос, который исследуется в этой статье, соотношение либеральных и республиканских идей в системе взглядов Ж. Ферри в 1860-е гг., то есть до того момента, когда он начал политическую деятельность, став депутатом парламента в 1869 году. В статье делается важный вывод о том, что в 1860-е гг. Ферри находился гораздо ближе к классическим либералам, чем к «красным» республиканцам. Также делается вывод о том, что классического либерализма в воззрениях Ж. Ферри было немало: он был сторонником «необходимых свобод»; выступал против коррумпированности чиновников и злоупотреблений бюрократического аппарата, за честные и прозрачные выборы; поддерживал идею децентрализации Франции и осуждал попытки реабилитировать Террор периода Французской революции конца XVIII века. При этом как все либералы он защищал завоевания и ценности Революции. Республиканского в нем было, конечно, гораздо меньше.

В своей монографии «Жан-Ламбер Тальен: нелюбимый сын Французской революции» (Санкт-Петербург, 2023) старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, старший преподаватель ГАУГН Д. В. Зайцева проследила жизненный путь Ж.-Л. Тальена - члена Коммуны Парижа, якобинца и монтаньяра, прославившегося тем, что он первым выступил 9 термидора против М. Робеспьера. Анализируя различные этапы его карьеры, развенчивая «чёрную легенду» о нем, Д. В. Зайцева приходит к выводу, что герой ее исследования был востребован, пока шла Революция, но оказался не у дел и умер в полной нищете, когда вместо «разрушителей» потребовались «созидатели». Не оспаривая выводов Д. В. Зайцевой, автор рецензии предлагает задуматься над тем, что Тальен, по сути, был творением Революции. Она дала ему всё: положение в обществе, уважение, власть. Не имея никакой профессии, но обладая решительностью, смелостью и соответствующими моменту политическими взглядами, он занял место среди политической элиты Франции. Оставшись в глазах потомков фигурой весьма противоречивой, он, тем не менее, вошел в историю прежде всего как человек, положивший конец политике Террора.

Статья посвящена анализу мнографии Клод Говар, почетного профессора университета Пантеон-I-Сорбонна, ученицы Бернара Гене и признанного специалиста по политической истории и истории средневекового права Западной Европы. В своей новой работе исследовательница обратилась к эпопее Жанны д’Арк и, несмотря на то, что в последние два десятилетия études johanniques переживают подлинный расцвет и уже трудно найти сюжет, который не получил бы освещения в историографии, избрала для данной темы совершенно особый ракурс. Автор статьи подробно рассматривает предложенную в монографии постановку проблемы - изучить историю национальной французской героини с точки зрения правовых представлений европейцев эпохи позднего Средневековья; показать, какие именно идеи лежали в основе формирования репутации Жанны д’Арк и последующего восприятия ее современниками; раскрыть сугубо юридические аспекты отношений Девы с ее сторонниками и противниками и прежде всего - оценки ее деятельности в ходе обвинительного процесса 1431 г. и процесса по реабилитации 1455-1456 гг.

Автор статьи анализирует изменения, которые претерпели песни о войне после переворота 9 термидора II года Республики, когда французские войска начали одерживать победы на фронтах, что в итоге позволило заключить мир с большинством стран Первой антифранцузской коалиции. Часть мотивов, характерных для 1792-1794 гг., звучали и далее, однако изменений оказалось значительно больше. Ряд тем - таких как борьба с тиранами, роль Франции в мире и ее мессианские притязания - в новых условиях переосмысливалась. Надежды на то, что население соседних стран поднимется на борьбу со своими государями, угасли, оставалось уповать лишь на французов, которые принесут этим странам свободу и объединят Европу вокруг Франции, которая рассматривалась как новый Рим, новый центр мира. В песнях уже не видно призывов подняться всем народом ради выживания, дать отчаянный бой тем, кто идет на Францию, и умереть в бою, если иного будет не дано. Возникло и множество сюжетов, которые до термидора практически не затрагивались. Прежде всего, это тема мира, к которому, по словам авторов, стремится французский народ. Французы уже одержали бессчетное количество побед, их войска везде - от Голландии до Египта. Но сколько может быть жертв, ради чего они? Победа одержана, Республика выстояла, теперь можно и отдохнуть. В песнях звучат разочарование и усталость. Проявляется ощущение, что умирали на полях сражений одни, а наживались на войне другие.

В статье рассматривается эволюция в записках французских путешественников Раннего Нового времени образа крымских татар как воинов. Материалом для исследования послужил массив путевых записок (травелогов), созданных французскими путешественниками по Восточной Европе, некоторые из которых побывали в Крыму, другие же видели крымских татар во время боевых столкновений на территории нынешней Украины. Показано, что первоначально крымских татар представляли как архетипичных кочевников, «унаследовавших» ряд черт скифов и гуннов античных источников, а также «вестников апокалипсиса» - средневековых монголов. В них видели безжалостных воинов, идеально приспособленных к суровым условиям жизни в степи, применявших непривычные приемы ведения боя, снабжения и обращения с «живой добычей». Предполагалось, что таковы свойства большинства жителей Северной Азии, или «Тартарии». После присоединения Крыма к России этот образ претерпел радикальные изменения - теперь татар стали описывать как мирных земледельцев, утративших воинскую доблесть, но ставших «благородными дикарями» руссоистской традиции. Как и большинство этнических стереотипов, данный образ имел весьма отдаленное отношение к реальности, демонстрируя комплексы и фобии самих французов.

Протесты «желтых жилетов», охватившие Францию в конце 2018 г. - первой половине 2019 г., стали одним из ключевых событий первого президентского срока Э. Макрона. Крупнейшее с 1968 г. протестное движение было вызвано комплексом определяющих для современной Франции социально-экономических и политических проблем, среди которых поляризация занятности, размывание среднего класса, демократический дефицит, расширение форм гражданского и политического участия. Автор настоящей статьи, в которой рассматривается социально-ценностный портрет «желтых жилетов», акцентирует свое снимание на следующих аспектах. Прежде всего, он исследует, какие социо-профессиональные и возрастные группы составляли ядро протеста, и какие причины побудили значительную часть французов примерить на себя жилет автомобилиста. Затрагивается проблематика низкой представленности французской молодежи среди протестующих, прослеживается корреляция между вовлеченностью в протест и уровнем дохода, местом проживания, ключевыми аспектами восприятия экономической и политической ситуации в стране. В статье показана взаимосвязь между возникновением движения и долгосрочными процессами, связанными с изменением рынка труда, поляризацией среднего класса и все большим расхождением между его низшей и верхней стратами общества. Автор анализирует ценностный портрет «желтых жилетов» и соотношение в мотивации протестующих материалистических и пост-материалистических ценностей. Анализ ценностей «желтых жилетов» базируется на широком круге социальных опросов и данных Всемирного исследования ценностей. Автор показывает, как в запросе «жилетов» соединялись материалистические требования и потребительские желания с запросом на видимость и возможность больше влиять на социально-экономическую политику государства. Наконец, изучение политического позиционирования «желтых жилетов» позволяет в более широком контексте оценить причины и смысл движения.

Поскольку Первое Каирское восстание стало своего рода поворотным пунктом в ходе Египетской экспедиции Восточной армии, его так или иначе затрагивал практически каждый из историков, писавших о ближневосточной авантюре Бонапарта. Однако, несмотря на, казалось бы, детальное освещение данного события в историографии, некоторые, даже ключевые, его аспекты до сих пор трактуются исследователями по-разному. Рассмотрим вопрос о происхождении самого движения: стало ли оно результатом чьего-либо умысла или же носило стихийный характер? Ответы на него разные авторы давали порою прямо противоположные. Это дало основание автору статьи обратиться к анализу данного события с опорой на архивные и опубликованные источники. Исследование показало, что восстание было целенаправленно спровоцировано частью каирского духовенства и с самого начала имело ярко выраженную антифранцузскую направленность. Убийство генерала Дюпюи, которое Наполеон, а затем и ряд историков, считали поворотным моментом в развитии восстания, утверждая, что только после него движение якобы и приобрело насильственный характер, таковым не было. Оно имело место одновременно с убийствами других французов, происходившими по всему Каиру, а, может, даже предварялось ими. Вместе с тем не подтвердилась и встречающаяся в исторической литературе версия о том, что восстание разворачивалось по некоему плану, загодя разработанному участниками «заговора» шейхов. Хотя мятеж и был целенаправленно спровоцирован, он быстро вышел из-под контроля инициаторов, сумевших сохранить за собой роль только его духовных предводителей. Отсутствие реального военного руководства и продуманного плана действий у повстанцев стало главной слабостью движения, обусловившей его быстрое подавление.