Статьи

Целью статьи стало выявление исторических предпосылок формирования в российском законодательстве нормативного регулирования статуса судей, а также влияния господствующей в разные периоды развития Российского государства идеологии на механизм правового обеспечения в законодательстве данного института. Использование сравнительно-исторического метода познания позволило провести ретроспективный обзор законодательной базы различных исторических периодов в контексте анализа формирования правового статуса судьи и его влияния на систему правосудия. Исследованы основные правовые акты русского, советского и современного периодов, отмечена поступательная тенденция в совершенствовании правовых основ обеспечения статуса судей. Сделан вывод, что реформирование судебной системы должно опираться на общепризнанные принципы организации и осуществления правосудия. Теоретическая значимость заключается в установлении схожего характера реформ российского законодательства, касающегося обеспечения статуса судьи, в 1864 и 1991 годах, в результате которых были провозглашены принципы разделения властей, независимости и несменяемости судей, их подчинения только закону.

В статье рассматриваются проблемы взаимоотношения морали и права, сходство и различие в их подходах к регулированию социальных отношений. Отмечается, что наиболее существенным отличием права от морали является опора на принуждение, без которого его реализация невозможна. В этой связи в качестве основного аспекта исследования выделяется феномен насилия как крайней степени проявления принуждения. Указываются основные признаки насилия - это совершаемое против воли лица действие, оцениваемое сугубо негативно. Рассматривается вопрос о том, может ли назначаемое по воле государства наказание, будучи безусловным принуждением, расцениваться как насилие. Отмечается, что, в отличие от моральных норм, в правовых нормах санкции явно выражены, поэтому заранее известно, какой ответной реакции государства следует ожидать в случае нарушения этих норм. Именно это предварительное знание и позволяет полагать, что человек, сознательно нарушивший определенный правовой запрет под угрозой наказания, тем самым выразил готовность претерпеть и последствия такого нарушения. Делается вывод, что назначение наказания не может и не должно расцениваться как собственно насилие, поскольку конвенционально предполагает согласие на его применение и, как следствие этого, исключает его негативную оценку. В заключение подчеркивается, что в немалой степени и потому, что право основано на принуждении, порой связано с применением насилия, общество предъявляет более высокие требования по соблюдению моральных норм именно к лицам, его применяющим.