Научный архив: статьи

Анализируются различные доктринальные подходы к определению территориальных государственных изменений, выделяются их виды, а также рассматриваются основные цели, преследуемые государствами при их осуществлении. Особое внимание уделяется соотношению целей территориальных изменений с фундаментальными принципами международного права, такими как принцип территориальной целостности государств и право народов на самоопределение. Учитывая актуальность проблематики присоединения новых территорий в контексте современных международных отношений, акцент делается на правовой природе и специфических последствиях данного вида территориальных изменений. В статье отмечается, что присоединение новых территорий является сложным и многоаспектным процессом, имеющим значительные правовые последствия как для присоединяющего государства, так и для международного сообщества в целом. Присоединение новых территорий - это не только юридический акт, но и сложный социально-политический процесс, требующий от государств взвешенности, ответственности и приверженности принципам международного права. Только при соблюдении этих принципов присоединение может способствовать укреплению международной стабильности и сотрудничества. Подчеркивается важность соблюдения норм и принципов международного права, обеспечения прав и интересов населения присоединенных территорий, а также поддержания международного мира и безопасности.

В статье на основе методов британского историка К. Скиннера исследуются развитие и особенности концепции суверенитета в постколониальный период мексиканского государства (1820–1830-е годы). Обращаясь к идеям о значении авторской интенции, контекста, целях употребления понятия, автор анализирует формы слова «суверенитет» и его синонимы. Основным источником выступает периодическая печать того времени – пять газет, которые отражали как либеральные, так и консервативные настроения. В центре внимания находятся два северо-восточных мексиканских штата – Веракрус и Тамаулипас, демонстрирующие особенности использования понятия в портовых и приграничных территориях.

Главным стимулом к формированию суверенитета стала Война за независимость испанских колоний в Америке (1810–1826). Язык стал важным инструментом мексиканцев, направленным на интерпретацию новой политической реальности. Проведенное исследование позволяет сделать вывод, что в 1820–1830-е годы под суверенитетом понимали независимость во внутренних и внешних делах, а также верховенство и легитимность закона. При этом у либералов и консерваторов расходились трактовки источника суверенитета: если первые подчеркивали верховенство политической власти нации, то вторые отмечали его божественное происхождение. Сочетание местных (колониальных) и общеевропейских интерпретаций понятия стало особенностью мексиканского дискурса в этот период.

Фундаментальное образование, в первую очередь математическое и естественно-научное, лежит в основе национального суверенитета Российской Федерации, неотъемлемыми составляющими которого выступают технологический суверенитет и не менее важный с точки зрения будущего нации мировоззренческий суверенитет. В настоящей статье приводится краткий анализ происходящих и грядущих изменений в сфере образования, в том числе высшего, с опорой на богатый опыт проведения реформ образовательной системы в нашей стране в различные исторические периоды.

Автор статьи предпринимает попытку анализа понятия суверен с позиции юридического децизионизма и политической теологии – учений, разработанных немецким философом и правоведом Карлом Шмиттом (1888–1985).

Децизионизм по праву считается одним из базовых концептов шмиттовского политико-правового дискурса. В своем объемном трактате «Диктатура» (1910 г.) Шмитт инициирует детально разработанное учение о децизионизме, в основе которого лежит принятие политического решения, обоснованного соответствующей властью (а не законом). Позднее (в 1922 г.) Шмитт издает свою «Политическую теологию»*, в оптику которой снова попадает децизионизм, а также те его государственно-правовые понятия, которые возможны к соотнесению с понятиями теологическими. К ним, прежде всего, относятся понятия суверен, суверенитет, чрезвычайное положение. И наконец в работе «О трех видах юридического мышления» (1934 г.) он предлагает классификацию юридического мышления (в котором допустимо предположить одновременное существование всех его трех видов), отвергая нормативизм и обосновывая свою склонность к децизионизму и мышлению в категориях конкретного порядка.

Некоторые исследователи трудов Шмитта – и в частности его «Политической теологии» – считают, что посредством соотнесения суверена с Богом, чрезвычайного положения – с чудом и политического действия – с крестным путем, ученый пытался оградить свое учение о децизионизме от какой-либо критики, поскольку «пропущенная» сквозь призму теологического, а не критического мышления политика становилась предметом веры, принимая форму и выражение неоспоримого догмата. На самом деле такое «исследовательское» видение проводимых Шмиттом аналогий не объясняло ни интерпретативно сложную теорию суверена, ни его политическую теологию, а лишь упрощало, а порою и вульгаризировало их.

Занимаясь исследованием генеалогии политической власти, Шмитт пытался установить характерный для конкретной эпохи тип суверена (Папа Римский – в период раннего и классического Средневековья (V– XIV вв.); протестанстский реформатор (в лице Ж. Кальвина) – в период позднего Средневековья (XVI в.), абсолютный монарх – в период европейского абсолютизма (XVI–XVIII вв.), немецкий народ – в период существования Веймарской республики (1918–1933 гг.), рейхспрезидент – в период зарождения национал-социализма (30-е гг. XX в.). По Шмитту сущностная природа каждого из них выявляется в процессе принятия ими только тех политических решений, которые немецкий исследователь определяет как решения о введении чрезвычайного положения. При этом каждая эпоха «задает» своего суверена, что предполагает обязательное подчинение его политического решения духу времени конкретного исторического периода. Таким образом, с поступательным развитием политической теологии развивается и (юридический) децизионизм, вследствие чего понятия суверен, суверенитет и решение о чрезвычайном положении «обрастают» новыми смысловыми значениями.

Китайская Народная Республика создавалась как единое многонациональное государство, в котором проживает 56 национальностей с подавляющим численным большинством ханьцев (китайцев). Вместе с другими национальностями ханьцы образуют «китайскую нацию», которая весьма разнообразна, а территория расселения неханьских национальностей охватывает не менее 60% всей площади республики. При создании новой китайской государственности лидеры КПК отказались от ленинского принципа права наций на самоопределение. Вместо него неханьским национальностям предоставлено право на создание автономных единиц различных ступеней с наделением их широкими правомочиями и правом на развитие своего языка, обычаев, традиций, религии. Все это позволило Китаю сохранить свою государственность от распада по примеру СССР, обеспечить мирное и гармоничное существование разных национальностей в рамках одного унитарного государства.

В статье исследуется проблема влияния санкций на национальную систему университетского образования и академической науки России. Актуальность темы обусловлена тем, что санкционное давление Запада распространилось не только на финансово-экономическую сферу, но и на гуманитарные аспекты развития страны, в частности на систему высшего образования. До недавнего времени российское образование развивалось в русле глобализации, а в процессе отказа от этой парадигмы столкнулось с рядом ограничений. Автор отмечает, что санкции не смогли оказать существенного прямого воздействия на систему университетского образования, однако их влияние на состояние российской науки и образования носит многогранный характер. Для системного представления ситуации в статье применяется методология SWOT-анализа, позволяющая структурировать последствия, возникающие в системе академической науки и высшего образования под воздействием санкций. Проведенный анализ показал, что санкции в отношении национальной системы университетской науки и образования несут в себе отложенные риски и косвенно влияют на социально-экономическую систему, а также на обороноспособность государства. В статье представлены рекомендации, которые, по мнению автора, должны лечь в основу антисанкционной политики России в сфере образования. В их числе переход к этапу «индустриализации образовательной системы», создание национальной научно-производственной базы для снижения импортозависимости университетского образования от зарубежных технологий; использование потенциала различных институциональных структур для организации межвузовского сотрудничества; переосмысление исторического опыта российской педагогики высшей школы с целью обеспечения реальной суверенизации национальной системы университетского образования.

В статье, основанной на неопубликованных материалах Архива внешней политики Российской империи, впервые в историографии анализируются языки официальных грамот (верительных, отзывных, известительных и др.) светских и духовных курфюрстов Священной Римской империи германской нации и российских императоров в XVIII в. Руководствуясь традициями отечественной и зарубежной дипломатики как вспомогательной исторической дисциплины, автор использует в качестве основного метода формулярный анализ, рассматривая обязательные формулы и языковые обороты начального и заключительного протоколов грамот, которые дают представление о социальном статусе отправителя и получателя. Статья актуализирует интерес к языкам дипломатии раннего Нового времени, возросший в последние годы в зарубежной историографии в связи с изучением переговорных практик на международных конгрессах. Работа с источниками показала, что в переписке с российскими императорами курфюрсты Саксонии использовали немецкий язык, курфюрсты Пфальца и Баварии – латинский, а с середины XVIII в. немецкий. На этом же языке составлены грамоты духовных курфюрстов – архиепископов Майнца, Трира и Кёльна. В редких случаях использовался французский язык. Грамоты российских монархов традиционно составлялись на русском языке с приложением перевода на немецкий. Автор приходит к выводу, что формальная характеристика, которой является язык, позволяет получить представление об уровне отношений между коронованными и некоронованными особами, выявить разницу в статусе суверенных государей и правителей, де-юре ещё сохранявших вассальную зависимость, к которым принадлежали и курфюрсты. Об этом свидетельствуют категории родства, присутствующие в переписке. Так, российские императоры и императрицы выступали в отношении светских курфюрстов в качестве дяди или тёти, а не брата или сестры, как это было принято в переписке с суверенными государями, курфюрстов же именовали сначала племянниками, затем свойственниками (реже – кузенами), что дополнительно подчёркивало неравенство контрагентов. Рассмотренная переписка помогает среди прочего уточнить обстоятельства признания российского императорского титула влиятельными штатами Священной Римской империи.

Введение. Политическая пропаганда является неотъемлемой частью современной сферы коммуникации, в рамках которой политические акторы транслируют свою интерпретацию реальности и влияют на общественные массы. Образ врага наиболее доступно объясняет, кто такие «МЫ» и что важно для конкретного актора, а также кто такие «ОНИ» и чем они опасны. При этом в политическом дискурсе нет единства в интерпретации понятия «враг». Представления о нем могут быть институализированы или же существовать вне институционального поля и транслироваться средствами массовой коммуникации (СМК). В этой связи целесообразно выделить два больших направления пропаганды: глобалистский и антиглобалисткий.

Цель. В данной статье на основе дискурсанализа и структурно-функционального анализа исследуется образ врага в современном дискурсе политической пропаганды, его виды и сюжетные направления, формирующиеся в медийном пространстве. Научная новизна исследования. В статье обобщаются пропагандистские характеристики образа врага в глобалистском и антиглобалистком политическом дискурсе. В рамках глобалистской пропаганды выявлена склонность конструировать образ врага в медийном пространстве посредством придания субъектности неодушевлённым явлениям и событиям после объявления их врагом. Здесь наравне с государством, как основным субъектом политической пропаганды, действуют и неправительственные организации, фонды, которые создают и транслируют свой образ врага, способствуя его последующей институциализации. В рамках антиглобалисткой пропаганды субъектом, создающим и институализирующим образ врага, выступает только государство. Все остальные акторы лишь подхватывают или опровергают данный дискурс.

Результаты. В статье предложен подход к анализу образа врага в глобалистском и антиглобалистком дискурсе пропаганды и инструменты его формирования.

Выводы. В статье рассмотрены глобалистский и антиглобалисткий направления формирования образа врага в масс-медийном пропагандистском дискурсе. Выявлена значимость образа врага в политической коммуникации для приверженцев любых политических взглядов. Фиксируется ряд отличий. В рамках антиглобалисткого подхода дискурсивный конструкт образа врага институционализируется и транслируется на уровне государства. Сторонники антиглобалисткого подхода транслируют свой дискурс опираясь на доктрины, стратегии и законы, зафиксированные государством. В рамках глобалистского подхода образ врага формируется на базе придания субъектности под влиянием общественного мнения с последующей институционализацией «новой нормальности» преимущественно через массовую культуру и гражданское неповиновение.

В центре внимания автора рецензии — монография Л. С. Воронкова «Либеральные ценности в теории и на практике.

О проблемах интеллектуальной деколонизации России», увидевшая свет в 2024 г. Рецензент выделяет и подробно комментирует несколько ключевых тем, которые красной нитью проходят через всю рассматриваемую книгу. В первой части проанализированы взгляды автора на комплекс проблем, связанных со спецификой организации власти и деятельностью элит в западных либерально-демократических государствах. Подробно рассмотрены политические и экономические противоречия, присущие либерально-демократической модели общественного развития, активно насаждаемой странами коллективного Запада для поддержания собственного доминирования в системе международных отношений. Показано, что наравне с экономическими и политическими инструментами западные элиты используют практики культурной гегемонии, тесно связанные с политикой колониализма и неоколониализма. Взгляды Л. С. Воронкова на проблемы интеллектуального колониализма освещены во второй части рецензии.

Особое внимание уделено изучению роли западных подходов в теории международных отношений в легитимизации и продвижении интересов США и их союзников. Показано, что эти подходы, позиционировавшиеся как строго научные, в действительности представляли собой изощренную систему камуфлирования реальных экономических интересов западных стран. В этом контексте книга Л. С. Воронкова представляет особый интерес, поскольку демонстрирует одну из первых попыток фундаментально и глубоко обосновать необходимость выработки отечественного взгляда на международные отношения с учетом исторической специфики России. И хотя не со всеми выводами и наблюдениями автора можно согласиться, хочется надеяться, что монография Л. С. Воронкова внесет свой вклад в процесс складывания новой, суверенной российской науки о международных отношениях.

Актуальность темы исследования заключается в значимости судебного конституционного контроля как ключевого института, обеспечивающего стабильность и развитие конституционного строя в современных правовых системах. В условиях трансформации конституционализма, сопровождающейся глобализацией, цифровизацией и растущими вызовами для национальных суверенитетов, роль судебных органов в защите Конституции становится все более заметной и многозадачной. Проблема гармонизации судебного контроля в рамках плюралистичных правовых систем и на фоне конкурирующих юрисдикций остаётся нерешённой, что вызывает правовую неопределённость и риски правовой фрагментации. Тема судебного контроля актуальна в свете активизации правового активизма судов, а также их роли в правотворчестве и обеспечении баланса интересов в условиях политических и социальных изменений. Особую значимость она приобретает в контексте постклассического конституционализма. В этой связи исследование проблемы гармонизации судебного контроля направлено на выявление путей интеграции национальных судебных систем в контексте глобальных правовых стандартов и региональных институтов. Методология исследования основывается на компаративном и институциональном подходах, что позволяет провести анализ различных моделей судебного конституционного контроля в разных государствах и на разных уровнях. Для этого использованы методы анализа судебной практики, а также историко-правовой и нормативный подходы. Новизна исследования заключается в интеграции различных теоретических и практических подходов к судебному конституционному контролю в условиях глобализации и трансформации правовых систем. В статье сделан акцент на изменениях в роли судов, их взаимодействии с политическими и социальными процессами, а также на новых вызовах, которые требуют переосмысления границ судебной власти. Показано, как конституционный контроль становится не только инструментом защиты Конституции, но и фактором правового прогресса и устойчивости в условиях кризиса представительства. Обосновывается необходимость институционализации судебного взаимодействия, усиления правовой ответственности судей и укрепления связей между правосудием и обществом. В заключение подчеркивается важность цифровизации судебного производства для усиления подотчетности судов и повышения эффективности их контроля. Разработка предложений по гармонизации судебного контроля может стать основой для дальнейших изменений в национальных конституционных системах и международной правовой практике.

Введение. Необходимой основой для разработки адекватной стратегии развития российского образования является понимание глубины и масштабов происходящих процессов развертывания содержательного общественного дискурса относительно настоящего и будущего высшей школы. Российская высшая школа может перейти от парадигмы трансляционного образования к парадигме деятельностного образования на основе двух технологических пакетов высшего образования (деятельностные и социально-коммуникативные). Именно парадигма гуманитарного развития человека будет обеспечивать конкурентные преимущества развитых стран и регионов.

Постановка задачи. В качестве стратегически важной выделена задача формирования предпосылок когнитивного общества, что означает повышение интеллектуального потенциала общества, увеличение интеллектуальной активности и связанности общества. При переходе к цифровой революции важно формирование цифровой грамотности, умение учиться в течение всей жизни и готовности к включению в сетевые форматы интеллектуального действия. Методика и методология исследования строятся на ключевых моментах гуманизации и суверенизации российского образования, которое закономерно отказалось от Болонской системы.

Результаты. Наше исследование показало, что формирование новых когнитивных институтов тормозится низким уровнем информационной и социальной связанности интеллектуалов и слабым руководством в сфере производства знаний. Мотивированность молодежи к качественному высшему образованию, высокой общей и профессиональной компетентности возникнет, если общество во всех его проявлениях (труд, досуг, политика) станет более «умным», интеллектуализованным.

Выводы. Происходящие в настоящие время изменения в сфере высшего образования осмысливаются как многогранный кризис, включающий разрыв между потребностями рынка труда и получаемыми в высшей школе профессиональными квалификациями, падением престижа преподавательского труда, необходимостью изменения парадигмы образования и ряда других проявлений в разрушении антропологической рамки-идеала человека, определяющего смысл, цели образования. Идеал человека знающего перестал быть притягательным, утратил силу императив «учить всех всему», характерный для Просвещения, пошатнулось убеждение в возвышающей силе образования, знания и образованность стали утилитарной ценностью, одним из товаров, предлагаемых потребителю цивилизацией. Образование перестало выполнять функции социального лифта. В этой ситуации будущее социальных и культурных институтов является неопределенным.

В статье раскрываются особенности проектирования технологических и институциональных инноваций в современном мире. Объектом исследования в данном случае является гибридизация как инструмент создания инновационных продуктов и институтов, а предметом исследования выступают риски, которые метод гибридизации несет для социально-экономической системы современного общества. Внимание автора уделено специфике эндогенной и экзогенной гибридизации в прошлом и настоящем - на примерах гибридных войн, гибридных политических режимов, гибридных форм организации труда и др. Детально показаны преимущества и недостатки применения этого метода в различных сферах жизни социума. В статье приводятся не только точки зрения иностранных ученых по данной теме, но и с опорой на исторические материалы приводится авторское объяснение причин обращения инноваторов к гибридному проектированию. Методология исследования построена в соответствии с принципами междисциплинарности, а основным методом является институциональный анализ, позволяющий найти общие черты в развитии технологической, политической и экономической подсистем общества. Новизна исследования заключается в последовательной аргументации автором точки зрения, что тенденция к гибридизации ведет не столько к ускорению, сколько к замедлению темпов развития общества. Применение риск-ориентированного подхода к оценке гибридных конструкций позволило установить потенциально опасные последствия их повсеместного внедрения. Сформулированные в данной статье выводы рельефно демонстрируют низкую эффективность хаотичного комбинирования разнородных элементов в качестве метода поиска оптимального по характеристикам продукта. Автором подтверждена важность инвестиций в развитие научно-технического сектора для сохранения суверенитета, поэтому выводы проведенного исследования адресованы не только экспертному сообществу, но также могут быть использованы в разработке и корректировке содержания стратегических документов в области обеспечения национальной безопасности.