Статьи

Самобытность русской культуры и ее историческое развитие определялось важнейшими вербальными и визуальными архетипами. К первым относятся некоторые ключевые слова, выделенные по принципу «базовых лексем данного языка» М. Сводеша, и языковая структура, которые возникли в праславянскую и древнеславянскую эпохи. Ко вторым следует отнести сакральные пластические образы средневекового православия, во многом унаследованные от древнерусского предхристианства второй половины первого тысячелетия.

В статье рассматриваются проблемы взаимосвязей между различными традициями рукописей комментария 36 Псевдо-Нонна к четвертому слову Григория Богослова. Комментарий Псевдо-Нонна характеризуется большой вариативностью: в некоторых рукописях отсутствуют historiae, которые есть в других. Большая вариативность не помешала некоторым исследователям предположить наличие единого комментария, который использовал автор. Historia 36. IV в части традиции представлена единственным заголовком к весьма неясному отрывку четвертого слова (or. 4.72), где перечисляются различные философы и поэты, среди которых упоминается загадочный ремень Анаксагора. Ранняя сирийская рукопись несколько проясняет смысл or. 4.72, другие греческие рукописи приводят иной текст. Не существует уверенности, насколько эти комментарии проясняют суть дела. Проблемой оказывается вариативность 36. IV: высказывались предположения, что исходный текст был сокращен или что изначально существовало несколько архетипов. Более вероятно, что Псевдо-Нонн не знал, как объяснить отрывок из Григория Богослова, а поэтому оставил для традиции один заголовок.

Сказкотерапия является актуальным направлением в психологии, востребованным в условиях повышенной стрессовой нагрузки и эмоционального напряжения в современном обществе. В статье обсуждаются теоретические основы и практические аспекты использования сказок для оценки эмоционального состояния, межличностных отношений и когнитивных процессов. Эта статья также предлагает рассмотреть сказку как мощный психодиагностический инструмент. Методами анализа символов, персонажей и сюжетов выявляются скрытые аспекты психики, способствующие поддержанию внутренней гармонии и психологического комфорта. Практическая значимость заключается в их применении для оптимизации, ответственного за психическое здоровье, понимании чистых эмоций в преодолении сложности. Дальнейшие исследования будут направлены на оптимизацию методов сказкотерапии и их адаптацию к группам разного возраста и психологическим состояниям.

Цель. Охарактеризовать стратегии и основные формы мифопоэтического осмысления истории в романах «Обитель» З. Прилепина и «Дети мои» Г. Яхиной.
Процедура и методы. С опорой на устоявшиеся в науке принципы сравнительного, мифопоэтического и герменевтического подходов к изучению художественной литературы исследовательское внимание в статье обращено прежде всего на персонажный уровень текста как наиболее репрезентативный для достижения поставленной цели: с образами героев сопряжены мифологемы, которые задают основу для построения собственно авторского неомифа.
Результаты. В ходе анализа установлено, что авторы обоих произведений стремятся осмыслить историю не только частную и национальную, но и общечеловеческую, а миф, будучи символической формой универсализации, помогает эту интенцию реализовать с помощью разных моделей. На конкретном материале выявлены следующие неомифологические стратегии: создание эсхатологического мифа о Соловках в одном случае и мифологического хронотопа поволжского Гнаденталя – в другом. При этом у Прилепина заметно усиление историософской составляющей романа, а у Яхиной мифопоэтизация истории служит, скорее, орнаментальным обрамлением, метафорически воплощаясь в сюжете.
Теоретическая и/или практическая значимость. Полученные результаты расширяют теоретические представления о способах функционирования мифа в русском романе XXI в., где внимание авторов обращено к началу советской эпохи – времени, представляющем самостоятельный научный интерес с точки зрения мифологизации истории, а также намечают перспективы в изучении авторских неомифов в современной литературе.

В статье рассматривается образ матери в творчестве бурятской поэтессы Ц. Дондогой. Выявляются архетипические истоки данного образа в контексте национальной культуры. Устанавливается особая роль женских образов в образной системе фольклорных и литературных произведений, культовое отношение к матери в песенной культуре бурят. Творчество Ц. Дондогой занимает особое место в бурятской литературе, становится связующим звеном в литературном процессе советского и постсоветского времени. Сквозная тема творчества бурятской поэтессы - это судьба женщины в личном и социальном плане, она прослеживается на всем протяжении ее творческого пути. Особое место в творчестве Ц. Дондогой занимает образ матери. В статье прослеживается личностное осмысление образа матери, выявляется общественно значимое его звучание в различных стихотворениях и поэмах. Изучение архетипических образов представляется актуальным направлением исследования национальных литератур. Укорененные в коллективном бессознательном представления о роли, функции, гендерных особенностях женской судьбы позволяют раскрыть как специфику национальной культуры, так и общечеловеческий смысл и содержание художественных образов. Тема материнства показана через призму личной биографии и судьбы поэтессы. Раскрывается модель взаимоотношений «мать и дитя» в биографическом плане. В творчестве Ц. Дондогой дается философское осознание материнского начала в природе и социуме.

В статье проведен социально-философский анализ православной религиозной общины как традиционного общества в современных условиях. В настоящее время российское общество - сложная система, представленная различными группами традиционной, религиозной, индустриальной и постиндустриальной культуры. Достаточно широкое распространение имеют религиозные структуры Русской Православной Церкви, зафиксированные юридически чаще всего как Местная религиозная организация Православный Приход Русской Православной Церкви (Московский Патриархат).

Цель: анализ и осмысление функций структурных компонентов приходской общины, заложенных ее Уставом.

Методы: в исследовании социальной системы приходской общины применяется структурно-функциональный подход Р. Мертона и юнгианское понимание архетипа как поведенческой модели.

Результаты: выделены структурные акторы приходской общины - храм, клир, причт, прихожане, воскресная школа, богадельня, братство, кладбище, приходская больница и подобные приходские организации. Каждый структурный компонент прихода характеризуется своим функционалом. Описанные функции данных компонентов изучаемого общества сгруппированы по основным критериям, которые отражают цели и задачи существования данного социума - морально-этические, религиозно-мировоззренческие, культурно-просветительские, социально-политические и системообразующие. Анализ основных моделей поведения акторов прихода выявил некоторые противоречия в структурных связях общины, что позволит при дальнейшем изучении данного феномена определить пути его развития и трансформации. Отмечен возрастающий интерес к религиозным общинам с присущими им глубокими историческими и социальными предпосылками. Формат современной православной общины - малопривлекательный, поскольку имеет недостатки управленческой структуры, приводящие к формализации различных сфер деятельности. Следствием этого является трансформация религиозных функций и отсутствие горизонтальных социальных связей.

В статье рассматриваются образы Поэта и Бога в пьесе В. Шершеневича «Вечный жид» посредством анализа авторских ремарок и собственных реплик действующих лиц «трагедии великолепного отчаяния». Анализируется положение персонажей пьесы в рамках заданных художественных архетипов и принадлежность героев соответствующим культурно-историческим традициям (русской поэзии и православному христианству). С опорой на культурный контекст произведения рассматривается мотив богоборчества и устанавливается полемический характер пьесы в отношении к известной апокрифической легенде об Агасфере (Вечном жиде). Существенное внимание в статье уделено «дионисийскому коду» пьесы, проанализированы соответствующие мифологемы и образные ряды, введенные автором произведения в текст. С опорой на контекст восприятия мифа в Серебряном веке (в частности, со ссылками на тексты В. Соловьева, В. Иванова, Д. Мережковского) и позднейшие работы исследователей соответствующих мифопоэтических стратегий рассмотрена интерпретация В. Шершеневичем классических сюжетов, выявлены используемые стилистические приемы, определен авторский пафос.

В статье представлен анализ мифологических корней образов мелкой нечисти в русских сказках, описаны функции мелкой нечисти и ее влияние на ход повествования; рассматривается отражение этими мифологическими персонажами коллективных страхов, желаний и архетипических структур, глубоко укорененных в человеческой психике. Особое внимание уделяется значению образов мелкой нечисти в проективной психологии, где те служат мощными инструментами для исследования внутренних конфликтов, подавленных эмоций и скрытых особенностей личности.

В статье рассматривается обращение советского драматурга Алексея Симукова (1904-1995) к античной мифологии в его поздних пьесах 1983 г. «Гори, гори ясно!» и «Взгляд Медузы» с целью выявить, какие архетипические образы и почему привлекли автора, в чем особенность авторской интерпретации и каково ее соотношение с социально-культурным контекстом предперестроечной эпохи. В пьесе «Гори, гори ясно!» А. Симуков обращается к мифу о Прометее, выделяя в нем идею бескорыстного служения людям, которой противопоставляется жажда власти (через образ Геры и внесценический образ Зевса) и приспособленчество (через образ талантливого, сомневающегося Гефеста и одушевленного оружия, лишенного внутренних противоречий - Орла). В пьесе звучат отсылки к творчеству М. Горького - огонь, вложенный в сердце людям, напоминает легенду о Данко, выбор Геракла, спасшего Прометея, остаться на земле вместо вознесения на Олимп в конце пьесы отсылает к известной цитате из пьесы «На дне»: «Человек - это звучит гордо». В пьесе «Взгляд Медузы» автор предлагает свою вольную трактовку мифа о Персее, намеренно через игру с именами персонажей, их знание о существовании мифа про их тезок отдаляя и приближая их к знаменитым прототипам. Подчеркивается идея цикличности и повторяемости истории, в которой особое внимание уделяется поиску собственного лица - своего места и роли в пространстве известного всем сюжета. Через Персея (Одуванчика, как называет его одна из героинь пьесы) мы видим, как личный выбор, а не героический поступок, к которому персонаж стремится, может повернуть историю в другое русло, что именно он характеризует героя как личность. В конце пьесы снова встречается отсылка к М. Горькому, на этот раз к образу Матери, чьи слезы оживляют застывшего в камне героя.

Исследованная в статье историко-литературная, историко-культурная проблематика обусловлена современными гуманитарными запросами: знание национально-культурных систем, связей и отношений между ними может использоваться для объяснения настоящего, прогнозирования будущего, развития связей, налаживания диалога между людьми, народами и государствами. Мифология - то основание, на котором строится любая национально-государственная система, поэтому без ее изучения невозможно понять и Восток, и Русский мир. Цель, задачи работы включены в следующий филологический, историко-культурный контекст: обрисовать мифопоэтические, отчасти исторические, гуманитарные причины свойственного русской национальной традиции давнего влечения к Востоку; осмыслить образы мифологии Востока применительно к русской фольклорной, литературной традициям, определить Восток не как административно-географическое пространство, а как определённую сущность, синтезируемую из контекста культурологем, философем, мифем; востребованную человеком, сформированным в знаково-ценностном поле русского языка. В статье пересмотрены многие сложившиеся стереотипы, проанализировано место, значение, роль знаковых образов, мотивов мифологии Востока для русского фольклора, литературы Средневековья, интеллигентского сознания рубежа XIX - начала XX столетий, показано, как эти мотивы оказались не только восприняты русским фольклором, литературой Средневековья, художественным сознанием Серебряного века, литературой неореализма, но и обрели в них новое качество, получили определённую самостоятельность в виде субъектов русской национальной традиции. В статье показана роль образного мира мифологии Востока для русского искусства, духовного мира русского человека и переосмыслен значительный массив отдельных памятников и произведений, особое место уделяется рассмотрению роли философем Н. Рериха в контексте проблемы осмысления роли Азии для России.

В статье рассматриваются проблемы интертекстуальных связей рассказа Р. Киплинга The Man Who Would Be King (1888) и одноименного поэтического текста (2010) британской рок-группы Iron Maiden. Исследуя тексты рассказа Киплинга и песни Iron Maiden в социальном, политическом, культурном, колониальном и постколониальном контекстах, погружаясь в идейно-художественное своеобразие обоих произведений, авторы приходят к выводу, что Киплинг и Iron Maiden своеобразно осмысляют общие архетипические образы, в числе которых - античный герой, библейский персонаж, представитель тайного общества, трикстер, воинствующий просветитель и кающийся грешник. В статье анализируется многозначность авторских интерпретаций персонажей обоих произведений, но в особенности - музыкантами Iron Maiden, в аспекте античных, языческих, месопотамских, ветхозаветных иудейских и новозаветных христианских мифологем. Авторы статьи комментируют отход рок-поэтов Iron Maiden от киплинговской иронии и осуждения героев-авантюристов, носителей идеологии имперскости и «бремени белого человека», для которых поход в незнаемую страну - колониальный захват, в то время как для героя рок-варианта сюжета рассказа Киплинга преодоление горных кряжей и перевалов, предпринятое из гордыни и презрения к «миру дольнему», в конечном счете оказывается восхождением к самому себе, способом, внимая красоту «горнего мира», осознать собственную внутреннюю никчемность и роковую потерю человечности в себе. В статье акцентируется трагическая сторона лирического повествования Iron Maiden о заблудшем человеке, подчеркивается значимость идеи судьбы и неотвратимости наказания, кары небесной, спасения через покаяние. Во многом подобный поворот связан со своеобразной эстетикой такого направления в современной музыке, как heavy metal. В статье подчеркивается, что в художественном целом произведений соотношение образов рассказа Киплинга и песни Iron Maiden с универсальными архетипами придает объем их интертекстуальной перекличке как таковой, а также актуализирует связь «большой» литературы и рок-поэзии, раскрывает художественный и образовательный потенциал этих произведений.

Предметом изучения данной статьи является одно из масштабных сочинений московского композитора А. Бакши «Полифония мира», жанр которого обозначен как мистерия. В произведении отразилась точка зрения композитора на проблемы мироздания, развития культуры, искусства и роли творца. В исследовании выявляются как универсальные, архетипические основы жанра в данном произведении, так и уникальные, обусловленные особенностями мышления композитора. Методика музыкального анализа сочинения основана на выявлении устойчивых моделей, принципов, позволяющих идентифицировать жанр в чреде его исторических трансформаций. В основу такого подхода положено изучение приемов музыкального развития, выявление связей, касающихся всего произведения и его сценической жизни. В процессе исследования рассматриваются особенности развития звуковой материи и ее пространственной организации, исходя из понятия «театр Звука». Новизна состоит в изучении звуковой организации и ее сценического воплощения через призму архетипических основ жанра, придающих ему устойчивость и стабильность. Доказано, что в отношении образного состава и драматургии автор опирается на древнейшие истоки, связанные с мифологическим орфическим комплексом. Делается вывод о синтетической природе сочинения на основе выразительной, формообразовательной и смысловой роли музыкального материала в единстве целого. Архетип мистерии определяет устойчивые принципы жанра и вмещает многообразные трансформации.