Научный архив: статьи

Критическое творчество известного публициста-марксиста Н. Чужака (Н. Ф. Насимовича; 1876–1937), на первый взгляд, уже достаточно изучено в книговедении и литературоведении. Но фрагментарность исследований и недостаточность глубокого научного осмысления специфики его критического наследия диктует необходимость привести в систему данные о его публикациях в сибирской периодике и сборниках, приходящихся на время его пребывания в Сибири и на Дальнем Востоке с 1908 по 1922 г., что и является целью статьи.

Литературная и идеологическая рефлексия по поводу истории сибирской словесности начала проявляться еще в раннем периоде сибирской ссылки Н. Чужака, когда его мировоззрение было оппозиционным по отношению к региональной критике. Но постепенное изучение и погружение в сибирский материал, попытки понимания специфики литературы далекого края начали формировать не только позицию «пришельца-чужестранца», но и «культурного посредника». Принципиальным стало осмысление Н. Чужаком сибирской литературы в контексте марксистской теории, что наложило особый отпечаток на методологию и концептуальную составляющую его критических текстов. Несмотря на явную тенденциозность основных положений критика, его несомненной заслугой мы видим то, что он впервые поставил вопрос о необходимости изучения сибирской словесности как феномена поэтики. Критическое творчество Н. Чужака на темы сибирской литературы, осмысленное нами в системе, представляется как своего рода метатекст, выявляющий и определенную эволюцию, и устойчивые типологические черты, характерные для разных периодов его творчества.

В статье сделана попытка осмысления экологичности книжной культуры, ее значимости для общественного развития и возвышения человеческих потребностей. Актуализация этой проблемы связана с современным состоянием книжной культуры, для которой характерны минимизация государственного управления книжным делом, абсолютизация коммерческого подхода, появление большого количества игроков на книжном рынке, многообразие книжной продукции в различных форматах и приемов ее продвижения, трансформация и переоценка содержания деятельности институтов инфраструктуры чтения и др. Это требует, на наш взгляд, переосмысления состояния книжной культуры и включения критериев экологичности в ее функционирование, что предполагает прежде всего общественное внимание к ее различным проявлениям на предмет их соответствия гуманистическим ценностям и национальным интересам. Цель статьи – выявление и обоснование концепта «экология книжной культуры». Формирование представлений об этом концепте проводилось в контексте парадигмы экологии культуры через уточнение ее содержания и основных векторных направлений. В статье также обосновано значение книжной культуры, рассмотрены различные подходы к ее трактовке. Показано, что экокультурные аспекты книжной культуры являются органичным воплощением ее статических и динамических характеристик. В ходе исследования использовались терминологический, операциональный анализ и структурно-функциональный подход. Экокультурный подход к различным явлениям книжной культуры устанавливает этические нормы функционирования разных акторов книжного дела, определяет значимые для общества принципы их деятельности. Кроме того, обозначены сложности разработки критериев экологичности книжной культуры. Результатом анализа стала обобщенная дефиниция исследуемого концепта.

Сотрудники ГПНТБ Сибирского отделения Российской академии наук скорбят со всем библиотечным сообществом России об уходе Юрия Александровича Гриханова, с которым сотрудничали много лет.

Рассматривается феномен «текстоотсутствия», практика «чистого листа», в поэзии ХХ в. Пустотные произведения эгофутуриста Василиска Гнедова и транспоэта Ры Никоновой анализируются в контексте дополняющих и комментирующих их теоретических текстов И. Игнатьева и самой Ры Никоновой. В статье доказывается, что интерпретации темы пустоты поэтами, представляющими исторический авангард и неоавангард, концептуально не совпадают. Они имеют принципиально разные основания и особенности, продуцируют различные смыслы. Для их прояснения авторы обращаются к концепции «трансцендентальной буффонады» Ф. Шлегеля и эпистемологическому проекту Ры Никоновой «Система». Результатом освоения поэтами концепта пустоты в обоих случаях оказывается трансгрессивное развитие искусства, ведущее к возникновению новых арт-практик.

В статье используются поэтические подсказки Поля Верлена и Александра Блока о возникновении и претворении в жизнь поэзии, человеческого и всеобщего самоосуществления. Развивается предложенная Терренсом Диконом логика универсальной эволюции. Автор прибегает к кумулятивному семиотическому разрешению Степанова: Язык-1, Язык-2, Язык-3. Вслед за Флойдом Мерреллом и Ежи Пельцем автор предлагает трансформировать трехуровневую модель формализованной семиотики дискретных знаков в непрерывно разворачивающиеся многообразия семиозиса непрерывного смыслообразования. Возможности подобного поворота предоставляют текущие усилия по изучению оязыковления и переязыковления.

Начавшаяся в 1985 г. перестройка требовала качественных преобразований во всех сферах российского общества. Бесспорно, ждали своего разрешения назревшие вопросы касательно государственно-церковных отношений. Новая общественно-политическая обстановка в стране в середине 80-х гг. привела к формированию демократических политико-правовых норм между государством, народом и религиозными организациями. Эта же внутриполитическая ситуация способствовала подъему религиозного чувства русского народа. На пороге знакового торжественного празднования 1000-летия Крещения Руси, 29 апреля 1988 г., М. С. Горбачев встретился с представителями Русской Православной Церкви — патриархом Московским и всея Руси Пименом и членами Синода Русской Православной Церкви. Эта встреча во многом определила судьбу государственно-церковных отношений на ближайшие десятилетия, поскольку на ней обсуждались актуальные вопросы вероисповедной политики, разрешения которых требовало острое несоответствие действующего законодательства и реальной обстановки в обществе.

Статья посвящена критическому анализу обоснованности расширенного применения термина «фундаментализм» преимущественно в неакадемических источниках. В последние десятилетия фундаментализмом называют широкий круг общественных явлений и идеологем, которые на поверку оказываются консервативными, а ярлык фундаментализма работает в качестве возможности придать предмету полемики негативную коннотацию, которая сформировалась у широкого круга людей в силу борьбы с радикальными террористическими группировками, некоторые из которых и в самом деле исповедовали идеологию исламизма. Автор проводит социально-философский анализ феномена фундаментализма, проводя четкую и обоснованную грань, очерчивающую объем понятия и позволяющую отделить его от поверхностно схожих явлений, например, консерватизма.

Настоящая статья посвящена роли личности в истории в историософских концепциях Г. В. Ф. Гегеля и Н. А. Бердяева. Их непосредственное сравнение представляется настолько трудоемкой задачей, что едва ли может быть выполнено в таком кратком формате, однако наиболее примечательные детали ярче всего обнаруживают себя у обоих философов в вопросе об отношении личности к истории. В ходе исследования было выявлено, что если для Гегеля личность есть часть исторического процесса и подчинена ему, то для Бердяева, напротив, история может быть понята и представлена как средство становления личности. Ход мировой истории, по Гегелю, напрямую зависит от личностной практики.

Бердяев же считает, что личность по отношению к истории принципиально первична. Ключевые слова

В статье рассматриваются методологические подходы к философскому анализу китайского национального характера и особенностей китайского мышления. Показывается, в чем заключается различие понятий «национальный менталитет» и «национальный характер», которые частично совпадают, а частично различаются.

Автор предполагает, что национальный характер и его основные черты составляют существенную сторону (уровень) национального китайского менталитета. В работе исследуется методологическая проблема: можно ли определять китайское мышление как преимущественно образное, в отличие от преимущественно логического — у европейцев. Высказывается и обосновывается гипотеза об аудиальном характере возникновения и формирования китайского менталитета. Объясняются причины рождения «децентрированного субъекта» с клиповым сознанием. Отмечается, что китайцы давно выработали практики в реакции на звук без всякого разделения на материальное и идеальное, потому что никакой проблемы субъекта и объекта для них никогда не существовало.

В статье представлен биологический подход к проблеме сущности человека и общества. В фокусе внимания оказывается противоречие между гуманитарными концепциями человека и биологическим подходом к данному вопросу. Гуманитарные концепции в рамках культурологии, философии, экономики и других наук представляют человека как существо сугубо культурное и рациональное. Игнорируются или прямо отрицаются эволюционные, биологические корни человека. Слова Декарта «Мыслю, следовательно, существую» являются лучшей иллюстрацией определения природы человека с точки зрения гуманитариев. Но исследования в области этологии, социобиологии и генетики за последние 70-80 лет вынуждают не соглашаться с гуманитарными подходами. Выводы биологов позволяют предположить, что биологическая, эволюционная природа человека продолжает оставаться основой, от которой зависит как индивидуальное поведение, так и масштабные социальные процессы. Сущность человека предопределена его эволюционной историей, которая по сути своей есть процесс стохастический и не запрограммированный заранее. Биологический, эволюционный детерминизм можно считать релевантной теорией, объясняющей и социальные процессы. С позиций современной эволюционной антропологии человек есть биосоциальное существо, которое остается в большой степени зависимым от своей природной, естественной сущности. Необходимо признать серьезную противоречивость человеческой природы, так как разум не доминирует в жизни ни индивида, ни общества в целом. В этой противоречивости и видятся причины тех вызовов, с которыми сталкивается современное человечество. Речь идет и о глобальных проблемах, таких как всеобщая милитаризация, тяготение к решению конфликтов силовыми методами, голод и массовые болезни, расслоение общества, загрязнение окружающей среды, и многом другом.

В эпоху стремительных изменений и глобальных вызовов, когда границы между дисциплинами и научными категориями стираются, а общественные вызовы становятся все более сложными, традиционное понимание юридической ответственности требует переосмысления, учитывая, что такое понимание является краеугольным камнем стабильного правопорядка и справедливого общества. Данная статья предлагает междисциплинарный подход к трактовке юридической ответственности, интегрируя идеи из философии, социологии, психологии и экономики для обогащения правового анализа и понимания глубинных мотивов, формирующих человеческое поведение и влияющих на правоприменение. Мы исследуем, как современные вызовы влияют на концепцию ответственности и требуют ее адаптации к новым реалиям. В статье не только анализируются текущие проблемы, но и предлагается проспективный взгляд на развитие юридической ответственности, рассматривая, как такой подход может быть использован для достижения более справедливого и устойчивого будущего. Данная статья - приглашение к участию в непрерывном диалоге о сущности права и такого важного его института, как юридическая ответственность, о его границах и его будущем.