Научный архив: статьи

Введение: в статье исследуются юридическая природа и специфика Общей части уголовного права России при неразрывной взаимосвязи с его Особенной частью.

Материалы и методы: методологическую основу статьи составил всеобщий метод диалектического познания при исследовании вопросов определения сущности Общей части уголовного права, ее взаимосвязи с его Особенной частью. В статье использовались общенаучные исследовательские методы, в частности, сравнительно-правовой, системно-структурный, а также применялся анализ как частнонаучный метод познания.

Результаты исследования: в целях выявления юридической природы Общей части уголовного права определены закономерности ее формирования. Обоснованы принципы выделения в структуре уголовного права Общей и Особенной частей. Раскрыто уголовно-правовое значение выделения и обособления Общей части как структурного элемента уголовного права, которое следует рассматривать как феноменальное достижение в области юридической техники. В ходе исследования выявлены особенности взаимодействия, взаимообусловленности и взаимозависимости норм Общей части уголовного права с положениями его Особенной части. Исследование обозначенных вопросов позволило наилучшим образом выявить специфику Общей части уголовного права.

Обсуждение и заключение: проведенное исследование позволило выделить основополагающие начала формирования Общей части уголовного права при обособлении от его Особенной части и обосновать, что закономерное развитие структуры уголовного права есть результат проявления пандектного принципа построения кодифицированного уголовного законодательства. Выявлено и обосновано ключевое уголовно-правовое значение Общей части уголовного права как фундамента, на котором строится и формируется его Особенная часть. Анализ рассмотренных вопросов подтверждает вывод, что важнейшей характеристикой Общей части является то, что она представляет собой выражение специфики отрасли уголовного права. Исследование анализируемых проблем позволяет определить точки соприкосновения Общей и Особенной частей уголовного права и механизм реализации их норм правоприменителем.

Введение: в статье рассматриваются понятие и сущность цифрового мошенничества; изучается понятие «цифровое мошенничество»; исследуются объект, а также обязательные и факультативные признаки объективной стороны цифрового мошенничества. При этом в статье анализируется как основной состав мошенничества, регламентированный ст. 159 УК РФ, так и квалифицированные составы (ст. 1593 УК РФ, ст. 1596 УК РФ). Автор исследует особенности установления отдельных признаков объективной стороны и указывает, что научную полемику вызывает вопрос определения информационных технологий как самостоятельного признака цифрового мошенничества, а также вопрос определения места совершения исследуемого противоправного явления.

Обзор литературы: изучены научные труды Д. В. Пучкова, Е. А. Русскевича, И. Р. Бегишева, Д. А. Овсюкова, М. А. Ефремовой, Е. В. Зотиной. Материалы и методы: методологическая основа исследования представлена совокупностью общенаучных и специальных методов научного познания, среди которых диалектический метод, формально-юридический и системно-структурный метод. Эмпирическую основу исследования составили: действующие законодательные нормы, статистические данные ГИАЦ МВД России, постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, постановления районных судов, представленные в открытых источниках.

Результаты исследования: автор приходит к выводу, что информационные технологии следует признавать именно средством совершения цифрового мошенничества, а местом совершения данных деяний необходимо считать местонахождение виновного лица.

Обсуждение и заключение: обосновывается необходимость дополнения ст. 159, ст. 1593, ст. 1596 УК РФ примечаниями, согласно которым размер значительного ущерба будет равен сумме не менее десяти тысяч рублей; а также дополнения ч. 3 ст. 159 УК РФ квалифицирующим признаком «с использованием информационных технологий», что, в свою очередь, позволит подчеркнуть повышенную общественную опасность подобных деяний и закрепить в законодательстве самостоятельный вид мошенничества с применением информационных технологий любого вида.

Введение: избрание меры пресечения в виде заключения под стражу представляет собой крайнюю форму государственного реагирования на совершенное преступление, последствием которого выступает существенное ограничение основополагающих прав человека, признанных на международном и национальном уровнях. С этих позиций в статье рассматриваются вопросы, касающиеся понятия, юридических свойств заключения под стражу и организационно-правового режима избрания, применения и отмены указанной меры пресечения.

Материалы и методы: в ходе исследования в качестве методов решения проблемы правового регулирования и правоприменения заключения под стражу подозреваемых и обвиняемых применялись обобщение и сравнительный анализ теоретических положений изучаемой проблематики. Кроме того, использована совокупность общенаучных и специальных методов познания (формально-логический, структурно-функциональный и др.), базирующихся на всеобщем методе материалистической диалектики.

Результаты исследования: обоснованы предпосылки совершенствования заключения под стражу как особой меры уголовно-процессуального принуждения, существенно ограничивающей права и свободы лица, подвергаемого уголовному преследованию по уголовному делу. Утверждается, что повышение эффективности правовой регламентации принятия решения о согласии суда на заключение под стражу направлено на детальное определение оснований, достаточности данных, в том числе перспективности (вероятности) наступления негативных последствий в случае применения иной, более мягкой меры пресечения для судебного решения. В связи с этим востребована разработка теоретических и прикладных основ правового регулирования заключения под стражу.

Обсуждение и заключение: выявлены закономерности и тенденции применения меры пресечения заключения под стражу в правоприменительной практике, типичные ошибки принятия судебного решения по уголовному делу. Определены типовые свойства заключения под стражу: (1) как межотраслевой (междисциплинарный) признак; (2) цели избрания и применения исследуемой меры пресечения; (3) основания избрания и применения заключения под стражу; (4) исключительный характер применения (невозможность применения иной более мягкой меры); (5) особый порядок избрания, применения, изменения и отмены; (6) обусловленность особенностями личности обвиняемого, подозреваемого и степенью общественной опасности совершенного уголовно-противоправного деяния; (7) срок действия заключения под стражу; (8) характер правоограничений, определяемый условиями содержания лица под стражей.

Введение: автор рассматривает эволюцию института приостановления предварительного расследования в контексте изменений уголовного процессуального законодательства России.

Материалы и методы: в исследовании использованы методы: диалектический, исторический, сравнительно-правовой, метод системного анализа, а также догматический (формально-юридический), статистический методы.

Результаты исследования: анализ исторических источников уголовного процессуального законодательства свидетельствует, что понятие «приостановление» (в то время - предварительное следствие) впервые появляется в Уставе уголовного судопроизводства 1864 года. Однако появлению указанного понятия предшествовало «отложение судебного разбирательства дела» (как уголовного, так и гражданского). В результате постоянных изменений уголовного процессуального законодательства разрешали приостанавливать производство то следователю, то суду или прокурору, основания приостановления расследования то сужали, то снова расширяли. Не было четкой регламентации оснований возобновления расследования. Только с принятием УПК РСФСР 1960 года нормы приостановления досудебного расследования приобрели самостоятельность, став на путь прогрессивного развития, которое продолжается и сейчас.

Обсуждение и заключение: автор приходит к выводу, что нормы, регламентирующие приостановление дознания, требуют детализации и гармонизации с другими нормами процессуального закона с учетом практики досудебного расследования.

Введение: в статье рассматриваются различные формы занятости в контексте государственной политики занятости населения; выявляются противоречия и проблемные вопросы обеспечения рабочих мест для отдельных категорий работников; анализируются неучтенные трудовые отношения; формулируется гипотеза о необходимости развития механизмов популяризации легальной занятости населения и невыгодности (как для работников, так и для работодателей) всех форм неформальных трудовых отношений; обосновывается целесообразность развития гражданско-трудового патриотизма.

Материалы и методы: исследование проведено в рамках функционалистской парадигмы с применением методов системного анализа, синергетического синтеза и формально-логического подхода к структурированию информации.

Результаты исследования: выявлены угрозы личности, обществу, государству от ненадлежащим образом оформленных различных форм занятости; определена правовая, социально-культурная, морально-нравственная сущность труда; скорректированы задачи занятости населения в формате государственного управления.

Обсуждение и заключение: автор приходит к выводу, что политика занятости населения должна строиться на принципах сдержек и противовесов, выгодности легальных форм занятости и юридико-экономической нецелесообразности противозаконной трудовой деятельности.

Введение: в статье проведен сравнительно-правовой анализ закрепления понятия «доверие» в зарубежных и отечественных источниках права. Актуальность исследования выражена в необходимости выявления особенностей влияния историко-культурных факторов на формирование правовых аспектов в социальном явлении «доверие» и его дальнейшем правовом закреплении. Цель исследования - определить общее и особенное в зарождении и закреплении понятия «доверие» в зарубежном и российском праве.

Материалы и методы: в качестве материалов были использованы зарубежные и российские нормативные правовые акты, материалы судебной практики зарубежных стран. Методологическая база исследования включила традиционные общенаучные (анализ, синтез) и частнонаучные (сравнительно-правовой, формально-юридический) методы.

Обзор литературы: исследование вопросов генезиса понятия «доверие» в источниках права различных правовых систем было проведено с использованием работ Д. П. Губарец, А. А. Жданова, М. В. Захаровой, В. В. Кожевникова, О. А. Кривенко, В. С. Маслякова, Н. П. Маюрова, Е. Н. Морозовой, Т. А. Нагорной, К. В. Нам, Г. Г. Небратенко, М. Р. Ненароковой, А. А. Поповой, Л. П. Рассказова, В. В. Ровного, Е. Н. Харламовой и других.

Результаты исследования: проведенный сравнительно-правовой анализ позволил установить, что понятие «доверие» в зарубежных и российских источниках права имело в большей степени нравственный характер, в дальнейшем в процессе модификации и усложнения оно приобрело черты, позволяющие характеризовать его не только как социальное, но и как правовое явление.

Введение: статья посвящена исследованию неизвестного масштабного столкновения советских войск и армии союзников на территории Германии вблизи города Торгау за несколько дней до официальной встречи на Эльбе 25 апреля 1945 г.

Материалы и методы: исходным источником для комплексного исследования послужили воспоминания и опубликованные дневниковые записи реальных участников Шпремберг-Торгауской операции. Методологическую особенность статьи составил переход от микроистории к анализу сведений мемуаров и официальных документов. Все, что ранее рассматривалось как частное, а иногда как случайное, оказалось в центре нашего исследовательского интереса. В связи с этим такой подход дал возможность по-иному взглянуть на давно известные события.

Результаты исследования: в апреле 1945 года американские войска атаковали советские военные части восточнее Эльбы, но были разгромлены и отброшены на запад. Это событие рассматривается на фоне других примеров немотивированной агрессии со стороны «союзных войск» в отношении частей Красной армии на территориях, контролируемых советскими войсками. В результате сопоставления воспоминаний со сведениями мемуаров, архивных документов выявлен преднамеренный характер этих нападений, имевший целью лишить Советский Союз победы в военном, политическом и экономическом аспектах. Исход Шпремберг-Торгауской операции с разгромом германских и американских войск оказал существенное влияние на формирование итогов Второй мировой войны, международную политику и повседневную жизнь миллионов людей.

Обсуждение и заключение: анализ опубликованных и неопубликованных источников позволяет авторам по-иному воспринимать отдельные события конца Великой Отечественной войны. Настоящее понимание того исторического периода стало возможным лишь потому, что исследователям стали доступны неизвестные или малоизвестные факты о тех тяжёлых днях, выпавших на долю советского народа.

Введение: в статье рассматриваются особенности реализации прав, ограничений, обязанностей и ответственности, установленных советским законодательством в отношении руководителей предприятий народного хозяйства СССР в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.

Материалы и методы: в качестве материалов исследования выступили нормативные правовые акты советского законодательства военного периода, регламентировавшие правовой статус управленческих кадров промышленных и сельскохозяйственных предприятий. Расширение обязанностей и ответственности руководителей в условиях военного времени подтверждено материалами периодической печати и мемуарной литературы. Исследование основано на системном и историческом методе, формальной логике, анализе нормативных правовых актов.

Результаты исследования: анализируется эволюция содержания основных элементов, составляющих правовой статус руководителей предприятий народного хозяйства Советского Союза, оценивается соразмерность поставленных задач и потенциальных возможностей управленческих кадров в их выполнении.

Обсуждение и заключение: возложение на руководителей советских предприятий в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. дополнительных обязанностей и полномочий способствовало поддержанию необходимого уровня производительных сил советской экономики, обеспечивая ее мобилизационный характер.

13.06.2024 в Европейском союзе был принят закон, регламентирующий вопросы, касающиеся искусственного интеллекта. Затронул он и вопросы защиты авторских прав. Сложности в применении нового закона неизбежно связаны с проблемами реализации положений уже существующей нормативной базы касательно регулирования вопросов авторского и смежного права на едином цифровом рынке ЕС. Майнинг данных в целях обучения искусственного интеллекта зачастую сопряжен с необходимостью использования произведений и баз данных. В этом случае налицо столкновение, с одной стороны, интересов правообладателей таких объектов, а с другой — интересов создателей моделей и систем искусственного интеллекта. Законодательство ЕС предлагает решение указанной проблемы. В то же время такое решение сложно признать оптимальным. В статье рассматриваются ключевые положения указанного закона в преломлении к обозначенной проблематике, а также анализируются зарубежные доктринальные источники и делается вывод по результатам рассмотрения.

Цифровые трансформации привели к появлению новых миров. Конвергенция физического и виртуального пространства, имитирующего реальность, была поименована метавселенной. Возможность воспроизводства действительности, в том числе общественных отношений, в ином — бестелесном мире породила множество правовых головоломок: о (квази)субъектности цифровых аватаров и (квази)объектности виртуального имущества, о возможности применения к отношениям, складывающимся в метавселенной, действующих правовых норм и об определении юрисдикции. В работе обосновано, что указанные проблемы производны от отсутствия теоретико-методологической опоры относительно сущности самой метавселенной. К ключевым свойствам метавселенной как альтернативного правового пространства авторы относят: бестелесность, потенциальную инфинитивность, трансгуманизм, мультисенсорность и универсализм. Через призму обозначенных характеристик в статье исследуются подходы к конструированию нормативной платформы и установлению пределов государственного вмешательства. В качестве принципов регулирования отношений, связанных с участием в метавселенных, предложено выделить следующие: сочетание наднационального и национального правового механизма регламентации отношений с внутриплатформенным регулированием; исключительность государственного вмешательства и недопустимость нормативной избыточности; недопустимость разрешения внутриплатформенных споров в национальных судах.

В статье анализируется такое абсолютное основание для отказа в предоставлении правовой охраны товарным знакам, как противоречие общественным интересам, принципам гуманности и морали. Оно закреплено в Парижской конвенции по охране промышленной собственности и, как следствие, встречается в различных правопорядках. В статье приводятся подходы российского, европейского, английского, американского правопорядков, предлагаются общие подходы к оценке товарных знаков. Автор выделяет три разных группы случаев, в которых применяется данное основание, и показывает, по каким правилам должны рассматриваться товарные знаки для каждой из них. Противоречие общественным интересам, принципам гуманности и морали рассматривается с учетом конкретных примеров, в том числе в сфере криптовалют. Примеры приводятся из практики судов и патентных ведомств разных стран, показывается, что в целом в мире есть примерно одинаковое представление о том, какие знаки допустимы, а какие — не должны существовать.

В статье рассматривается проблема снижения требований к творческому уровню произведения и его оригинальности как следствие общих кризисных явлений современной цивилизации. Предлагается признать реалии современного авторского права и рассматривать в качестве основы правовой охраны произведения его востребованность третьими лицами. Рассматривается вопрос подмены в предпринимательской практике товарного знака произведением с пониженным уровнем творчества как злоупотребление правом в форме обхода закона. Выражается несогласие с практикой защиты прав на произведение средствами, предназначенными для защиты товарного знака. Высказывается мнение, что компенсацией кризисных явлений в авторском праве (понижение требований к уровню творчества) должно стать повышение требований к различительной способности товарного знака. В развитие концепции востребованности произведения как основания его правовой охраны предлагается допустить признание двух сходных произведений, опирающихся на одну исходную информацию, при условии независимости их создания, самостоятельными объектами авторского права без установления приоритета одного из авторов.