Научный архив: статьи

В данной статье исследуется роль СМИ в проведении государственной информационной политики, а также возможность отечественных медиа стать ключевым орудием в информационном противостоянии с недружественными странами. Среди основных угроз в Доктрине информационной безопасности РФ отмечается увеличение масштабов использования спецслужбами отдельных государств технологий информационно-психологического воздействия, направленных на дестабилизацию внутриполитической, социальной и экономической ситуации в различных регионах мира, ведущих к подрыву суверенитета и нарушению территориальной целостности других государств. Влияние СМИ на массовое сознание остается, без преувеличения, обширным, несмотря на радикальные изменения ландшафта медиасреды, обусловленные распространением Интернета. В эпоху цифровизации информационное пространство претерпевает значительные трансформации, которые касаются и методов воздействия СМИ на массовое сознание. Интернет, став глобальной платформой коммуникации, не только предоставил СМИ новые каналы распространения контента, но и усилил их влияние благодаря персонализации и алгоритмической фильтрации информации. Автором рассматриваются методология и принципы применения информационных потоков в контексте информационной войны. Также проводится анализ использования СМИ не только в качестве информационного посредника, но и в качестве проводника ценностей, идеологии, положительного имиджа России.

С наступлением эпохи информации и знаний идеологии приобретают все большее значение в жизнедеятельности обществ и определяют их историю. Роль идеологий особенно возросла в период обострения цивилизационного противостояния коллективного Запада и незападных стран, дружественных России и Китаю. В статье дано определение понятия идеология и краткое описание современных идеологий Запада и России. В то же время в специальном разделе показано, что даже научно разработанная теория очень ограничена в своих возможностях выявить основные закономерности развития общества (в силу несопоставимой сложности познаваемого и познающего), а тем более целенаправленно воздействовать на это развитие. Все знают ленинскую формулу «Идея становится силой, когда она овладевает массами». Но субъектом, который разрабатывает идеологию, защищает ее от враждебных влияний, «заряжает» ею общество, является правящий слой, элита. С опорой на труды отечественных и западных историков и социологов в статье описывается развитие представлений о правящем слое общества, элите как носителе идеологий и об опасностях, связанных с его расколом. В странах Запада функцию отбора кадров для элиты в большей мере выполняет рыночный механизм накопления капитала. В России и Китае в паре «правящий слой - государство» ведущую роль чаще играет государство, которое в значительной мере формирует и идеологию, и правящий слой. В современном российском государстве одной из важнейших задач является создание механизмов отбора кадров и привилегированных условий для правящего слоя в ситуации существующего неоправданного социально-экономического неравенства. В статье рассматриваются методы практического решения этой задачи. Представленный материал может быть использован для определения приоритетности задач, стоящих перед Россией, и формирования институциональных механизмов их решения.

В статье актуализирована проблема социального реформизма. Социальный реформизм межвоенного периода является одной из дискуссионных проблем исторической науки. Была сделана попытка обобщить позиции историков разных школ о факторах (причинах) социального реформизма, его целях и задачах в контексте внутренней политики Великобритании в 1920-1930-е гг. Обозначены достижения и недостатки некоторых исторических подходов в объяснении социального реформизма. Сделаны выводы о необходимости совмещении методологии и опыта исторической науки в конструировании модели прошлого.

В работе рассмотрен ряд факторов нематериального характера, прежде всего, идеологических и морально-этических, включая исторические и религиозные, поскольку они оказывают комплексное влияние на социально-экономические процессы, на мотивации и экономическое поведение субъектов соответствующих отношений. Их недооценка, приведшая к однобокости российских реформ, имела серьёзные негативные последствия. При этом автор подчёркивает отсутствие у России какого-либо «цивилизационного запрета» на перемену траектории развития и критикует подобную позицию. Рассмотрены как положительные стороны реформ 1990-х гг., так и их ограниченность, а также юридический детерминизм. Основная по объёму часть статьи посвящена анализу идеологических и морально-этических детерминант экономического поведения. Первые рассматриваются на основе обзора работ современных российских философов, определяющих идеологию как «веру в упаковке знания», отмечающих её неустранимость, а также соотношение официальной и теневой идеологий. Затронута и религиозная идеология91 92. В разделе о морально-этических факторах напоминается, что важность роли внеинституциональных, моральных факторов экономического поведения является мейнстримом современной экономической науки. Описана идущая от античности категория тимоса и её современное воплощение в категории человеческого достоинства. Затронуты влияние факторов доверия, совести, стыда, благодарности. Отдельный раздел посвящён важной для понимания современных реалий философской идеологии93 кинизма и её моральной противоположности - цинизму. Статью завершает кантовская максима об этике как спасательном круге человечества, особенно в тёмные времена.

В статье рассматривается генезис евразийской идеологии 1920-1930-х годов с позиции дискурсивного анализа. Дискурс определяется как совокупность высказываний, отражающих различные точки зрения на одну и ту же проблематику. В соответствии с этой дефиницией автор вычленяет евразийский дискурс из двух смежных ему - дореволюционного имперского и религиозно-философского. Отмечается, что проблематика дореволюционного имперского дискурса была сосредоточена на обосновании права русских царей владеть землями и народами в существующих границах империи, а также права на расширение этих границ. Религиозно-философский дискурс о России выстраивался вокруг вопроса о ее божественном предназначении в истории человечества. В отличие от них евразийский дискурс акцентирует внимание на этнокультурном синтезе в границах особой географической области, большая часть которой находится в пределах российского государства. Но до революции 1917 года в такой постановке эта проблема вообще не рассматривалась. К предшественникам евразийства можно отнести лишь немногих авторов, которые признавали и положительно оценивали тюрко-монгольское влияние на русскую ментальность и государственность. Однако к началу ХХ века возобладала тенденция преуменьшать или вообще отрицать это влияние. Поворот к собственно евразийской проблематике связан с творчеством поэтов-символистов А. Блока и А. Белого. Находясь под влиянием религиозно-мистического пророчества философа В. Соловьева, они восприняли революционные потрясения начала ХХ века как пробуждение «внутреннего Востока» в русском народе. Вместе с другими представителями русской интеллигенции они явились творцами евразийского мифа, родившегося в стихии революции и Гражданской войны. Основатели евразийского движения рационализировали этот миф, сведя его к политической идеологии. Это был вариант новой имперской идеологии, объяснявший и оправдывавший сохранение единой и неделимой России в ее прежних границах.

В статье предпринимается попытка на историческом материале показать возможность корреляции состояния логико-математического знания и доминирующих в обществе политических установок. Утверждается, что такого рода зависимость особенно очевидна в случае исторического развития России и СССР. В статье обосновывается, что, начиная с античности, когда зачатки демократических традиций обсуждения важных вопросов жизни полисов, в период условно называемый Новым временем, когда в математике конкурировали синтетическая и аналитическая программы, первую половину ХХ столетия и до современности, что политические доктрины оказывали и оказывают более или менее выраженное влияние на состояние логико-математического знания и логическое образование. В то же время, внимание со стороны административных структур к логико-математическому знанию и особенно логическому образованию способно несколько снижать уровень идеологического воздействия на социум, повышая градус разлитой в нем рациональности. Высказывается гипотеза о наличии некоторого рода корреляции между отношением государства к логико-математическим дисциплинам и статусу логического образования в отечественной истории и возможности трансформации его доминирующих политических установок. Эта корреляция выражается в том, что расширение ареала логического образования является своего рода индикатором возможности транзита российского общества в направлении реформ, ослабляющих в нем функционал принципов консерватизма. Предлагается объяснение оснований этой зависимости с помощью новейших данных из области нейронауки, которые свидетельствуют о том, что аналитическое мышление, которое формируется в процессе логического образования, снижает градус «верований», играющих важную роль в любой идеологической доктрине и позволяет более объективно оценивать валидность заключений, которые производят политические акторы.

События исторического измерения, связанные со специальной военной операцией России на Украине, подвели человечество к своеобразной смене вех исторического времени. Философски-методологически значима разработка стратегических подходов развития современного мира в условиях культурного многообразия. Автор статьи считает её главной
целью выдвинуть рабочую гипотезу о содержании и структуре обновления отечественного философского образования. На основе наблюдений за практически-политическим ходом человеческой истории, конкретными событиями в России и опираясь на разработки коллегфилософов, политологов и культурологов в статье осуществляет анализ духовного состояния эпохи, её культурных контуров и детерминированного ими обновляемого отечественного мировоззрения. Автор приходит к следующим основным выводам. Россия – это государство-цивилизация, потому её идентичность и идеология концептуально зиждятся на масштабной геополитической концепции евразийства. Содержательными и структурными особенностями евразийства детерминированы контуры обновляемой или реформируемой философии. Она должна состоять из марксистской идеологии как раздела и пронизывающего всё мировоззрение принципа. В методологическом плане новая философия должна синтезировать идеи диалектики, синергетики, антропного принципа и принципа универсального эволюционизма, продуктивные принципы постмодернизма и постнеклассической науки. Иррационализация мирового духа обязывает современную философию на культивирование воображения, эзотерики, экстаза, мистической интуиции и многих других разнообразных архаических форм осмысления действительности, расширения диапазона философского мышления за счёт нерационального и иррационального. Реформа философии должна учесть евразийские истоки идентичности народов – философские идеи православных мусульманских мыслителей и теоретизацию субстратных компонентов огромного геополитического пространства этносов. Значительный блок философских знаний должен быть отведён наследию философов о достойной жизни, благородном гражданине, свободе и ответственности, моральном и физическом здоровье.

В статье приводится исследование ретроспективы возникновения и формирования понимания экстремизма. Анализ этимологии термина «экстремизм» показывает его происхождение от латинского слова extremus, что в переводе на русский язык означает «крайний, чрезмерный», то есть выходящий за пределы установленных рамок и норм. Исходя из этимологии, экстремизм можно толковать как приверженность крайним взглядам, методам действия.
Уже в период Древнего мира и на протяжении основных этапов истории складывались ситуации, в которых определенные категории людей были готовы нарушить и нарушали существующие нормы для достижения своих целей и идеалов, применяя при этом запрещенные любым общественным регулятором меры. Фактически это феномен, названный впоследствии терроризмом. Этот термин часто употребляется наряду с термином «экстремизм» в публикациях по юриспруденции и политологии, являясь понятийно близким ему.
В политической, социологической, публицистической литературе понятия «террор», «терроризм» и «террористический акт» чаще всего предлагается использовать в качестве синонимов. Синонимизация в данном случае удобна в утилитарном отношении, но становится препятствием с точки зрения методологии. Исходя из этимологии, любой акт насилия может быть истолкован как терроризм лишь в том случае, когда он преследует цель устрашения. Но с точки определения субъекта и объекта подобных преступлений синонимизация не учитывает конкретную ситуацию, в которой совершается указанное преступление. Следовательно, при рассмотрении истории экстремизма, как отмечает автор, необходимо прослеживать изменение трактовки термина «экстремизм» на разных этапах развития общества.

В статье рассматривается специфика преподавания новой учебной дисциплины - основы российской государственности, обосновывается ее необходимость. Приведен пример преподавания дисциплины в Высшей школе народных искусств (академии). Указаны проблемы, возникающие при преподавании дисциплины в художественном вузе. На основании первого опыта предложены варианты решения проблемы и рекомендации в учебно-методический комплекс дисциплины.

Воздвигнутый при Рамсесе II храм Рамессеум является одним из наиболее значимых памятников египетской архитектуры времени XIX династии. На его стенах сохранились батальные сцены, иллюстрирующие последнее крупное сражение бронзового века - битву при Кадеше. Ожесточенное противостояние молодого фараона хеттам привело к подписанию первого в истории мирного договора. В египетских источниках Рамсес предстает победителем, одержавшим верх над противником благодаря личным качествам и воле богов. Сопоставление письменных свидетельств и рельефных изображений позволяет сформировать объективное видение сражения при Кадеше, его хода и результатов. Анализ источников также дает возможность выявить специфические черты египетского официального искусства, к которым относятся канонические правила передачи образа победоносного царя и используемые для этого художественные приемы. Особое внимание уделено контексту создания рельефов, а именно государственной идеологии и мировоззрению древних египтян в эпоху Нового царства.

Автор статьи обращается к двум пакетам архивных документов - служебным запискам и постановлениям 1955 года об учреждении популярного иллюстрированного журнала «Советский экран» и к стенограмме обсуждения работы журнала в Союзе работников кинематографии в 1958 году. Также рассматриваются общая стилистика номеров «Советского экрана» за 1957 и 1958 годы и отдельные материалы, в частности пожелания новому журналу и пересказы писем читателей на страницах издания. Анализируются и сопоставляются изначальные цели создания журнала, его реальный формат 1957 года и его постепенная трансформация в 1958 году, эволюция задач и стратегий, декларируемых в различных документах, опубликованных текстах и устных выступлениях на обсуждении. Автор фиксирует противоречия между заявленной целью рекламирования отечественных кинофильмов ради повышения прибыли от их проката и требованиями идеологического характера, исходящими от государственных инстанций управления культурой. Также наблюдается неоднозначное отношение к массовым запросам и интеллигентским творческим интересам. Воззрения на киножурналистику, на предпочтительные жанры, тематику и размеры текстов журнала тоже не совпадают не только у «простого читателя», но и у профессионалов киноотрасли. Нет единства мнений среди практиков кино и пишущих об экранном искусстве. Обнаруживается отсутствие единого взгляда практически на все поднимаемые на обсуждении вопросы, что позволяет увидеть сложность и многогранность вкусов и нравов в интеллигентской среде оттепельного времени, осознать противоречия между интеллигентским восприятием искусства и культуры, с одной стороны, и восприятием широкой аудитории, с другой стороны. Статья также проливает свет на отношение к коммерции, выгоде, прибыли, социальному, финансовому и медийному успеху в конце 1950-х годов.

В статье затронуты проблемные вопросы популяризации идеологии экстремизма и терроризма в молодежной среде посредством информационного пространства.

Методы: использованы методы анализа и синтеза, позволившие на теоретическом уровне обосновать предложения по повышению эффективности мер профилактики терроризма и экстремизма в молодежной среде, изучить и выявить особенности организационной работы в сфере формирования антитеррористического сознания.

Полученные результаты: обосновывается вывод, что формирование информационной грамотности молодого поколения выступает важным средством профилактики преступлений террористического характера и экстремистской направленности, совершаемых представителями молодого поколения. Сформулированы и обоснованы
предложения по повышению эффективности мер, направленных на формирование антитеррористического сознания у молодежи.

Практическая значимость исследования: на основе сформулированных предложений возможно дальнейшее совершенствование профилактической деятельности в сфере распространения идеологии терроризма и экстремизма.