Научный архив: статьи

Выявляется специфика репрезентации кубинской темы в официальной пропаганде СССР и определяется характер ее отражения в советском массовом сознании в условиях холодной войны. Особое внимание уделяется содержанию плакатов и карикатур начала 1960-х гг. как наиболее яркой, устойчивой и доходчивой формы выражения ключевых политических метафор и образов и «письмам во власть» из фондов Государственного архива РФ, основное число которых относится к периоду Карибского кризиса. Делается вывод о месте и роли революционной Кубы в советском информационном поле. Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.

В статье на основе архивных материалов рассмотрены особенности формирования образа врага на завершающем этапе Великой Отечественной войны.

Цель публикации заключается в изучении трансформации образа неприятеля в советской пропаганде с сентября 1943 года по май 1945 года для выявления его характерных особенностей.

В качестве предмета исследования выступают закономерности исторического развития в аспекте работы органов пропаганды при создании образа врага в глазах широких масс общественности.

Изучаются архивные материалы, в которых описывается пропагандистская работа, ведущаяся среди населения территорий, освобожденных РККА, пропагандистские акции, проводимые для жителей страны, включая операцию «Большой вальс», директивы, содержащие нормы об обращении с населением территорий других государств, и др.

Делаются выводы о неоднозначности оценок в отношении представления образа врага на завершающем этапе Великой Отечественной войны. Осознание неизбежности скорой победы привело к необходимости трансформации облика противника, причем в ориентации не только на советскую армию и общество, но и на агрессора.

Для того чтобы избежать ожесточения противника, оказавшегося в критической ситуации, в сознание советских воинов внедрялась идея о том, что мщение только отдаляет победу и умножает жертвы. Образ врага не смягчался, но становилась очевидной идея о гуманном отношении к тем, кто готов сложить оружие.

Отмечается пропагандистское значение шествия военнопленных немцев 17 июля 1944 года. Подобное мероприятие имело огромное интернациональное значение, поскольку показывало реальное положение дел в некогда победоносной германской армии, когда впервые наглядно был продемонстрирован образ поверженного врага.

В статье рассматриваются просемейные (позитивные) и антисемейные (негативные) факторы влияния социальных сетей как информационно-коммуникационных ресурсов на институт семьи и межполовое взаимодействие людей. К просемейным факторам влияния социальных сетей отнесены возможности широкого выбора людей для знакомства, использования информации страницы в социальной сети (анкеты, фотографии, публикации и т. д.) в качестве фильтров по различным критериям (возраст, место проживания, образ жизни, увлечения и т. п.). В качестве антисемейных рассматриваются следующие факторы влияния: 1) ориентация социальных сетей на публичную демонстрацию ярких событий в жизни каждого пользователя, его достижений, которая формирует феномен «иллюзии благополучия», «ложного успеха», заставляя завидовать своим знакомым, а свою жизнь ощущать неудачной и формируя низкую самооценку; 2) из-за иллюзии неограниченного и бесконечного выбора формирование стремления постоянно «перебирать кандидатов», не останавливаясь на конкретном человеке; 3) демонстрация половых извращений, «чайлдфри», муже- и женоненавистничества, разводов, абортов, романтизация так называемой сексуальной свободы (половой распущенности) с публикацией на своем аккаунте фотографий собственного обнаженного или полуобнаженного тела, эротических поз с целью привлечения чужого внимания и знакомств, что является прямой антисемейной пропагандой; 4) погруженность в виртуальное общение, наносящая ущерб реальным межличностным взаимодействиям, так как человек стремится перевести их в виртуальный формат и утрачивает навыки полноценной вербальной коммуникации, обедняя свою речь; 5) при этом он воспринимает сетевой мир как «первичный», «модный», «современный», а реальный - как «вторичный», «производный»; 6) чрезмерное увлечение сетевым общением (в личных сообщениях, групповых чатах, комментариях) и просмотром чужих страниц, «ленты новостей» («сёрфинг») заставляет людей тратить много времени на это в ущерб бытовым обязанностям и общению с другими членами семьи; 7) иногда сетевая болтовня сближает людей, переписка становится более личной и даже интимной, что влечет распад семьи; 8) характеристикой сетевого общения является изобилие ложной, «фейковой» информации (как положительной, так и отрицательной) о человеке в социальных сетях или даже «фейковых» личностей.

Целью данной статьи является выявление ключевых трансляционных практик патриотизма в политическом медиапространстве России. Для достижения указанной цели в статье решаются следующие задачи: изучается понятие и сущность трансляционных практик; исследуются основные направления современного российского патриотизма, транслируемого в медиапространстве; определяется роль интернета в трансляции патриотических ценностей среди молодежи; выявляются основные трансляционные практики патриотизма в политическом медиапространстве современной России. Анализируется текущая проблема распространения информации в политическом процессе и тема трансляционных практик патриотизма в современной России. Рассматриваются способы передачи патриотических идей через различные медийные каналы, роль государственных и негосударственных акторов в формировании патриотических настроений, стратегии использования медиа для укрепления нации и увеличения гражданской активности. В статье представлен анализ дискурса патриотизма в контексте влияния различных факторов с целью изучения поддержки гражданского согласия в условиях этнополитического разнообразия. Понимание тенденций цифрового развития и трендов пиар кампаний, помогает скорректировать стратегию продвижения организации. Мы живем в эпоху цифровых трансформаций, новых вызовов, когда работа, направленная на внешние коммуникации государства и общества, крайне важна. В современном обществе основы публичного взаимодействия с населением, современные информационные подачи приобретают новые акценты, это особенно значимо, когда СМИ оказывают большое влияние не только на информационную повестку в целом, но и мнение каждого гражданина в отдельности. В рамках статьи решаются задачи по изучению трансляционных практик, основных направлений патриотизма, роли интернета в передаче ценностей молодежи и выявлению ключевых практик патриотизма в политическом медиапространстве. Акцентируется проблематика патриотизма как ценностного феномена и значимость журналистов в объективной оценке событий.

В статье анализируются проблемы правового регулирования оборота информации, оправдывающей насилие против личности. Обосновываются актуальность проблемы и необходимость ее разрешения в приоритетном порядке. Особое внимание уделяется используемому законодателем понятийному аппарату и вопросам ответственности. Отмечается неоправданное разнообразие терминов, содержащихся в релевантных нормативных правовых актах («призывы», «пропаганда», «обоснование», «оправдание», «побуждение»), а также отсутствие единообразного понимания насилия в правоприменительной практике. Критически анализируется социоцентризм подхода законодателя к ответственности за пропаганду насилия, вследствие чего безопасность личности представляется правоприменителю менее значимой в сравнении с безопасностью социальной группы. Сопоставляется отечественное и зарубежное регулирование рассматриваемой сферы общественных отношений. Делается вывод о необходимости системного подхода к решению проблемы межотраслевого совершенствования российского законодательства. Итогом такого совершенствования должно стать признание пропаганды насилия против личности не менее опасной, чем пропаганда политически, идеологически и религиозно мотивированного насилия.

В статье представлен материал, полученный в ходе «общения» с программой Character AI, идентифицирующей себя с автором романа «Мы» Е.И. Замятиным. Проведенный анализ позволяет сделать выводы о том, что чат-бот в ряде случаев транслирует заведомо ложную информацию, которая может рассматриваться как пропаганда конкретных взглядов и идей, заложенных в программу ее создателями с определенными целями. Доказывается, что идентификация взглядов, намеренно искажающих действительность, возможна только в том случае, если пользователь обладает специальными знаниями.

Цель работы состоит в разработке предложений по оптимизации мер, направленных на предотвращение распространения и популяризации употребления наркотических средств и психотропных веществ на территории Российской Федерации.

Методологическую основу исследования составили логический, диалектический методы, метод теоретического прогнозирования и теоретического исследования.

Выводы. Авторы приходят к выводу о необходимости расширения понятия «пропаганда» наркотических средств и психотропных веществ. Предлагается внести поправки в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях и Федеральный закон «О наркотических средствах и психотропных веществах» с целью определения противоправного характера скрытой пропаганды и рекламы употребления и распространения наркотических средств и психотропных веществ.

Научная и практическая значимость работы состоит в обосновании необходимости реформ действующей институциональной и правовой базы, а также совершенствования форм противодействия преступным группировкам, специализирующимся на производстве и сбыте наркотических средств и психотропных веществ.

Статья посвящена восприятию наполеоновского нашествия в разных слоях русского общества. Отмечая воздействие манифестов Александра I, обнародованных в связи с вторжением Наполеона в Россию, автор рассматривает различные формы проявления и многочисленные яркие примеры патриотического подъема, охватившего все общество. Приводятся данные о настроениях всех сословий, в частности дворянства и духовенства, общенародных пожертвованиях на нужды борьбы с неприятелем, действиях ополчения и партизанских отрядов, об обстоятельствах сдачи Москвы и ее разграблении оккупантами. Особое внимание уделяется отражению и осмыслению событий Отечественной войны 1812 г. в воспоминаниях ее участников, появлению первых историографических работ, освещению той эпохи в художественной литературе.

В статье анализируется реакция российской прессы разных политических направлений на начало Первой мировой войны и вступление в нее России. Делается вывод, что уже в первые дни августа 1914 г. в российских газетах появились две основные концепции, оправдывавшие участие России в мировом вооруженном конфликте - борьба культурно-расовых тенденций, воплощаемых славянскими и германскими народами («война за славянское дело»), и война как борьба против прусского милитаризма и реакции («война за прекращение всех войн»). При этом ни один из этих лозунгов не обладал достаточным мобилизационным потенциалом для широких слоев российского общества того времени.

Введение. Период 1941-1942 гг. стал временем, когда американское искусство стремительно перестраивалось на «военные рельсы». Деятели культуры всячески подкрепляли боевой дух американских солдат и занимались оправданием и обоснованием различных действий правительства с помощью более доступного и понятного широким массам языка художественного повествования. Методы и материалы. Богатый материал архива ФБР, армии и других служб безопасности США позволяет лучше взглянуть на то, как кино подчинялось пропагандистским потребностям воющей державы. Статья базируется на принципах историзма и системности, а также методах исторической компаративистики и имагологии (дискурс-анализ, анализ аудиовизуальной репрезентации и некоторые другие). Анализ и результаты. Вполне понятно, что особую роль в этих процессах сыграл кинематограф - наиболее массовый и популярный вид искусства, еще в предыдущие два десятилетия ставший наиболее популярным видом досуга американцев. Данная статья посвящена использованию кино для обоснования первоначально крайне непопулярной меры американского правительства по интернированию японцев в концентрационные лагеря в свете вступления Соединенных Штатов во Вторую мировую войну.

Статья посвящена детальному социологическому анализу феноменов пропаганды и контрпропаганды, которые являются главными инструментами управления информацией, контроля над общественным мнением, поведением, системой взглядов и представлений людей. Современная пропаганда - сложный и многогранный социально-политический феномен, представляющий несомненный интерес для многих гуманитарных и социальных наук, в первую очередь психологии и политологии, но особенно актуален он для социологии. Автор анализирует и сравнивает подходы двух выдающихся теоретиков, пионеров пропаганды - Г. Лассуэлла и Э. Бернейса. Так, приоритет введения термина “пропаганда” в широкий научный оборот принадлежит американскому политологу Гарольду Лассуэллу, разработавшему эффективную модель “организации пропаганды” в период Первой мировой войны. Этот ученый утверждал, что пропаганда - это “война идей по поводу идей”; она относится исключительно к “контролю над мнениями с помощью значимых символов, или, если выразиться конкретнее, хотя и менее точно, с помощью историй, слухов, сводок, изображений и других форм социальной коммуникации”. По мнению другого выдающегося теоретика Эдварда Бернейса, пропаганда в широком смысле этого слова - “механизм широкомасштабного распространения идей как совокупность организованных усилий по внедрению того иного убеждения или теории”. В статье выделяется два основных подхода к трактовке термина “пропаганда”, различных по объему, а также по смысловому и ценностному наполнению. Первый из них - широкий и ценностно нейтральный, а второй - узкий и достаточно идеологизированный. В данном подходе превалирует акцент на классовом характере пропаганды, целевом внедрении посредством ее инструментов установок и ценностей конкретного (обычно - правящего) класса или его идеологии в массовое сознание. Автор подчеркивает, что феномен пропаганды подразумевает под собой целенаправленный коммуникативный процесс передачи конкретной аудитории с помощью специальных средств и методов определенной (часто сконструированной) информации, способной оказать воздействие на ее мнение, установки, в конечном счете - на мировоззрение и последующее поведение. Выявление сущностных характеристик пропаганды, а также контрпропаганды позволяет создать более четкое представление о данном феномене. На первых этапах научного анализа пропаганды ее часто трактовали как однородную деятельность, сочетающую различные элементы общественно-политической и культурной жизни. В настоящее время такая трактовка представляется упрощенной, если учесть постоянно растущее разнообразие материалов, распространяемых с помощью пропаганды. Таким образом, на практике происходит все более четкая дифференциация типов пропаганды по различным основаниям, которые автор детально анализирует. Особое внимание уделяется категории “социологическая пропаганда”, которой не всегда осознанно и правомерно оперируют некоторые исследователи - уместнее вести речь о социальной пропаганде или же культурной пропаганде, характер которой существенно отличается от пропаганды политической, но которую нельзя считать новым пропагандистским феноменом. В статье обозначено предметное поле социологического анализа феномена пропаганды как в рамках общей социологии, так и специальной социологической теории - социологии пропаганды, обозначены перспективные его направления в электронно-цифровую эпоху.

В статье анализируется лингвистическая сущность явлений призыва и пропаганды, делается попытка выяснить соотношение этих понятий с точки зрения лингвоэкспертного анализа. Данное исследование значения понятий «призыв» и «пропаганда», а также особенностей их употребления позволяет объективизировать интуитивное отнесение экспертом тех или иных сообщений к различным категориям. Предметом исследования выступает правовой анализ таких понятий, как «пропаганда» и «призыв», а также их соотношение на уровне нормативного регулирования в действующем российском законодательстве. На основе использования диалектического, сравнительного, формально-юридического, лингвистического методов авторы проанализировали основные категории и понятия, необходимые для осуществления правильной квалификации публичных призывов к осуществлению террористической деятельности и публичной пропаганды терроризма.