Научный архив: статьи

Авторы проводят ретроспективный анализ социальной ответственности и вклада немецких предпринимателей в архитектурное наследие Саратова, и оценку влияния этого наследия на туристический потенциал города в современных условиях.

Статья посвящена феномену исторической памяти. Предметом исследования является особая форма аккумулирования опыта прошлого в индивидуальном и массовом сознании – историческая память, представляющая особую форму хранения, воспроизводства и рефлексивного осмысления актуального для человека и для общества исторического опыта прошлого, который позволяет ориентироваться в настоящем и будущем. Научная новизна заключается в опыте обоснования типологизации форм исторической памяти, структуры исторической памяти, а также в характеристике трех основных типов исторической памяти и их функций – мифологической, меморативной и социально-конструктивистской

Период правления Л. И. Брежнева ознаменовался становлением Дня Победы как главного государственного праздника, символизирующего триумф СССР над фашизмом. Победа в Великой Отечественной войне стала центральным элементом в формировании советской национальной идентичности. Такая ситуация значительно усилила роль музеев в социокультурном пространстве СССР. В контексте изучения влияния новой политики памяти в Крыму стоит отметить возросшую в 1960–1970-х гг. роль Евпаторийского краеведческого музея как важнейшего центра социокультурной жизни не только Евпатории, но и всего Крыма.

Рассматриваются развитие научно-технического стратегического партнерства между Российской Федерацией и Республикой Индия в первом десятилетии XXI в., основные направления, цели и достигнутые результаты, а также перспективы этого партнерства. Авторы используют официальные документы и материалы, посвященные двусторонним отношениям, международные российско-индийские акты, касающиеся научного, технологического сотрудничества в области точных наук, биологии, биотехнологии, океанографии, экологически чистых технологий, фармацевтики, военно-технического производства, исследования космоса, метеорологии, и демонстрируют спектр форм российско-индийского сотрудничества, направленных на взаимопонимание и прогресс обоих государств и народов. Статья является частью научно-исследовательского проекта, посвященного советско-индийскому сотрудничеству в сфере науки и технологий как ресурсам так называемой «мягкой силы».

Цель исследования - охарактеризовать перспективы двусторонней кооперации России и Индии, начавшейся в XX в., в рамках культурно-цивилизационных аспектов системы межгосударственных отношений. Авторы анализируют проблемы повышения результативности сотрудничества двух стран на современном этапе, обусловленного необходимостью взаимодействия в научно-технологической, инновационной и образовательной сферах, для противодействия новым вызовам, связанным с техногенными, климатическими и социокультурными угрозами, а также терроризмом и религиозным экстремизмом. Предметом статьи является российско-индийское сотрудничество в научной и технологической сферах, его международная законодательная база и реальное наполнение. Для исследования социальных процессов, демонстрирующих связь социума и политики, использован конструктивистский подход, раскрывающий влияние международного сотрудничества на институционализацию, развитие научного и технологического сотрудничества СССР и Индии на межгосударственном и межинституциональном уровнях. При рассмотрении культурно-цивилизационной специфики России и Индии используются цивилизационный и модернизационный подходы. Авторы приходят к выводу, что сотрудничество России и Индии в научно-технической сфере является показательным примером межгосударственного взаимопонимания и дружбы в контексте современных геополитических процессов, согласуясь с национальными интересами обеих держав и их обществ.

Актуальность темы исследования обусловлена необходимостью изучения роли и места Руанды во внутриполитическом конфликте в Демократической Республике Конго (ДРК) с целью дальнейшего повышения эффективности миротворческих усилий в условиях ресурсных и этнических конфликтов. Выявлена роль Руанды в конфликте в ДРК и влияние политики, проводимой руандийским правительством, на миротворческие усилия по урегулированию этого конфликта. Рассматриваются стратегии, используемые Руандой в ДРК, включая поддержку вооруженных повстанческих групп и нелегальную добычу природных ископаемых, и воздействие этих стратегий на динамику конфликта. Подчеркивается необходимость международного вмешательства и сотрудничества для решения сложной динамики конфликта в ДРК, а также содействия активизации миротворческих усилий различных сторон. Несмотря на многочисленные миротворческие инициативы со времен Второй конголезской войны, направленные на улучшение отношений между ДРК и Руандой, напряженность продолжает нарастать. Основные выводы исследования заключаются в том, что Руанда участвует в продолжении конфликта в ДРК, используя внутриполитическую нестабильность в последней для разграбления конголезских ресурсов, а также выступая в качестве канала контрабанды ресурсов ДРК, предназначенных для стран Азии, Ближнего Востока и Запада. Авторы приходят к выводу, что конфликт следует урегулировать дипломатическими методами с участием ведущих международных акторов и с привлечением Африканского союза (АС). В работе применяется комплексный подход к рассматриваемым процессам и явлениям, используется принцип критической оценки информации. Теоретико-методологической базой исследования послужил наступательный реализм, учитывающий стремление государств в первую очередь решать вопросы своей национальной безопасности, в том числе и во вред своим партнерским отношениям с другими международными акторами.

Рассматривается внешнеполитическая идентичность Германской Демократической Республики (ГДР) в контексте изучения ее политики в странах Африки южнее Сахары. Актуальность темы определяется, прежде всего, тем, что африканский вектор внешнеполитического курса ГДР до сих пор оказывает влияние на современное состояние повестки дня германского государства в исследуемом регионе.

Цель исследования - выявление особенностей внешнеполитического курса ГДР в Африке южнее Сахары в контексте трех измерений: нарративного, перформативного и эмоционального. Методологически работа строится на проверке применимости двух альтернативных точек зрения: реалистской/неореалистской и либеральной - к анализу изучаемого предмета, поскольку указанные теории наполняют концепцию внешнеполитической идентичности разными смыслами. Сторонники критической теории, которая также включена в теоретический дискурс исследования, попытались пойти несколько дальше, учитывая роль формирования альянсов для идентичности государства. Научная новизна исследования определяется тем, что большинство работ по идентичности Восточной Германии описывают социологический аспект, тогда как особенности внешнеполитических инициатив остаются за скобками. В качестве базовых методов исследования выбраны историко-хронологический, который позволил не просто изучить динамику отношений между ГДР и отдельными африканскими странами, но и оценить уровень сотрудничествам между ними; сравнительно-сопоставительный метод в ряде случаев был актуален для отделения самостоятельной политики ГДР от совместных инициатив с Советским Союзом, а также для сравнения восточногерманских и западногерманских проектов на африканском направлении. Наконец, контент-анализ взаимных визитов между ГДР и африканскими странами помог установить, что рост числа визитов был обусловлен расширением сфер взаимодействия сторон - от преимущественно экономического сотрудничества до координации политики в сфере безопасности. В заключении автор приводит выводы, подтверждающие отдельные теоретические постулаты, заявленные в теоретико-методологической базе исследования, а также дает оценку всем трем измерениям внешнеполитической идентичности ГДР.

Представлены результаты исследования особенностей реализации казахской исторической политики в пространстве российского пограничья. Методологию исследования составляют концепты символической памяти и «ландшафта памяти» пограничья. В 1991-2020 гг. власти Казахстана проводили в Астраханской области активную историческую политику, что выразилось в ряде коммеморативных акций, имевших общественный резонанс. Анализ эволюции казахского исторического дискурса в 1990-2020-е гг. позволил раскрыть многоплановое символическое содержание исторической политики властей Казахстана, спроецированной на российскую территорию. Ключевой акцией такой политики стало возведение в 2011 г. мавзолея Букей-хана в селе Малый Арал в Астраханской области. В ходе исследования было выявлено несколько символических целей акции: увековечивание памяти о Букей-хане как одном из ключевых героев казахского пантеона исторических личностей; скрытое символическое маркирование той части российской территории, где в XIX в. существовало Букеевское ханство, как казахской территории; символическое подтверждение правомерности передачи Казахской ССР в 1920-е гг. части земель, входивших в состав Букеевского ханства; укрепление казахской идентичности у казахов, граждан России, проживающих в Астраханской области; символическое переформатирование сакрального пространства ногайцев-карагашей, сформировавшегося вокруг могилы святого Сеид-Бабы, в казахское историко-политическое мемориальное пространство. «Казахизация» этого сакрального комплекса стала частью исторической политики, проводимой властями Казахстана в отношении российских ногайцев. История и культура ногайцев интересна казахстанским властям в контексте борьбы за золотоордынское наследие. Выявлено, что символическое «присвоение» ногайского историко-культурного наследия позволило бы закрыть хронологическую, пространственную и культурную брешь в историко-идеологическом конструкте «происхождения» Казахского ханства от Золотой Орды, поскольку именно Ногайская Орда являлась единственным прямым наследником Золотой Орды. Ногайцы также оставили после себя богатое литературное наследие в виде эпических сказаний, которые позднее получили широкое распространение среди казахов. С целью символического «присвоения» ногайского наследия был создан миф о существовании в казахской истории особого периода, когда в Золотой Орде якобы существовала «ногайлинская» (от слова «ногайлы» - ногайский) этническая общность, которая позже распалась на ногайцев, казахов и каракалпаков. Доказано, что в настоящее время этот миф активно тиражируется в рамках проводимой казахстанскими властями исторической политики.

Рассмотрено значение Мьянмы для формирования китаецентричного макрорегиона посредством инициативы «Пояса и пути». Авторы опираются на теорию транзита власти, которая позволяет объяснить механизмы происходящей смены глобального лидерства в мировой системе и связанные с этим региональные процессы. Исследование построено на принципах историзма, научной объективности и достоверности. В первой части изучена китайская инициатива «Пояс и путь» как геостратегический инструмент КНР. Проанализированы особенности ее развития и стратегические результаты ее реализации. В частности, подчеркивается, что данная инициатива направлена на формирование китаецентричного макрорегионального пространства. Во второй части рассмотрены роль и место Мьянмы в рамках китайской инициативы «Пояса и пути». Подчеркивается, что Мьянма, будучи пограничным государством, является незаменимым элементом в реализации сухопутных и энергетических транспортных коридоров макрорегионального значения. Географическое расположение этого государства позволяет Китаю обеспечить выход в Индийский океан, являющийся транзитным регионом для энергоресурсов, а также преодолеть одну из стратегических уязвимостей своего геополитического положения - «Малаккскую дилемму». В условиях стратегической конкуренции США и КНР повышается важность обеспечения стабильности в критической близости от государственных границ КНР, особенно в условиях отсутствия стабильного внутригосударственного положения в Мьянме. Среди дополнительных факторов авторы уделяют внимание значению настроений государственных и местных элит для развития данной инициативы. Особенно показательным в данной связи стал анализ реакции Китая на военный переворот в Мьянме, произошедший в феврале 2021 г. По идеологическим и дипломатическим причинам, а также благодаря реалистичному пониманию политического баланса сил в Мьянме Пекин открыто демонстрирует поддержку военного режима. Авторы приходят к выводу, что КНР рассматривает Мьянму в качестве ключевого элемента своей политической и торгово-экономической деятельности в Юго-Восточной Азии.

Рассматривается политика Ю. В. Андропова и его личная позиция в ключевых вопросах отношений СССР с США и КНР в годы руководства Советским Союзом. На этой основе оценены влияние и последствия действий Ю. В. Андропова на внешнеполитическое развитие СССР. Автор руководствовался принципами историзма, научной объективности и опоры на источники. Доказано, что Ю. В. Андропов формировал внешнюю политику страны с позиции «ястребов» в советском руководстве, представленных Д. Ф. Устиновым. Согласно этой позиции, внешняя политика абсолютно подчинена интересам национальной безопасности, предполагающей превосходство ядерных и обычных сил над силами потенциальных противников, а военная сила должна выходить на первый план при принятии внешнеполитических решений. Поэтому как по проблеме ракет средней дальности (РСД) в Европе, так и по вопросу о размещении вооруженных сил на советско-китайской и китайско-монгольской границах Ю. В. Андропов, игнорируя объективные изменения обстановки, неизменно придерживался жесткой позиции. Автор приводит свидетельства того, как советский руководитель неоднократно отвергал разумные предложения дипломатов и не желал идти на какие-либо уступки, которые противоречили идеям военного превосходства. В первую очередь это касалось вопроса размещения РСД на территории Восточной Европы, который обсуждался на переговорах в Женеве. В итоге Советскому Союзу не удалось избежать вовлечения в новый виток гонки вооружений, спровоцированный президентом США Р. Рейганом, вследствие чего американские РСД были размещены в Западной Европе. На Востоке Ю. В. Андропов упустил возможность улучшить отношения с Китаем, который начал переориентироваться от конфронтации с СССР на выстраивание баланса в отношениях с США и Советским Союзом, и продолжил бессмысленную конфронтацию с ним. Внешнеполитическое наследие Ю. В. Андропова - изолированная, напряженная внешняя обстановка, не подразумевающая свободы действий. Кроме того, увеличение военных расходов, вызванное его жесткой внешнеполитической линией, усугубило «застой» и кризис социально-экономического развития СССР.

Проанализирована роль Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в укреплении региональной стабильности после вывода войск США из Афганистана. Нестабильность в Афганистане становится серьезной проблемой регионального масштаба, которая требует от ШОС поиска приемлемого решения. Рассматривается вопрос о том, как страны - члены ШОС справляются с углубляющимся кризисом в Афганистане. Роль ШОС в достижении консенсуса между государствами-членами в долгосрочной перспективе раскрывается с опорой на концептуальные рамки, состоящие из двух теорий международных отношений - теории комплекса региональной безопасности и теории функционального сотрудничества, которые обеспечивают понимание того, что интересы государств, принадлежащих к единому географическому региону, схожи, и их взаимное сотрудничество оказывается более прочным, чем у государств, находящихся за его пределами. Рассматривается роль ШОС в поддержании региональной безопасности и прослеживаются ее усилия по обеспечению стабильности. Для изучения сложных проблем внутри ШОС при формировании отношений с зарождающимся правительством «Талибана» (запрещен в РФ) в Афганистане были собраны и проанализированы фактические данные, полученные из официальных документов и заявлений, опубликованных на правительственных веб-сайтах, материалы научных публикаций, статей в СМИ, изданных в разных странах. Установлено, что ухудшение ситуации в сфере безопасности в Афганистане представляет общую угрозу для всех стран - членов ШОС, поэтому необходим консенсус для продвижения практических мер, включая содействие развитию Афганистана. Таким образом, ШОС сосредотачивается на устранении непосредственных и ощутимых последствий захвата власти талибами после вывода войск США из Афганистана, с одной стороны, а с другой - на поддержке региональных государств в налаживании функционального сотрудничества для восстановления Афганистана.

Рассматриваются наиболее острые проблемы и их решение во взаимоотношениях между дипломатами РСФСР и Украинской ССР (УССР) в Польше в период создания Советского Союза (1921-1923 гг.) Актуальность исследования обусловлена введением в научный оборот недавно рассекреченных архивных документов, а также ростом интереса к теме в связи со столетним юбилеем создания СССР. Цель состоит в выявлении ранее замалчиваемых фактов и проблем, сопровождавших работу внешнеполитических ведомств советских республик вплоть до жесткой централизации и регламентации их деятельности, пришедшихся на вторую половину 1923 г. До сих пор в российской историографии вопросы взаимодействия дипломатических ведомств советских республик остаются практически неизученными. При этом к теме проявляют несомненный интерес ограниченные материалами в основном локальных архивов исследователи в других постсоветских странах. Автор опирается на методы сравнительного исторического анализа, а также на ранее засекреченные документы Архива внешней политики Российской Федерации (АВП РФ), в частности, переписку полномочного представительства РСФСР с центральным аппаратом Народного комиссариата иностранных дел (НКИД) РСФСР в Москве. Установлено, что во взаимоотношениях между действовавшими в Варшаве в 1921-1923 гг. дипломатическими миссиями РСФСР и УССР возникали постоянные недоразумения и конфликтные ситуации. К их разрешению приходилось постоянно привлекать вышестоящих должностных лиц в Москве и Харькове. При этом не всегда возникавшие разногласия и конфликты удавалось решать оперативно из-за отсутствия готовых решений в профильных ведомствах двух республик. Многие разногласия в действиях российских и украинских дипломатов отражали многочисленные внутрипартийные споры по самым разным вопросам субординации и государственного устройства, развернувшиеся среди победивших в России и на Украине большевиков. Возникавшие противоречия, особенно на первом этапе становления дипломатических миссий, пытался углубить и использовать в своих целях МИД Польши.

В статье рассматривается история и сущность понятия «Новое время». Отмечается, что логично сохранять первоначальный смысл этого термина, сложившегося в Западной Европе в эпоху Ренессанса и обозначавшего период начиная с XV в. В то же время обращается внимание на ущербность подхода, сдвигающего границы Нового времени на более поздние сроки в истории других государств и приравнивающего данный рубеж к вестернизации. При этом игнорируется как цивилизационная специфика, так и глобальный характер исторических изменений, наступивших в XV в. Также автор отмечает, что в русской философско-богословской мысли мировое «Новое время» хронологически совпадает с историей Третьего Рима — России как православной «мировой империи», преемницы средневековой Византии.