Научный архив: статьи

В статье исследуется практика инструментального использования исторических справок в парламентских дебатах Государственной Думы Российской Империи для конструирования имперских отношений. Рассматриваются исторические сюжеты вхождения окраины в состав империи, политика центра по отношению к окраине. Выявлено, что исторические сюжеты вхождения окраины в состав империи и политика прошлого использовались депутатами для подкрепления своей позиции и конструирования представлений об имперском порядке. Консерваторы стремились лишить представителей окраин субъектности с помощью легитимации насилия, цивилизаторской миссии империи. Защитники прав окраин акцентировали внимание на негативной роли империи в развитии окраины. Транслировались идеи гражданства, консенсуса и цивилизованного отношения по отношению к подчиненным народам. Депутатами артикулировалась историческая обида, призванная покончить с прошлой несправедливостью в отношениях центра с окраинами.

В статье авторы обращаются к опыту взаимодействия исследователей с доступной цифровой средой в рамках социокультурной технологии культурного картирования. В связи с ограничениями на некоторые зарубежные инструменты цифровой среды подробно рассмотрены актуальные бесплатные и открытые программы и веб-сервисы, которые можно применять в научной и практической деятельности с целью культурного развития территорий. Кратко рассматривается функциональность определенных программ и веб-сервисов при применении на различных этапах культурного картирования. Исследование проведено на материале проекта «Бодьинский позумент», реализуемого в настоящее время в Удмуртском государственном университете в рамках программы «Приоритет-2030». Доступность цифровой среды и междисциплинарный подход являются одними из определяющих факторов в становлении новых культурных форм и практик, в совокупности с ними культурное картирование предлагается как база для проектной деятельности в развитии культуры различных территорий.

Актуальность исследования заключается в насущной необходимости для современного музыкознания реконструкции профессии пианиста-концертмейстера. Предметом исследования является искусство maestro al cembalo. Объект исследования - содержание специальности maestro al cembalo и особенности их творческой деятельности. Цель исследования заключается в представлении читателю процесса формирования начального этапа развития профессии пианиста-концертмейстера, охватившего период от позднего Возрождения до классицизма. Задачи исследования: осветить основные характеристики совместного исполнительства с использованием basso continuo; дать сведения о специфических умениях и знаниях, которыми должен был обладать maestro al cembalo; показать значимость этих музыкантов в работе над постановками музыкальных спектаклей, а также в процессе эволюции музыкального творчества; представить портреты наиболее значимых представителей этой профессии. Автором исследования делается особый акцент на влиянии искусства maestro al cembalo на формирование европейских концертмейстерских школ. С целью раскрытия заявленной темы автором, в качестве основных, использованы: антропологический, герменевтический, сравнительно-исторический, теоретико-аналитический методы. Особым вкладом автора является поиск, анализ и систематизация архивных фондов итальянских театров, а также городских архивов, на основе данных которых в научный оборот введены сведения о жизни, творчестве и специфике творческой и педагогической работы maestro al cembalo. Основные выводы исследования показывают, что важнейшие принципы профессиональной деятельности современного пианиста-концертмейстера музыкального театра были сформированы еще несколько столетий назад. Полученные результаты могут применяться как в проведении курсов по теории и истории исполнительского искусства, так и в практической деятельности современных пианистов-концертмейстеров. Выводы исследования позволяют сформировать устойчивую картину начального этапа становления концертмейстерского искусства, проследить его ведущие тенденции, которые найдут свое отражение в последующем развитии этой творческой специальности.

Актуальность исследования обосновывается необходимостью развития многомерного пространства понимания в сфере «телесно-ориентированного» проектирования, вовлекающего как западных, так и восточных проектировщиков. В рамках статьи авторы обращаются к феноменологической «теории» архитектуры как наиболее влиятельному в международном масштабе «телесно-ориентированному» подходу, подчеркивая, однако, что феноменологическая «теория» не может строиться исключительно по западному образцу. Проблема исследования заключается в недостаточной степени отрефлексированности культурно обусловленных различий феноменологических «теорий» архитектуры: как минимум двух - западной и восточной, строящихся на принципиально разном понимании телесности. Цель - установив различие в понимании телесности западными и восточными проектировщиками, сделать шаг в направлении всестороннего осмысления «пространства возможностей» для развития «телесно-ориентированного» дизайна. Авторы исследования сопоставляют подходы западных и восточных архитекторов по двум направлениям: интерпретация опыта перемещения тела в пространстве и отношение к материалу. В ходе исследования авторы статьи указывают на то, что различие в понимании телесности между западными и восточными архитекторами заключается в том, что на Западе телесность понимается как «воплощенность» человека, а на Востоке - как «сообщительность» человека с миром. С точки зрения интерпретации опыта перемещения тела в пространстве, авторы статьи приходят к выводу, что «западный» подход направлен на интенсификацию проприоцептивного опыта и формирование ощущения «потока» пространства, а «восточный» - на создание условий для проживания человеком личного опыта путешествия по горам и ощущения «единотелесности» с миром. С точки зрения отношения к материалу, авторы статьи приходят к выводу, что «западный» подход тяготеет к медленному проживанию человеком ощущений в собственном теле (плоти) в процессе его взаимодействия со средой, в то время как «восточный» подход связан со спонтанностью, являющейся следствием развитой способности человека «резонировать» с миром (речь идет о пустотном теле, или теле как «месте не-бытия»). С точки зрения развития «телесно-ориентированного» дизайна авторы исследования отмечают привлекательность «восточного» подхода к проектированию в условиях современного быстроменяющегося мира, однако, по их словам, такой подход требует от проектировщика полной самоотдачи.

С развитием и прогрессом общества растет и осознание людьми необходимости защиты традиционной культуры, а традиционным узорам уделяется все больше внимания. В данной статье представлены история развития и значение традиционных узоров и рассматривается их использование и влияние в современной вестимендарной моде Китая. Традиционные китайские узоры - одна из составляющих китайской традиционной культуры. В древних обществах издавна существовали узоры и мотивы, которые очень хорошо представлены в различных украшениях, одежде и других предметах. А эти узоры не только имеют эстетическую ценность, но и имеют глубокую символическую и историческую значимость. В связи с этим актуальность данного исследования заключается в происхождении и понимании китайских традиционных узоров и их использовании в современной китайской моде. Для исследования китайских традиционных узоров, в статье применяются следующие методы исследования: описательный метод, исторический метод, сравнительный метод и типологический метод. Новизна данной работы заключается в рассмотрении причин сохранения и новаций китайских традиционных узоров в современной вестиментарной моде Китая, рассмотрении того, как китайские дизайнеры сочетают эти узоры с современной эстетикой моды. Таким образом, традиционные китайские узоры в дизайне - важная часть китайской традиционной культуры, они не только декоративны, но и несут в себе богатый культурный подтекст и символизм. Использование этих узоров в китайской современной вестиментарной моде очень популярно. Китайские дизайнеры введут инновацию в эти традиционные китайские узоры и сочетают их с современной модой, создавая новый стиль одежды - китайский стиль. Этот шаг не только сохраняет и продвигает китайскую культуру, но и способствует культурному обмену. Это также является воплощением глобализации культуры.

Целью работы является получение адекватного автоматического алгоритма дуговой сварки, использующего методы машинного обучения для мониторинга параметров сварки, прогнозирования дефектов шва и автоматической корректировки настроек с целью повышения качества и надежности сварных соединений. Настоящая работа посвящена созданию алгоритма для автоматизации дуговой сварки методом MIG/MAG с применением технологий машинного обучения, в частности модели Random Forest. Разработанная система направлена на непрерывный контроль таких параметров сварки, как температура шва, сила тока, скорость подачи проволоки, расход защитного газа и ширина шва. Основная задача - прогнозирование вероятности дефектов сварного соединения и автоматическая корректировка параметров для их предотвращения, что способствует повышению прочности и долговечности конструкций. Алгоритм реализован на языке Python с использованием библиотек Numpy, Sklearn и Matplotlib и адаптирован для работы в среде Google Colab, что упрощает проведение экспериментов и анализ данных. В ходе тестирования система продемонстрировала высокую точность предсказания дефектов (100%), подтвержденную метриками классификации и анализом ROC-кривой. Предложенный подход обеспечивает оптимизацию сварочных процессов, минимизацию производственных ошибок и открывает перспективы для адаптации к другим видам сварки, что делает его ценным инструментом для промышленного применения.

Статья посвящена обоснованию качественных и количественных методов исследования как необходимых инструментов в деятельности педагога-психолога, позволяющих ему аргументировать свои решения на основе научно подтвержденных данных и обеспечивающих понимание индивидуальных особенностей и потребностей обучающихся. Количественные методы необходимы для изучения больших групп обучающихся, выявления статистических закономерностей и оценки эффективности реализуемых образовательных программ. Качественные данные дают возможность раскрыть сложные взаимосвязи между различными факторами, строить гипотезы, выявлять закономерности и создавать более полную и глубокую картину исследуемого явления. Постановка данной проблемы обусловила решение следующих задач: доказать значимость качественных и количественных методов исследования в практической деятельности педагога-психолога; описать первичные и вторичные величины, характеризующие психолого-педагогические процессы и явления. Интеграция качественных и количественных методов в исследовательской практике педагога-психолога позволяет получить более полное и всестороннее представление об изучаемой проблеме, расширяет теоретическую базу для разработки новых моделей и концепций в области психолого-педагогических исследований. Качественные и количественные методы, такие как тестирование, анкетирование, математическая обработка результатов, дают возможность выявить закономерности, тенденции и отклонения от нормы, получить объективную картину об уровне развития определенных навыков, способностей, личностных характеристик, что особенно важно для ранней диагностики проблемы и разработки эффективных стратегий ее решения.

В статье прослеживается эволюция структуры красного угла в русской традиции с точки зрения тех вернакулярных функций, которые он выполнял в крестьянском доме XIX — начала XXI в., и того статуса, которым он наделялся. Материалом для работы, выполненной на пересечении этнолингвистического, этнографического и структурно‑семиотического подходов, послужили как этнографические данные XIX–XX вв. (публикации Тенишевского бюро, изображения крестьянского интерьера на картинах художников‑передвижников), так и результаты полевых исследований последних двух десятилетий в северо‑западных областях России. Для понимания истории формирования красного угла привлечены свидетельства иностранцев, побывавших в России в XVI — начале XVIII в. Прагматический анализ имеющихся данных позволяет рассматривать красный угол (в том виде, в каком он известен с XIX в.) как сложно структурированный топос крестьянского жилища, который помимо основной сакральной функции (место расположения православных святынь и молитвы) выполнял более широкие функции ментального и информационного центра, отражавшего интеллектуальные интересы и картину мира хозяина дома. В XX в., несмотря на атеистические гонения, красный угол сохранил и расширил статус информационного и коммуникативного центра, «отвечавшего» за связь не только с сакральным, но и с «земным» миром за счет расположения там радио, а позже и телевизора, а также всей ценной для хозяев информации (от Псалтыри и Библии до врачебных рецептов и тетрадей с заговорами).

В статье прослеживается эволюция структуры красного угла в русской традиции с точки зрения тех вернакулярных функций, которые он выполнял в крестьянском доме XIX — начала XXI в., и того статуса, которым он наделялся. Материалом для работы, выполненной на пересечении этнолингвистического, этнографического и структурно‑семиотического подходов, послужили как этнографические данные XIX–XX вв. (публикации Тенишевского бюро, изображения крестьянского интерьера на картинах художников‑передвижников), так и результаты полевых исследований последних двух десятилетий в северо‑западных областях России. Для понимания истории формирования красного угла привлечены свидетельства иностранцев, побывавших в России в XVI — начале XVIII в. Прагматический анализ имеющихся данных позволяет рассматривать красный угол (в том виде, в каком он известен с XIX в.) как сложно структурированный топос крестьянского жилища, который помимо основной сакральной функции (место расположения православных святынь и молитвы) выполнял более широкие функции ментального и информационного центра, отражавшего интеллектуальные интересы и картину мира хозяина дома. В XX в., несмотря на атеистические гонения, красный угол сохранил и расширил статус информационного и коммуникативного центра, «отвечавшего» за связь не только с сакральным, но и с «земным» миром за счет расположения там радио, а позже и телевизора, а также всей ценной для хозяев информации (от Псалтыри и Библии до врачебных рецептов и тетрадей с заговорами).

В статье прослеживается эволюция структуры красного угла в русской традиции с точки зрения тех вернакулярных функций, которые он выполнял в крестьянском доме XIX — начала XXI в., и того статуса, которым он наделялся. Материалом для работы, выполненной на пересечении этнолингвистического, этнографического и структурно‑семиотического подходов, послужили как этнографические данные XIX–XX вв. (публикации Тенишевского бюро, изображения крестьянского интерьера на картинах художников‑передвижников), так и результаты полевых исследований последних двух десятилетий в северо‑западных областях России. Для понимания истории формирования красного угла привлечены свидетельства иностранцев, побывавших в России в XVI — начале XVIII в. Прагматический анализ имеющихся данных позволяет рассматривать красный угол (в том виде, в каком он известен с XIX в.) как сложно структурированный топос крестьянского жилища, который помимо основной сакральной функции (место расположения православных святынь и молитвы) выполнял более широкие функции ментального и информационного центра, отражавшего интеллектуальные интересы и картину мира хозяина дома. В XX в., несмотря на атеистические гонения, красный угол сохранил и расширил статус информационного и коммуникативного центра, «отвечавшего» за связь не только с сакральным, но и с «земным» миром за счет расположения там радио, а позже и телевизора, а также всей ценной для хозяев информации (от Псалтыри и Библии до врачебных рецептов и тетрадей с заговорами).

В статье прослеживается эволюция структуры красного угла в русской традиции с точки зрения тех вернакулярных функций, которые он выполнял в крестьянском доме XIX — начала XXI в., и того статуса, которым он наделялся. Материалом для работы, выполненной на пересечении этнолингвистического, этнографического и структурно‑семиотического подходов, послужили как этнографические данные XIX–XX вв. (публикации Тенишевского бюро, изображения крестьянского интерьера на картинах художников‑передвижников), так и результаты полевых исследований последних двух десятилетий в северо‑западных областях России. Для понимания истории формирования красного угла привлечены свидетельства иностранцев, побывавших в России в XVI — начале XVIII в. Прагматический анализ имеющихся данных позволяет рассматривать красный угол (в том виде, в каком он известен с XIX в.) как сложно структурированный топос крестьянского жилища, который помимо основной сакральной функции (место расположения православных святынь и молитвы) выполнял более широкие функции ментального и информационного центра, отражавшего интеллектуальные интересы и картину мира хозяина дома. В XX в., несмотря на атеистические гонения, красный угол сохранил и расширил статус информационного и коммуникативного центра, «отвечавшего» за связь не только с сакральным, но и с «земным» миром за счет расположения там радио, а позже и телевизора, а также всей ценной для хозяев информации (от Псалтыри и Библии до врачебных рецептов и тетрадей с заговорами).

Быстрое развитие технологий искусственного интеллекта, а также широкое распространение облачных вычислений стимулируют внедрение интеллектуальных модулей в различные сферы. Однако включение систем искусственного интеллекта в состав распределённых программных систем сопровождается существенными затруднениями, связанными с отсутствием унифицированных подходов к их интеграции. Целью данной работы является разработка контекстно-ориентированной архитектуры интеграции систем искусственного интеллекта, обеспечивающей снижение сложности сопряжения интеллектуальных модулей с прикладной логикой распределённых программных систем. В работе проведён анализ существующих архитектурных решений, формализована модель интеграции с использованием отображений между задачами, операциями и моделями, а также предложен механизм описания задач в виде операторного графа. Также предложен подход к построению интеграционной архитектуры для систем искусственного интеллекта, основанный на использовании программного шлюза с поддержкой контекстно-ориентированного взаимодействия. Основным ключевым элементом решения является абстрактный слой операторов, который позволяет отделить описание задачи от конкретных моделей и тем самым существенно снизить связность системы. Предложенное решение ориентировано на поддержку моделей различных типов (языковых, визуальных и других) и обеспечивает прозрачную маршрутизацию запросов и возможность масштабирования в условиях распределённой вычислительной среды. В работе отдельно отмечено, что достижение соответствующих характеристик подхода возможно при реализации стандартизированного набора операторов. Представленный подход обеспечивает требуемую масштабируемость архитектуры интеграции систем искусственного интеллекта и может служить основой для построения универсальных интеграционных решений.