Научный архив: статьи

Предметом данного исследования являются стратегии реалполитики, ноополитики и криптополитики. Целью работы выступает выявление особенностей применения указанных политических и информационных стратегий в современной российской внешней политике, в первую очередь определяемой проведением специальной военной операции на Украине (СВО). Актуальность предлагаемого исследования заключается в том, что современные информационные технологии оказывают постоянно возрастающее влияние на сферу политики, в том числе на международные отношения, видоизменяя традиционные инструменты политической борьбы, особенно в эпоху политических кризисов, принимающих характер вооруженных конфликтов. Практическая значимость исследования выражается в том, что его результаты могут применяться при составлении учебных политологических курсов, а также в процессе обсуждения концепций внешней политики Российской Федерации. Методология исследования основывается на сравнительно-историческом и структурно-функциональных подходах, применяемых для анализа стратегий реалполитики, ноополитики, криптополитики. При извлечении статистических и справочных сведений автором статьи использовался сервис «Нейро» на базе YandexGPT, способный обрабатывать значительный массив содержащихся в интернете актуальных данных. Для решения задач исследования автором впервые в политической науке был осуществлен комплексный разбор стратегий реалполитики, ноополитики и криптополитики, а также произведен сравнительно-исторический анализ баланса геополитических сил СССР/России и США. Рассмотренный обширный эмпирический материал дал возможность уточнить имеющиеся в науке определения терминов реалполитики и ноополитики, сформулировать качественно новую трактовку понятия криптополитики, а также выделить различные структурные и функциональные элементы указанных дефиниций. Это позволило выявить следующие особенности российской внешней политики на современном этапе в условиях проведения СВО: 1) стремление к проведению гибкой внешней политики, исходящей из реальных военных и экономических возможностей страны; 2) уход от мобилизационной модели решения геополитических задач и стремление к сохранению и дальнейшему повышению уровня социально-экономического развития России; 3) оборонительный, защищающийся характер информационной стратегии российских медиа; 4) недостаточное развитие российских аналогов западных медиаресурсов; 5) не всегда эффективное использование скрытой идеологии, а также медиа-дискурсов с закодированными сообщениями; 6) успешное использование тайной дипломатии и умение проецировать свою внешнюю политику на более отдаленный период.

Введение. Успехи цифровых технологий приводят к тенденции подстраивать систему современного образования под алгоритмы искусственного интеллекта. В этой связи особую актуальность приобретает исследование аспектов человеческого мышления, которые не поддаются моделированию в системах искусственного интеллекта. Теоретический анализ. В концепциях ХХ–XXI вв. эйдос трансформируется в динамический паттерн. Паттерны, в отличие от эйдосов-форм античной философии, фиксируют не статичную, а динамическую форму воспроизводящейся конфигурации движения. Паттерны, как и эйдосы Платона, есть неразложимые целостности, не редуцируемые к дискретным элементам дискурса. Обосновывается, что конфигурации эйдоса формируются не на макроуровне гештальта, а на микроуровне бита. Первичные «небезразличные различия» битов человеческого интеллекта являют модификации исходной для организма дихотомии «организм – среда» («внутри – снаружи», «включение в – исторжение из»), отличаясь от битов двоичного кода (1–0) цифровой техники.

Заключение. Формулируется вывод, согласно которому базовые гештальты креативного мышления («фигура – фон») является не вторичным «эмерджентным» качеством интегративной целостности, а элементарным и не сводимым ни к чему иному «первичным качеством» битов человеческого интеллекта.

Цель исследования - на основе анализа медиаконтента Сербии, Хорватии и Черногории об украинском кризисе показать влияние публичного дискурса на формирование общественного мнения. В статье рассматривается информационная политика государственных СМИ стран бывшей Югославии и делается попытка авторского анализа комментарийной активности медиааудитории для выявления общественной позиции по релевантным вопросам предметного поля исследования. Представлен авторский анализ релевантной комментарийной активности медиааудитории государств - объектов исследования. Показана специфика формирования мнения о российской внешней политике в традиционных и новых средствах массовой информации Сербии, Хорватии и Черногории. Результирующей выступают методы и приёмы, используемые СМИ для формирования общественного мнения, специфика информационной политики, находящейся во взаимосвязи с внешнеполитическим курсом государства. Показаны отличия в восприятии событий на Украине хорватских и сербских граждан, а также противоборство общественных позиций в Черногории. Представлены данные о соотношении внутригосударственных и внешних (геополитических) факторов формирования общественного мнения в черногорском социуме. Особое внимание уделено возможностям расширения российского присутствия в медиасегментах стран бывшей Югославии. Материалы статьи могут стать основой разработки стратегии информационного присутствия России в европейских сегментах медийного пространства.

Введение. На протяжении 50 лет тема искусственного интеллекта остается ведущей в пределах широкого спектра научных отраслей. Теоретический анализ. Предварительная аналитика базы данных Scopus результируется рейтингом публикационной активности, в котором social sciences (общественные науки) занимают инсайдерские позиции наряду с computer sciences и некоторыми другими областями. С 60-х гг. прошлого века по настоящее время происходил экспоненциальный рост научных публикаций, содержащих маркировку «artifi cial intelligence» в наименованиях, аннотациях и ключевых словах. Эмпирический анализ. В статье предпринята попытка с опорой на элементарные числовые показатели и качественной контент-аналитики выявить тренды тематики искусственного интеллекта в западных общественных науках, эволюции ключевых направлений исследования, а также основных мифологем научного дискурса. Выборка вербальных маркеров производилась в соответствии с двумя условно обозначенными категориями: «тренды», или частотные инженерно-технические и социально-гуманитарные термины; «мифологемы», т. е. элементы вторичной семиотической системы, альтернативные «буквальному» смыслу.

Заключение. Исследование предваряется гипотезой: social sciences ввиду спецификации дискурса и предметного спектра содержат «натурализованные» мифологемы, связанные с другими дискурсивными практиками и преломляющие научно-технические интерпретации предмета изучения.

Цель настоящей работы состоит в политологическом осмыслении концепта «мировые империи». В статье конкретизируется понятие «империя» в контексте построения нового мирового порядка в условиях глобализации, анализируется осмысление имперских стратегий в отечественном и зарубежном научных дискурсах ХХ - ХХI столетий. Для достижения этой цели были использованы эволюционный, компаративистский, диалектический подходы, а также метод экстраполяции. В статье систематизируются основные научные представления о типичных чертах и сущности политической субъектности государства имперского типа в условиях развития международного геополитического процесса. Авторами обосновывается мысль, что релятивистская позиция экспертного и научного сообществ в лице идейных атлантистов обусловлена политической мифологией периода холодной войны и попытками искусственно сформировать образ «империи зла» по итогам ангажированного осмысления внешней политики СССР. В настоящее время такие разработки находят продолжение в стремлении доказать традиционный характер «российского империализма», наряду с чем аргументируется нацеленность исследователей России и зарубежных стран к объективному осмыслению феномена имперских тенденций в международном процессе становления постбиполярного мирового порядка. По итогам проведенного исследования формулируется вывод о возможности научного объяснения феномена империй в узком и широком значениях. Во-первых, под империей в науке понимается особый тип автократической государственности. Во-вторых, империей следует считать специфический тип международной политической субъектности, предполагающей продвижение экспансионистских внешнеполитических проектов на основе идеологических доктрин мессианской направленности.

В статье обсуждается экосистемный подход в экономике. Указывается на интерес к нему со стороны экономистов и социальных ученых. Характеризуются особенности этого подхода: необходимость объединения систем, которые могут органично взаимодействовать друг с другом, эмерджентный эффект, возникающий от подобного объединения, рассмотрение экосистем не только в логике системного, но и средового подходов, процессы самоорганизации и «рационального симбиоза», присущие экосистемам, необходимость устанавливать новые отношения с объемлющими системами управления. Ставится вопрос о возможности реализации экосистемного подхода в условиях российской социальности и экономики. Для ответа на него автор, во-первых, рассматривает главные черты европейской экономики: налогообложение граждан государства, экономические институты производства, экономического права и рынка, вычислительные технологии и экономические модели. Кроме того, он обращает внимание на двухслойность экономики, включающей рыночные и нерыночные отношения. Во-вторых, автор обсуждает гибридную природу российской экономики. По мнению автора, требования к экосистемам входят в противоречие с существующей организацией российской экономики. Особенность первых - построение органических связей: территориальных, производственных, управленческих, организационных, обеспечения необходимых условий, реализации гуманистических и экологических идеалов и др. А сложившиеся связи и отношения устанавливались по другим основаниям: выгода, корпоративные интересы, властные отношения, традиции. В теоретическом отношении экосистемы могут быть подведены под понятие открытых саморазвивающихся систем, для которых внешнюю среду задает государство. В создание экосистемной экономики делает вклад и экономическая наука, в рамках которой должны быть построены экономические модели экосистем, позволяющие выйти на новые вычислительные технологии, без которых новая экономика тоже никогда не состоится.

Предметом исследования является потенциал игры как способа производства знания в современном музее. Понятие музея в европейской культуре проходило множество трансформаций на протяжении веков - от греческих мусейонов до современных музейных практик, подразумевающих рост включенности аудитории. Музей - не просто хранилище предметов, не только пространство для хранения культурных ценностей. Это сложное интеллектуальное и эмоциональное поле, в котором происходит постоянная игра между прошлым и настоящим, между объектом и наблюдателем, между формой и смыслом. Его определение нестабильно, оно трансформируется в зависимости от исторического контекста, общественных запросов и философских концепций. Такой «разрыв» между функцией и содержанием делает музей особенно интересным объектом для исследования. В этой работе мы предприняли попытку рассмотреть музейную деятельность через призму игры, отталкиваясь от идей Йохана Хейзинги, согласно которому игра является основой культуры и предпосылкой к возникновению большинства социальных институтов. В качестве общей теоретической рамки для описания музейной деятельности был проведен сравнительный анализ концепций Н. Федорова и Дж. Агамбена, которые позволяют нам рассмотреть музей и процессы сакрализации и десакрализации, которые могут в нём происходить. Для рассмотрения музея была также применена методологическая перспектива Мишеля Фуко. Новизна исследования заключается в том, что игра рассматривается не в качестве вспомогательного инструмента популяризации знания или развлекательной функции, а в качестве самодостаточного опыта. С опорой на работы Й. Хейзинга и Р. Кайуа показано, как в различных видах музейной деятельности прослеживается игровая природа. Игровой природе музея противопоставлена музеефикация по Дж. Агамбену - глобальный процесс сакрализации, который распространился на все сферы человеческой жизни и привел к невозможности человека пользоваться собственным опытом. Противостоять сакрализации, а именно вывести человечество из сферы сакрального, можно лишь путем профанации. Инструментом такой профанации, согласно Агамбену, является игра. Перспективное значение для дальнейших исследований представляет вопрос о том, как игре может быть возвращено её истинное значение - возвращение человеку возможности проживать собственный опыт и, в частности, возможность сделать музей пространством такого проживания.

Цель статьи состоит в том, чтобы определить является ли геополитическое позиционирование Европейского союза (ЕС) и дискурс «цифрового суверенитета» отказом от нормативного проекта ЕС. Объектом исследования является нормативная сила ЕС. Предметом исследования является цифровая политика ЕС. Автор рассматривает положения теории нормативной силы Яна Маннерса и приводит критику теории другими исследователями. Особое внимание уделяется принципам действия нормативной силы Евросоюза в цифровой политике. Также рассмотрены легитимность нормативной силы ЕС через теорию ролей, геополитизация цифровой политики ЕС и влияние геополитического поворота на нормативную силу ЕС. В статье обсуждается концепция «цифрового суверенитета» в контексте нормативной силы и сочетаемости геополитического ЕС с прежним образом. Дискурс «цифрового суверенитета» ЕС анализируется как попытка активировать новую международную норму в противовес моделям регулирования Интернета в Китае и США. Приводятся аргументы в пользу мнения, что «цифровой суверенитет» - новое проявление нормативной силы ЕС. В работе применены методы теоретического исследования, а именно: анализ, синтез, абстрагирование, обобщение, индукция, дедукция и классификация. Новизна исследования заключается в анализе нормативной силы Европейского союза в контексте регулирования цифровой политики и создания новых стандартов управления цифровой сферой. Вкладом автора в исследование темы является рассмотрение нормативной силы ЕС через призму теории ролей и проявления адаптивности по отношению к внешним вызовам. Новизной исследования является анализ “цифрового суверенитета” как проявления нормативной силы ЕС. Основным выводами приведенного исследования являются: 1) Новый геополитический курс ЕС в цифровой политике не означает отказ от нормативного проекта ЕС и смену парадигмы. Принципы могут принимать разные формы для соответствия мировой конъюнктуре, но ядро в виде европейских ценностей остается неизменным и используется как основа для создания регулирующего законодательства. 2) Использование дискурса «цифрового суверенитета» и более жесткая риторика позволяют ЕС вписаться в новый геостратегический мир и получить возможность и дальше экспортировать европейские ценности и стандарты. 3) «Цифровой суверенитет» - дискурсивное выражение нежелания ЕС занимать одну из крайних позиций, олицетворенных в подходах США и Китая.

Наступление цифрового общества привело к смене многих способов взаимодействия. Общение людей стало более демонстративным, поскольку технологии позволяют им легко и мгновенно представлять себя и свою жизнь перед широкой аудиторией. Информационная эпоха стимулирует людей к демонстрации своей индивидуальности и самовыражению, поскольку социальные медиа стали площадкой для выражения личных убеждений, интересов, создания и поддержания привлекательного образа. Статья посвящена изучению демонстративной тональности общения. Научная новизна исследования состоит в том, что феномен коммуникативной демонстративности изучается впервые. Цель исследования заключается в выявлении и описании основных типов демонстративной тональности в коммуникации. Методы исследования составляют междисциплинарный подход и метод психолингвистического анализа речевой продукции коммуникантов. Материалом для анализа стали высказывания участников телевизионных интервью 2012–2023 гг. Исследование показывает, что на современном этапе в цифровую эпоху коммуникативная демонстративность является повсеместной нормой интеракции и используется в качестве механизма самопрезентации и самоидентификации. Демонстративность дефинируется как структурно-образующая коммуникативная категория спектрального типа – тональность, которая определяет процесс речевого общения и выполняет функцию самоманифестации и средства эмоционального воздействия на реципиента. Подчеркивается, что демонстративность проявляется в разнообразных обстоятельствах общения в рамках социально коммуникативных сфер: официальных, неофициальных, административно или законодательно регулируемых, нерегулируемых и доминантных, вызывая позитивный или негативный ответ адресата. В результате проведенного исследования устанавливается, что демонстративная коммуникативная тональность актуализируется на всех языковых уровнях и реализуется в продуктах речи с помощью применения разнообразных языковых и неязыковых средств. Предлагается основа построения типологии демонстративности, которую составляют такие критерии, как способ представления реципиенту и адресатная реакция. На основании коммуникативного подхода определяются четыре ведущих типа коммуникативной демонстративности: явная, скрытая, положительная и отрицательная. Полученные результаты могут быть использованы в курсе семиотики и психолингвистики.

В представленной рецензии рассматриваются основные положения учебного пособия социологов А. К. Мамедова, М. Е. Горлач «Запахи в системе социальных взаимодействий». Анализируется содержание материала с точки зрения актуальности информации, ее научности и доступности для обучающихся по направлению подготовки «Социология». Оценивается соответствие сведений, освещенных в «Социологии запаха», учебному плану, логичность и последовательность изложения учебного и научного материала. В рецензии делается вывод об актуальности учебного пособия «Запахи в системе социальных взаимодействий», о большом вкладе его авторов в развитие данного направления социологического знания, о достаточной практической направленности материала.

В статье исследуется практика инструментального использования исторических справок в парламентских дебатах Государственной Думы Российской Империи для конструирования имперских отношений. Рассматриваются исторические сюжеты вхождения окраины в состав империи, политика центра по отношению к окраине. Выявлено, что исторические сюжеты вхождения окраины в состав империи и политика прошлого использовались депутатами для подкрепления своей позиции и конструирования представлений об имперском порядке. Консерваторы стремились лишить представителей окраин субъектности с помощью легитимации насилия, цивилизаторской миссии империи. Защитники прав окраин акцентировали внимание на негативной роли империи в развитии окраины. Транслировались идеи гражданства, консенсуса и цивилизованного отношения по отношению к подчиненным народам. Депутатами артикулировалась историческая обида, призванная покончить с прошлой несправедливостью в отношениях центра с окраинами.

В статье рассматриваются различные современные дискурсы о чудесах, активизирующие религиозные настроения, с целью показать, как эти дискурсы легитимируют сакральное, то есть обосновывают его «законное» присутствие в картине мира. Дискурсы о чудесах — это дискурсы о явлениях внезапных, необыкновенных, резко отличающихся от событий и обстановки повседневной жизни. В них нарративы о чудесах принимают нормативную окраску: возникают сюжеты о должных и недолжных действиях в контакте с чудесным объектом, содержащие информацию о негативных или позитивных результатах, желательных или нежелательных трансформациях в жизнедеятельности контактеров. В статье анализируются институционально‑религиозные дискурсы Русской православной церкви в сравнении с современными неинституциализированными дискурсами, обосновывается мысль, что первые целенаправленно используют нарративы о чудесах для формирования и поддержания конфессиональных норм и выражают негативное отношение ко вторым с их магическим пониманием сакрального, когда и чудо, и сакральное включаются в определенный набор действий, одно совершение которых обеспечивает получение желаемого результата. Вместе с тем в статье утверждается, что именно неинституционально‑религиозные дискурсы порождают «чудесные» сюжеты, в том числе и те, которые обеспечивают воспроизводство религиозных чувств и представлений конфессиональной традиции.