Научный архив: статьи

Научная работа посвящена анализу тезауруса повседневной театральности как философско-антропологического феномена. Принципиальный интерес к терминологии обосновывается необходимостью формирования морфологии повседневной театральности как самостоятельного феномена культуры. В качестве ведущих выступают термины «сценарий», «представление», «персона». Выбор определяется конкретными работами поведенческих наук о человеке таких ученых, как Эрик Берн, Ирвинг Гофман и Карл Юнг. Опыт наук о поведении человека представляется важным в виду его обширной эмпирической базы, врачебной и исследовательской практик, реализуемых учеными на повседневной основе, в тесном общении с людьми. В обсуждении задействованы материалы ученых - социологов Э. Бернс и Ги Дебора, философов Ж. Руссо, И. Канта, Ф. Ларошфуко, А. Шопенгауэра, М. Хайдеггера, положения энциклопедий и словарей. Среди методов исследования следует отметить аналитический, категориальный, компаративистский, а также методы аналогии и обобщения. Аналитический и категориальный методы помогают обозначить логические границы исследуемых терминов. Компаративистский метод необходим для выявления специфики терминов. Методы аналогии и обобщения помогают дифференцировать единичное, особенное и всеобщее в исследовании заданных терминов. Логика структурирования статьи продиктована необходимостью анализа научного потенциала каждого термина отдельно, согласно научным работам ученых с последующим анализом и обсуждением результатов. В качестве промежуточных результатов важно подчеркнуть потенциальную значимость терминов («сценарий», «представление», «персона») для исследования повседневной театральности. «Сценарий» помогает охарактеризовать набор стереотипов поведения человека, которые задействуются им в повседневности, так как зачастую человек живет, опираясь на конкретный набор внутренних программ. «Представление» помогает сценариям осуществляться, чтобы реализовывать социальные роли. В каждом индивиде может находиться несколько социальных личностей, которые человек демонстрирует обществу. «Персона» опирается на сценарий и представление как на психологические инструменты, помогающие ей соответствовать выбранной индивидуальности, в известной степени, театральными средствами выразительности. Персона помогает адаптироваться, выстраивает сложную систему отношений с внешним миром. В исследуемых терминах отражается экзистенциальная (персона), функциональная (представление) и психологическая (сценарий) сторона театральности человека. Следовательно, термины (сценарий, представление, персона) могут составить тезаурус «повседневной театральности» как феномена.

Катакомбная живопись, сформировавшаяся в условиях библейского запрета на изображения (Вторая заповедь), представляет собой уникальный феномен раннехристианской культуры. В статье анализируются методологические подходы к её изучению: иконографический анализ, концепции идентичности, художественного стиля, диалога и роли зрителя. Особое внимание уделено противопоставлению «изображения» (материального объекта) и «образа» (символа, указывающего на трансцендентное), что раскрывает апофатический принцип интерпретации запрета. Автор критикует ограниченность существующих методов, предлагая междисциплинарный анализ, объединяющий контекст погребального пространства, переосмысление античных мотивов и аффективное восприятие. Катакомбное искусство интерпретируется как самостоятельная система, где запрет трансформируется в эстетику отсутствия, а символы служат инструментами выражения сакрального. Исследование подчеркивает важность сочетания искусствоведческих, теологических и философских подходов для изучения визуального языка катакомбной живописи в контексте религиозных и культурных особенностей поздней античности. Методология сочетает иконографический анализ с концепциями идентичности, зрителя, диалога, стиля и аффекта. Используются сравнительный и контекстуальный подходы для оценки методологий и анализа восприятия Второй Заповеди в раннем христианстве. Оценивается их способность объяснить уникальность катакомбной живописи за пределами традиционного искусствознания. Актуальность исследования обусловлена увеличением числа работ о катакомбном искусстве, включая искусствоведческие («Катакомбный» период в искусстве ранних христиан» Кузнецова-Бондаренко Е. С., Тюлюков Д. И., 2020; «Погребальный портрет в искусстве раннехристианских катакомб» Образцова К., 2021) и культурологические («Свидетельство живописи римских катакомб о мировосприятии христиан доконстантиновой эпохи» Чернова А. В., Шарков И. Г.; «Образы раннехристианского искусства в контексте изучения христианства I-IV веков» Лях Е. Е., 2017). Однако отсутствуют исследования, систематизирующие методологические подходы. Работа восполняет этот пробел, предлагая новую перспективу, основанную на аффективном восприятии и концепции образа как средства духовного общения. Такой подход позволяет по-новому взглянуть на катакомбную живопись и проблему преодоления Второй Заповеди, выходя за рамки традиционного искусствоведческого анализа.

Предметом исследования является творчество Розанова, рассматриваемое в контексте основной интуиции духовных исканий мыслителя - видения мира как порядка, видения мира как хаоса и видения мира как взаимодействия порядка и хаоса. Особенность видения мыслителя заключается в том, что феномен мира занимает в его теории срединное положение между философским понятием и образом, что дает возможность интерпретации творчества Розанова как философии, реализованной в художественной форме. Эта специфика «подхода» Розанова позволяет эксплицировать философему мира как ряд взаимных переходов между миром как образом и миром как понятием, что дало мыслителю возможность совместить между собой интуицию античного космоса(предельного и замкнутого) и христианскую интуицию мира как творения Бога, бесконечно приближающегося к творцу. Творчество мыслителя представляет собой незавершимый диалог этих интуиций, фундированный в конечности жизни человека Розанова. В работе используется метод историко-философской реконструкции (при сопоставлении образа мира Розанова с интуициями космоса в античной и христианской философии) герменевтический метод(для интерпретации образов мира в поздних произведениях мыслителя) и диахронический метод (при сопоставлении образов мира у Розанова с интуициями М. Вебера и М. Хайдеггера). Научная новизна исследования заключается в экспликации образов мира в творчестве Розанова как константы, не сводимой непосредственно ни к метафизическим интуициям мыслителя, ни к содержанию его поздних произведений. Это дает возможность не предписывать Розанову конкретную картину мира, а воссоздавать ее непосредственно следуя образам поздних произведений мыслителя. Это существенно дополняет традицию изучения творчества Розанова в отечественной философии, в соответствии с которой конкретные образы поздних произведений Розанова выстраиваются с опорой на целое, которым обычно является религиозная центрированность видения мыслителя. Специфика видения Розанова рассматривается как расщепление целого, при котором оно содержится в каждом конкретном образе, не актуализируясь как трансцендентное этим образам начало, что обусловливает неразрешимые внутренние противоречия философа.

Ленинградская (Санкт-Петербургская) психологическая школа известна тем, что центре интересов ее создателей и работавших в ней ученых стояло комплексное человекознание. В контексте изучения человека в ленинградской психологической школе (далее - ЛПШ), тема вторичного образа прямо или в различных аспектах изучения образа в психологии как такового, прослеживается с деятельности В. М. Бехтерева, со времени основания школы, как мы ее знаем, Б. Г. Ананьевым, а затем и в трудах его последователей. Предложенный ЛПШ термин «вторичные образы», ее представители используют как общий, системный для разного рода образных феноменов, и связывают с уровнем представлений субъекта. Именно вторичный образ является центральным при изучении поведения и психорегуляции человека в различных ситуациях, в первую очередь, связанным с наиболее познавательно проблемными и ценностно значимыми для субъекта. Вторичными образами детерминированы коммуникации с другими людьми. Такое общение уже выходит с уровня коммуникационного взаимодействия на уровень воспитания и формирования социальных представлений, которое не всегда оценивается позитивно, а иногда и вызывает тревогу в отношении преемственности нравственных норм и ценностей, значимости непосредственного общения и сохранения традиций. Основными выводами исследования является обоснование необходимости теоретической и практической разработки тематики вторичных образов в общей проблеме исследования психики человека. Так как понятие вторичного образа рождено в недрах ЛПШ, мы считаем необходимым рассмотреть историю его формирования как понятия в контексте интересов представителей ленинградской школы. Последнее становится все актуальнее в силу цифровизации окружающего человека пространства, перехода от непосредственного восприятия к обмену образами, предоставляемыми используемыми повсеместно компьютерными технологиями и особенностями современного мира информации. Вклад авторов определяется анализом разработки тематики вторичного образа в исторически опосредованном последовательном освещении этапов становления проблематики. Данные теоретического исследования предопределяют важность и необходимость обращения к тематике формирования и трансформации вторичного образа как в общенаучном контексте, так и с позиции практического использования в психотерапевтической работе с использованием измененных состояний сознания.

Важнейшей проблемой архитектурной реставрации является проблема сохранения в реставрируемом памятнике диапазона и чувства времени и передача этого чувства человеку. Реставрация, поддержанная современными высокотехнологическими исследованиями, может обеспечить почти абсолютную точность в возвращении исторического облика, как если бы объект был сооружен только сегодня. Однако для выполнения главной цели — создание и открытие памятника обществу, как образа времени — главное — физическое сохранение подлинных исторических элементов и деталей, с возможными элементами руин и патины. Примеры этих двух различных подходов мы видим в современной практике реставрации.

Введение. Статья посвящена комплексной реконструкции синкретического образа донских калмыков, сформированного в синхронных нарративах казачьих историков и публицистов. Системный анализ предшествующей историо­графической традиции свидетельствует о том, что рассматриваемый круг региональных источников не был в достаточной мере использован в рамках научного анализа, что определяет благоприятные перспективы современной исследовательской практики, дополняющей ранее полученные эпистемологические результаты. Материалы и методы. Эмпирический материал, вводимый в научный оборот, реконструирован из опубликованных работ Е. Н. Кательникова и В. Д. Сухорукова, являющихся классическими региональными нарративами, характерными для донской историописательной традиции XIX в. Методологической основой авторского анализа стала рационалистическая критика, интегрирующая субъективные оценки предложенных этнографических концепций и текстологическую деконструкцию конкретной информации рассматриваемых источников. В отдельных случаях использовались элементы микроисторической компаративистики, опирающейся на внеисточниковое знание. Результаты и выводы. В рассмотренных казачьих нарративах отсутствует единое представление о региональном этнографическом пространстве, а терминологическая система конструируется в контексте индивидуальных исследовательских задач. Е. Н. Кательников и В. Д. Сухоруков формируют оригинальные образы донских калмыков, среди которых и «соседственные неприятели», и низшая социальная прослойка. Казачьи авторы однозначно видят в соседних калмыках чуждый народ, наделяемый негативными чертами. Подобный подход определяет как особое значение представленных нарративов как синхронных источников, характеризующих системное отношение донских казаков к ближайшим соседям, так и полную непригодность авторских повествований для этнографической характеристики рассматриваемого этноса. Ксенофобские тексты казачьих авторов существенно влияли на социокультурную презентацию донских калмыков в имперском мировоззрении, создавая искаженную картину регионального взаимодействия. В контексте указанного обстоятельства современный исследователь избранной проблемы должен системно рассматривать синхронные нарративные традиции, формируя объективный образ этнического диалога.

В статье обращается внимание на бестиарий как жанр средневековой литературы, представляющий собой собрание описаний животных, реальных или вымышленных, как правило, имеющих фольклорные или мифологические корни. Особый интерес представляет авторский бестиарий, не дающий параллелей с существующей мифологической системой. Один из примеров авторского бестиария дает поэзия Г. В. Сапгира, в которой бестиарные образы частотны и маркированы в заглавиях и при этом вполне независимы от фольклорных и мифологических семиотических кодов. В этом случае можно говорить об авторском бестиарии и на уровне именования, и на уровне описания. В цикле «Встреча» таких авторских бестиарных образов несколько, их называние вынесено в заглавия стихотворений. В стихотворении Сапгира «Журха» благодаря звуковой игре создается атмосфера «иного» мира, населенного бестиями (или иной взгляд на привычный мир). Мир журхи становится точкой отсчета нечеловеческого взгляда на мир. Такую декларацию взгляда со стороны можно сравнить «с точкой зренья ворон» или «с точки зренья комара» в поэзии Иосифа Бродского. Но Сапгир идет дальше, описывая экзотическую бестию, ее насекомоподобность и враждебность к человеку. Герой смотрит на себя взглядом предельно чуждого«чужого». При создании бестиарного образа поэт активно пользуется приемом «поэтики полуслова». При этом «полуслова» возможно рассматривать как своего рода окказиональные слова, которые используются для описания бестии. Здесь невозможно провести границу между оригинальным несуществующим миром и оригинальным взглядом субъекта на мир существующий. Однако игра слов не единственная причина, по которой авторский бестиарий Сапгира оригинален. Детская литература, к которой обращается Сапгир, предоставляла автору широкое поле для экспериментов, а также неограниченную возможность фантазировать. Строго говоря, на примере стихотворений Сапгира разделение «детских» и «взрослых» стихов невозможно, да и несущественно. Так, в цикле «Смеянцы» реализуется тот же самый принцип называния и описания несуществующих живых существ. В итоге проделанной работы становится очевидно, что бестиарные образы Генриха Сапгира не антропоморфны, лишены устойчивой отсылки к литературе и культуре и представляют собой авторский бестиарий, в целом характерный для поэзии конца ХХ века.

Статья посвящена общим и особенным чертам практической политики США по отношению к революционным процессам за рубежом в начале ХХ века. В качестве примеров используются Мексиканская революция 1910-1917 гг., Русская революция и Гражданская война 1917-1922 гг., Синьхайская революция 1911 г. в Китае. Отправной точкой для исследования служат традиции сравнительного изучения революций, теорий их генезиса и влияния на международные отношения. Отмечается, что наличие устойчивых представлений о «прогрессе» обуславливало положительное восприятие американцами революции как явления. Особое внимание уделяется значению американских стереотипов о своей стране как наиболее успешной «революционной нации». Предпринимается поиск свидетельств того, что США постепенно накапливали опыт взаимодействия с революциями, обладая достаточно ограниченной информацией о них. Исследовано соотношение дипломатических, военных, экономических, пропагандистских инструментов влияния Вашингтона на обстановку в Мексике, Китае и России, с установлением общих и особенных черт. Указывается, что американцы отталкивались от тезиса о возможности быстрого преодоления разрушительной фазы революции и ее перехода в созидательное русло. Предполагается, что революции в рассматриваемых странах способствовали постепенному изживанию в сознании американской политической элиты и интеллигенции примитивных «позитивистских» взглядов на историческое развитие. Одновременно происходило усложнение всей архитектуры планирования и проведения внешней политики США, в том числе из-за необходимости конкурировать с другими «великими державами». Изложенный подход призван прояснить типичные черты политики государства в контексте революции как международной проблемы.

Статья представляет собой первое развернутое научное исследование поэтики цикла стихов Р. Гамзатова об Армении. На примере наиболее ярких произведений определены методы, приемы и средства выразительности, использованные автором для создания образа Армении. Поэт описывает природу этой страны, ее песенные традиции, социально-политические события, воссоздает образы друзей-армян, священных и знаковых для Армении символов, ее культурных объектов и географических топосов.

Цель статьи - установить, какие произведения входят в цикл стихов Р. Гамзатова об Армении, провести филологический анализ текстов, выявить их жанровую специфику, определить основные мотивы и образы. Задачи работы - выявление тематики и проблематики стихов об Армении; анализ их образного и эмоционально-стилевого сходства и отличий друг от друга: определение приемов и методов, а также средств выразительности при реализации образа Армении.

Выполненное на основе сравнительного метода и метода филологического анализа текста исследование привело к следующим выводам: 1) в цикле стихов Р. Гамзатова об Армении использована типичная атрибутика, встречающаяся в аналогичных стихах об Армении у других авторов (Арарат, Севан, Матенадаран, Сарьян); 2) отличительной особенностью чувств автора является восхищение природой, национальными памятниками культуры и творчеством деятелей литературы и искусства армянского народа; 3) в зависимости от объекта и предмета авторского внимания настроение и эмоциональный тон произведений меняется от оживленного, уважительного, влюбленного в песни, музыку, природу Армении до грустного, сочувствующего судьбе этой страны и ее многострадального народа.

Результаты исследования могут быть использованы при дальнейшем изучении творчества Р. Гамзатова. Кроме того, статья может вызвать интерес в широких кругах, в частности в дагестанско-армянских литературных взаимоотношениях. Данную работу можно использовать в преподавании курсов по истории аварской, дагестанской и армянской литературы.

Рассматриваются знаковые характеристики стихотворений современного армянского поэта Ованеса Григоряна в переводах на русский язык. В основу работы положена модель осмысления поэтического текста, которая схематически сводится к характеристикам знака (семантика, прагматика, синтактика), особенностям художественного дискурса (эстетически релевантная интерпретация реальности, акцентированное выражение личности автора, многомерная символизация мира) и специфике поэтического мировосприятия (фасцинативная значимость содержания и формы текста). Установлено, что ключевыми темами творчества О. Григоряна являются признания в любви к своему народу и своей стране, размышления о смысле жизни и судьбе человека. Его лирический герой не боится вести прямой разговор с Создателем и порой ставит перед Творцом трудные вопросы. В текстах О. Григоряна можно увидеть сюрреалистические символы, в которых критически оценивается наша эпоха. Поэт подчеркивает, что народ все понимает правильно. Запоминаются его короткие философские верлибры. Его образы допускают множественное толкование и приобретают энигматический смысл. В его стилистике преобладает ирония, порой переходящая в гротеск. Стихотворения поэта интертекстуально соотносятся с Библией, мировой литературой и традициями армянской культуры.

Данная статья представляет собой исследование, посвященное формированию образа Китая в российских средствах массовой информации. Автор статьи приходит к выводу о том, что история взаимоотношений между Россией и Китаем всегда отражается в прессе, которая, в зависимости от политической и дипломатической обстановки, от обстоятельств, ухудшающих или улучшающих связи между государствами, создает либо позитивный, либо негативный образ страны–партнера. Образ Китая в российских средствах массовой информации начинает создаваться в XIX веке и только в XXI веке он становится более устойчивым. В прошлые два столетия можно наблюдать постоянные колебания этого образа – от негативного до позитивного и наоборот. Но в каком бы ключе не был представлен Китай в российской периодике, можно с уверенностью сказать, что Россия всегда отдавала дань уважения этой стране, что со временем привело к беспрецедентным отношениям между двумя государствами, в связи с чем в современных российских СМИ в последние годы конструируется исключительно позитивный образ Китая.

Настоящее исследование посвящено образам деятелей на современной мировой политической арене с точки зрения лингвистического анализа. Целью статьи является выявление особенностей репрезентации ошеломительных результатов парламентских выборов в Великобритании в новостном аспекте интернет-дискурса на невербальном уровне текста. Исследование проводится посредством когнитивно-дискурсивного анализа образов и метафор на основе креолизованных текстов. Выбранные карикатуры отнесены к двум временным отрезкам по датам выхода: в преддверии парламентских выборов в Великобритании 2024 года и непосредственно в сам день выборов (4 июля 2024 года) или в течение месяца после них. Карикатуры классифицируются в зависимости от персоны, запечатлённой на изображении: Риши Сунак отдельно, Кир Стармер отдельно или оба политика в противопоставлении. Результаты исследования получены с помощью комплексного анализа, включающего в себя семь этапов. Отмечается, что именно сочетание образов в одном изображении позволяет достичь большего воздействия на реципиента. Вне зависимости от используемых авторами карикатур тактик формирования коннотативных векторов в предложенной выборке, можно увидеть, что образы задействуют два основных средства. Метафорический перенос направлен на преображение пространства на карикатуре, действий или внешности политиков таким образом, чтобы соединить два разных явления действительности и тем самым опосредованно получить представление о каждом из них. Аллюзии на события или ранее сделанные заявления представляются ещё одной общей основополагающей чертой отобранных изображений. Существенным выводом, вытекающим из проведённого исследования, является то, что англоязычные карикатуры на Риши Сунака носят более резкий негативный характер, чем карикатуры на его оппонента-победителя выборов. Несмотря на то, что многие из них апеллируют к негативным коннотациям, некоторые всё же представляют Кира Стармера нейтрально (например, уборщиком) или даже положительно (например, победителем спортивного соревнования). Включение аллюзии особенно характерно для карикатур, представляющих Кира Стармера.