Научный архив: статьи

Пиво, как один из наиболее популярных алкогольных напитков, занимает значительное место в социальной и культурной жизни России. Оно не только отражает потребительские предпочтения, но и является важным элементом коллективной идентичности, влияющим на формирование определённых поведенческих моделей и стереотипов. В контексте общего алкогольного потребления пиво нередко воспринимается как «социально приемлемый» напиток, сопровождающий повседневное общение и досуг, что усиливает его символическое значение в культуре страны. Изучение способов его репрезентации в медиаконтенте, особенно в рекламе, позволяет глубже понять особенности социальной реальности, систему культурных норм, ценностей и массовых представлений, присущих российскому обществу. Предметом настоящего исследования являются социальные стереотипы, а целью - выявление и анализ динамики их использования в российской рекламе пива. В ходе работы методом контент-анализа было проанализировано 92 телевизионных рекламных ролика о пиве, выпущенных в период с 1990-х по 2020-е гг. Критерием отбора телевизионных роликов являлось наличие в рекламе упоминания пивной продукции. Анализ рекламы пива в России выявил, что почти в половине роликов стереотипы отсутствуют, однако их использование возросло с 2010-х годов. В ходе работы проведена классификация социальных стереотипов: к наиболее распространённым отнесены национальные и физиологические, а к наименее распространённым - гендерные, возрастные, стереотипы употребления напитка и взаимодействия. Говоря о временной динамике, наибольший рост зафиксирован у национальных и возрастных стереотипов, особенно с участием пожилых актёров. Гендерные стереотипы остаются стабильными, но мужские образы утрачивают доминирование. Стереотипы употребления и взаимодействия, а также физиологические демонстрируют отрицательную динамику. Научная новизна исследования состоит в том, что в отличие от ранее проведённых работ, посвящённых анализу социальных стереотипов в рекламе в целом, в данной работе предметом социологического анализа впервые выступает именно телевизионная реклама пива. Исследование способствует развитию представлений о распространенности социальных стереотипов в российском обществе. Практическая значимость работы заключается в возможности использования полученных данных при разработке социальной рекламы, медиаполитик и регулятивных норм, направленных на формирование более ответственного и этичного образа потребления алкогольных напитков.

Представлены результаты исследования межкультурных особенностей восприятия аффективных изображений американцами и русскими, а также американскими и русскими мужчинами и женщинами. Проверяется гипотеза о том, что оценки аффективных изображений американскими и русскими респондентами будут иметь статистически значимые отличия ввиду больших языковых и культурных различий данных этносов, что вариативно проявится в группах мужчин и женщин. В исследовании использован метод психолингвистического анкетирования с применением приема семибалльного шкалирования. В качестве материала исследования использованы 84 изображения из открытой американской базы данных аффективных изображений («Open Affective Standardized Image Set»). Сравниваются опубликованные значения оценок этой базы данных и результаты собственного исследования, проведенного на идентичном стимульном материале. Респондентами выступили 93 человека (34 мужчины, 58 женщин). Результаты анализа не показали значимых межкультурных различий в оценках аффективных изображений по параметрам типа валентности и силы воздействия стимула, в целом американцы и русские имели схожий характер распределения оценок изображений. Однако была обнаружена статистически значимая разница в оценках изображений с различным типом валентности (P < 0,001). Отрицательные и поло- жительные изображения оценивались русскими выше по силе воздействия, в отличие от американцев, большая часть ответов которых имела нейтральные показатели воздействия. Также была выявлена статистически значимая разница в оценках изображений различных тематических групп (P < 0,05). Изображения природы оценивались русскими как вызывающие чувство комфорта, в то время как американцы отмечали нейтральный характер воздействия таких изображений на них. Изображения предметов, напротив, были оценены американскими респондентами как более приятные, а русскими нейтрально. Более того, были выявлены различия в оценках изображений по параметрам силы воздействия и типа валентности стимула (P < 0,05) между русскими и американскими женщинами. Русские женщины оценивали большую часть изображений как имеющих положительное или отрицательное воздействие, в то время как преобладающее количество оценок американками стремилось к нейтральным значениям. Это подтверждает влияние типа валентности эмоционального стимула, тематики изображения, а также гендерного фактора на обработку эмоционально окрашенных единиц представителями различных культур.

Представлены результаты исследования межкультурных особенностей восприятия аффективных изображений американцами и русскими, а также американскими и русскими мужчинами и женщинами. Проверяется гипотеза о том, что оценки аффективных изображений американскими и русскими респондентами будут иметь статистически значимые отличия ввиду больших языковых и культурных различий данных этносов, что вариативно проявится в группах мужчин и женщин. В исследовании использован метод психолингвистического анкетирования с применением приема семибалльного шкалирования. В качестве материала исследования использованы 84 изображения из открытой американской базы данных аффективных изображений («Open Affective Standardized Image Set»). Сравниваются опубликованные значения оценок этой базы данных и результаты собственного исследования, проведенного на идентичном стимульном материале. Респондентами выступили 93 человека (34 мужчины, 58 женщин). Результаты анализа не показали значимых межкультурных различий в оценках аффективных изображений по параметрам типа валентности и силы воздействия стимула, в целом американцы и русские имели схожий характер распределения оценок изображений. Однако была обнаружена статистически значимая разница в оценках изображений с различным типом валентности (P < 0,001). Отрицательные и поло- жительные изображения оценивались русскими выше по силе воздействия, в отличие от американцев, большая часть ответов которых имела нейтральные показатели воздействия. Также была выявлена статистически значимая разница в оценках изображений различных тематических групп (P < 0,05). Изображения природы оценивались русскими как вызывающие чувство комфорта, в то время как американцы отмечали нейтральный характер воздействия таких изображений на них. Изображения предметов, напротив, были оценены американскими респондентами как более приятные, а русскими нейтрально. Более того, были выявлены различия в оценках изображений по параметрам силы воздействия и типа валентности стимула (P < 0,05) между русскими и американскими женщинами. Русские женщины оценивали большую часть изображений как имеющих положительное или отрицательное воздействие, в то время как преобладающее количество оценок американками стремилось к нейтральным значениям. Это подтверждает влияние типа валентности эмоционального стимула, тематики изображения, а также гендерного фактора на обработку эмоционально окрашенных единиц представителями различных культур.

Представлены результаты исследования межкультурных особенностей восприятия аффективных изображений американцами и русскими, а также американскими и русскими мужчинами и женщинами. Проверяется гипотеза о том, что оценки аффективных изображений американскими и русскими респондентами будут иметь статистически значимые отличия ввиду больших языковых и культурных различий данных этносов, что вариативно проявится в группах мужчин и женщин. В исследовании использован метод психолингвистического анкетирования с применением приема семибалльного шкалирования. В качестве материала исследования использованы 84 изображения из открытой американской базы данных аффективных изображений («Open Affective Standardized Image Set»). Сравниваются опубликованные значения оценок этой базы данных и результаты собственного исследования, проведенного на идентичном стимульном материале. Респондентами выступили 93 человека (34 мужчины, 58 женщин). Результаты анализа не показали значимых межкультурных различий в оценках аффективных изображений по параметрам типа валентности и силы воздействия стимула, в целом американцы и русские имели схожий характер распределения оценок изображений. Однако была обнаружена статистически значимая разница в оценках изображений с различным типом валентности (P < 0,001). Отрицательные и поло- жительные изображения оценивались русскими выше по силе воздействия, в отличие от американцев, большая часть ответов которых имела нейтральные показатели воздействия. Также была выявлена статистически значимая разница в оценках изображений различных тематических групп (P < 0,05). Изображения природы оценивались русскими как вызывающие чувство комфорта, в то время как американцы отмечали нейтральный характер воздействия таких изображений на них. Изображения предметов, напротив, были оценены американскими респондентами как более приятные, а русскими нейтрально. Более того, были выявлены различия в оценках изображений по параметрам силы воздействия и типа валентности стимула (P < 0,05) между русскими и американскими женщинами. Русские женщины оценивали большую часть изображений как имеющих положительное или отрицательное воздействие, в то время как преобладающее количество оценок американками стремилось к нейтральным значениям. Это подтверждает влияние типа валентности эмоционального стимула, тематики изображения, а также гендерного фактора на обработку эмоционально окрашенных единиц представителями различных культур.

Представлены результаты исследования межкультурных особенностей восприятия аффективных изображений американцами и русскими, а также американскими и русскими мужчинами и женщинами. Проверяется гипотеза о том, что оценки аффективных изображений американскими и русскими респондентами будут иметь статистически значимые отличия ввиду больших языковых и культурных различий данных этносов, что вариативно проявится в группах мужчин и женщин. В исследовании использован метод психолингвистического анкетирования с применением приема семибалльного шкалирования. В качестве материала исследования использованы 84 изображения из открытой американской базы данных аффективных изображений («Open Affective Standardized Image Set»). Сравниваются опубликованные значения оценок этой базы данных и результаты собственного исследования, проведенного на идентичном стимульном материале. Респондентами выступили 93 человека (34 мужчины, 58 женщин). Результаты анализа не показали значимых межкультурных различий в оценках аффективных изображений по параметрам типа валентности и силы воздействия стимула, в целом американцы и русские имели схожий характер распределения оценок изображений. Однако была обнаружена статистически значимая разница в оценках изображений с различным типом валентности (P < 0,001). Отрицательные и поло- жительные изображения оценивались русскими выше по силе воздействия, в отличие от американцев, большая часть ответов которых имела нейтральные показатели воздействия. Также была выявлена статистически значимая разница в оценках изображений различных тематических групп (P < 0,05). Изображения природы оценивались русскими как вызывающие чувство комфорта, в то время как американцы отмечали нейтральный характер воздействия таких изображений на них. Изображения предметов, напротив, были оценены американскими респондентами как более приятные, а русскими нейтрально. Более того, были выявлены различия в оценках изображений по параметрам силы воздействия и типа валентности стимула (P < 0,05) между русскими и американскими женщинами. Русские женщины оценивали большую часть изображений как имеющих положительное или отрицательное воздействие, в то время как преобладающее количество оценок американками стремилось к нейтральным значениям. Это подтверждает влияние типа валентности эмоционального стимула, тематики изображения, а также гендерного фактора на обработку эмоционально окрашенных единиц представителями различных культур.

На основе вторичного анализа актуальных научных публикаций и данных авторских социологических исследований рассматривается проблема политического участия женщин в жизни современного российского общества. Проанализированы различия в восприятии гендерных ролей в разнообразных сферах жизни общества. Проанализированы оценки женщинами собственных возможностей в различных сферах по сравнению с мужчинами. Выявлены факторы, определяющие паритет прав мужчин и женщин.

Статья посвящена анализу переводческих трансформаций и выбранных переводчиками средств гендерного выражения для номинации лиц женского пола в текстах различных жанров на материале немецкого и русского языков. Авторами делается вывод о влиянии стилистических особенностей и контекста на выбор стратегий гендерной номинации и их несоответствие официальной языковой политике.

В статье впервые предпринимается попытка описать лексические средства репрезентации близкозначных понятий «пол» и «гендер» в современном немецком языке. Данная тема актуальна в современных немецкоязычных культурах, где вопросы продвижения идеи гендерного многообразия становятся все более важными. Предметом исследования являются гендерно маркированные лексические средства, используемые для создания номинаций, реферирующих к понятиям пола и гендера и отражающих ключевые понятия гендерной картины мира в современном немецком языке. Цель исследования заключается в выявлении лексических средств сопоставительной репрезентации понятия «пол» как совокупности биологических данных и понятия «гендер» как совокупности связанных с полом аспектов социальных ролей. В ходе исследования для достижения поставленной цели применялись следующие методы: анализ и синтез, структурирование лексики, полевое наблюдение, классификация, описание. В результате исследования было установлено, что в современном немецком языке используются три лексические единицы, репрезентирующие понятия «пол» и «гендер»: Sex, das ‘биологический пол’, Gender, das ‘социальный пол’ и Geschlecht, das ‘пол’ (как биологический, так и социальный пол). Таким образом, результаты исследования показали, что дихотомии понятий «пол» и «гендер» носителей немецкого языка соответствует языковая трихотомия Sex - Gender - Geschlecht. Показывается, что две ментальные составляющие объединяются, формируя человеческую природу (антропологический дуализм) в языковом воплощении на основе гиперонимической номинации Geschlecht, das, и в то же время акцентируют внимание на различиях между понятиями «пол» и «гендер». Отмечается, что в выборе лексических средств для номинации актуальных понятий современной гендерной лингвистики, таких как «гендерное разнообразие», «гендерная идентичность», «язык, учитывающий гендерный фактор», основная роль принадлежит немецкой лексической единице Geschlecht, das, а не заимствованию Gender, das. Тем самым проведенное исследование акцентирует внимание на роли языковых единиц как факторов этнической идентичности.

В статье говорится о гендерных доминантах в русском языке. В российском языкознании проблема изучения гендера становится особенно актуальной в начале XXI века, хотя исследования особенностей и различий в речи мужчин и женщин проводились на протяжении всего XX века. Гендерные исследования дают возможность проанализировать язык с учетом многофакторного влияния пола, при этом бинарная оппозиция «мужское / женское», «маскулинное / феминное» во многом репрезентирует ценностные ориентиры любого этноса. В современном обществе языковые гендерные доминанты связаны с активизацией феминистского движения во всем мире, а также с распространением по-разному трактуемых либеральных взглядов. В целом феминность и маскулинность как часть современной лингвокультуры связаны с сущностной характеристикой индивида и определяются качествами, считающимися в русской этнокультуре «женскими» или «мужскими». Именно поэтому в современном русском языке активно пополняется фразеосемантическая группа феминной и маскулинной лексики. Однако в целом можно утверждать, что в русской лингвокультуре репрезентируются прежде всего гендерные доминанты, сохранившиеся с древнейших времен, в основе которых лежат бинарные оппозиции «мать / отец», «мужчина / женщина».

В статье говорится о гендерных стереотипах в русских пословицах и поговорках. Гендерные стереотипы являются отражением традиционного патриархального кода лингвокультуры, поскольку основные ценностные парадигмы формировались в обществе на протяжении столетий. В русских паремиях остались исчезающие представления о роли женщины и мужчины в обществе; они хранят историю изменившихся (или оставшихся) к настоящему времени мировоззренческих стереотипов гендерного поведения. Гендерные представления о мужчинах и женщинах в паремиологии показывают, как на протяжении столетий формировались стереотипы. Гендерные роли женщин в русских паремиях включают роль женщины в семье (жена, свекровь, теща, дочь, мать, внучка, тетка, золовка, невестка и пр.); роль женщины в соответствии с социальным статусом (вдова, незамужняя девица, сваха и пр.); роль женщины в соответствии с родственными и социальными связями (сватья, кума и пр.). Все это показывает, что женщины находились в зависимом положении. Их жизнь строилась в соответствии с патриархальной моделью семьи и брака, в которой полностью доминировали мужчины, что объясняется исторически сложившимся типом социальных отношений.

В статье описаны основные результаты исследования особенностей количественного распределения структурных типов ритмических групп у мужчин и женщин при спонтанном говорении в сравнении с неподготовленным чтением вслух в современном американском варианте английского языка. Установлен ряд особенностей, относящихся как к гендеру, так и к виду речевой деятельности. Обнаружено, что в обеих группах при переходе к спонтанному говорению наблюдается прирост количества ритмических групп всех типов, однако характер этого прироста в каждой группе имеет ряд особенностей. У женщин почти в два раза больший суммарный прирост числа ритмических групп, чем у мужчин. У мужчин на фоне общего роста числа всех типов ритмических групп во фразе динамика доли ударных ритмических групп в структуре общего роста оказалась отрицательной, став единственным отрицательным показателем в данной группе респондентов. У женщин отрицательная динамика процентной доли в структуре роста всего массива ритмических групп при переходе к спонтанному говорению наблюдается в двух типах ритмических групп: ударной и проклитико-энклитической. Примечательно, что в каждой гендерной группе суммарная отрицательная динамика в структуре роста общего количества ритмических групп составила одинаковую величину: -0,8%. Главной движущей силой роста массива ритмических групп является энклитическая ритмическая группа. Однако у женщин динамика доли прироста ритмической группы данного типа почти в 1,5 раза выше, чем у мужчин. Сниженная по сравнению с женщинами динамика роста энклитических групп у мужчин компенсируется повышенной динамикой проклитических и проклитико-энклитических групп. Наименее подвижной ритмической группой у женщин является проклитическая, она же и наименее многочисленная в обеих гендерных группах. Однако у мужчин проклитическая ритмическая группа оказалась такой же подвижной, как и проклитико-энклитическая, при том, что последняя встречается почти в четыре раза чаще. Выдвинуто несколько предположений и гипотез о причинах наблюдаемых явлений и высказаны соображения о перспективах исследования.

В статье дается анализ гендерных ролей и гендерных стереотипов у детей старшего дошкольного возраста, а также анализ изменений социальной структуры общества, которые отражаются на мышлении и поведении детей старшего дошкольного возраста. Представлены результаты исследования специфики формирования гендерных ролей и гендерных стереотипов у детей старшего дошкольного возраста; показана осознанность ребенком своей принадлежности к определенному полу и сформированность у ребенка старшего дошкольного возраста соответствующих гендерных ролей и гендерных стереотипов. Эти представления оказывают сильное влияние на будущее поведение и мировоззрение детей старшего дошкольного возраста.