Введение в тему данного номера представляет собой обзор исследований шести российских, а также литовского и индийского авторов по разным проблемам философии буддизма махаяны. Поясняя статус терминов «махаяна» и «хинаяна», автор подчеркивает, что они являются результатом концептуализаций сторонников махаяны, имеющих апологетический характер, и поэтому название «хинаяна» не признается ни теми буддистами, кого оно призвано характеризовать, ни учеными, стремящимися к нейтральной позиции. Это создает некоторые трудности, заключающиеся в отсутствии единого общепринятого обозначения для данного направления. Однако, несмотря на апологетический характер противопоставления махаяны - хинаяне, разница между этими направлениями буддизма схвачена весьма точно: первое представляет собой учение об индивидуальном пути освобождения от сансары через личное самосовершенствование, просветление и уход в нирвану (путь архата), а второе - религию с более развитой инфраструктурой, пантеоном и обрядами, в которой нирвана и индивидуальное освобождение, оставаясь конечной целью, отодвигаются на далекий план, в центр же выдвигается идея сострадания и фигура бодхисаттвы, который, приняв обет помогать всем живым существам избавиться от страданий, продолжает оставаться в этом мире и претерпевать перерождения. Однако несмотря на эту разницу, в обоих направлениях сохраняется важность Абхидхармы - буддийской дисциплины знания, содержащей классификацию и анализ дискретных состояний сознания (дхарм). Тема Абхидхармы как жанра аналитической литературы буддизма и как дисциплины знания затронута тремя авторами (Островской, Гокхале и Коробовым), два из которых (Островская и Гокхале) фокусируются, на проблемах убийства и смерти, соответственно, а третий (Коробов) - на вопросах методологии Абхидхармы. Иванов предлагает новую интерпретацию композиции трактата Шантаракшиты «Таттва-санграхи» с комментарием Камалашилы «Панджика». Янгутов и Лепехов исследуют специфику рецепции буддизма в Китае, Тибете, Монголии и России. Нестеркин публикует тезисы Б. Барадийна к лекции Агвана Дорджиева, раскрывающие трактовку буддизма бурятскими буддистами-обновленцами. Бурмистров анализирует взгляды на историю буддизма индийских историков философии, Волкова - концепции буддийской этики в современной аналитической философии.
В статье подчеркивается, что попытки Китая в 1950-1960-е гг. достичь цели построения современного общества с советской помощью вызвали конфликт между патриархальной этикой и научным знанием. Помощь Советского Союза Китаю была связана и с потребностью консолидации советских интересов в Северо-Восточной Азии, и с идеалами укрепления социалистического лагеря, но в конечном счете она была связана с восстановлением независимости Китая под руководством научного знания. Отмечается, что запрос помощи со стороны Китая основывался на этических принципах. Когда Советский Союз лишил Китай помощи в сфере ядерных технологий, таких как атомная бомба, с точки зрения идеологии Китай оценил это как результат внедрения «теории мирного сосуществования» и пришел к выводу, что хрущевский ревизионизм является анти-марксистским. «Теория мирного сосуществования» Н. С. Хрущева основывалась на историческом развитии России и соответствовала реалиям Советского Союза. В то же время критика Китаем хрущевского ревизионизма, основанная на революционной доктрине марксизма-ленинизма, была обобщением, адаптированным к китайской действительности и основанным на свержении Китаем «трех больших гор», то есть империализма, феодализма и бюрократического капитализма. Подчеркивается, что СССР через свою помощь не только спровоцировал цивилизационно-идеологический конфликт, но также продемонстрировал свое превосходство, основанное на научном знании. Идеологическое противостояние Китая советскому ревизионизму позволило китайскому народу получить научные знания о своем национальном саморазвитии, преодолении зависимости от этики.
В СТАТЬЕ ОПИСЫВАЕТСЯ ЕС-КИТАЙ: УЖЕСТОЧЕНИЕ ТОРГОВОЙ КОНКУРЕНЦИИ
В статье рассматривается анализ «переплетения» модерных обществ, представленный в социологической и исторической литературе. Выделены различия между подходами к данной проблеме в работах Й. Терборна и Й. Арнасона. Характеризуется анализ динамики коммунистического модерна в работах Арнасона. Основным примером переплетения двух версий альтернативного модерна служит для этого социолога взаимодействие СССР и Китая. Как демонстрирует Арнасон, в 1920-е гг. советская модель государственного строительства служила для различных политических сил в Китае примером успешного воссоздания разрушенной империи. Кроме того, Арнасон выделяет роль связей с Китаем в политической жизни советского государства. В дальнейшем китайские коммунисты еще до своего прихода к власти в стране адаптировали советские методы тоталитарного контроля. После 1949 г. происходили дальнейшая адаптация и радикализация советской модели модерна в китайских условиях. В то же время усилилось противостояние СССР и маоистского Китая, в значительной мере обусловленное имперским наследием обоих государств. Согласно Арнасону, в постмаоистский период в Китае сочетание паттернов капиталистического развития, элементов марксистско-ленинской политической практики и идеологии, а также избирательного возрождения конфуцианского наследия в целом выходит за рамки советской модели. Этот социолог характеризует влияние на китайское руководство примера экономического развития других стран Восточной Азии, исторически принадлежавших к китайскому культурному миру. С позиций своей концепции он рассматривает также противостояние США и Китая в современном глобальном геополитическом контексте.
Настоящая книга Чэнь Бо-да «Чан Кай-ши — враг китайского народа», изданная в Китае в начале 1948 г., дает яркую картину героической борьбы китайского народа против объединенных сил внутренней феодально-компрадорской реакции и иностранного империализма. В своем остром агитационном политическом памфлете, проникнутом духом непримиримой революционной борьбы, автор, обращаясь к широким массам трудящихся Китая, показывает отвратительный облик фашистской, буржуазно-помещичьей гоминдановской клики и ее главаря — Чан Кай-ши. Этот гнусный палач и кровавый диктатор, начав свою политическую карьеру среди биржевых маклеров и гангстеров Шанхая, захватил путем убийств, обманов, предательства своего народа и подлого угодничества перед своими хозяевами — сперва японскими, а затем американскими империалистами — власть в армии и в стране и залил Китай потоками народной крови.
Монография посвящена зарождению и развитию национальной китайской авиации и авиапромышленности в ХХ столетии. В первой книге рассмотрен период, начиная с древних попыток летания в «Поднебесной Империи», и до начала 1940-х годов.
В книге впервые обобщены сведения из китайских и тайваньских источников, ряда западных публикаций, а также многочисленных документов из российских архивов и опубликованных воспоминаний советских летчиков-добровольцев.
Основу китайской авиации в течение многих десятилетий составляли импортные военные и гражданские самолеты из многих стран мира - СССР, США, Англии, Германии, Франции, Италии и др. Описаны их боевое применение и эксплуатация в авиации Центрального правительства и на службе у провинциальных властителей.
Особое внимание уделено российско-китайскому сотрудничеству в области авиации, в том числе технической помощи в создании национальной авиапромышленности, организации в Китае летно-технических авиационных учебных центров, участию советских летчиков-добровольцев в составе ВВС Китая в ряде войн и конфликтов на территории Китая.
Книга проиллюстрирована рядом уникальных фотографий из архивов Российской Федерации и личных коллекций.
Для историков, китаеведов, авиационных специалистов и всех интересующихся историей мировой и отечественной авиации.
Долгие годы грабили Китай иностранные империалисты, превратившие его в полуколонию. Главной опорой иностранного владычества в стране служили внутренние угнетатели китайского народа — феодалы-помещики, владевшие большей частью обрабатываемой земли и отбиравшие у крестьян до трёх четвертей урожая. Кроме того, на шее у китайского народа сидела свора компрадоров (посредников между иностранным капиталом и китайским рынком), чиновников и реакционных генералов. Свободолюбивый китайский народ не раз поднимался на борьбу против внешних врагов и внутренних угнетателей, но терпел поражения. Он нуждался в руководстве, которое привело бы его к победе.
Книга не из последних новинок, но заслуживает внимания социологов. Для описания отношений Китая с западным миром широко используется теория «обмана». Суть ее состоит в том, что, несмотря на обильные инвестиции Запада, Китай как был, так и остался самобытной страной со своими ценностями и малопонятной западному человеку духовной культурой. Особенно это проявляется в положении женщины, которая дома может быть полновластной хозяйкой (при условии, что она доказала способность к материнству), но занимает скромное место в публичном пространстве.
Статья посвящена изучению личных дел китайских виолончелистов, которые получили профессиональное образование в Московской государственной консерватории в середине 1950-х - начале 1960-х годов. Основные задачи статьи: раскрыть неизвестные страницы обучения первых китайских виолончелистов в МГК; ввести в научный оборот из архивных источников данные, касающиеся их обучения в консерватории; показать значимость системы российского музыкального образования для их дальнейшей музыкальной карьеры. Архивные материалы показали, что китайская молодежь обучалась в МГК у выдающихся педагогов-виолончелистов: М. Ростроповича и Т. Козолуповой. Из двадцати восьми студентов в консерватории обучалось четыре виолончелиста - случай нечастый, но свидетельствующий об особой востребованности этой специальности для освоения китайцами универсального струнного инструмента: сольного, ансамблевого, оркестрового. В качестве показательного примера в статье подробно рассмотрено Личное дело Сыту Чживэнь. По результатам проведенного исследования автором делается ряд выводов, главный из которых заключается в доказательстве необходимости продолжения изучения архивных материалов, посвященных обучению китайских студентов-музыкантов в консерваториях Советского Союза с целью реконструкции их творческого пути, а также становления музыкально-исполнительских школ Китая.
Статья посвящена деятельности крупнейшего русского композитора и пианиста А. Черепнина, сына известного петербургского профессора Н. Н. Черепнина. Прослеживается деятельность династии Черепниных, которая почти полтора века вносила свой вклад в развитие музыкального искусства не только России и Китая, но и стран Дальнего Востока, Европы и Америки. А. Черепнин характеризуется как русский и американский композитор, пианист, теоретик, педагог и критик. Рассматриваются и структурируются этапы жизни выдающегося композитора и музыканта. Отмечены принципиальные новшества, внесенные профессором Черепниным в систему педагогики, касающиеся смены хронологии векторов изучения классики и современности, а также пересмотра фундаментальной звуковой основы учебных музыкальных пособий и реальное создание нового китайского репертуара для исполнителей. Прослеживается эволюция эстетико-стилевых установок среди молодых композиторов Китая: если в 1920-е годы акцент делался на гармоничном сочетании традиций восточной и западной музыки, то в последующие десятилетия заметно усилился интерес к национальным корням. Получает научное аналитическое обоснование главный тезис А. Черепнина - учить китайцев творчеству и исполнительству в аспекте сохранения их принадлежности китайской национальной традиции. В характеристике цикла пьес для фортепиано «От Черепнина» анализируются этюды, имеющие программную расшифровку в литературном эпиграфе или в расширенном названии, что является эстетическим нормативом китайской музыки.