В статье представлены краниологические материалы эпохи раннего железного века (VII-IV вв. до н. э.) из Мингечаура. В ходе исследования был изучен череп женщины (2488) в возрасте 20-30 лет со следами травматического повреждения. Череп мезокранный, европеоидный. Он происходит из погребения с вытянутым костяком (№ 137). Погребения с вытянутыми костяками соотносятся с пребыванием на территории Азербайджана скифов. На верхней части лобной кости черепа женщины, слева, имеется вдавленный компрессионный перелом диаметром 0,9 см, от которого отходят трещины. Следов заживления и воспалительного процесса не наблюдается. Орудием преступления послужил твердый тупой предмет, который проломил и вдавил кость, после чего образовалась вмятина округлой формы, а от нее пошли трещины, что свидетельствует о значительной силе удара, приведшего к смерти женщины. В случае из Мингечаура мы наблюдаем так называемую perimortem trauma - травму, полученную во время или около момента смерти. Удар был нанесен, предположительно, справа и сверху, жертва находилась ниже убийцы, который мог быть верхом на коне, а также на удалении от погибшей. Случай из Мингечаура в настоящее время является пока единственной подобного рода антропологической находкой - смертельным компрессионным переломом свода черепа с территории Азербайджана периода раннего железа.
Настоящая монография подводит итог многолетней полевой и литературной работы автора в области антропогенного ландшафтоведения. В известной мере она продолжает опубликованную нами ранее книгу «Ландшафтная сфера Земли» (1970), в которой было показано, как под влиянием все усиливающегося воздействия человека на природу ландшафтная сфера вступила в новый, антропогенный этап своего развития.
Проблема антропогенного ландшафтоведения во многом новая для географической науки. Решение ее, хотя бы частичное, трудно представить без поддержки большого коллектива. Такую активную поддержку автор нашел у сотрудников географического факультета Воронежского ордена Ленина государственного университета имени Ленинского комсомола. В декабре 1968 г., заслушав наш доклад «Основные этапы и тенденции развития советской физической географии» (Мильков, 1970-6), Ученый совет факультета принял решение считать антропогенное ландшафтоведение одним из важнейших направлений в работе географов университета.
Целью второй статьи о мистической антропологии Иванова является демонстрация того, как из мистериально-дионисийского сюжета, сложившегося в раннем творчестве Иванова, вырастает сюжет «ты еси», под знаком которого пройдет зрелый этап творчества поэта. Материалом исследования послужили поэтические, философско-эстетические, научные и эпистолярные тексты Иванова. В процессе исследования применялись компаративистский, герменевтический, структурно-семантический методы.
Мистическая антропология Иванова предстает как развернутый нарратив, элементами которого выступают символы, обозначающие мистические сущности. Данный нарратив представляет историю взаимоотношений Анимы и Анимуса, женского, иррационального и мужского, рационального начала. Эта история символическая, она может интерпретироваться психологически, мистически, космологически.
Сюжет «ты еси» строится по образцу мистериально-дионисийского сюжета и может быть разделен на две линии - мистериальную и сотериологическую. Каждая из них делится на «мужской» и «женский» вариант.
В «мужском» варианте мистериальной линии Анимус искажает божественное Я в себе и разделяется с Анимой; в «женском» варианте Анима принимает на себя жреческую роль и отрекается от богоборческого Анимуса.
В «мужском» варианте сотериологического сюжета Анимус обретает свой богочеловеческий первообраз и преображается в сына Божьего, в восставшего от смертного сна Адама. Этот преображенный Анимус предстает как богочеловеческий Жених, с которым вступает в брак Анима-Невеста, в результате чего совершается полное преображение человеческой личности, примирение мужского и женского начала и рождение нового Диониса-Вакха.
Статья посвящена теоретическим аспектам изучения повседневности. Авторы ставят своей целью не только провести сравнительный анализ терминов «повседневность», «повседневная жизнь» и «быт», но и выделить факторы, которые на них влияют. Предметом данного исследования выступает теоретическое осмысление этого концепта. Методологическую базу составляют принципы историзма, научной объективности и системности, что позволило, анализируя философские, антропологические и исторические труды сформировать целостный образ понятия «повседневность». Авторы приходят к выводу о том, что главным отличием терминов «быт» и «повседневность» является предмет исследования, в первом случае, исследователей интересует совокупность материальной культуры; в свою очередь, при изучении повседневности объектом исследования выступает человек. Таким образом, повседневность – это совокупность факторов, направленных на формирования комфортного физического и психологического существования индивида как биологического и социального существа.
Используя достижения разных антропологических «измерений» образования в социально-гуманитарном познании, в статье впервые представлена содержательно-смысловая трактовка факторов как побуждающих причин процесса развития антропологического знания об образовании человека и механизмов, приводящих его в действие. Факторы развития антропологических знаний об образовании человека характеризуются: а) субъектностью как ценностно-смысловой конструктивной позицией человека, определяющей его познавательно-преобразующую нацеленность на создание нового знания; б) методологической рефлексией, содействующей развитию антропологической аксиоматики и уточнению инструментальных средств познания, обуславливающей критическое переосмысление антропологических представлений об образовании человека, а также усовершенствование средств и способов познавательно-преобразующей деятельности; в) влиянием научно-технологического прогресса, обуславливающего направленность развития гуманитарно-антропологических знаний преодолевать разрывы между достижениями научного прогресса и эффективностью превращать их в инновационный образовательный продукт; г) социально-политическими и социокультурными причинами, побуждающими создавать новые научные знания, отвечающие растущим вызовам современности и предопределяющие эффективность их практической реализации в сфере образования. Разнообразие механизмов развития антропологического знания представлено описанием методов: заимствования смысловых значений из других систем знаний; наследования; обогащения предметно-тематического содержания; интеграции; категоризации; комплексного развития знаний в контексте системного представления об уровне развития современного образования. Выдвигается условие для его поступательного совершенства. Дается оценка перспектив создания целостного гуманитарно-антропологического знания об образовании человека.
В предлагаемой вниманию читателя брошюре дается критика одного из направлений современной буржуазной философии — «Философской антропологии» и прежде всего немецкой (М. Шелера, Э. Кассирера, Г. Э. Хенгстенберга, М. Бубера и других). В центре внимания «философской антропологии» проблема человека и его отношения к миру, которым это направление пытается дать истолкование с позиций общефилософского идеализма. Это в конечном счете связано с самой социальной ситуацией, сложившейся в капиталистическом мире в эпоху общего кризиса капитализма. С политической точки зрения «философская антропология» служит антикоммунистическим силам, ее выводы используются фальсификаторами социализма и марксистско-ленинского учения.
Данная статья посвящена рассмотрению разума и морали через призму экзистенциализма, как преодоление уровня сознания в его жизненном цикле с последующим обретением смысла и разрешения вызовов перед которыми он сталкивается в эпоху глобализации.
Введение. Современный информационный мир, породивший цифровую эру, ставит сегодня новые вызовы для системы высшего образования, когда развитие технологий должно обеспечить появление новой парадигмы обучении. В самом общем виде предполагается революция в создании новой матрицы знаний, а также расширение и обогащение традиционной среды обучения студентов. Тем самым, современный статус системы высшего образования обретает многоаспектный смысл на пути к формированию гражданского общества и информационной культуры будущего. Вместе с тем, сама «цифровая» революция образовательной среды обуславливает разрыв между традиционным процессом обучения и изменением поведения личности в связи с внедрением новых технологий. Авторы данной статьи предприняли попытку определить, новые мировоззренческие и гносеологические границы между имеющимся (реальным учебным процессом) и необходимым (формирование новой личностной модели), с целью определения нового вектора современного образования.
Содержание. Современная система антропологического образования становится доминирующим фактором в понимании взаимосвязей между человеком-личностью и самим процессом образования. Под «антропологией образования» понимают «двуипостасную эпистемологическую систему, включающую в себя знания о практике: ее истоках, истории, субъектах, основаниях и т. п. и знания самой практики, т. е. путей и средств (технологий) ее выращивания» [25, с. 12]. Это значит, что существующие знания рассматривается как в рамках новой парадигмы образования, так и сквозь призму существующих практик. При этом важным аспектом становится еще и тот факт, что антропология образования рассматривает мировоззренческие и теоретико-методологические основания, закономерности самой системы образования в контексте ее эволюционирования. Таким образом, каждый исторический этап от древнегреческого до современности, оказывая существенное влияние на образовательный процесс, диалектически формирует и актуализирует современную парадигму педагогического образования.
Выводы. Таким образом, на сегодняшний день в системе российского образования существует множество проблем, влияющих на эффективность образовательного процесса. Самое главное, при создании новой системы российского образования, на наш взгляд, - это «возврат к забытому старому», советского прошлого, методика которого остается перманентно актуальной в образовательной системе. Кроме этого, обращая внимание на существующие «лучшие международные практики», необходимо разрабатывать и применять собственный подход в развитии и совершенствовании российской парадигмы образования.
В статье анализируются особенности религиозно-философской антропологии Н. А. Бердяева сквозь призму концептов «реальный человек» (субъект) и «индивидуальный человек» (объект среди объектов, вещь среди вещей). В основе воззрений Бердяева лежит персоналистический аспект: личность есть человек, который имеет силы и потенциал преодолеть собственную объективность через целесообразное и эффективное применение собственного свободного и творческого потенциала. Творчество есть подлинный путь духовного совершенствования человека на пути к достижению идеального состояния. Никто из людей не может быть назван «идеальным человеком» в силу оценочного характера понятия, антропологический идеал может быть достижим в эсхатологической перспективе. Но человек на протяжении жизни должен стремиться к идеалу, основанному на раскрытии свободы, творческого и аскетического потенциала, укорененных в Божественном начале.
В XVI веке Филофей, инок Псковского Спасо-Елеазарова монастыря, провозгласил Москву Третьим Римом. К началу 1930-х годов интеллектуалы и художники всего мира видели в Москве источник нового просветительского и освободительного проекта. Труд известного слависта, профессора Йельского университета Катерины Кларк показывает, как официальные институции и советские интеллектуалы пытались утвердить репутацию СССР в качестве центра левого и антифашистского движений, превратить Москву в культурный образец нового глобального будущего. Главные герои этой книги — С. Эйзенштейн, С. Третьяков, М. Кольцов и И. Эренбург, чья интеллектуальная, художественная и политическая активность легла в основу меняющейся генеральной линии советской культурной дипломатии на протяжении второй половины 1920-х—1930-х годов. Теоретический контекст данного исследования составляют работы Б. Брехта, В. Беньямина, Г. Лукача и М. Бахтина. В свою очередь, ключевые понятия современного социогуманитарного знания - транснационализм, космополитизм, мировая литература — задают новый политический и полемический контекст для понимания их собственных работ. В результате такого челночного прочтения на месте железного занавеса, зачастую предопределяющего описание советской культуры 1930-х годов, обнаруживается интернациональное пространство интеллектуального диалога.