Предметом исследования является феноменологическая нейропластичность, рассматриваемая как ключевой биологический механизм, обеспечивающий возникновение и развитие сознания. Объектом исследования выступает процесс формирования субъективного феноменального опыта, реализуемый через динамическую перестройку нейронных сетей в мозге. Особое внимание уделяется эволюционной роли нейропластичности, прослеживаемой от ранних позвоночных, таких как рыбы, до сложных форм самосознания, характерных для человека. Автор подробно анализирует такие аспекты, как синаптическая пластичность, включающая долговременную потенциацию и депрессию, структурная пластичность, связанная с ростом нейронных связей, функциональная пластичность, обеспечивающая перераспределение функций между мозговыми областями, и нейронная синхронизация, поддерживаемая гамма-ритмами. Эти процессы исследуются в контексте гипотезы обучения, где сознание интерпретируется как «чувство смысла», способствующее адаптивности организма. Задачей исследования является обоснование феноменологической нейропластичности как ядра сознания, которое интегрирует нейробиологические механизмы и эволюционные подходы, предлагая целостную модель формирования субъективного опыта и его биологической основы. Исследование основано на анализе нейробиологических данных, эволюционной модели градации раздражимости и теоретическом синтезе концепций сознания. Использованы методы сравнительного анализа и интерпретации экспериментальных исследований нейропластичности. Основными выводами исследования является установление феноменологической нейропластичности как ключевого биологического ядра сознания, обеспечивающего формирование и развитие феноменального опыта. Эта пластичность эволюционировала от простейших форм у ранних позвоночных до сложного самосознания человека, подчеркивая её роль в эволюции сознания. Новизна работы заключается в интеграции нейропластичности с гипотезой обучения, которая рассматривает сознание как адаптивный механизм, создающий «чувство смысла» для повышения выживаемости организма. Значимым вкладом автора является разработка целостной модели, связывающей биологические процессы, такие как синаптическая и структурная пластичность, с субъективностью. Эта модель открывает новые перспективы для нейронауки, предлагая пути изучения нейронных коррелятов сознания, и для философии сознания, переосмысливая природу квалиа и субъективного опыта.
В статье исследуется феномен синтеза искусств, главным связующим в котором является архитектура (зодчество). Сама архитектура в городской среде представляет собой взаимодействие искусства, науки и техники. В качестве детерминанта классического синтеза искусств автор статьи полагает гармоничное соотношение логических связей и отношений в искусстве со связями и отношениями реального мира. Однако синтез искусств сегодня все чаще взаимодействует с техносферой. В этом кроются как соответствующие «угрозы и вызовы» (способность детерминировать эстетическую, психологическую, интеллектуальную и ценностную дезориентацию общественного сознания), так и широчайшие перспективы дальнейшего развития синтеза искусств. Сама эпоха несет новые эстетические возможности (рождается индустриальная форма синтеза искусств) для реализации новых эстетических норм. Методология исследования строится на совокупности теоретических и эмпирических методов, включающих общенаучные методы анализ и синтез, диалектический подход, метод интеллектуальной спекуляции, моделирование, проектный метод, педагогический и художественно-творческий опыт. Новизной исследования являются представленные в последнем параграфе: 1) пример синтеза архитектурного пространства храма и живописи, которые в своей совокупности представляют эмпирическую апробацию методологии «интегрированного мышления» и обоснование авторского видения синтеза искусств; а также 2) «модель - схема» синтеза искусств на примере синтеза основных цветов. В результате анализа синтеза искусств сквозь призму диалектических противоположностей: форма-содержание, часть-целое, качество-количество, необходимое-случайное, выявлено и обосновано принципиальное значение интегративной особенности искусства. В ходе исследования установлено, что синтез искусств в архитектуре возможен на основе их взаимодополнительных качеств, что позволяет достичь меры монументального гештальта - объединенной целостности нового порядка с совокупностью искомых свойств. Сделано обобщение, что архитектура является основой данного синтеза. Выявлено, что синтез искусств - это одновременно как чисто человеческая способность по узнаванию, пониманию и интерпретации смыслов, так и деятельность по их созданию. Интеграция классического синтеза искусств с техносферой становится сегодня необходимой ступенью в процессе трансформации/эволюции нашего предмета исследования в результате появления новых задач и развития соответствующего инструментария.
Введение. Актуальность исследовательской проблемы состоит в том, что в психологической науке некоторые теоретики, занимающиеся изучением эмоций, считают, что состояния эмоционального переживания неизменны. Поскольку принципы неизменности и постоянства эмоциональных переживаний имеют большое значение для понимания сознания, важной разновидностью которого у человека являются эмоции, так как именно они влияют на его перцептивные и когнитивные процессы и поведение.
Постановка задача. Существуют особые классы эмоциональных явлений, такие как настроение, чувства, которые проявляются общим фоном происходящих событий и сохраняются по их завершении. Именно такие фоновые переживания – основа исследовавших в работе эмоциональных оценок. Нравственно-эстетические переживания, связанные с искусством, познанием человека через искусство, обеспечивают его развитие как субъекта нравственных отношений к другим людям и самому себе, способствуют изменениям его нравственного опыта и личностных (в том числе эмоциональных) особенностей.
Методика и методология исследования основаны на изучении философской, социологической, психологической и педагогической научно-методической литературы, что дало возможность разработать концепцию психологических основ.
Результаты. Наше исследование носит обучающий характер управления эмоциями и чувствами. Представлено в динамике развитие результатов нашего исследования эмоциональных состояний личности, ее переживаний по авторским методикам в форме ведения эмоционального дневника с 1997 г., способствующего саморазвитию личности как компонента личностной зрелости.
Выводы. Практическая ценность исследования в рамках общей психологии заключается не только в том, что определены основные направления оптимизации процесса эмоционально-нравственного развития личности, обоснованы рекомендации по совершенствованию специализации людей, работающих с детьми, повышению их профессионального мастерства, но и в разработке программы психологического изучения ЭНРЛ, диагностики специфических и неспецифических эмоциональных явлений, что обеспечивает своевременную коррекцию процесса ЭНРЛ. Полученные данные могут учитываться в школах и вузах в процессе прогнозирования моральной атмосферы среди подростков и студентов, а также в моральной атмосфере общества.
Объектом данного исследования выступает мировоззрение известного дореволюционного публициста, мыслителя и общественного деятеля Михаила Осиповича Меньшикова. Предметом исследования является проблема влияния позитивизма на систему взглядов М. О. Меньшикова о сущности и природе религии. В существующих ныне исследованиях говорится о не стабильности его религиозных взглядов, иногда об их противоречивости на разных этапах его жизни. Также отмечается существенное влияние на мировоззрение Меньшикова позитивизма, одного из значимых культурных направлений XIX века. Однако этот вопрос не имеет детального рассмотрения: в чем конкретно проявилось это влияние, насколько оно было абсолютным. Соответственно, целью нашего исследования становится рассмотрение взглядов Меньшикова о религии с точки зрения их идейных истоков в позитивизме. Материалом исследования выступают ранние дневниковые записи Меньшикова, которые на данный момент не опубликованы и не изучены в подобном контексте. Методологическая база исследования включает как общенаучные (анализ, синтез, сравнение обобщение, каузальный и др.), так и частнонаучные методы (герменевтический, биографический и сравнительно-исторический анализ). Их совокупность направлена на объективное изучение преемственности идей с учетом биографии Меньшикова и исторического контекста, в рамках которого писались личные рассуждения Меньшикова. Научная новизна исследования заключается в выявлении и описании непосредственного влияния позитивизма на мировоззрение Меньшикова в целом и на его представление о религии в частности. Сравнение смысловых структур высказываний мыслителя о религии с ключевыми принципами позитивистов XIX века позволяет заключить, что преемственность идей позитивизма имеет частичный характер. Осмысление религии им строится на бинарном пересечении позитивистских и рационалистических принципов. С одной стороны, Меньшиков, как и многие позитивисты, отказывается от метафизического понимания сущности религии. Он призывает перепроверять ее систему взглядов эмпирическими и точными науками. Но с другой - оставляет за дедуктивным методом решающее значение в сущностном познании. Также принцип эволюционизма сопровождается непринятием агностицизма, который был тогда свойственен позитивистской философии. Это ставит его взгляды в данном вопросе в оппозицию позитивизму.
Ленинградская (Санкт-Петербургская) психологическая школа известна тем, что центре интересов ее создателей и работавших в ней ученых стояло комплексное человекознание. В контексте изучения человека в ленинградской психологической школе (далее - ЛПШ), тема вторичного образа прямо или в различных аспектах изучения образа в психологии как такового, прослеживается с деятельности В. М. Бехтерева, со времени основания школы, как мы ее знаем, Б. Г. Ананьевым, а затем и в трудах его последователей. Предложенный ЛПШ термин «вторичные образы», ее представители используют как общий, системный для разного рода образных феноменов, и связывают с уровнем представлений субъекта. Именно вторичный образ является центральным при изучении поведения и психорегуляции человека в различных ситуациях, в первую очередь, связанным с наиболее познавательно проблемными и ценностно значимыми для субъекта. Вторичными образами детерминированы коммуникации с другими людьми. Такое общение уже выходит с уровня коммуникационного взаимодействия на уровень воспитания и формирования социальных представлений, которое не всегда оценивается позитивно, а иногда и вызывает тревогу в отношении преемственности нравственных норм и ценностей, значимости непосредственного общения и сохранения традиций. Основными выводами исследования является обоснование необходимости теоретической и практической разработки тематики вторичных образов в общей проблеме исследования психики человека. Так как понятие вторичного образа рождено в недрах ЛПШ, мы считаем необходимым рассмотреть историю его формирования как понятия в контексте интересов представителей ленинградской школы. Последнее становится все актуальнее в силу цифровизации окружающего человека пространства, перехода от непосредственного восприятия к обмену образами, предоставляемыми используемыми повсеместно компьютерными технологиями и особенностями современного мира информации. Вклад авторов определяется анализом разработки тематики вторичного образа в исторически опосредованном последовательном освещении этапов становления проблематики. Данные теоретического исследования предопределяют важность и необходимость обращения к тематике формирования и трансформации вторичного образа как в общенаучном контексте, так и с позиции практического использования в психотерапевтической работе с использованием измененных состояний сознания.
Выделены свойства социально-политической активности и охарактеризованы индикаторы каждого из них, измерение которых позволяет осуществлять объективную оценку ее состояния и развития. Осуществлен сравнительный анализ различных видов социально-политической активности в отдельных регионах России с позиции сущности этого понятия с акцентом на «активность». Показаны изменения форм и меры активности в субъектах современной России. Полученные результаты позволяют сформулировать выводы о трансформации видов взаимодействия населения с государственной властью, степени проявления сознательных инициатив и ответственности, направленной на участие в жизни регионов и государства.
Книга известного советского философа и психолога, автора ряда монографий А. Г. Спиркина посвящена анализу философскопсихологических аспектов проблемы сознания и самосознания человека. Хотя эта проблема давно и интенсивно разрабатывается как в нашей стране, так и за рубежом, до сих пор не смолкают споры о сущности и структуре сознания, о его активности, о природе идеального, о соотношении сознательного и бессознательного в процессе познания и деятельности, о возможности создания искусственного сознания и его границах. Автор полемизирует с некоторыми существующими взглядами на эти вопросы и предлагает свое решение.
Книга рассчитана на преподавателей, лекторов, студентов, на всех интересующихся проблемами философии и психологии.
Военная антропология как отдельная научная дисциплина в отечественной науке сформировалась в 2000 г. С тех пор она развивалась, дополнялась новыми знаниями, однако вызовы гибридной войны поставили перед исследователями новые задачи, которые подвигли научное сообщество сформировать новое направление военной антропологии, антропологию гибридной войны. Войны нового поколения - гибридные войны - характеризуются отсутствием четких и даже условных границ между состоянием войны и состоянием мира, когда человек находится в неопределенной позиции, а антропология войны существенно усложняется. Цель исследования - рассмотреть место и роль человека в гибридной войне современности. В работе были использованы исторический подход, а также методы систематизации и концептуализации. В настоящее время понятие «война» и подходы к его изучению меняются, по этой причине целесообразно говорить о новой философии войны. При этом роль человека по сравнению с ролью техники (оружия) в новых войнах стала первичной. Сознание и подсознание человека становятся главными мишенями в новых войнах. Именно поэтому человеку необходимо не только найти свое место в доминирующей гибридной реальности, но и защититься от ее возрастающих вызовов и угроз. Ввиду важности вопросов, изучаемых в настоящем исследовании, полученные результаты имеют научно-прикладную значимость, а перспективность дальнейшего рассмотрения и осмысления данной проблематики объясняется прогрессирующим усложнением и совершенствованием гибридной войны и необходимостью поиска способов противодействия ее проявлениям с целью защиты человека.
Военная антропология как отдельная научная дисциплина в отечественной науке сформировалась в 2000 г. С тех пор она развивалась, дополнялась новыми знаниями, однако вызовы гибридной войны поставили перед исследователями новые задачи, которые подвигли научное сообщество сформировать новое направление военной антропологии, антропологию гибридной войны. Войны нового поколения - гибридные войны - характеризуются отсутствием четких и даже условных границ между состоянием войны и состоянием мира, когда человек находится в неопределенной позиции, а антропология войны существенно усложняется. Цель исследования - рассмотреть место и роль человека в гибридной войне современности. В работе были использованы исторический подход, а также методы систематизации и концептуализации. В настоящее время понятие «война» и подходы к его изучению меняются, по этой причине целесообразно говорить о новой философии войны. При этом роль человека по сравнению с ролью техники (оружия) в новых войнах стала первичной. Сознание и подсознание человека становятся главными мишенями в новых войнах. Именно поэтому человеку необходимо не только найти свое место в доминирующей гибридной реальности, но и защититься от ее возрастающих вызовов и угроз. Ввиду важности вопросов, изучаемых в настоящем исследовании, полученные результаты имеют научно-прикладную значимость, а перспективность дальнейшего рассмотрения и осмысления данной проблематики объясняется прогрессирующим усложнением и совершенствованием гибридной войны и необходимостью поиска способов противодействия ее проявлениям с целью защиты человека.
В статье рассмотрены отдельные аспекты военной истории адыгов, отражающие стереотипы поведения в условиях войны. Исторические материалы свидетельствуют о том, что на протяжении веков в силу особых геополитических условий войны стали фоном, на котором долгое время протекала жизнь адыгов. Сохранились многочисленные свидетельства о поведении адыгов в экстремальных ситуациях военной опасности. В массовом сознании закрепились нравственные, этикетные и другие нормы, регулировавшие положение человека на войне. В данном случае речь идёт об обычаях, унаследованных стереотипах поведения.