Рассматривается роль индийской литературы в решении социально-политических и экологических проблем на примере графического романа Сарнатха Банерджи «В Викаспури все спокойно». Исследуется, как используется повествовательная фантастика, чтобы выявить не только взаимосвязанные факторы, способствующие нехватке воды и разрушению среды обитания, но и ряд политических прогнозов. Роман ставит под сомнение важнейшие вопросы контроля рождаемости, экологической справедливости и экономической реструктуризации. Качественный литературный анализ показывает, как критикуются социально-политические структуры, подчеркивается необходимость срочных изменений для предотвращения экологической катастрофы и человеческих страданий. В результате можно сделать вывод, что Банерджи призывает задуматься о своей роли в сохранении окружающей среды, выйдя за рамки простого развлечения. Роман разрушает глобальные парадигмы, ставит под сомнение устоявшиеся социально-политические идеи, пропагандируя полную ответственность за жизнь на Земле, уважение экологических границ и стремление к социальной справедливости. Такие тексты, как «В Викаспури все спокойно», являются важными инструментами экологического образования и пропаганды, вдохновляющими читателей на создание и реализацию устойчивого общества, призывающими к более инклюзивному пониманию и принятию устойчивых решений во всех эколого-социальных связях.
В статье даётся анализ нескольких стихотворений И. А. Бунина, в художественной системе которых используется иранская мифология. Показано, как культура Ирана, её мифологические образы отчётливо вписываются в пласт восточных образов поэта, что говорит об органическом вхождении иранской мифологии в художественную концепцию земного мира И. А. Бунина, выраженную в дихотомии Единого (мир как гармония – мир как дисгармония).
Рассматриваются новые разработки в области мифопоэтики, основанные на татарском художественном материале. Анализируется мифо-религиозный подход исследователя, позволяющий на глубинном уровне изучить влияние культурных, философских и религиозных реалий на татарскую литературу. С этой целью разбираются татарские космогонические представления, мифологизм растительного и животного миров в произведениях Кул Гали, Мухаммедьяра, Г. Кандалыя, Дэрдменда, Г. Тукая, Ф. Бурнаша, Н. Исанбета, М. Джалиля, Ф. Карима, М. Хабибуллина, Н. Фат таха, Р. Кутуя, Р. Файзуллина, Р. Зайдуллы, Г. Яхиной.
В статье дается сравнительный анализ переводов стихотворения татарского поэта Г. Тукая «Родной язык», осуществленных русскими поэтами А. Чепуровым, С. Липкиным и носителем татарского языка и культуры Р. Бухараевым. Переводы анализировались на предмет соответствия оригиналу и адекватности использования средств художественной выразительности, привычных для русскоязычного читателя, постигающего национальную картину мира, созданную татарским поэтом. Сравнив три из многочисленных переводов на русский язык знаменитого стихотворения Г. Тукая, авторы пришли к выводу, что художественный перевод настолько специфичен, что не может быть единственного однозначно верного перевода. У каждого из рассмотренных переводов авторы отметили и достоинства, и недостатки. Но все три стихотворных перевода, так или иначе, лаконично звучат на русском языке, сохраняя основные смыслы и многие поэтические особенности стихотворения и языка татарского поэта.
В статье раскрывается многогранный переводческий опыт И. А. Бунина, начиная с ранних работ – перевода английской поэзии (Дж. Бай рона, Ф. Гименс, Г. Лонгфелло, Т. Мура, Т. Гуда), попутно изучая язык источника; немецкой поэзии – с опорой на уже имевшиеся переводы произведений Гёте и Шиллера на русский язык; итальянских (А. Негри), французских авторов (А. Ламартина и других). Обращаясь к жанру соне та, Бунину удалось сохранить национальный польский дух, мотивы и ав торские образы А. Асныка и А. Мицкевича. Не владея аутентичным языком, И. А. Бунин дерзнул перевести афоризмы Саади, персидского поэта XIII в., чьи поэмы Бустан («Плодовый сад») и Гулистан («Розовый сад»), полные суфийской мудрости, не просто привлекали русского поэта, а являлись его неизменными попутчиками в путешествиях по Сирии и Турции (в 1907 и 1913 гг.). Несмотря на то, что И. А. Бунину не довелось передать точное содержание фрагментов персидских сочинений, его вольные переводы полны особенных до стоинств. Однако переводами с английского, итальянского, немецкого, фран цузского, персидского, татарского, украинского языков не исчерпывает ся переводческая деятельность И. А. Бунина. Путешествуя по странам Европы и Ближнего Востока, поэт подкрепил свои знания «книжных» культур разных народов увиденной там жизнью вне колорита и в то же время связанной с местными традициями, прочувствовав их националь ный характер, внеязыковую и языковую действительность. Помимо вольных переводов ему удалось создать собственные шедевры, о которых в научном мире до сих пор нет чёткого понимания, яв ляются ли они переводами или это собственно стихотворения И. А. Бунина. В них поэт мастерски вкрапил иноязычные слова и их дефиниции. Сумев проникнуть во внутреннюю суть поэтического мира неродных ему культур, их образный ряд, И. А. Бунин сделал их реалии достоянием не только своей творческой деятельности, но и мировой культу ры в целом.
Целью второй статьи о мистической антропологии Иванова является демонстрация того, как из мистериально-дионисийского сюжета, сложившегося в раннем творчестве Иванова, вырастает сюжет «ты еси», под знаком которого пройдет зрелый этап творчества поэта. Материалом исследования послужили поэтические, философско-эстетические, научные и эпистолярные тексты Иванова. В процессе исследования применялись компаративистский, герменевтический, структурно-семантический методы.
Мистическая антропология Иванова предстает как развернутый нарратив, элементами которого выступают символы, обозначающие мистические сущности. Данный нарратив представляет историю взаимоотношений Анимы и Анимуса, женского, иррационального и мужского, рационального начала. Эта история символическая, она может интерпретироваться психологически, мистически, космологически.
Сюжет «ты еси» строится по образцу мистериально-дионисийского сюжета и может быть разделен на две линии - мистериальную и сотериологическую. Каждая из них делится на «мужской» и «женский» вариант.
В «мужском» варианте мистериальной линии Анимус искажает божественное Я в себе и разделяется с Анимой; в «женском» варианте Анима принимает на себя жреческую роль и отрекается от богоборческого Анимуса.
В «мужском» варианте сотериологического сюжета Анимус обретает свой богочеловеческий первообраз и преображается в сына Божьего, в восставшего от смертного сна Адама. Этот преображенный Анимус предстает как богочеловеческий Жених, с которым вступает в брак Анима-Невеста, в результате чего совершается полное преображение человеческой личности, примирение мужского и женского начала и рождение нового Диониса-Вакха.
Актуальность исследования данной проблемы обусловлена тем, что творчество талантливой чеченской писательницы Селимы Курумовой не получило должного освещения в работах чеченских литературных критиков. В данной статье предпринята попытка восполнить этот пробел - рассказать о жизненном пути автора знаменитой повести «Дохк» («Туман»), вехах ее творческой биографии. Основной упор в статье сделан на анализ произведений С. Курумовой, показаны художественные средства и методы, с помощью которых она раскрывает духовные терзания своих героев, красоту их поступков, мотивы их поведения. Показаны также этнографические мотивы в произведениях С. Курумовой, которые создают правдивую картину жизни и быта чеченцев конца XIX в. Обосновывается вывод о том, что произведения Курумовой ярко демонстрируют как достоинства простых людей, так и пороки, присущие отдельным индивидам. Созданные ею яркие образы производят глубокое впечатление на читателя, заставляя его думать, сопоставлять, анализировать поступки героев.
В статье рассматриваются явления художественного и внутрилитературного синтеза в стиле Р. И. Фраермана. Автор приходит к выводу, что в повести «Дикая собака динго, или Повесть о первой любви» многоаспектный синтез становится значимым смыслообразующим стержнем, позволяет писателю видеть разные плоскости жизни, изображать одни и те же предметы и явления одновременно с двух разных точек зрения: возвышенно-поэтической и реально-прозаической, давая им сразу и переносное, и прямое осмысление. Лиризации прозы Фраермана способствует обращение автора к возможностям художественного синтеза. Поэтический мир Фраермана характеризуется своеобразной взаимопроницаемостью разных жанровых структур, в ряду которых одно из существенных мест принадлежит сказочной модальности. Обращение к жанровому канону сказки вскрывает мифопоэтические основы его поэтического мышления, восприимчивость к архетипическим образам-символам. Писатель удачно и весьма продуктивно использует возможности синтеза, чему свидетельство ассоциативный строй, композиция, система персонажей, совокупность мотивов и тем.
Статья посвящена проблеме сравнительного анализа переводов лирического произведения с учетом взглядов М. Ю. Лотмана на поэтический текст как комплекс взаимосвязанных семантических компонентов, обретающих значимость в смысловом пространстве только в своей совокупности.
Согласно убеждениям ученого, каждый элемент художественного текста приобретает «вторичное», «надъязыковое» значение только будучи связанным с другим, который, вступая в отношения с первым, таким образом «означивает» его, придавая нетипичные для обыденного употребления в речи смыслы.
Природа такого взаимодействия обозначена М. Ю. Лотманом как «параллелизм», и под этим термином он подразумевает весь комплекс сложных и порой не до конца проясненных семантических связей, обеспечивающих смысловую цельность и «спаянность» поэтического текста.
Попытка проанализировать художественный текст и его перевод на предмет наличия подобных связей позволит с опорой на конкретный языковой материал прийти к объективному выводу о том, кто из переводчиков оказался ближе к автору оригинального текста, а также выявить особенности работы над текстом перевода, проследить влияние существующей литературной традиции на восприятие переводчиком поэтического произведения и процесс его создания на русском языке.
Введение. В мордовской литературе XXI столетия доминирует женское поэтическое творчество, разноаспектное изучение которого признается продуктивной исследовательской стратегией. Цель работы - раскрыть мотивно-образные кластеры любовной лирики эрзянской поэтессы Марии Ереминой. Материалом для анализа послужили ее стихотворения из сборника «Шка» («Время»). Для достижения цели использованы традиционные методы литературоведческого исследования (структурно-семантический, метод целостного анализа художественного текста), интерпретационный, гендерный подходы. Результаты исследования, обсуждения. В любовной лирике М. Ереминой репрезентированы различные вариации взаимоотношений женщины и мужчины, поэтому любовь в ее произведениях предстает в разных ипостасях - счастливая любовь и любовь-несчастье. Взаимная любовь воспринимается как удивительное, уникальное чувство, сила, гармонизирующая жизнь человека. В ряде произведений любовь осмысливается в онтологическом аспекте, воспринимается Божьим даром, который одухотворяет человека, развивает лучшие личностные качества. В стихотворениях о счастливой любви доминирует мотив единства влюбленных, преданности и верности, передаваемый посредством традиционных образно-ассоциативных рядов, а также оригинальной метафоризации явлений окружающей среды. Контекстуальными синонимами несчастной любви выступают наделяемые негативной коннотацией символические образы: соленые воспоминания, закрытая дверь, упавшая звезда, колючие ураганы, завядшие / растоптанные цветы и др.
Заключение. К ключевым особенностям любовной лирики М. Ереминой относим оригинальное отражение эмоционально-психологического состояния влюбленной / нелюбимой / разлюбившей женщины, отказ от внешней индивидуализации возлюбленного, трансляция его роли, значимости в жизни женщины, восприятие героиней разрыва отношений как онтологически обусловленной, типичной жизненной ситуации, отсутствие вербально эксплицированного мотива расставания, вынесенного в подтекстовое пространство, доминирование традиционных образно-метафорических рядов в стихотворениях о взаимной любви, обилие авторских образных конструкций, ассоциативно соотносимых с понятием драматической любви.