Описаны основы промыслово-геофизических исследований скважин и методика обработки и интерпретации данных каротажа для изучения литологии, стратиграфии, условий осадконакопления, выделения в разрезе коллекторов, определения их пористости, нефтегазонасыщенности, эффективной мощности.
Рассмотрены основные приемы обработки и интерпретации промыслово-геофизических данных на электронных вычислительных машинах. Во 2-е издание (1-е изд. 1972) включены материалы по контролю за разработкой нефтяных и газовых месторождений, выявлению зон аномально высоких пластовых давлений, опробованию и испытанию пластов.
Для студентов вузов, обучающихся по специальности «Геология и разведка нефтяных и газовых месторождений».
Изложены физико-геологические основы, методика и техника работ, обработка и интерпретация результатов полевых, геофизических методов (электроразведка, сейсморазведка, гравиразведка, магниторазведка и др.) и геофизических исследований в скважинах.
Описаны принципы действия и устройство новейшей геофизической аппаратуры, в том числе цифровой, приемы выполнения полевых измерений и обработки получаемых данных с помощью вычислительной техники. Рассмотрены вопросы комплексирования методов.
Для учащихся геофизических специальностей средних учебных заведений.
В книге рассмотрены теория, методика, аппаратура, интерпретация и применение методов электродаведущих постоянных и переменных током для решения поисковых и поисково-картировочных задач в рудных районах.
Во втором издании (1-е изд. 1965 г.) существенно расширены разделы, посвященные рассмотрению нормальных и аномальных электромагнитных полей, даны формулы, используемые при машинной обработке результатов наблюдений в аэрозлектродаведе методом ДК. Приведен анализ кривых кажущегося и эффективного сопротивления над телами сферической и пластовой форм, показано влияние рельефа дневной поверхности и покрывающих рыхлых отложений на результаты электромагнитного профилирования.
Разделы по аппаратуре и методике исследований переработаны с учетом последних достижений в этой области. В них обосновывается возможность измерения переменных электрических полей в движении с незаземленной приемной линией, дается описание новых типов приборов. Большое внимание уделяется обработке результатов наблюдений с целью определения эффективного сопротивления, наиболее полно отражающего геолого-геофизическую обстановку изучаемых районов. Для ряда примеров полевых работ профилирование рассмотрено в комплексе с другими геофизическими методами.
Книга предназначена для геофизиков, занимающихся электродаведкой, она может быть полезна студентам и аспирантам геофизических специальностей высших учебных заведений.
Статья посвящена описанию и противопоставлению культурологических подходов к восприятию и анализу феноменов визуальной культуры, основанных либо на «чтении» визуального как некоторого текста, либо же на особом опыте его «видимости», принципиально отличном от опыта «чтения» (что обозначается в статье как «десемиотический» подход). Первый подход реализуется в рамках семиотики, где визуальное рассматривается действительно как текст, система знаков или даже язык, который поддается анализу через интерпретацию, поиск и вычленение значения и смысла. Второй подход возникает под влиянием постструктуралистской критики семиотики, интереса к тому, что «скрывается за структурами» и не поддается семиотическому чтению: визуальное здесь рассматривается как ускользающий от фиксированного значения особый аффектирующий опыт. Для анализа, раскрытия и противопоставления выбранных культурологических подходов в статье используется сравнительно-типологический метод. Рассмотрены основные теоретические аспекты семиотического подхода к анализу визуального на основе работы Р. Барта «Риторика образа», а также основанные на данной методологии направления: визуальная семиотика и визуальная риторика. Дана краткая характеристика «десемиотического» подхода: утверждается отличие визуального от языка и текста, семиотический подход подвергается критике за ограниченность и некоторую неполноту. Фокус внимания смещается на иное, непосредственное, чувственное, аффективное восприятие визуального, либо же на спектр социальных эффектов, которые оно производит: его культурные и политические функции, способность являться культурной репрезентацией, конструировать отношения с воспринимающим субъектом. Подход представлен на примере работ таких исследователей, как У. Митчелл, Д. Элкинс, Х. У. Гумбрехт, Н. Мирзоефф, И. Рогофф.
Статья посвящена введению в научный оборот и разноплановому исследованию коллекции клинкового оружия, сформированной в результате раскопок погребений жужанского времени некрополя Чобурак-I. Данный памятник расположен в Чемальском районе Республики Алтай. Анализируемая серия предметов вооружения ближнего боя включает три меча и шесть боевых ножей, выявленных в захоронениях четырех взрослых мужчин и одного подростка. Установлено, что комплекс длинноклинкового рубяще-режущего оружия представлен однолезвийными клинками без перекрестия и навершия, с полусегментовидным острием. Сохранившиеся боевые ножи с треугольным сечением клинка выделены в два типа, отличающихся прямой и наклонной в сторону лезвия рукоятью. Публикуемая коллекция демонстрирует характерные образцы вооружения кочевников Центральной Азии IV-V вв. н. э. Новые материалы раскопок подтверждают тезис о том, что мечи являлись статусной категорией предметов у населения Алтая эпохи Великого переселения народов. Захоронения с такими изделиями, исследованные в составе некрополя Чобурак-I, отличались представительным составом инвентаря, и, судя по имеющимся данным, принадлежали военачальникам или особо отличившимся профессиональным воинам.
В статье предпринята попытка наметить определенный корпус научных методов и подходов, которые могут успешно использоваться в киноведческих исследованиях. Представлена краткая характеристика каждого из методов и указаны особенности их применения в киноведении. Проводится утверждение, что в киноведческих исследованиях могут использоваться как некоторые общенаучные методы, так и специальные методы искусствоведения.
Статья посвящена исследованию экранных образов дореволюционной кинохроники, которые соответствуют не исторической реальности, а мифическим представлениям зрителя о ней. Дореволюционный зритель иначе видел экранную действительность по сравнению со зрителем современным. Он верил, что экранные образы будут жить на экране в восприятии зрителей будущих поколений, но на самом деле новая зрительская аудитория видит эти образы по-другому.
Предметом анализа является роль категории значения в социально-гуманитарном познании. В. Дильтей утверждал, что главными категориями гуманитарного познания («наук о духе») являются не причина и следствие, а цель, ценность и значение. Действительно, человеческим действиями мы обычно даем не каузальные, а телеологические объяснения. Действия изначально воспринимаются как интенциональные. Интенции (намерения) при этом нельзя считать причинами человеческих действий и исторических событий в естественнонаучном смысле. В интенциональных действиях мы реагируем не на предметы и ситуации как таковые, а на их значение. Значение - это новая сторона предметов и явлений, которая появляется в мире целесообразно действующих существ. Предметы и явления приобретают значение по отношению к нашим целям. Анализируются идеи сторонников и критиков натуралистической трактовки особенностей наук о человеке и обществе. Сторонники натуралистического подхода в социально-гуманитарном познании стремятся избавиться от значений, свести материал гуманитарного познания к тому, что доступно внешнему наблюдению. Такой подход обосновывался в философии логического позитивизма, а в социологии - Э. Дюркгеймом и бихевиористами. Однако последовательно провести такой подход не удается. И Дюркгейм, и бихевиористы ссылались в конкретных случаях на значения. Там, где есть целесообразно действующие существа, есть значения. Каждая культура - это мир значений. Принятые в данной культуре способы понимания значений усваиваются нами в процессе социализации. Значения фиксируются и осознаются в языке. Но осваивается мир значений практически - в ходе развития жизнедеятельности ребенка и освоения им форм жизнедеятельности, характерных для данной культуры. Центральный характер понятия значения в гуманитарном познании препятствует перенесению в него естественнонаучных методов. Критикуется сциентистская интерпретация психоанализа, утверждается, что он работает именно в поле значений. Доказывается, что рассуждать о социальной и человеческой жизни, игнорируя мир значений, невозможно.
Творчество В. В. Розанова интерпретируется как синтез конкретного и отвлеченного аспектов, реализованный в мифе мыслителя. Особенность подхода Розанова состоит в том, что конкретное в его духовных поисках существует как отвлеченное, а отвлеченное как конкретное. Уровень отвлеченного представлен религиозной метафизикой Розанова, уровень конкретного - жизнью Розанова. Миф мыслителя представляет собой их сближение. Изоляция одного из аспектов влечет за собой содержательное обеднение творчества философа. Специфика видения Розанова заключается в том, что целостный миф мыслителя демонстрирует в его творчестве свои разные стороны, что обусловливает возможность как акцентирования отвлеченного, так и акцентирования конкретного, осуществленную в творчестве мыслителя как его внутреннее противоречие, снятие которого зависит от позиции исследователя.
В статье предлагается оригинальная схема художественной коммуникации. Автор считает, что теория коммуникации довольно хорошо разработана. В ней построены ряд моделей коммуникации, как правило, основанные на нескольких подходах (главные - семиотический, информационный, социально-психологический, инженерный), но с акцентом на каком-то одном. Подходы задают соответствующие проекции художественной коммуникации. Предложенную новую схему автор назвал комплексной, она построена в рамках авторской концепции «методологии с ограниченной ответственностью». Особенность этой концепции - анализ мышления и творчества (в данном случае, естественно, в искусстве), опосредованный культурологией, семиотикой, психологией личности. Комплексная схема художественной коммуникации включает в себя четыре проекции: семиотическую, художественной реальности, социально-психологическую и духовную (речевую). В зависимости от типа изучаемого произведения или художественного феномена, а также особенностей исследовательской задачи на первый план будут выходить те или иные проекции, а остальные проявляются в структуре содержания. Понятие лексикода У. Эко позволяет анализировать художественную коммуникацию в рамках семиотического подхода, но автор считает, что если стоит задача уяснения сущности искусства и особенностей художественных произведений, семиотический подход явно недостаточен. Намечаются четыре послойные реконструкции художественной коммуникации: первая, произведение как художественная реальность (первая проекция); вторая, произведение как реализация выразительных средств (семиотическая проекция); третья, произведение как способ социализации (третья проекция); четвертая, нарратив (речь) художника как условие его контакта со зрителями (четвертая проекция). При этом в качестве эмпирического материала используются кейсы из романов Меира Шалева «Вышли из леса две медведицы», «Фонтанелла» и «Эсав», а также интервью Шалева данное журналу «Лехаим». Автор утверждает, что, учитывая семиотический и антропологический характер искусства, оно во многом сводится к художественной коммуникации.