В настоящей статье рассматриваются события, связанные с политическим курсом, реализуемым президентом Эммануэлем Макроном в рамках его стремления освободить ислам во Франции от иностранного влияния, результатом которого стало нарушение функционирования Французского совета мусульманского вероисповедания, долгое время являвшегося основным «собеседником» правительства Пятой Республики по вопросам представления интересов мусульманского сообщества Франции на государственном уровне. Также освещаются вопросы формирования двух новых религиозно-политических структур – Национального совета имамов и Форума ислама Франции. Кроме того, автором демонстрируются меры, принимаемые Алжиром в качестве ответа на реализуемую Парижем политику по ограничению иностранного финансирования исламских организаций, устанавливающую контроль за иностранными пожертвованиями (и ограничивающую вмешательство иностранцев в деятельность религиозных учреждений) на основе закона от 24 августа 2021 г., направленного на укрепление уважения республиканских принципов и Хартии принципов ислама Франции. Приводятся факты, указывающие на сохранение Большой парижской мечетью своей финансовой независимости, обеспечиваемой АНДР, и, как следствие, укрепление ее позиций во Франции и в Европе, что вызывает недовольство представителей Европейского парламента, а также наглядно демонстрирует вовлеченность якобы аполитичных и сугубо религиозных французских организаций и объединений в политические процессы не только на национальном, но уже и на континентальном уровне.
Введение. Данная статья представляет собой попытку исследования антропологических воззрений джадидизма – одного из направлений исламского модернистского реформизма, направленного на сближение мусульманских фундаментальных религиозных ценностей с секулярной европейской культурой. В попытке приблизить традиционные мусульманские антропологические категории к европейскому гуманистическому осмыслению человека, джадидская мысль формирует обновленную вестренизированную версию мусульманской антропологии.
Материалы и методы. Материалом для статьи послужили исследования Р. С. Хакимова, Х. Бекири, А. Х. Басырова, Д. М. Исхакова, М. Икбала, М. Абдo, G. Marranci, посвященные анализу антропологических концепций исламского модернизма, формулирующие основные принципы восприятия человека исламским модернизмом. В статье использовались методы системного и сравнительного анализа, обобщения и историко-философского анализа.
Результаты исследования. Проведенное исследование показывает, что джадидизм разрабатывает понятия человеческой свободы и личности, преодолевая традиционный для ислама детерминизм, переосмысливает антропный принцип в религиозных мусульманских категориях. Ставится акцент на личностном начале человека, центре его деятельности, обусловленной рациональной составляющей и наличием свободной воли. Пользуясь этим инструментарием, человек осуществляет связь с божественным началом через познание вселенной, синергийно применяя религиозные предписания ислама в сочетании с актуальной научной картиной мира. Важное значение при этом имеет и процесс самопознания человека как сущностно преломляющего в своей природе природу божественную.
Обсуждение и заключения. Автору исследования удалось провести сравнительный, системный и историко-философский анализ антропологических положений исламского модернистского реформизма – джадидизма – на основании трудов как отечественных, так и зарубежных мыслителей. В результате автору удалось осуществить комплексный анализ основных антропологических принципов джадидизма, а также проследить влияние различных факторов на формирование антропологии исламского модернизма.
Во многих религиях мира имеются книги, которые почитаются верующими как священные. Таковы Ведь! у индусов, Авеста у зороастрийцев, Библия (Ветхий завет) у иудеев, Библия, включающая помимо Ветхого завета Новый завет, у христиан. Обычно в них содержатся сказания о боге и о богах, их вестниках, посланниках и пророках, рассказы о загробном царстве, ангелах и чертях, рде и аде, о том, как и кем сотворены мир, земля, человек, животные и растения, установлены обряды и обычаи, определены поступки верующих, порой даже перечисляется, какие из них похвальные, достойные награды — земной и загробной и какие — осуждаемые, преследуемые людскими и небесными законами…
Проповедники всех религий утверждают, что только книги их веры правильные, божественные, боговдохновенные. Наука же подходит ко всем этим книгам одинаково, объективно, без предвзятости. Так она рассматривает и Коран — главную священную книгу одной из наиболее распространенных и относительно молодых религий — ислама.
Введение. В статье рассматриваются социальная трансформация государственно-конфессиональных отношений, ее исторический аспект, позитивные и негативные тенденции их эволюции в условиях формирования современного российского общества. В качестве объекта исследования выступили социально-философские аспекты некоторых положений экономической модели, основанной на принципах ислама как одной из традиционных конфессий Российской Федерации.
Теоретический анализ. Приведены теоретические основы данного вопроса в парадигме классической мусульманской мысли, а также примеры их применения в современном социально-экономическом поле российских регионов. Проанализированы философские обоснования рассматриваемых моделей социальных взаимоотношений с позиции исламской теологии.
Заключение. Результатом данной работы являются выводы, согласно которым использование потенциала и наработок на базе социально-философского аспекта исламской теологии может послужить позитивным опытом включения исламских моделей в общероссийское социально-экономическое поле. Это будет способствовать эффективному развитию отраслей жизнедеятельности российского социума. Особую роль в данном процессе призвана сыграть интеграция конфессионального аспекта в парадигму социально-экономического развития России
Рассматриваемые в статье захоронения могильника Талдинский-1 (Республика Казахстан) относятся к раннему и классическому средневековью. Несмотря на малую информативность публикуемого материала из раннесредневековых погребений, они представляют интерес на региональном, центрально-казахстанском уровне, расширяя скудную на данный момент фактуальную базу. Аттрактивным образом погребальный обряд представлен в сооружении № 58, где исследовано захоронение ребенка в сопровождении костяка МРС, положение которого имитирует позу лошади в известных погребениях тюркской культуры. Погребение классического средневековья, датированное радиоуглеродным методом XIII в., представляло собой безынвентарное захоронение девочки возрастом 12-13 лет, устроенное в подбое. По черепу проведена графическая реконструкция облика. Особенности погребальной обрядности позволяют поднять вопрос о выделении синкретических мусульманско-языческих комплексов и распространении ислама в Центральном Казахстане. Анализируя материалы региона, можно констатировать длительность процесса трансформации обрядности, продолжавшегося на протяжении, как минимум двух столетий.
В силу сложившихся исторических условий народы Средней Азии и Ирана в эпоху средневековья оказались под эгидой арабского халифата, а позднее входили в состав одних и тех же феодальных государств. Несмотря на тяжелые условия, вызванные господством иноземных захватчиков, народы Средней Азии и Ирана создали свою оригинальную самобытную культуру, пронесли через ряд веков прогрессивные традиции.
Огромную роль в процессе взаимодействия и взаимного влияния культур этих народов сыграли общность литературного языка, их культурная и этническая близость. Поэтому деятельность выдающихся представителей научной, философской и общественно-политической мысли эпохи средневековья — Хорезми, Рази, Фараби, Бируни, Ибн-Сина, Омара Хайяма и многих других — связана с историческими судьбами как народов Средней Азии, так и Ирана.
В борьбе за построение коммунизма все большее значение приобретает идеологическая работа. Главной целью ее является воспитание всех трудящихся в духе высокой идейности и преданности коммунизму, коммунистического отношения к труду и общественному хозяйству, полное преодоление пережитков буржуазных взглядов и нравов, гармоническое развитие личности, создание подлинного богатства духовной культуры, утверждение коммунистической морали.
В период развернутого строительства коммунистического общества решается задача полного преодоления всех пережитков капитализма в сознании, традициях и в быту. Частью этой задачи является полное и окончательное преодоление религии. Ее вместе с церковью предстоит сдать навечно в музей древности, туда, где хранятся каменный топор, соха и самопрядка. Цель эта достижима и близка.
В статье рассмотрены некоторые аспекты деятельности двух крупных общественно-духовных организаций («Милли герюш» и «Координационный комитет турецких мусульман во Франции»), действующих в Пятой Республике и представляющих собой основные структурированные объединения, выражающие на национальном уровне интересы и ценности значительной части турецкой диаспоры. На основе анализа заявлений их лидеров, сделанных в средствах массовой информации, коммюнике, размещенных в социальных сетях, а также выступлений должностных лиц Франции, автором установлен ряд основных направлений общественно-политической активности данных сообществ, демонстрирующих как их непосредственную вовлеченность в политическую деятельность в стране, так и их подконтрольность официальной Анкаре, лоббирование ее интересов. Представлены подтверждения того факта, что турецкие диаспоры не ориентированы не только на ассимиляцию, но и на интеграцию в общество страны проживания, и в значительной степени осознают себя как турок, проживающих во Франции, а не как граждан Французской Республики турецкого происхождения, что расходится с республиканским понятием о гражданстве. Также автором проведена оценка численности сторонников данных организаций. Сформулированные в работе выводы показывают потенциальную возможность влияния протурецких общественно-духовных организаций на общественно-политическую обстановку во Франции и необходимость учета влияния данного фактора.
Объектом данного исследования выступает мировоззрение известного дореволюционного публициста, мыслителя и общественного деятеля Михаила Осиповича Меньшикова. Предметом исследования является проблема влияния позитивизма на систему взглядов М. О. Меньшикова о сущности и природе религии. В существующих ныне исследованиях говорится о не стабильности его религиозных взглядов, иногда об их противоречивости на разных этапах его жизни. Также отмечается существенное влияние на мировоззрение Меньшикова позитивизма, одного из значимых культурных направлений XIX века. Однако этот вопрос не имеет детального рассмотрения: в чем конкретно проявилось это влияние, насколько оно было абсолютным. Соответственно, целью нашего исследования становится рассмотрение взглядов Меньшикова о религии с точки зрения их идейных истоков в позитивизме. Материалом исследования выступают ранние дневниковые записи Меньшикова, которые на данный момент не опубликованы и не изучены в подобном контексте. Методологическая база исследования включает как общенаучные (анализ, синтез, сравнение обобщение, каузальный и др.), так и частнонаучные методы (герменевтический, биографический и сравнительно-исторический анализ). Их совокупность направлена на объективное изучение преемственности идей с учетом биографии Меньшикова и исторического контекста, в рамках которого писались личные рассуждения Меньшикова. Научная новизна исследования заключается в выявлении и описании непосредственного влияния позитивизма на мировоззрение Меньшикова в целом и на его представление о религии в частности. Сравнение смысловых структур высказываний мыслителя о религии с ключевыми принципами позитивистов XIX века позволяет заключить, что преемственность идей позитивизма имеет частичный характер. Осмысление религии им строится на бинарном пересечении позитивистских и рационалистических принципов. С одной стороны, Меньшиков, как и многие позитивисты, отказывается от метафизического понимания сущности религии. Он призывает перепроверять ее систему взглядов эмпирическими и точными науками. Но с другой - оставляет за дедуктивным методом решающее значение в сущностном познании. Также принцип эволюционизма сопровождается непринятием агностицизма, который был тогда свойственен позитивистской философии. Это ставит его взгляды в данном вопросе в оппозицию позитивизму.
В статье на примере мусульманских регионов России (Северный Кавказ и Поволжье) проверяется культурная гипотеза эволюционной теории модернизации Р. Инглхарта и К. Вельцеля о снижении религиозности вследствие увеличения ощущения экзистенциальной безопасности. На данных опроса, проведенного в онлайн-сообществах, мы демонстрируем, что классическая идея эволюционной теории модернизации о большей секуляризации в более богатых регионах работает и для российских регионов с мусульманским большинством. Татарстан и Башкирия оказываются менее религиозными как по показателям субъективной религиозности (самоидентификации и важности Бога в жизни) и объективной религиозности (пост, частота молитв и посещение мечетей), тогда как регионы Северного Кавказа (Чечня, Ингушетия, Дагестан, Карачаево-Черкесия) демонстрируют противоположные черты. Более того, мы показываем, что субъективная религиозность респондентов оказывается сильно выше, чем объективная религиозность. Индекс объек-В статье на примере мусульманских регионов России (Северный Кавказ и Поволжье) проверяется культурная гипотеза эволюционной теории модернизации Р. Инглхарта и К. Вельцеля о снижении религиозности вследствие увеличения ощущения экзистенциальной безопасности. На данных опроса, проведенного в онлайн-сообществах, мы демонстрируем, что классическая идея эволюционной теории модернизации о большей секуляризации в более богатых регионах работает и для российских регионов с мусульманским большинством. Татарстан и Башкирия оказываются менее религиозными как по показателям субъективной религиозности (самоидентификации и важности Бога в жизни) и объективной религиозности (пост, частота молитв и посещение мечетей), тогда как регионы Северного Кавказа (Чечня, Ингушетия, Дагестан, Карачаево-Черкесия) демонстрируют противоположные черты. Более того, мы показываем, что субъективная религиозность респондентов оказывается сильно выше, чем объективная религиозность. Индекс объективной религиозности оказывается подходящим инструментом для измерения религиозности в мусульманских обществах, объясняя до половины вариации в субъективной религиозности, а социальный класс респондента (доход, возраст и образование), доля русского населения и этническая гомогенность, а также экономическое положение региона тоже оказываются связаны с религиозностью, что еще раз подтверждает гипотезу о связи секуляризации с модернизацией.