В статье рассматривается кантовская постановка вопроса о возможности [трансцендентальной] теологии (в ее трех основных модусах: oнтотеологии, космотеологии и физикотеологии) в качестве науки, ее предмете и методе. Предметом теологии выступает Бог. На роль метода теологии может претендовать кантовский трансцендентальный метод как «измененный метод мышления» [В XVIII] (в свете его определения трансцендентальной философии как изучения нашего «способа познания» [В 25]), который применим не только к естествознанию и математике, но к другим областям знания, в том числе и к теологии. Интерес в этой связи представляет кантовская трансцендентальная аргументация (‘transcendentalarguments’), которая применяется не только в метафизике (кантовская трансцендентальная дедукция категорий, аналогии опыта), но и в науке (модель Г. Гемпеля - К. Поппера), а также в теологии (онтологическое доказательство бытия Бога). В статье затрагивается также вопрос о возможности теологии в модусе этикотеологии.
В статье анализируется развитие взглядов Канта на трансцендентальную теологию, ее сущность и возможность в качестве науки. Отмечается, что в ранних докритических работах для Канта не было характерно подвергать сомнению возможность трансцендентальной теологии, равно как и возможность трансцендентальных доказательств бытия Бога. Некоторые изменения мы наблюдаем в сочинении «О единственно возможном основании для доказательства бытия Бога» (1763). В данной работе Кант по-прежнему не подвергает сомнению возможность трансцендентальной теологии и трансцендентального доказательства бытия Бога (онтологического), однако уже высказывает предположение о том, что такое доказательство вовсе не является необходимым. В этой работе Кант представляет подробную классификацию доказательств бытия Бога и рассмотрение их сильных и слабых сторон. Все эти соображения полностью повторяются в известной критике доказательств бытия Бога в «Критике чистого разума». В критический период Кант приходит к однозначному выводу о невозможности любого вида спекулятивных доказательств бытия Бога. Однако это не изменяет его взгляд на возможность трансцендентальной теологии как таковой. Она по-прежнему признается не только возможной, но и полезной, однако теперь Кант считает ее недостаточной и несамостоятельной. Она нуждается в восполнении этикотеологией, которая единственная может предоставить уверенность в существовании предмета трансцендентальной теологии, т. е. Бога.
Данное исследование посвящено проблеме jus resistendi. Внимание уделено генезису концепции от античной и средневековой философии до Нового времени с акцентом на учения Гоббса, Локка и Руссо. Дан обзор нормативных документов, содержащих в том или ином виде jus resistendi. Выявлена тенденция рентерпритации jus resistendi. Поставлена проблема возможности без противоречий и искажений намерения включить jus resistendi в нормативные акты. Затем рассмотрен взгляд И. Канта на право на сопротивление. Выявлено, Кант исключал возможность включения права на сопротивление в поле легального. Следовательно, применительно к проблеме сопротивления как сохранения status quo, становится очевидна необходимость поиска более разумного и легального решения в существующих условиях. В перспективе же опеки граждан над своим же правительством, проблема снимается, т. к. постановка её неприемлема.
В статье демонстрируется, как учение Канта живет в современной философии науки. Через экспликацию проблемы двойного аффицирования раскрывается, что тексты самого Канта дают основания для определенной трактовки его учения не как строго реалистического или антиреалистического - работы Канта должны быть прочитаны с вниманием к деталям, если мы не хотим догматизировать кантианскую философию. Также обращается внимание на то, как именно мотивы трансцендентальной философии влияют на структурирование современного научного дискурса и задает траектории движения мысли в современной философии.
В статье рефлексия рассматривается как метод и условие трансцендентальной философии Канта и Гуссерля. В начале статьи автор обращается к предшественникам Канта, использовавшим термин рефлексии (Вольф, Баумгартнер) и делает вывод, что Кант при обращении к рефлексии скорее примыкает к традиции, заложенной Лейбницем. С опорой на текст «Критики чистого разума» в статье утверждается, что именно с помощью рефлексии могут быть объяснено образование априорных категорий и априорных синтетических основоположений. Автор различает рефлексию и трансцендентальное единство апперцепции и рассматривает в рамках феноменологической интерпретации «Критики чистого разума» роль этого единства в предданности чувственного многообразия. В статье показывается преемственность в понимании рефлексии между трансцендентальной феноменологией и философией Канта. В философии Гуссерля рефлексия как метод связана с редукцией и созерцанием. Автор останавливается на особенностях использования рефлексии в исследованиях Гуссерля, к которым относятся, прежде всего, временной язык описания и зависимость рефлексии от феноменов, на который она направлена. Орлова Юлия Олеговна (1970-2011) - российский философ, к. ф. н., в 1998 2011 работала на кафедре онтологии и теории познания философского факультета СПбГУ. Сфера научных интересов: трансцендентальная философия, философия Канта, феноменология Гуссерля, проблема времени, феноменологическая этика. В 2006 г. защитила кандидатскую диссертацию «Интенциональность и рефлексия: философские проблемы рефлексивного опыта сознания в философии И. Канта и Э. Гуссерля». Являлась членом редколлегий журналов «Метафизические исследования», «Горизонты феноменологии», «Horizon. Феноменологические исследования» Первая публикация статьи: Между метафизикой и опытом // Материалы коллоквиума «Влияние немецкой философии на русскую философию с XIX века до начала XX века и дальнейшее развитие философии в Германии и в России». Под ред. Д. Н. Разеева СПб.: Изд-во С.-Петерб. филос. о-ва, 2001. С. 226 251
Философия Канта дала новое понимание не только разума, его возможностей и границ, но и чувственности. Чтобы стать одним из источников знания, а также проводником морального действия, чувство не может быть просто пассивностью, как часто толкуют позицию Канта, но оно должно обладать собственным способом действия. Коперниканский переворот Канта ведет к определенной трансформации чувственности, в основе которой обнаруживается своя энергия действия, особое отношение субъекта к самому себе. В «Критике практического разума» эту трансформацию Кант описывает как переход от страдания к чувству уважения к моральному закону и далее к чувству самоудовлетворенности, которое образует среднее звено между чувством и объективным основанием воли. «Критика чистого разума» сталкивает нас с проблемой реальности внешнего мира, и решением этой проблемы для Канта является анализ формы пространства как свидетельства действия вещей в себе. Причем чувства выступают здесь не просто оттисками этого внешнего воздействия, но и необходимой формой разворота от внешнего действия к действию, которое исходит уже не от вещей, а от самого рассудка. Тем самым чувства выступают необходимым условием синтеза как соединения внешнего действия с действием рассудка, результатом чего и является система знания.
21-23 декабря 2023 г. в Русской христианской гуманитарной академии им. Ф. М. Достоевского (РХГА, Академия Достоевского) состоялась XXVI Всероссийская научнопрактическая конференция с международным участием. В рамках конференции 22 декабря работал антропологический семинар «Боги, люди и миры в прошлом и настоящем-XVII», которым девятый год руководит доцент РХГА Александр А. Синицын. Семнадцатое заседание организаторы посвятили памяти саратовского историка, философа, музыковеда и историка искусства Д. Е. Луконина (1972-2013). На семинаре было обсуждено одиннадцать докладов на темы по истории, философии, религии, культурологии, историографии, искусству. В мероприятии приняли участие сотрудники вузов Санкт-Петербурга, а также исследователи из Саратова и Фресно (США). В рамках семинара был представлен культурно-просветительский проект «А. К. Толстой и С. И. Танеев: поэма и кантата “Иоанн Дамаскин”», подготовленный Надеждой Новичихиной - студентом магистратуры Академия Русского балета им. А. Я. Вагановой.
В данной статье опубликованы результаты анализа нового вида философского субъекта - информационного субъекта. Деятельность субъекта, воспринимаемая наблюдателем, может быть наблюдателем проанализирована в соответствии с некоторой методологией и системой понятий, основанных на идее определенной частной науки, которая предполагается хорошо формализованной (идея науки содержит как минимум свой предмет, объект, субъект, методологию, систему понятий) и соответственно структурированной. Идея науки связывается с идеей информации. Рассматривается вопрос, как это возможно. Информация также может быть представлена как некоторая структура, состоящая из определенным образом связанных понятийных элементов. Понятия частной науки и информации рассматриваются как сопоставимые посредством их свойства структурности. Структурность обуславливает возможность формальной частичной тожественности некоторого понятия и определенной информации. Такая тождественность полагает основу «наполнения» информационным содержанием тождественных ей понятийных структур субъекта. Это является основой специфического информационного метода расширения понятийных многообразий частной науки, обеспечивающего ее развитие формально и содержательно и, что важно, остающегося при этом в ее рамках. Субъекта частной науки, имеющего способность применения данного метода, называем информационным субъектом. Использование этого метода возможно как в модусе всеобщего (теоретического), так и единичного (эмпирического). В работе используется диалектика категорий форма-содержание, тождество-различие, и она производится в контексте кантовского рационализма.
Жизнь Канта — основоположника немецкой классической философии — почти лишена внешних событий, она однообразна, протекает в основном в четырех стенах, за письменным столом. Однако как поучительна эта жизнь! Прежде всего это история самовоспитания — физического и духовного. Девиз Канта «Если ты не повелеваешь своей натурой, она повелевает тобой!» актуален для всех поколений.
В современной философии осмысляется как статус понятия вещи в себе, так и история его возникновения и трансформации. В данной статье рассматривается концептуальный сдвиг, который произошел с понятием «вещь в себе» в философии XIX века, поскольку это понятие до сих пор остается важным в контексте отношения к возможности познания реальности и статусу самой реальности. Рассматривается переосмысление вещи в себе в философии Шопенгауэра, Ницше, а также неокантианства марбургской школы (Когена, Кассирера, Наторпа). Сравнительный анализ работ всех рассматриваемых авторов позволяет сказать, что преимущественная ориентация у всех указанных авторов – на специфическую элиминацию понятия вещи в себе. Вещь в себе вне кантовской философии претерпевала изменения, связанные либо с попыткой избавиться от нее, либо определить ее таким образом, чтобы она не образовывала противоречивого для трансцендентальной философии трансцендентного полюса.