обучение все большего количества студентов становится сопряжено с использованием дистанционных технологий, поэтому так важно определить мотивационные факторы, оказывающие потенциальное влияние на академическую успешность студентов различных форм обучения. Выборку исследования составили 114 студентов разных форм обучения (74 студента заочной формы обучения с применением электронного обучения и дистанционных образовательных технологий и 40 студентов очной формы обучения). Для измерения академических достижений использовались два показателя: средний балл за все предыдущие сессии и шкала самооценки обучения опросника Т. В. Корниловой и ее коллег. Для изучения мотивационно-смысловой компоненты мотивации использовался опросник «Шкалы академической мотивации» (ШАМ), для изучения мотивационно-регуляторной компоненты – краткая шкала самоконтроля и опросник «Стиль саморегуляции поведения – ССПМ 2020», для изучения когнитивно-мотивационной компоненты – методика «Стиль объяснения успехов и неудач» (СТОУН) и опросник общей самоэффективности Р. Шварцера и М. Ерусалема в адаптации В. Г. Ромека, для изучения интегративной компоненты – опросник упорства и настойчивости (Grit). Результаты показали, что если преобладает сильная внутренняя мотивация, то она в достаточной степени определяет академическую успешность, но если мотивации не хватает либо она носит внешний характер, то повысить академическую успешность помогают другие компоненты, а именно – ресурсы саморегуляции и стиль объяснения успехов и неудач в достиженческой деятельности.
Статья посвящена особенностям организации командной работы студентов при дистанционном обучении. Исследование включает анализ проблем, с которыми сталкиваются студенты и преподаватели при работе в командах. Представлен констатирующий эксперимент, в рамках которого экспериментальной группе были предоставлены детальные инструкции по организации командной работы, что привело к улучшению результатов обучения по сравнению с контрольной группой. Кроме того, проведено исследование, направленное на изучение восприятия студентами командной работы на дистанционном курсе «Цифровая лесная педагогика». В опросе приняли участие 56 студентов 2 курса Высшей школы технологии и энергетики СПбГУПТД. Анализ показал, что студенты оценивают командную работу как более сложную по сравнению с работой в парах, на их оценку оказывает влияние наличие предыдущего опыта. Наибольшие проблемы вызвали вопросы, связанные с ответственностью и самодисциплиной, координацией и взаимодействием, а также коммуникацией и обратной связью.
В статье рассматриваются феномены толерантности/интолерантности к неопределенности и веры в паранормальное как личностные ресурсы решения социальных проблем учащейся молодежью. Актуальность темы обусловлена попыткой выявить необходимые личностные детерминанты, помогающие эффективно справляться с жизненными затруднениями в условиях неопределенности и многозадачности современного мира. Были выдвинуты гипотезы об обратной связи толерантности к неопределенности и суеверности, а также прямых связях толерантности с рациональным стилем и позитивной ориентацией, веры в паранормальное с негативной ориентацией, избегающим и импульсивным стилем решения социальных проблем. Представлены результаты эмпирического исследования, проведенного среди студентов вузов, обучающихся на социально-гуманитарных и медицинских факультетах (N=252), в возрасте от 18 до 21 года. Применялся комплекс методик: опросник решения социальных проблем М. М. Даниной с соавт., «Шкала веры в паранормальное» Дж. Тобасика в адаптации Д. С. Григорьева, модифицированный опросник толерантности к неопределенности С. Баднера в адаптации Т. В. Корниловой, М. А. Чумаковой. По результатам исследования было установлено, что студенты обладают низкой склонностью к суеверности и чаще используют рациональный стиль при решении социальных проблем. Для них также характерна преимущественно позитивная проблемная ориентация. Обнаружены прямые взаимосвязи толерантности к неопределенности с рациональным стилем и позитивной проблемной ориентацией, а также отрицательные связи с избегающим и импульсивным стилями, негативной проблемной ориентацией.
Актуальность исследования обусловлена тем, что психологическое благополучие личности педагога недостаточно исследовалось как отдельная категория. В статье рассматривается психологическое благополучие как условие реализации психологических потребностей педагога в виде автономии, компетенции и связанности в процессе участия в работе профессиональных обучающихся сообществ с позиции позитивной психологии, концепций самодетерминации и событийного сообщества. В связи с этим, данная статья направлена на выявление взаимосвязи между уровнем удовлетворения базовых психологических потребностей (автономии, компетентности, связанности) и уровнем психологического благополучия педагогов в профессиональном обучающемся сообществе. Методы исследования включали методику К. Рифф «Шкалы психологического благополучия» в адаптации П. П. Фесенко, Т. Д. Шевеленковой, опросник «Спектр психологического здоровья» К. Киза, русский перевод «Шкалы удовлетворенности базовых потребностей на работе» Д. А. Леонтьева и Е. Н. Осина. Выборка исследования включала 50 педагогов двух школ городов Минусинска и Абана Красноярского края. В экспериментальную группу были включены 25 педагогов-участников профессионального обучающегося сообщества, в контрольную группу вошли 25 педагогов, не проходившие обучение в профессиональном обучающем сообществе.
Результаты исследования выявили уровень удовлетворения базовых психологических потребностей педагогов в экспериментальной группе, участвующих в работе профессионального обучающегося сообщества, выше, чем у педагогов, не включенных в сообщество. Члены профессиональных обучающихся сообществ имеют показатели реализации потребностей в связанности, автономии и компетентности выше, чем педагогические работники, не участвующие в деятельности профессионального обучающегося сообщества.
Введение. Актуальность исследования обусловлена необходимостью осмысления стигматизации труда, особенно в контексте «грязной работы», которая, несмотря на социальную значимость, подвергается девальвации. Цель статьи - раскрыть стигматизированный труд как метафору коллективной «Тени социума», отражающей вытесненные аспекты человеческого существования. Научная новизна заключается в синтезе юнгианской аналитической психологии и социологических подходов для анализа механизмов стигматизации. Методология и источники. Исследование опирается на концепцию «Тени» Карла Юнга, интерпретируя стигматизированный труд как проекцию коллективного бессознательного, а также на социологические методы анализа эмпирических данных (интервью, наблюдения). Использованы работы Э. Хьюза о классификации «грязной работы» и современные исследования невидимости труда. Результаты и обсуждение. Выявлены паттерны стигматизации, связанные с отрицанием телесности, уязвимости и конечности. Профессии, связанные с физической, социальной и моральной «грязью», становятся объектами проекции коллективных страхов. Феномен невидимости работников (игнорирование, нарушение личных границ) подтверждает структурное неравенство и дегуманизацию. Заключение. Исследование подчеркивает, что стигматизация труда - следствие неприятия коллективной «Тени», что ведет к социальной дезинтеграции. Признание ценности «грязной работы» и интеграция вытесненных аспектов необходимы для достижения социальной целостности и справедливости.
Введение. В статье обосновывается возможность применения семиологического анализа по отношению к идеологии на основе семиологической теории Р. Барта. Предметом исследования является идеология как знаковая система. Научная новизна исследования заключается в применении семиологического анализа к идеологии. Гипотеза исследования состоит в том, что идеология является знаковой системой, подобной мифологии. Методология и источники. Методология исследования основывается на семиологической теории Р. Барта. Для анализа идеологии и ее влияния на общество и социальной действие используются социальные теории К. Маркса и Т. Парсонса. Результаты и обсуждение. Влияние идеологии на общество и социальное действие является свершившимся фактом. Идеология в данном исследовании определяется как совокупность идей и убеждений, выражающих интересы определенных социальных групп. Идеология является таким знанием, которое имеет политический и социально-практический характер. Идеологические ценности и нормы являются неотъемлемой частью поведения социальных групп в обществе и определяют его. Семиологическое измерение идеологии представляет собой выражение таких норм и ценностей в социальном пространстве и коммуникациях. В статье дается интерпретация социального действия с учетом идеологических установок, которые определяют его политический характер. Заключение. Основной вывод этого исследования заключается в том, что идеология воплощается в социальном пространстве и служит инструментом объяснения интересов тех или иных социальных групп, на основе чего формируется соответствующая семиология, специфически свойственная акторам социального действия. Значение и смысл идеологических норм и ценностей в обществе, являясь неотъемлемой составляющей социального действия, выражаются при помощи идеологической семиологии.
Контекст и актуальность. Статья посвящена изучению проблемы личностного выбора участия в экстремальном добровольчестве. Методологическую основу исследования составили аксиологический, самодетерминационный и субъектно-соучаствующий подходы.
Цель. Установить взаимосвязь характеристик комплементарной модели самодетерминации личности и предикторов личностного выбора участия в экстремальном добровольчестве.
Гипотеза. Личностный выбор соучастия в экстремальном добровольчестве определяется системой смыслообразования личности, в основе которой лежат вид самодетерминации, осознанность свободы подобного выбора, ведущие ценностные, мотивационные и нравственные характеристики человека.
Методы и материалы. Выборка представлена 67 респондентами-мужчинами — участниками специальной военной операции. Применялись: психологическое тестирование («Шкала осознанного выбора и самосознания» К. Шелдона, опросник «Виды самодетерминации личности» С. Н. Костроминой и др., опросник изучения личностного выбора соучастия в экстремальном добровольчестве В. Е. Петрова), экспертное оценивание, методы математико-статистической обработки данных (описательная статистика, корреляционный анализ, оценка различий в группах).
Результаты. Установлено, что личностный выбор соучастия в добровольчестве определяется видом самодетерминации, осознанностью свободы подобного выбора, а также степенью выраженности у индивида таких характеристик, как «идейность» и «активность в экстремальных условиях». Направленность выбора соучастия в диагностируемом континууме «идейность — материальность» зависит от сформированности функциональной и смысловой самодетерминации как компонентов комплементарной модели, самосознания, идейности, просоциальной ценностной ориентации, мотивации, склонности к экстремальной деятельности и активности в ней, критичности мышления.
Выводы. Для добровольцев со смысловой самодетерминацией свойственна идейная направленность выбора соучастия, для лиц с функциональной самодетерминацией — материальная. Исследование направлено на совершенствование психологической поддержки деятельности экстремальных добровольцев и личного состава силовых ведомств, выполняющих задачи в особых условиях.
Контекст и актуальность. В рамках концепции педагогического общения А. А. Леонтьева (Леонтьев, 2005) и социально-психологической концепции вынужденных контактов О. И. Мироновой (Миронова, 2014) рассмотрен феномен вынужденного контакта у подростков, склонных к аддиктивному поведению и находящихся на социальной реабилитации, как одного из ключевых понятий специализированной программы по оказанию помощи несовершеннолетним. Цель. Разработать классификацию вынужденных контактов у подростков, склонных к аддиктивному поведению и находящихся на социальной реабилитации. Результаты. Предложены и охарактеризованы различные виды вынужденных контактов у подростков. Выводы. Основаниями для предложенной классификации вынужденных контактов выступают: мотивирующий фактор, формы взаимодействия, количество состоящих во взаимодействии участников, способ коммуникации, продолжительность контакта, эмоциональное реагирование, субъективная оценка значимого другого, сферы деятельности, время наступления аффекта у подростка.
Контекст и актуальность. Татуировки широко распространены в современной среде и часто встречаются среди кандидатов на службу в органах внутренних дел. Наличие татуировок у кандидата при прохождении профессионального отбора нуждается в адекватной квалификации.
Цель. Исследовать личностные особенности лиц с татуировками в юношеском и во взрослом возрасте.
Гипотеза. Лица с татуировками отличаются по степени выраженности личностных черт и обладают особенностями, свойственными более раннему возрастному периоду.
Методы и материалы. Для сбора данных использовались методики: опросник агрессивности Басса—Перри, опросник межличностной зависимости Р. Гиршфильда, шкала импульсивности Барратта, шкала самоуважения М. Розенберга. Выборка состояла из 118 человек: 56 респондентов с двумя и более татуировками и 62 респондента, не имевшие татуировок. Обе группы были разделены на подгруппы по возрасту: 16—20 лет и 21—34 года.
Результаты. Юноши и девушки с татуировками и без них имеют одинаковую выраженность личностных особенностей, за исключением тенденции к более высокой импульсивности и агрессивности у юношей и девушек с татуировками. Взрослые кандидаты с татуировками более импульсивны и агрессивны, чем взрослые из контрольной группы. В контрольной группе взрослые имеют более низкую агрессивность, менее склонны к межличностной зависимости и имеют более высокий уровень самоуважения, чем юноши и девушки. При наличии татуировок респонденты взрослого возраста имеют такие же личностные особенности, что и в юношеском возрасте.
Выводы. Лица с татуировками отличаются по степени выраженности личностных черт и обладают особенностями, характерными для более раннего возрастного периода. Полученные данные могут быть использованы для усовершенствования методов профессионального психологического отбора в органы внутренних дел.
В целях разработки доказательных подходов к судебно-психиатрической экспертизе по делам об изменении гражданско-правового статуса проведена апробация методов исследования проспективной памяти у лиц с хроническими психическими расстройствами, являющихся получателями социальных услуг в стационарной организации социального обслуживания. Выборку составили 25 человек. Методы исследования включали лабораторные, натуралистические и естественные методики исследования проспективной памяти, опросник Комплексной оценки проспективной памяти (CAPM), Монреальскую шкалу когнитивной оценки (MoCA), психометрические шкалы (BNSS, PSP), Стандартизированный протокол экспертного исследования. Подтверждены взаимосвязи выявляемых в эксперименте нарушений проспективной памяти с нарушениями когнитивных, исполнительных, волевых, мотивационных функций. Сделан вывод, что проспективная память имеет непосредственное отношение к способности регулировать свою деятельность в повседневной жизни, что определяет целесообразность исследования проспективной памяти при судебно-психиатрических экспертизах в связи с решением вопросов дееспособности. Результаты экспериментального исследования проспективной памяти в комплексе с самоопросниками могут рассматриваться в качестве дополнительного метода исследования критических функций.