Вошедшие в книгу тексты последних лет отобраны и дополнены автором, давая единое изложение трех крупных тем. Первая — историко-философского рода: представлена новая концепция русской философии, где раскрывается ключевая роль «восточно-христианского дискурса» (патриотико-аскетического мышления) — как третьего структурного уровня, упускаемого в обычных схемах, основанных на бинарных оппозициях (Россия — Запад, самобытное — заимствуемое и т. п.). Анализ восточно-христианского дискурса ведет к следующей теме: выясняется, что этому дискурсу отвечает особый тип «энергийной онтологии» и новое понятие энергии, отличное от классического понятия Аристотеля.
В свою очередь, энергийная онтология влечет за собой «энергийную антропологию», подход, рассматривающий человека в измерении энергии, бытия-действия, и ставящий в центр явления и стратегии «антропологической границы», где трансформируется сам способ бытия человека. Основной вид таких стратегий — духовные практики, такие как православный психазм; их философские и психологические проблемы — финальная тема книги.
Для самого широкого круга читателей, интересующихся современной ситуацией русской и западной философии, проблемами религиозного сознания и духовной практики.
Наиболее интересной и объемной работой французского философа Жака Дерриды (р. 15.7.1930), является предлагаемое вашему вниманию произведение «О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только».
Первый том настоящего издания составлен из ряда статей известного американского мыслителя Чарльза Сандерса Пирса, написанных им в период с 1868 по 1903 г. и адресованных, по его словам, «непосвященной публике», а также нескольких издательских компиляций более позднего времени, в которых излагаются философские предпосылки его семиотического проекта, получившего название «прагматизм».
Пирс был и до сих пор остается для истории философии своего рода фигурой по умолчанию, фигурой, которая никак не хочет встраиваться в записные историко-философские сценарии. Вместе с тем, даже оставаясь в одиночестве, Пирс как исследователь знаменует собой целую эпоху в развитии философской мысли, которая, с одной стороны, в значительной степени воплощает в себе духовное наследие американского трансцендентализма, а с другой — исторически предшествует началу «философской эмиграции» в Америку. Несмотря на указанное положение, а также вопреки своей очевидной значимости с точки зрения истории мысли в целом, его философия по сей день представляет собой своего рода «слепое пятно» этой истории, оставаясь малоизученным наследством, от случая к случаю востребуемым в философии науки и аналитической традиции.
Книга адресована самому широкому кругу читателей, проявляющих интерес к проблемам философской антропологии, семиотики и логического анализа.
«Этика» — основной труд Спинозы — разделяется на пять частей: I. О Боге; II. О природе и происхождении души; III. О происхождении и природе аффектов; IV. О человеческом рабстве или о силах аффектов; V. О могуществе разума или о человеческой свободе. Эти заглавия требуют сугубо математического знания, которое, согласно Спинозе, имеет характер ordine geometrico demonstrata (доказываемое в геометрическом порядке). Другими словами, это есть наука строго математического знания.
Такого рода наука, согласно Спинозе, должна быть этикой, а не просто физикой или астрономией, оптикой или медициной. Она призвана быть наукой о всем сущем, т. е. метафизикой. И она называется этикой, поскольку обосновывает положение о том, что действия человека лежат в основе познания, а само его поведение имеет решающее значение для любых способов познания истины как таковой. Декарт не обращал внимания на важность поведения человека ради познания истины.
Во второй том настоящего издания включена наиболее известная издательская компиляция «Спекулятивная Грамматика», а также переписка Пирса с секретарем Смитсоновского института профессором Самуэлем Лэнгли и Виолой Уэлби, автором вышедшей в одно время с Principia Mathematica книгой «Что такое Значение».
Пирс не ограничивает знак функциями обозначения и сообщения, но говорит о нем как о некоем учреждении события репрезентации — действия, подчиненного особой семиотической каузальности и организующего взаимосвязь между чувственной достоверностью и мотивацией человеческих поступков, между эгоистическим намерением и публичной истиной, между словами и вещами.
Понятия убеждения, значения, истины, реальности формируют условия успешной интерпретации помимо опыта индивидуального сознания, по ту сторону индивидуальной воли. Обращаясь к этим понятиям, семиотика Пирса сохраняет за собой стремление классического трансцендентализма к исследованию условий возможности интересующемуся знания, но при этом отказывается от фундаментального для трансцендентальной философии понятия сознания и всех связанных с ним методологических процедур, осуществляя попытку доказать, что феномен и суждение обладают особого характера общим онтологическим источником, а не просто набрасывают друг на друга некую общую меру. Путь семиотики — поистине «путь отчаяния», осуществление «трагической судьбы достоверности себя самого». Но теперь уже не сознание, а Убеждение выступает в качестве единственного гаранта синхронности индивидуального намерения и смысла происходящего в действительности.
Если бы все люди во всех своих делах могли поступать по определенному плану (consilium) или если бы им всегда благоприятствовало счастье, то никакое суеверие не могло бы овладеть ими. Но так как люди часто попадают в столь затруднительное положение, что не могут составить себе никакого плана, и так как они из-за сомнительных бедствий, грозящих им, боятся и переоценивают свою мудрость своею жизнью? О том, кому было дано словом выразить то, что дается страданием? И чем, наконец, настоящий мудрец отличается от просто остроумного человека — акробата слова?
История нашего XX столетия, закат которого так близок, во многом уже ответила на эти вопросы. Мудрость и страдание всегда были неотделимы от нас. Слия дома, я никак не мог разрешить этой проблемы, а ведь ей, что бы ни говорили, предстоит играть весьма важную роль в новейшей философии: по-моему есть исчерпывающее выражение для того, что у древних греков называлось воспоминанием. Греки учили, что всякое познавание есть припоминание, новая же философия будет учить, что всякая память есть воспоминание. Кантора, никогда ранее не рассматривавшаяся в отечественной литературе, а также переосмысление идей Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля в контексте современной философии.
Введение в философию истории философии от истоков до наших дней, а также введение в современную философию. Современное Первоначало или Божество понимается у Плотина как абсолютная простота, или, в терминологии позднейших философов, Бог — абсолютная и всеобъемлющая простота, что и составляет основу его учения.
Биография Плутарха весьма скудна и может быть изучаема по преимуществу на основании сочинений самого же Плутарха, в которых он нередко делится с читателем воспоминаниями из своей жизни.
Прежде всего, в точности совершенно неизвестны годы его жизни, и представление о них можно получить только из косвенных данных. Согласно этим косвенным данным можно с полной уверенностью утверждать, что Плутарх родился в конце 40-х годов I века н. э. и умер в промежутке 120 — 125 гг., то есть прожил всего около 75 лет. Отец его был, несомненно, зажиточный человек, но он не был аристократом. Он обладал некоторой образованностью и даже занимался философией.
Это дало возможность Плутарху рано приступить к школьным занятиям и еще в юном возрасте стать высокообразованным человеком. Не будучи аристократом, Плутарх не возводил свой род к слишком большой старине и не приводил никаких знаменитых героев из своих предков. Известно только, что его прадед был свидетелем жестокостей солдат Антония в борьбе этого вождя с Октавианом.
В 5-й том собрания сочинений И. А. Ильина включены его работы «Основное нравственное противоречие войны», «О сопротивлении злу силою», а также лекции и статьи, посвященные центральному вопросу нравственной философии — проблеме добра и зла, их внутренней духовной сущности и акту сопротивления злу. В приложении помещена обширная полемика вокруг идей философа.
Читайте Бахтина обpатят внимание на втоpое название этого сборника его избpанных текстов — «К философским гуманитарным наук». Конечно, у Бахтина нет книги с таким названием. У него под этим названием есть только краткая заметка, сохранившаяся в его архиве в виде нескольких рукописных листочков и лишь недавно опубликованная в составе 5-го тома первого научного собрания сочинений Порфирия, творчество которого во многом определило интеллектуальную атмосферу последних десятилетий.
В сборник вошел первый том и Введение ко второму тому незавершенной монографии Истории сексуальности, а также другие программные работы Фуко разных лет, начиная со вступительной статьи к сборнику документов по истории психиатрических практик и заканчивая статьями о проблемах власти и сексуальности.
Афоризм — это все, что в конце концов осмаеется ом мыслимеля, если ом нео — чмо-нибудь осмаеется….
О ком сказаны эти слова? О человеке, подтвеpдившем свою мудpость своею жизнью? О том, кому было дано словом выpазить то, что дается стpаданием? И чем, наконец, настоящий муpец отличается от пpосто остpоумного человека — акpобата слова?
История нашего XX столетия, закат котоpого так близок, во многом уже ответила на эти вопросы. Муpость и стpадание всегда были неотделимы от нас. Слия дома, я никак не мог разрешить этой проблемы, а ведь ей, что бы ни говорили, предстоит играть весьма важную роль в новейшей философии: по-моему есть исчерпывающее выражение для того, что у древних греков называлось воспоминанием.
Греки учили, что всякое познавание есть припоминание, новая же философия будет учить, что всякая память есть воспоминание. Кантора, никогда ранее не рассматривавшаяся в отечественной литературе, а также переосмысление идей Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля в контексте современной философии. Введение в философию истории философии от истоков до наших дней, а также введение в современную философию. Современное Первоначало или Божество понимается у Плотина как абсолютная простота, или, в терминологии позднейших философов, Бог — абсолютная и всеобъемлющая простота, что и составляет основу его учения.
