SCI Библиотека

Цель. Проследить эволюцию и охарактеризовать специфику ведущих технообразов человека, включая образы Homo Computeris, Homo Informaticus и Homo Network.

Процедура и методы. В соответствии с заявленной целью в исследовании получает экспликацию понятие «технообраз», выделяются и характеризуются основные технообразы человека, прослеживается последовательность их возникновения, обосновывается их взаимодополнительность в плане характеристики современного человека и его технологизированного бытия. В исследовании применяются методы анализа и синтеза, компаративный и дескриптивный, исторический и логический методы. Используется прогностический метод для характеристики особенностей технобиоэволюции человека и осознания её потенциальных последствий – позитивных и негативных.

Результаты. В исследовании получает обоснование понятие антропологического «технообраза». Под «технообразами» авторы предлагают понимать новые форматы бытия человека, сложившиеся в результате воздействия на него комплекса инновационных достижений в области современной техники и технологий. Прослеживается эволюция антропологических технообразов, начиная с образа Homo Computeris, включая образ Homo Informaticus и завершаясь образом Homo Network. Указанные технообразы характеризуются в контексте определяющего их типа социума (информационное общество, сетевое общество). Выделяются и анализируются экзистенциальные модели, лежащие в основании технообразов, в том числе модель «Человек / Машина» и «Человек / Сеть». Теоретическая и/или практическая значимость.

Теоретическая значимость исследования связана с экспликацией понятия «технообраз» в антропологическом ключе, а также с выделением и последующей характеристикой ведущих технообразов человека в контексте детерминирующих их процессов компьютеризации, информатизации, сетевизации. Практическая значимость исследования заключается в том, что его положения и выводы могут использоваться для прояснения идентичности человека в технологизированном мире, координации его поведения и деятельности в условиях экспоненциального роста технических инноваций и технологических решений.

В статье представлен сравнительный анализ употребления падежей в двух диахронических разновидностях удэгейского языка: в традиционном удэгейском, не испытавшем влияния доминирующего русского языка, и в современном удэгейском, прошедшем все этапы языкового сдвига: от аттриции до почти полной утраты языка.

Рассматриваются функции падежей в традиционном варианте удэгейского. Особое внимание уделяется разграничению значений падежей, близких по значению. Анализируется употребление падежей в современных вариантах удэгейского языка. Показано, что употребление падежей в современном удэгейском во многом копирует употребление падежей в русском языке.

В статье анализируются особенности употребления субъектных местоимений в ингерманландском финском языке на материале устных нарративов и художественных текстов. Согласно полученным данным, ингерманландский финский язык в большинстве случаев использует модель с эксплицитно выраженным субъектным местоимением. Однако в устных нарративах носители обычно эксплицируют местоимения 1-го и 2-го лица (возможно, в связи с использованием более длинных предикаций, а также за счет общей прагматики ситуации), которые в художественной прозе преимущественно опускаются.

В статье описываются основные изменения в морфологии и морфонологии прибалтийско-финских языков Ингерманландии в ходе языкового сдвига. Предлагаются критерии для разграничения аттриционных изменений и изменений, вызванных внутриструктурными тенденциями. Для морфонологии этих языков более частотны случаи аттриции, которые характерны только для конкретного идиолекта. С другой стороны, исчезновение целых грамматических категорий в результате категориального выравнивания или категориального переключения чаще охватывает целые локальные идиомы и даже ареалы, как например, исчезновение абессива.

В статье предложен опыт идентификации, локализации и временно́й стратификации типов финно-угорского языкового субстрата в Пермском крае на материале апеллятивной лексики русских говоров. Основная часть статьи — это сводка субстратной финно-угорской апеллятивной лексики в русских говорах Пермского края: указаны наиболее близкие соответствия этой лексики в живых или угасших финно-угорских идиомах, даны ссылки на этимологические разработки (или предложены собственные этимологические решения). В заключении описаны типы финно-угорского языкового субстрата в Пермском крае — коми и мансийский; их ареалы очерчены на карте и сопоставлены с историческими и лингвистическими данными; намечены области пересечения изоглосс этих типов.

Книга посвящена речи детей с расстройством аутистического спектра (РАС). На материале сессий с участием финно- и франкоязычных детей с РАС и терапевтов описываются просодические особенности, нарушения плавности, проблемы взаимопонимания и интеракционные стратегии участников, визуальный контакт. Описание просодии выглядит наиболее интересно и убедительно. Некоторые выводы и утверждения представляются небесспорными и порой не согласующимися с избранной автором конверсационно-аналитической методологией.

Успешная межкультурная коммуникация зависит от понимания собеседниками прагматики высказываний и, соответсвенно, выявления предполагаемого смысла. Различия в культурных нормах заставляют коммуникантов прибегать к использованию разных языковых средств и разных стратегий вежливости в идентичных ситуациях общения. В статье представлены результаты сравнительного анализа способов выражения реализации речевого акта просьбы, используемых алжирскими и российскими студентами и преподавателями в процессе общения в университетской аудитории. Для сбора данных был использован метод письменного завершения дискурса, в рамках которого 148 респондентам (53 русским и 95 алжирским участникам) были предложены три различные ситуации. Полученные результаты доказывают, что вежливость не обязательно предполагает замаскированную просьбу, а прямая просьба не всегда подразумевает невежливость. В исследовании содержатся новые данные о влиянии социокультурных факторов на использование прямых и замаскированных просьб. Статья вносит вклад в изучение прагматики межкультурной коммуникации и дискурса общения в учебной аудитории.

Цель статьи — исследование др.‑исл. Mú-spell, Múspellz-heimr, номинации мифологического локуса в «Младшей Эдде», а также аналогий из «Старшей Эдды», древневерхненемецкой поэмы «Муспилли» и древнесаксонского «Хелианда», чтобы создать целостную «эддическую» трактовку соответствующей лексемы; продемонстрировать ее германскую перспективу; объяснить соотношение между локальным (др.‑исл. Múspellz-heimr ‘Муспелля мир’) и темпоральным (д.‑в.‑н. mūspilli, обозначение конца мира) значениями; реконструировать исходное значение.

В данной работе представлены 6 словарных статей составляемого автором «Этимологического словаря тунгусо-маньчжурских языков (праязыковой фонд)». Праязыковые корни в этих статьях формально одинаковы (*dā-), и задача автора заключается в том, чтобы доказать, что не все эти корни являются омонимами. Автор пришел к выводу о том, что 3 корня со значениями 1. ‘напасть на след, найти след՚, 2. ‘впасть (о реке)՚ и 3. ‘заразиться՚ этимологически связаны друг с другом. Общее происхождение имеют также корни, означающие ‘родственник(и) со стороны матери, жены’, ‘переправиться на другую сторону, на другой берег՚ и ‘мера длины, равная максимальному расстоянию между вытянутыми в стороны руками՚, причем первоначальным значением этих корней было, вероятно, ‘сторона՚.

В статье на материале шести языков: русского, французского, испанского, английского, норвежского и хантыйского — рассмотрены каритивные конструкции в типологической перспективе. Исследование сочетает подходы Грамматики конструкций (CxG) и Московской лексико-типологической группы, источник данных — опрос носителей. Выделяется три семантических домена: утраты / необладания, уступки и избегания. Переходные конструкции акцентируют внимание на участии агенса, а в фокусе непереходных — отношение обладания между двумя участниками. К основным лексическим источникам конструкций относятся глаголы позиции, движения и упорядочивания.