SCI Библиотека

Введение. Работа посвящена исследованию происхождения и распространения названия Бороҕон (в адаптации — Борогон), отраженного в именованиях административно-территориальных единиц различного таксономического уровня на территории Якутии в XVII–XX вв. в составе улусов, наслегов, родов. Цель исследования — проанализировать этимологию именования Бороҕон, рассмотреть ареал и пути его распространения. Материалы и методы. К анализу привлечены сведения русскоязычных документов XVII–XVIII в., суммированные в работах Б. О. Долгих, С. А. Токарева и других исследователей, предоставляющие, однако, только отрывочные сведения о носителях борогонской идентичности. Для обоснования предлагаемой этимологии использованы лингвистические материалы, представленные в лексических и этимологических словарях, рассмотренные с учетом данных о развитии исторической фонетики монгольских и тюркских языков. Результаты. В работе прослежено распространение в исторически обозримый период на территории Якутии ареала расселения носителей борогонской идентичности и, следовательно, названия Бороҕон в качестве обозначения различных уровней идентичности, отраженной в использовании этого названия в именовании административно-территориальных единиц различного таксономического уровня (улусов, наслегов, родов). Выдвинута и обоснована гипотеза об интерпретации слова в исходном значении в связи с письм.-монг. boruγa(n) ‘дождь’, конкретнее — от формы *boroγan, *boraγan. Обсуждаются варианты происхождения этнического названия в типологическом ракурсе, учитывая отсутствие прямых параллелей в среде монгольских и тюркских народов. Выводы. Конкретно-исторический пример, представленный сообществом, носящим имя Бороҕон, демонстрирует тесные контакты тюркоязычного и монголоязычного населения на территории Сибири, а конкретно — в пределах Ленско-Алданского региона. Предполагается, что название Бороҕон в среде якутского населения восходит к слову из монголоязычной среды, вероятно, в исходной форме *boroγan, *boraγan с буквальным значением ‘дождь’, что не встречает препятствий с точки зрения законов фонетики. При этом конкретно нельзя сказать, было ли это по каким-либо причинам принятым названием исторического коллектива с осознанием такого значения, либо название восходит к личному имени какого-либо значимого деятеля, отраженному в фольклорном материале как эпоним. По формальным фонетическим признакам форма, отраженная в якутском произношении, демонстрирует характеристики языков среднемонгольского периода, по косвенным историческим данным — верхняя хронологическая веха возникновения названия относится ко времени до начала XVII в. Рассмотренный в данном исследовании пример в очередной раз демонстрирует факт участия монголоязычного населения в этногенезе саха (якутов).

Развитие человечества невозможно без учета национальных особенностей и этнических различий, которые сближают людей и вызывают заинтересованность в культурных традициях, ценностях. В Кемеровской области РФ резолюция Ассамблеи ООН о сохранении культур и языков воплощается планомерно. Намечены этапы развития на три года. Анализируются предыдущие годы и опыт соседних областей и республик, направленных на сохранение языка и культуры народов. Наше исследование посвящено проблеме сохранения культуры малочисленного шорского народа Кемеровской области на примере экспериментальных уроков русского языка в старших классах. На первом этапе выяснили, уровень знаний обучающихся о культуре, традициях шорского народа Кемеровской области. Констатирующий этап эксперимента показал, что обучающиеся, проживая среди шорского населения, не знают культуры, литературы этого народа. Следующий этап работы с учащимися, было знакомство с литературой, культурой шорского народа. Работа с текстом. Исследуя культуру шорского малочисленного народа, проживающего в Кемеровской области Российской Федерации, учащиеся становятся не просто наблюдателями, но и активными участниками культурного обмена. Они открывают для себя новое, расширяют свои горизонты и учатся уважать многообразие человеческих жизней. Русский язык, как общий инструмент, объединяет их в этом важном исследовательском процессе, позволяя им делать выводы, обсуждать и анализировать данные, делая шаг навстречу диалогу культур.

Статья посвящена изложению взглядов норвежского полярного исследователя и путешественника Фритьофа Нансена по вопросам, связанным с традиционным укладом жизни северных народов до и после их знакомства с европейской культурой. На основе анализа системы воззрений Ф. Нансена, изложенных в популярной форме травелога, показано, что традиционные устои жизни эскимосов претерпели значительные изменения. Включённое наблюдение в течение года проживания в Гренландии позволило Ф. Нансену обобщить данные о мировоззренческих основах, традициях, системе пере-дачи опыта трудовой деятельности от одного поколения к другому. Приведены оценочные суждения Ф. Нансена, касающиеся перспектив развития народов Севера.

В статье рассматриваются особенности реализации политики Турции на Африканском континенте после завершения пандемии коронавируса. Особое внимание автор уделяет военной составляющей турецкой стратегии, а также наращиванию присутствия Анкары в Западной Африке и в районе Африканского рога.

В статье путем привлечения обширного круга фольклорных и этнографических сведений, в том числе впервые переведенных на русский язык, а также вводимых в научный оборот архивных данных, реконструирован и проанализирован мировоззренческий комплекс хакасов, связанный с рыбой. В ходе исследования доказано, что в культуре хакасов рыба занимала одно из ключевых мест. В традиционных воззрениях ее образ наделялся многообразным значением. Символически рыба была неразрывно связана с водой как важнейшей природной стихией и основополагающей жизненной субстанцией. Она воспринималась в качестве одного из первозданных существ и имела статус сакрального животного, выполняющего функцию опоры земли. Выявлена ее связь с небесной сферой. Определено, что в религиозно-мифологическом сознании хакасов рыба осмыслялась в качестве тотемистического предка и воплощения духа-хозяина воды — cyF ээзi. В отношении последнего была сформирована особая система ритуального взаимодействия. Доказано, что у хакасов наряду с процессом антропоморфизации природных существ известна и обратная тенденция — перенесение ихтиологического символизма на образ самого человек, в связи с чем в мифологическом сознании допускалась мысль о возможности брачного союза между человеком и духом воды, нередко принимавшим ихтиоморфное обличие. Показано, что рыба наряду с иными, выступала в качестве фаллического символа и была связана с идеей плодородия.

Данный текст представляет собой этнографический очерк, посвященный социальной работе локальных нарративов о джиннах и одержимости в суфийских сообществах Северной Македонии и Сербии. Обращение к образам джиннов рассматривается как ключ к пониманию внутренних механизмов работы с исторической и социальной памятью, а также динамики властного ландшафта. Прослеживается фрагментированность религиозного пространства и столкновение в нем разнообразных исламских дискурсов. Автор подчеркивает в своих наблюдениях ту роль, которую нарративы о джиннах играют в актуальных трансформациях суфийских традиций в регионе. Очерк включает в себя два кейса, посвященных инициативам по ревизии религиозного знания и практики, а также усложнению сакрального ландшафта, которые иллюстрируют динамику религиозных процессов в локальной суфийской среде. Публикуется в соответствии с планом научно-исследовательских работ Института этнологии и антропологии РАН. Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.