В туба и алтайском языках абсолютные синонимы составляют отдельный тип парных слов, отражающих современное состояние языка и свидетельствующих о тесных исторических связях с другими языками. Их исследование актуально в связи с усилением внимания современных лингвистов, тюркологов к проблеме семантического устройства аналитических единиц тех или иных языков. Парные слова-дублеты указывают на возможные пути и источники обогащения словарного состава языка, появления новых значений при использовании исконных слов и заимствований из языка контактирующего этноса. Статья посвящена абсолютным синонимам-дублетам в составе парных имен существительных туба и алтайского языков. В ней также рассматривается терминология, связанная с обсуждаемыми в статье производными единицами. Методологической базой работы послужили исследования словообразовательной системы сложных слов в области российской лингвистики. Вопросом парных слов в русистике и тюркологии занимались А. А. Потебня, Д. С. Лихачев, Г. Г. Ибрагимов, Н. К. Дмитриев, Е. И. Убрятова, Ф. А. Ганиев, А. Т. Кайдаров, Н. М. Ондар, И. М. Чебочакова, О. Ю. Кокошникова и другие ученые, в алтайском языке специальное исследование провела Е. В. Чайчина, отдельные проблемы отражены в статьях Н. Р. Байжановой, А. В. Беляковой, И. Н. Муйтуевой. Автор статьи считает, что одним из факторов, способствующих появлению парных слов с синонимическим отношением компонентов, является наличие в языке омонимов, поскольку один из компонентов рассматриваемых единиц подкрепляется синонимом для исключения недоразумений в коммуницировании в многоязычной среде. Парные слова характерны для территорий, где контактируют друг с другом разные языковые группы. Данный тип в туба и алтайском языках весьма продуктивен. Для написания статьи использованы материалы двуязычных словарей.
В статье исследованы выражения и традиционные формулы бурятского героического эпоса, в которых основное значение связано с лексемами с семантикой ‘пуп’ или ‘пуповина’: xyй, XYйhэн, XYбшэргэ, XYбшэргэй, XYбшэргэн. Определено, что понятия, включающие в себя эти слова, несут в себе значение связи - либо родственной, между эпическим героем и его невестой, либо божественной - между героем и его небесным покровителем. Также эту связь можно интерпретировать более широко - как медиаторную между Небом и Землей. Также слово XYй ‘пуп’ обозначает мифологический центр, середину мира, средоточие мифологических объектов.
Изучение общетюркских лексических элементов в условиях взаимодействия языков является одной из актуальных задач тюркской лингвистики. Особый интерес представляет эволютивная трансформация словарного состава отдельно взятого языка под влиянием других языков. В процессе исторического развития того или иного языка одним из естественных и закономерных факторов развития лексикона является многозначность слова. Статья посвящена функционально-семантическому анализу общетюркских глаголов, функционирующих в хакасском и узбекском языках, выявлению общих и отличительных особенностей в их семантической структуре. В ходе анализа этих глаголов выявили следующие их типы: а) хакасско-узбекские многозначные глагольные соответствия, тождественные во всех лексико-семантических вариантах; б) хакасско-узбекские многозначные глагольные соответствия, выражающие действия, изменения которых происходят в зависимости от семантики объекта; в) хакасско-узбекские многозначные глагольные соответствия, обнаруживающие различия в переносных значениях; г) хакасско-узбекские многозначные глагольные соответствия с переносным специализированным значением. На примере данных глаголов впервые рассматриваются семантические трансформации глаголов на основе их переносных значений, по сути, метонимического, метафорического осмысления языковых явлений. Тем самым предпринимается попытка обозначения проблемы для дальнейших более углубленных сравнительных исследований, что дает возможность выявить глубинную специфику отдельного языка. Данные модели развития многозначности универсальны и свидетельствуют о максимальном сходстве первичных значений и значительном расхождении вторичных, переносных значений.
Изучение словообразовательных процессов дает возможность выявить самые значимые признаки объектов номинации, которые получили отражение в производных словах того или иного языка. Посредством их анализа можно установить древние представления народа о предметах, явлениях, процессах и действиях. Целью работы является рассмотрение структурных и семантических особенностей производных слов хакасского языка, образованных от основы иб, имеющей основное значение ‘дом; жилище’. На примере одной производящей основы иб и ее роли в словообразовании можно констатировать, что в производных глагольных единицах нашла отражение связь между указанным местом и стандартными действиями, связанными с этим местом. Для носителей хакасского языка дом являлся особенным, важным местом, точкой отсчета в процессе освоения территории (значение ‘обходить, огибать, окружать’). Также дом был связан с представлениями хакасского народа об обязательности семьи для человека, о связи между его наличием и началом взрослой жизни, о зажиточности, месте в картине мира. Мотивирующая основа иб послужила базой для создания 2 производных существительных синтетического типа, 14 аналитических существительных, 3 глаголов. Производная глагольная основа ибiр- стала базой для образования 11 синтетических производных (8 существительных, 1 прилагательного, 1 наречия, 1 послелога, 2 глаголов аналитического типа). В словообразовательный процесс включена категория залога. Общее количество производных слов, образованных от основы иб, составляет 31 слово.
Работа посвящена исследованию фразеологизированных предложений современного хакасского языка с семантикой положительной оценки, строящихся по моделям, состоящим из постоянного и переменного компонентов, обеспечивающих сочетание в них фразеологичности и синтаксичности. Они наиболее ярко проявляют свою природу в непринужденной разговорной речи. Данная группа предложений в хакасском языке представлена моделями: 1) Ай-да + cущ.; 2) Прай + сущ. (д. п.) + сущ., субстан. прил. (и. п.); 3) Нимедең + (мест. или сущ.)+ сущ. + нимес; 4) Сущ. (и. п.) – ол (указ. мест.) + сущ. (и. п.). Выявлено, что фразеологизированные предложения с семантикой положительной оценки в хакасском языке характеризуются оформленной и моделируемой структурой и образуют отдельную подгруппу в группе фразе ологизированных предложений с общим значением оценки. В качестве моделеобразующего компонента в них выступают отрицательная частица нимес, определительное местоимение прай, вопросительное местоимение ниме, указательное местоимение ол и производное междометие ай-да. Свободная часть фразеологизированных структур наполняется именами существительными, личными местоимениями, субстантированными прилагательными. Общим их типовым значением является положительная оценка действий, проявлений объекта, превосходства данного объекта, лица, предмета среди себе подобных, полного соответствия предмета представлению о нем. Фразеологизированные предложения, образованные по модели Сущ. (и. п.) – ол (указ. мест.) + сущ. (и. п.), обнаруживают семантическую близость с моделью Прай + сущ. (д. п.) + сущ., субстан. прил. (и. п.) наличием компонента сравнения.
М. Л. Гаспаров подвергал резкой критике идею диалога М. М. Бахтина, как конструктивистскую, нигилистическую и одновременно эссенциалистскую, отразившую притязания исторического русского авангарда на создание новых режимов социальных отношений. При этом в статье 1979 г. Гаспаров сближает формалистов и Бахтина как противостоящих мистификациям, а в статье 2004 г., напротив, объявляет мистификациями основные историко-литературные открытия Бахтина. Такое смещение обязано определенному вниманию Гаспарова практикам деконструкции: отрицая постмодернизм как совокупность исследовательских программ, Гаспаров реализовывал программы репрезентаций, отрицающих логоцентризм, и в своем литературном творчестве, и в своих поздних исследованиях. В деконструкции субъекта символизма Гаспаров показывает не просто близость некоторым тезисам Деррида, но прямую работу внутри программы Деррида, предположительно усвоенной благодаря его сотрудничеству с Натальей Автономовой. Ключевым здесь стало понятие антиномии, которое позволило Гаспарову, отталкиваясь от структурализма, приложить отдельные постструктуралистские методы к русскому символизму. При этом были вскрыты как реальные антиномии символизма, так и новые антиномии, которые отличают уже мысль второй половины ХХ в., столкнувшуюся с новыми проблемами, от синтетической религиозности до экологии. Подчеркивая авангардизм Бахтина, Гаспаров выявляет реальные антиномии символизма, незаметные для самих символистов, тогда как объявляя Бахтина мистификатором, Гаспаров показывает, как работают антиномии, объединяющие модернистские творческие проекты и точное литературоведение в единый стиль рассуждения с преобладающей конструктивистской интенцией.
В статье с учетом существующих подходов к таксономии лексем (в первую очередь глаголов), вводящих прямую речь в русских текстах, и с опорой на обзор научных трудов о семантических и стилистических характеристиках слов, способных обрамлять реплики в нарративе, предложена функционально-семантическая классификация средств русского языка, вводящих звучащую речь и невысказанную мысль. Помимо глаголов, в классификацию включены существительные, способные вводить прямую речь самостоятельно или в составе сочетаний, а также фразеологизмы. Ключевой особенностью классификации является использование не только семантического, но и функционально-прагматического основания для группировки языковых средств: помимо нейтральных обозначений, в пределах каждого семантического класса выделяются номинации с внутренней квалификацией прямой речи (характеризующие состояние говорящего и его отношение к адресату), а также с внешней квалификацией речи (передающие оценку реплики и ее субъекта повествователем или другим авторизатором). Применение такой классификации в анализе текстов позволяет выявить роль средств, вводящих речь, в формировании перспективы повествования и эмотивной плотности диалогической рамки. В качестве материала использованы данные Национального корпуса русского языка. Также в статье представлены результаты применения предложенной классификации в лингвостилистическом исследовании романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание», позволяющие обосновать известные и выявить некоторые новые феномены в этом классическом тексте.
В статье с учетом существующих подходов к таксономии лексем (в первую очередь глаголов), вводящих прямую речь в русских текстах, и с опорой на обзор научных трудов о семантических и стилистических характеристиках слов, способных обрамлять реплики в нарративе, предложена функционально-семантическая классификация средств русского языка, вводящих звучащую речь и невысказанную мысль. Помимо глаголов, в классификацию включены существительные, способные вводить прямую речь самостоятельно или в составе сочетаний, а также фразеологизмы. Ключевой особенностью классификации является использование не только семантического, но и функционально-прагматического основания для группировки языковых средств: помимо нейтральных обозначений, в пределах каждого семантического класса выделяются номинации с внутренней квалификацией прямой речи (характеризующие состояние говорящего и его отношение к адресату), а также с внешней квалификацией речи (передающие оценку реплики и ее субъекта повествователем или другим авторизатором). Применение такой классификации в анализе текстов позволяет выявить роль средств, вводящих речь, в формировании перспективы повествования и эмотивной плотности диалогической рамки. В качестве материала использованы данные Национального корпуса русского языка. Также в статье представлены результаты применения предложенной классификации в лингвостилистическом исследовании романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание», позволяющие обосновать известные и выявить некоторые новые феномены в этом классическом тексте.
В статье приводятся результаты семантического анализа неологизмов, появившихся в английском языке в период 2020 -2024 гг. и зафиксированных в онлайн-словарях и глоссариях.
В статье обсуждается понятие конструкции и его применимость в лингвистической типологии. Конструкции относятся к конкретно-языковым морфосинтаксическим феноменам. Обобщения о ментальном лексиконе и ментальной грамматике ортогональны типологии конструкций. В то же время утверждения о лингвоспецифичности конструкций и их идиоматичности, по-видимому, несут в себе потенциальный конфликт с типологической программой. Если принимать гипотезу, что логическая основа языка неизменна, то значение большей части конструкций может быть проанализировано в терминах универсального набора примитивов, прямым или косвенным образом отражающих логические категории, таких как значение общего вопроса, верификации, цели, уступки, и неуниверсального компонента, отражающего конкретно-языковое членение семантической структуры. Типология позволяет идентифицировать классы сопоставимых конструкций; межъязыковое сравнение изолированных конструкций, в свою очередь, основывается на предположении, что они могут относиться к одному таксономическому классу, обладая сходной деривацией.