Введение. В статье исследуется, как колониальная логика правления во французском мандате Лиги Наций в Сирии и Ливане потеряла свою позитивность и вступила в противоречие с международной логикой технократического правления Лиги, особенно в экономической и политической сферах. Нехватка золота во всем мире повлияла на французскую политику не только в том, как она выкристаллизовалась в денежно-кредитной дипломатии, но и в том, как она отразилась на экономике Франции, на Брюссельской конференции 1920 г. и Генуэзской конференции 1922 г., но также и на экономических трудностях, с которыми сталкивался низкий уровень государственного управления на границах Французской империи.
Материалы и методы. В исследовании используются материалы Центра экономических и финансовых архивов, Савиньи-Ле-Тампль, Франция (CAEF). Применяется проблемно-хронологический метод, а также макроисторический подход для рассмотрения общемировых событий на уровне средиземноморского региона.
Результаты исследования. Исследовав эволюцию французского имперского капитала, авторы констатировали, что совокупность механизмов, которые названы «президентскими деньгами», предоставила ПМК частично подходящую почву для анализа и критики, а также для поддержки французского имперского правления.
Обсуждение и заключение. Основное внимание уделяется созданию и развитию Банка Сирии и Большого Ливана в начале 1920-х гг., а также новым бумажным деньгам, которые он выпустил. На основе исследований имперской и международной политики этой подвергшейся резкой критике новой валюты в статье содержится предложение больше уделять внимания деньгам как ключевому элементу, использовавшемуся Францией в стремлении урегулировать собственную экономическую систему за счет использования ресурсов международных институтов.
Введение. В 2022 г. политические элиты России проявили понимание того, что историческая наука является оружием за умы молодежи. Министерство образования и науки значительно увеличило часы на изучение истории студентами всех специальностей. В связи с этим уместно вспомнить богатый опыт Советского Союза по формированию созидательной и героической концепции отечественной истории, а также те ошибки, которые были допущены в советское время.
Материалы и методы. Задача данной работы - проследить общественно значимые тренды в развитии исторического сознания с конца 1980-х гг. до настоящего времени. Результаты исследования. Кризис исторического сознания в России возник в конце 1980-х гг., с началом политики гласности. В значительной степени он был обусловлен неспособностью советской исторической науки компетентно отреагировать на те информационные вбросы, которые были сделаны прессой для дискредитации советской истории, советских героев и советских достижений. Для дальнейшего разрушения исторического сознания в 1990-е гг. были реализованы лженаучные исторические проекты, направленные на дискредитацию истории как системы научного знания, разрушение значимости Победы СССР в Великой Отечественной войне, распространение «альтернативных» исторических концепций, эксплуатирующих невежество масс. Обсуждение и заключение. Важнейшими ресурсами в борьбе с лжеисторией стали познавательный интерес общества и массовый запрос на позитивную историческую позицию патриотического толка. После Крымской весны эти ресурсы получили поддержку государства: в интернете началась активная публикация исторических документов по обсуждаемым проблемам, появились популярные блогеры, живо и интересно обсуждающие историческую тематику с профессиональными историками. Современная Россия преодолела кризис исторического сознания. Основой современного исторического дискурса является заинтересованный диалог общества с профессиональными историками с целью заинтересованного осмысления основных этапов развития страны.
Одним из наиболее значимых феноменов в духовном космосе современного человечества является постколониальный дискурс. Его экзистенциальную основу составляет столкновение двух качественно различных процессов - глобализации и акцентировки своеобразия отдельных человеческих общностей, приводящее к «фронтиризации» пространства всех культур. Идеологи и сторонники постколониального дискурса, как правило, находятся в «пограничной» ситуации, в центре зоны чрезвычайно напряженных контактов различных традиций. Многие из них зеркально воспроизводят в своих работах свойственный Западу «исключающий» дискурс, в соответствии с которым «другой» (весь «незападный» мир) ставился и ставится в иерархии бытия на место неизмеримо более низкое, нежели «фаустовская» цивилизация, что приводит в ходе взаимодействия с неевропейскими культурами к монологизации диалога. Постколониальные критики переворачивают это соотношение, отвергая не только европоцентризм, но и диалог с западной традицией; Запад оказывается на самой низкой ступени, а высшие - отводятся цивилизациям Востока и доколумбовой Америки. Эта инверсия обуславливает главный когнитивный предел постколониальных исследований. Однако часть представителей постколониального дискурса сумели преодолеть «исключающий» подход. Причем их подход к проблеме межцивилизационного диалога, как показывается в статье, обнаруживает прямые аналогии с российской традицией, прежде всего - с «диалогикой» русского философа и культуролога М.М. Бахтина.
В статье анализируются основные работы современных западных историков, рассматривающих проблему детской беспризорности в СССР 1920-х - 1930-х годов. Предложена классификация зарубежных исследований в зависимости от объекта изучения. Выделяются основные положения работ, касающиеся обозначенных вопросов, а также специфические особенности методологии авторов. В результате проведенного анализа были выделены сильные и слабые стороны западной советологии применительно к изучаемой проблематике, сделан вывод о взаимодополняемости отечественных и зарубежных исследований по теме.
В статье на новых архивных материалах исследуется процесс возложения на МВД СССР и его органов на местах организации системы сбора информации, в том числе общественно-политического характера. Директивные органы страны и регионов в условиях начавшейся в СССР перестройки (1985-1991гг.) остро нуждались в информации, которая проливала бы свет на возникшие социально-политические, хозяйственно-экономические и иные проблемы и вызовы, от своевременного разрешения которых напрямую зависели многие вопросы советской государственности. Анализируя содержательную часть информационно-справочной документации МВД СССР и МВД РСФСР за эти годы, автор приходит к выводу о том, что в этой документации были в основном отражены ключевые общественно-политические проблемы, которые наиболее полно ориентировали состояние политического режима в стране и способность его институтов управлять ситуацией.
В статье рассматриваются металлические находки из погребения 1 под курганом 876 Бесланского курганного катакомбного могильника, которые пригодны для реконструкции облика изделия. Результаты раскопок этого кургана представлены в этом же номере журнала Д.С. Коробовым и В.Ю. Малашевым, и данная статья является аналитическим приложением к их публикации. Маленькие полые В-образные пряжки с неподвижным щитком в форме «геральдического щита», имеющего боковые вырезы, разделены на пять блоков вариантов. Представлены их каталог, карта, основания для датировки. Пряжки из Бесланского могильника демонстрируют синтез восточноевропейских и византийских традиций, их ближайший аналог найден в Карши-Баире (Юго-Западный Крым) и датируется около середины - третьей четверти VI в., другие близкие аналогии показательны в основном для второй половины VI - начала VII века. Плоские четырехлепестковые накладки со скошенными краями разделены на три блока вариантов. Представлены их каталог и карта, рассмотрена эволюция во времени и пространстве с учетом накладок схожих форм. Накладки из Бесланского могильника относятся к блоку вариантов 2, сложившемуся в бассейне Нижней Камы или зоне, включающей этот регион. Их появление на Северном Кавказе связано с установлением здесь контроля Первого Тюркского каганата между 569 и 576 годами. Распространение схожих вещей в ряде регионов объяснимо привлечением местных отрядов в военные действия тюрок. Для оседлого населения это маркирует и распространение ранних вариантов псевдопряжек. Три фрагмента из Бесланского могильника интерпретированы как ременные наконечники, имитирующие дорогие изделия, украшенные вставками и зернью. Пружина с тетивой и иглой на Т-образной стойке принадлежала фибуле, скорее всего, двупластинчатой, характерной для Северного Кавказа в середине V - VI / первой половине VII века. Комплекс из кургана 876 Бесланского курганного катакомбного могильника, как и ряд других комплексов Северного Кавказа, датированных около третьей трети VI - начала VII в., является показателем эпохи Первого Тюркского каганата в истории алан и других народов Северного Кавказа.
В статье рассматриваются клейменые родосские тарные сосуды из раскопок античных памятников Прикубанья, хранящиеся в Краснодарском музее им. Е.Д. Фелицына. Основная часть амфор обнаружена в результате раскопок преимущественно меотских погребений, в которых содержался и иной импорт: чернолаковая или краснолаковая керамика, рельефные чаши и др. Характеристике комплексов посвящена первая часть публикации. Отмечается, что в отдельных случаях мы сталкиваемся с несостыковками в датировке разных предметов инвентаря, происходящих из одного погребения. Во второй части статьи рассматриваются единичные амфоры, происхождение которых не удалось надежно установить. Особую значимость имеют оттиснутые на них клейма. На трех амфорах имеются клейма, содержащие новые, не известные ранее, сочетания имен эпонимов и фабрикантов. В двух случаях общепринятый период деятельности фабрикантов Дйпнэуйпт и ЙМБ(-) необходимо продлить на 10-15 лет. Иная ситуация с фабрикантом ЖщЯлпт. Традиционно его имя связывали с эпонимами III периода (198-161 гг.), однако в нашем случае его клеймо стоит на амфоре в сочетании с клеймом эпонима периода Vb (125-121 гг.) - ФейубмЭнпт. Здесь, вероятнее всего, речь идет об омониме. Косвенным подтверждением этому является разная типологическая принадлежность фабрикантских клейм. Среди родосских клейм известны прямоугольные безэмблемные оттиски с именем ЖщЯлпт и круглые с тем же именем вокруг цветка розы. В заключительной части приведены примеры новых сочетаний клейм эпонимов и фабрикантов, деятельность которых не имеет хронологических разрывов, а также рассматриваются сосуды, имеющие клейма неизвестных ранее штампов. Особый интерес представляет амфора с клеймом фабриканта МЭнщн II, работавшего при эпонимах II и III периодов; эпонимное клеймо восстанавливается предположительно. В данном случае интересен сам сосуд, представляющий позднюю, не известную ранее, разновидность амфор варианта «корони».
Герцог Веллингтон был твердым тори. Однако последствия промышленного переворота заставили его идти на компромиссы. Изменения в экономике трансформировали привычный социальный порядок. Владельцы заводов и банкиры требовали допуска к политической власти. Вслед за ними требовали равноправия и другие. Веллингтону, занимавшему пост премьер-министра, пришлось столкнуться с ирландскими католиками, требовавшими отмены запрета заседать в парламенте и занимать некоторые государственные должности. И Веллингтон в 1829 г. провел эмансипацию католиков - либеральную реформу, разрушавшую старую политическую систему. При этом герцог не изменил своим убеждениям. Он вырос в католической Ирландии и знал католиков. Веллингтон опасался не самой конфессии, а усиления влияния католического духовенства. Ранее герцог выдвигал различные варианты нейтрализации этой угрозы. Высшее духовенство и землевладельцев другого вероисповедания Веллингтон считал достойными получить доступ к управлению страной. Разрушая старую политическую систему, аристократ Веллингтон пользовался случаем, чтобы укрепить господство прежней элиты. Для ирландских избирателей повысили имущественный ценз. Герцог пошел на предоставление католикам политических прав, так как это не нарушало существующий социальный порядок.
В данном исследовании показан многофакторный процесс формирования новой партийно-политические элиты в Монголии 20-30-х гг. XX в. в наиболее сложный период борьбы за суверенитет и становление Монгольского государства. В фокусе внимания автора - анализ внутриполитических и внешнеполитических факторов, влияющих на выработку основных принципов и механизмов становления монгольской партийно-политической элиты и ее участия в процессе трансформации традиционного монгольского общества на основе социалистической модели модернизации. Дана характеристика процесса формирования монгольской партийно-политической элиты от создания первых революционных кружков Монгольской народной партии (МНП, с 1925 г. МНРП) до коренных мероприятий социалистического переустройства общества. Особое внимание уделяется формированию «тактического альянса» на первоначальном этапе революционного процесса, внутриполитической борьбе в рядах монгольской партийно-политической элиты, проведении коренных социальных преобразований и трансформации монгольского общества в период 20-30-х. гг. XX в. На основе архивных материалов и с учетом достижений современной отечественной и зарубежной историографии рассматриваются проблемные и узловые вопросы, касающиеся процесса формирования политической элиты и трансформации социалистической модели в Монголии в 20-30-е гг. XX в. В статье сформулирован основной вывод, что в период 20-30-х гг. XX в. борьба между старыми и новыми общественными силами, формирование новой партийно-политической элиты развертывались на весьма своеобразном фоне, который характеризовался, с одной стороны, стремлением к национальному единству, возрождением монгольской государственности, с другой - поиском оптимальной модели общественного развития в текущих исторических условиях.
Статья посвящена изучению проблемы городской проституции в России во 2-й пол. XIX - нач. XX вв. на примере уездного гор. Рыбинска Ярославской губернии. На основе анализа неопубликованных архивных источников и материалов местной периодической печати проституция впервые рассматривается как социокультурный феномен рыбинской городской повседневности. В работе представлены статистические показатели рыбинской проституции, рассмотрены места и условия проживания, а также социальное положение публичных женщин. Изучены обстоятельства попадания в профессию и возможность выхода из нее, проанализирована деятельность содержательниц проституток и социокультурная среда, сложившаяся вокруг проституции как явления городской жизни. В 40-е гг. XIX в. проституция в России была легализована и находилась под надзором полиции. В Рыбинске действовала врачебно-полицейская комиссия, которая с целью снижения количества венерических заболеваний контролировала постановку женщин легкого поведения на учет, организацию медицинских освидетельствований, выдачу разрешений на открытие борделей. В период навигации приток проституток в Рыбинск был значительным и превышал по данному показателю губернский гор. Ярославль. Публичные женщины проживали в домах терпимости, квартирах или у содержательниц, которые сделали из этого важную статью своих доходов. Условия такой жизни были тяжелыми, но провинциалки выбирали их взамен полуголодного существования. Криминогенная обстановка, царившая в рыбинских борделях, способствовала совершению самых различных правонарушений. Большинство проституток происходило из низших социальных групп. Уличение в тайной проституции вело к изменению социального статуса и ограничению личной свободы женщин. Выход из числа проституток был возможен после одобрительного заключения со стороны полицейских властей.