В статье уточнен потенциальный вклад Республики Корея (РК) в формирование Социокультурного Сообщества АСЕАН на фоне нарастающей уязвимости АСЕАН перед вызовами прогрессирующей цифровой трансформации. Проведен общий обзор отношений между АСЕАН и РК, выявлены особенности Социокультурного Сообщества АСЕАН и его цифровой повестки. Определен потенциал сотрудничества Ассоциации и РК с точки зрения возможностей преодолеть цифровые ограничители формирования Социокультурного Сообщества АСЕАН. С точки зрения авторов, АСЕАН может взять на вооружение множество компонентов южнокорейского опыта, что положительно скажется на РК, странах-членах АСЕАН и Ассоциации как международном акторе. Хотя существует достаточное количество научных трудов, рассматривающих отношения АСЕАН и РК, равно как достижения и провалы в формировании Социокультурного Сообщества АСЕАН, цифровые аспекты этого проекта сквозь призму асеановско-южнокорейского диалога не были предметом комплексного анализа. Это объективно подталкивает к комплексной переоценке как отношений АСЕАН и РК, так и формирования Социокультурного Сообщества АСЕАН. Еще одна остающаяся без должного внимания задача состоит в обобщении опыта АСЕАН в формировании Социокультурного Сообщества как отдельного направления сотрудничества Ассоциации с внерегиональными партнерами. Настоящее исследование нацелено на устранение указанных выше исследовательских лакун, что определяет его научную новизну, оригинальность и практическую значимость.
Беспрецедентные антироссийские санкции изменили направления внешнеторгового сотрудничества, направив товарные потоки на Восток. В статье представлены оценка вектора, анализ состояния и динамика взаимной торговли между странами РФ и странами АСЕАН, которые являются перспективным направлением расширения внешнеторговых операций. Особое внимание уделено товарной структуре торговых потоков, выявлены основные и приоритетные сферы сотрудничества, а также оценен их вклад. Определены ключевые торговые партнеры в регионе. Сделан вывод, что, несмотря на наличие санкций, динамика торговых операций в большей степени определялась конъюнктурой на глобальных рынках и состоянием отраслей в странах-партнёрах.
В статье исследуется потенциал формата сотрудничества Россия -Индия - Китай - АСЕАН (РИК+АСЕАН) как преобразующей силы на международной арене. Позиционируемое как прагматичное и дальновидное объединение, синергия между странами четверки может положительно отразиться на региональной интеграции, экономическом развитии и стратегической стабильности. Автор подчеркивает первостепенную роль Глобального Юга в условиях трансформации миропорядка, сравнивает концепцию Большой Евразии с Индо-Тихоокеанским видением Соединенных Штатов, оценивает важность механизма сотрудничества РИК+АСЕАН, а также приводит актуальные направления взаимодействия.
В статье проведен анализ реакции стран АСЕАН на сдвиги архитектуры международных отношений и глобальную трансформацию мирового порядка, связанную с разрушением однополярной системы и формированием нового многополярного мира в условиях потребности противостояния внешним вызовам и угрозам региональной безопасности, а также необходимости сохранения принципа центральности АСЕАН.
Конвенция ООН по морскому праву 1982 года ввела режим проведения морских научных исследований. Однако существенным изъяном этого режима стало то, что в тексте Конвенции нигде не прописано, что такое «морские научные исследования». Это привело к тому, что в морских зонах суверенитета прибрежных государств нет никаких споров относительно разрешительного порядка их проведения. В зонах же суверенных прав и юрисдикции - исключительных экономических зонах - конвенционные требования о необходимости получения формального согласия со стороны прибрежного государства на их осуществление по-разному трактуется теми или иными странами. В особенности это касается таких видов деятельности, как гидрографические исследования и военные изыскания. Некоторые страны, прежде всего США и их ближайшие союзники, допускают расширительное толкование конвенционных норм, выводя данные исследования из-под категории морских научных исследований с целью избежать перспектив их регулирования со стороны прибрежных государств. Среди основным оппонентов этого подхода - Китайская Народная Республика, которая установила предельно жестко регламентированный режим проведения морских научных исследований, и оспаривает подход США по их реализации, прежде всего, в акваториях Южно-Китайского моря. Данные противоречия носят крайне конфликтный характер и являются одной из основных причин американо-китайского противостояния в регионе.
В статье проводится попытка проследить эволюцию площадок и инициатив многосторонней дипломатии Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН) - АРФ, СМОА+, ВАС и ВРЭП на фоне усиления элементов конфликтности в отношениях между основными акторами Азиатско-Тихоокеанского региона, вплоть до слома инклюзивного характера его развития. Прослежена эволюция площадок, на которых происходит многостороннее обсуждение вопросов азиатско-тихоокеанской безопасности - АРФ, СМОА+ и ВАС, выявлены угрозы их функционированию со стороны проекта Индо-Тихоокеанский регион и отдельно - Индо-Тихоокеанского экономического рамочного соглашения (ИТЭРС). Уточнена возможность снизить остроту накопившихся противоречий при помощи инструментов Всеобъемлющего регионального экономического партнерства (ВРЭП). С точки зрения автора, существует фундаментальное противоречие в политике АСЕАН по выстраиванию многостороннего диалога на азиатско-тихоокеанском пространстве. Приступив к формированию инфраструктуры обсуждений вопросов политики и безопасности на инклюзивной основе, Ассоциация впоследствии стала развивать форматы и инициативы экономического сотрудничества без инклюзивности как ключевой характеристики своих проектов. В результате макро-факторы внешней среды препятствуют Ассоциации в выработке консолидирующей повестки сотрудничества в выстраивании диалога с внерегиональными партнерами.
Изучение посредничества при урегулировании вооружённых конфликтов остаётся перспективным направлением исследований международных отношений. Тем не менее до сих пор не установлено, действительно ли доминирование в военной силе государства-посредника может влиять на прекращение боевых действий и имплементацию итоговых мирных соглашений. Мы предположили, что превосходство посредника в военной мощи (или отсутствие такового) можно охарактеризовать в терминах асимметрии и паритета. Для оценки соответствующих характеристик военной силы мы предлагаем воспользоваться обобщённым показателем военной асимметрии, созданным посредством проведения простого сравнительного анализа. В рамках представленной в статье методики различные метрики военной мощи сторон конфликта и посредников попарно сравнивались между собой по критерию пороговых значений (квартилей), констатирующих наличие асимметрии военной мощи или её отсутствие (паритет военной мощи). Затем для агрегирования бинарных оценок в единый показатель также использовались различные пороги достаточной асимметрии от 20 до 50%. В результате проведённого исследования, с помощью оценки серии регрессионных моделей, удалось установить, что совокупное превосходство государства посредника в военной силе над враждующими сторонами конфликта статистически значимо способствует как непосредственно прекращению боевых действий, так и успешному установлению мира в долгосрочной перспективе. Контрольные переменные в виде особенностей мирного соглашения также оказывают влияние на положительный исход мирного процесса. Ключевые среди них – повышение транспарентности процедур принятия политических решений и вовлечение различных социальных групп во властные процессы на различных уровнях. Результаты настоящего исследования демонстрируют взаимосвязанность военной силы и успешного посредничества, а также указывают на взаимодополняемость военной и переговорной составляющих в контексте медиации, осуществляемой государством. Таким образом, настоящее исследование предлагает трансформировать представление о посредничестве, доминирующее в настоящее время в теории международных отношений.
Массовое кино может выступать инструментом влияния на общественное сознание, апеллируя к общим ценностям и коллективной исторической памяти, и одновременно конструируя их, направляя в соответствующем целям политики русле. Отталкиваясь от существующего в литературе тезиса о том, что национальный кинематограф, как элемент общекультурного кода, может выступать в качестве фактора формирования и укрепления коллективной (социокультурной) идентичности, в настоящей статье авторы анализируют значение усилий Брюсселя по развитию собственной киноиндустрии в рамках конструирования коллективной идентичности Европейского союза. Авторы тестируют гипотезу о том, что для Евросоюза кинематограф выступает одним из способов конструирования своей идентичности через чувства сопричастности (или эмоциональной связи) жителей с объединением. Для этого авторы ставят перед собой цель выявить специфику механизма транслирования общих исторических и социальных нарративов в кинематографе Европейского союза. Методология исследования опирается на структуралистское понимание кинематографа (П. Уоллен, К. Мец). Авторы анализируют то, как на фоне образовавшегося на кинорынке в связи с «кризисом идей» в Голливудском кинематографе вакуума, Европейский союз наращивает институциональные усилия по поддержке и продвижению европейского кинематографа. Этот анализ вписан в более широкий социально-политический контекст роста популярности массового кинематографа как формы досуга в период пандемии, а также обострения украинского кризиса и начала специальной военной операции, актуализирующих задачу по укреплению коллективной идентичности Европейского союза. Авторы приходя к выводу, что в современных условиях Евросоюз уделяет повышенное внимание киноиндустрии с целью использовать кинематограф в качестве инструмента трансляции нарративов, идей и ценностей, необходимых как для решения ситуативных задач по консолидации общественного мнения по тому или иному политическому вопросу (примером может служить в определённой степени обозначившаяся в 2022 г. «милитаризация» кинорынка как реакция на начало специальной военной операции), так и для достижения долгосрочной цели по укреплению общей идентичности Евросоюза. Однако возможности долгосрочного влияния на общественное мнение через кинематограф носят ограниченный характер по причине его быстрого переключения на другие тренды в соответствии со зрительским запросом.