SCI Библиотека

В статье анализируется традиционный фольклорный образ ЗМЕЯ, реализованный в русских и арабских народных сказках. Рассматриваются как общие черты в создании образа в разных культурах (антагонизм по отношению к главному герою, негативная коннотация, связь с потусторонними темными силами, заклятьем, волшебством, так и национальная специфика (коллективный образ на Востоке / индивидуальный на Руси, сюжетно и гендерно обусловленный в отечественных сказках).

В статье на примере архетипов мужа и жены рассматривается образ семьи в соотношении с культурной и национальной самобытностью русского народа. Прослеживаются особенности вербального отражения семейных отношений в традиционном фольклоре и современных массмедиа.

Цель исследования - показать трансформацию Бабы-яги, одного из наиболее популярных сказочных персонажей, в современной медиасреде на примере анализа фанфиков из фандома русских сказок, представляющих собой часть активно развивающейся массовой культуры. Описывается изменение внешних характеристик, в том числе утрата или переосмысление традиционных атрибутов (костяная нога, лес, избушка), появление внутренней мотивации, часто эмоционального характера, особая роль в переосмысленном обряде посвящения, преобладание типа яги-дарительницы, частичная или полная утрата функции посредника между миром живых и миром мертвых, изменение имени героини. Научная новизна работы состоит в том, что впервые комплексно изучен образ Бабы-яги и проведен сопоставительный анализ современного персонажа с традиционным фольклорным образом. Результаты исследования демонстрируют, как культурные и социальные реалии, в том числе процессы «расколдовывания» и «заколдовывания» мира, влияют на переосмысление мифологических образов, десакрализируя их, что приводит к утрате ряда функций, преимущественно негативных, и значительному переосмыслению оставшихся, кроме того, осовременивание позволяет включить сложный фольклорный образ в мир условной современности.

В статье рассмотрена одна из сюжетных линий сценария и либретто ненаписанной оперы Прокофьева «Хан Бузай» (1942-1946), связанная с образом и обликом Александра Македонского. Как известно, великий полководец является главным персонажем обширного героического эпоса, некогда послужившего материалом для разного рода фольклорных источников, в том числе для восточных сказок. Почётное прозвище Александра - «Искандер двурогий» - во многих из них стало основанием для истинно сказочных превращений в духе пародии и фарса. Такого рода перверсию использовал в своих текстах и Прокофьев, наделив глупого и злобного хана Бузая парой рогов, доставшихся якобы от «предка»-Македонского и в финале сочинения банально отрезанных бритвой цирюльника. Неожиданность и оригинальность этой интерпретации закономерно связаны с отсутствием сведений о том, откуда композитор взял свой сюжет. И тем более удивительно, что в воспоминаниях М. А. Мендельсон-Прокофьевой, обычно отличающихся высокой информативностью, в данном случае нет указаний на источники некоторых имеющихся в либретто «Бузая» сюжетных поворотов. В процессе поиска причин к известным архивным материалам по опере добавился ещё один - обнаруженный в РГАЛИ ранний вариант сценария (1942). Эта рукопись, названная «Брадобрей» и почти полностью записанная Мендельсон-Прокофьевой, публикуется в Приложении к настоящей статье. Источник позволяет расширить период работы над замыслом на восемь месяцев и дополнить его первоначальным названием сведения справочной литературы.