Золоторудное месторождение Джеруй (Кыргызская Республика) представляет собой комплекс из семи штокверковых залежей, которые разделены внутри единого блока. Изучение особенностей распределения и размещения этих блоков позволило выделить три категории: ядро оруденения - участки со сплошным оруденением, занимающие центральное положение в месторождении; периферия оруденения - блоки с прерывистым распределением полезных ископаемых, которые расположены на границе с ядром; безрудные блоки - участки, находящиеся между контурами рудных. Безрудные и некондиционные блоки были исследованы с целью их применения в качестве каркасной структуры для геотехнических жёстких опорных целиков, которые не требуют выемки из недр. Была разработана и обоснована слоевая система очистных работ с использованием твердеющей закладки. Эта система предполагает сочетание жёстких блоков оставленных целиков и искусственных целиков - твердеющей закладки, которые обеспечивают возможность внедрения двух- или трёхъярусной схемы размещения выемочных панелей в пределах геотехнической и геотехнологической единицы - горного этажа. Размер горного этажа по вертикали может достигать 80-100 метров. Каркасная геотехнология, применяемая на месторождении, подразумевает параллельную разработку двух и более несмежных горных этажей как в пределах одного штокверкового тела, так и на более отдалённых участках. Каждый горный этаж становится каркасной структурой для эксплуатации следующего, что позволяет увеличить общую производительность подземного рудника в три раза. Двух- или трёхъярусное размещение очистных панелей обеспечивает производительность добычных работ, сопоставимую с традиционной системой обрушения из подэтажных штреков с закладкой или без неё. При этом потери золота при предложенной системе сокращаются в 4-5 раз (с 6-12 % до 2-3 %), что практически полностью компенсирует увеличение удельных эксплуатационных затрат при использовании слоевой системы.
Автоматизация процессов транспортировки горной массы на открытых горных работах имеет неоспоримые преимущества в работе самосвалов, которые выражаются в снижении себестоимости, повышении производительности труда и безопасности движения. Целесообразность внедрения автономных самосвалов связана с решением ряда задач финансового, материального и организационного характера, в частности, требуется создание базовой сети 5G, центра управления, бортовое оснащение самосвалов и т. д. Кроме того, использование автономных самосвалов для транспортировки горной массы на открытых горных разработках предъявляет более высокие требования к нормам проектирования карьерных автомобильных дорог, к геометрическим параметрам дорог, ровности проезжей части и конструкции дорожной одежды. Несоблюдение этих требований может привести к возникновению дорожно-транспортных происшествий, нарушению работы бортовой системы управления автомобилем, потерям связи с диспетчером карьера, что вызовет остановку движения самосвалов и, как следствие, снижение производительности. В связи с этим, целью работы является обзор преимуществ автономных самосвалов в совокупности с задачами, которые необходимо решить при обосновании необходимости автоматизации процессов транспортировки горной массы. В отношении автомобильных дорог цель работы состоит в корректировке параметров дорог, предназначенных для движения автономных самосвалов. Задачей исследования является обзор литературы, связанной с работой автономных самосвалов. В результате предложены формулы для расчёта параметров автомобильных дорог, при соблюдении которых обеспечивается эффективная и безопасная работа автономных автосамосвалов.
Выполнена постановка математической модели оценки загруженности элементов регионального пассажирского комплекса. Расчёты с использованием предлагаемой модели выполнены на примере Рязанского региона. Для этого построен ориентированный граф, описывающий движение пассажиропотоков в направлении Москвы по сети автомобильных дорого региона. Показан порядок определения рёбер ориентированного графа с недостаточной пропускной способностью для пропуска расчётного пассажиропотока. Представленную модель предлагается использовать для обоснования мероприятия по увеличению пропускной способности элементов региональных пассажирских комплексов.
Статья посвящена жанровым особенностям «Хроники» Иоанна Никиуского - коптского епископа города Никиу в Египте, жившего во второй половине VII в. Этот труд, дошедший только в эфиопском переводе, содержит массу ценных и зачастую даже уникальных сведений по истории ранней Византии (IV-VI вв.), тем не менее исследователи-византинисты традиционно уделяют мало внимания «Хронике» Иоанна по сравнению с трудами грекоязычных ранневизантийских историков и хронистов - Прокопия Кесарийского, Агафия Миринейского или Иоанна Малалы. Автор данной статьи стремится определить жанр «Хроники» Иоанна Никиуского, сопоставляя ее сведения с «Хронографией» Иоанна Малалы (вторая половина VI в.), чтобы показать, как жанры византийского историописания влияли на методы и мышление коптского епископа, как он усваивал и творчески перерабатывал жанры византийской исторической мысли. В качестве сюжетов для исследования автор выбрал две темы, изложенные у Малалы и Иоанна Никиуского, - нападения мавров на византийские провинции в Северной Африке (вторая половина VI - начало VII вв.) и крещение Лазики (522 г.). Автор приходит к выводу, что Иоанн Никиуский сочетал в своей «Хронике» два жанра - церковную историю и светскую (языческую) историю, выполненную по стандартам классической древнегреческой историографии. Этим стандартам следовали Прокопий и Агафий, этим же стандартам следовал и Иоанн Никиуский, когда он рассказывал о событиях светской (военно-политической) истории, тогда как события из жизни и истории христианской церкви (деятельность церковных институтов, богословские споры, распространение христианской религии) изложены у Иоанна с позиций жанра церковного историописания.
Среди божественных покровителей римской гражданской общины выделялась группа персонифицированных благ, устойчиво связанных в массовом сознании с фигурой принцепса. Сакральная принадлежность этих условно «малых» божеств маркировалась эпитетом Augusti. С I в. н. э. в официальном пантеоне Римского государства складывается группа нуменов, ответственных за безопасность и коллективное благополучие: к известной ранее богине Салюс присоединились Секуритас, Тутела (как охранительница императорской фамилии) и Транквиллитас. Во II в. последняя богиня, воплощающая Спокойствие, появляется на монетной чеканке. Ее атрибуты говорят о связи с морской стихией и сферой продовольственного снабжения, подчеркивая стремление к стабильности и процветанию. В III в. Транквиллитас, несмотря на кризисные явления, оставалась символом защищенности квиритов, по крайней мере, в плане обеспечения зерном и чистой водой. Соответствующую легенду при Филиппе и Таците стоит рассматривать как обещание умиротворения, возвращения к временам «хороших императоров». Появившийся в IV в. лозунг Beata Tranquillitas не сопровождался профилем богини. Данное изменение может быть интерпретировано не только с точки зрения побеждающего христианства. Вероятно, «Блаженное Спокойствие» при династии Константина Великого уже стоит рассматривать с позиции блага, обеспеченного августом как военным лидером. Этот идеологический посыл в корне отличается от того смысла, который несла в себе dea Tranquillitas до установления домината. По мнению автора статьи, почитание персонифицированной Транквиллитас, выраженное через монетную чеканку, являлось ответвлением имперской пропаганды, развивающейся в русле идеи продовольственного обеспечения римских граждан. Транквиллитас при Антонинах и позднее дополняла функции других божественных добродетелей. Она являлась центральным звеном в функциональной цепи: Абунданция-Аннона-Транквиллитас-Провиденция-Секуритас. Расставленные в таком порядке благодеяния символизировали своеобразный цикл зерновой логистики - от выращивания и сбора урожая до его своевременного поступления потребителям, что является сутью продовольственной безопасности любого государства.
Настоящий очерк является второй частью в серии публикаций автора, посвященных региональному управлению в державе Александра на уровне сатрапий, а также его отношениям с зависимыми территориями на Востоке. Речь идет о группе сатрапий Александра в Азии от Сирии до Месопотамии и Египте.
В Беотийском союзе III-II вв. до н. э. сохранялись многие традиции федеративной государственности в Беотии, восходящие к классическому периоду, в т. ч. параллельное отправление правосудия городскими и федеральными судебными органами. Сведения нарративных и эпиграфических источников позволяют отнести к сфере федеральной юрисдикции рассмотрение споров между полисами, прежде всего, территориальных, уголовное правосудие по делам о преступлениях против союза (убийство должностных лиц федерации, попытка государственного переворота), а также, вероятно, гражданское судопроизводство в тех случаях, когда имущественные тяжбы затрагивали интересы разных общин и их граждан. Ряд исследователей не без оснований считает, что примером этой последней категории дел является тяжба Никареты из Феспий с властями города Орхомена, которая, возможно, была урегулирована лишь после вмешательства федеральных органов. Какие именно органы выполняли в Беотии роль судов федерального уровня - постоянное судебное учреждение или временные комиссии, создаваемые каждый раз для рассмотрения одного или нескольких дел, - определить пока невозможно. Предположение, согласно которому в качестве федерального суда выступала коллегия фесмофилаков, представляется довольно спорным. С определенной долей уверенности можно, однако, утверждать, что беотийцы, в отличие, скажем, от ахейцев и фессалийцев, воздерживались от приглашения иностранных арбитров для рассмотрения споров, возникавших внутри союза, что косвенно может свидетельствовать о налаженной системе использования собственно беотийских судей для осуществления функций федеральной юстиции. Рассказ Полибия (XX. 6. 1-3) о длительном прекращении всякого правосудия в Беотии на рубеже III и II вв. в современной научной литературе правомерно признается не слишком достоверным, однако некий кризис судопроизводства, как городского, так и федерального, в этот период должен был иметь место на самом деле, хотя причины и проявления этого кризиса не вполне ясны.
В 403 г. до н. э. в Аттике происходила гражданская война между сторонниками олигархии и демократии. После гибели лидера правительства Тридцати Крития в Афинах произошел переворот, и к власти пришла коллегия Десяти. Новое олигархическое правительство не сразу заключило мир с демократами. Попытка реконструкции событий упирается в противоречие между текстами Ксенофонта и Аристотеля, а также других источников. Одним из наиболее дискуссионных остается вопрос о числе коллегий Десяти: одна или две? «Афинская полития» Аристотеля сообщает, что в 403 г. до н. э. в Афинах произошел еще один переворот и одно правительство Десяти было заменено другим. Новое правительство заключило мир со сторонниками демократии. Историчность второго переворота служит предметом дискуссии. В статье предпринимается попытка проанализировать дискуссию о числе коллегий Десяти и представить вариант реконструкции событий, происходивших в Аттике в 403 г. до н. э.
Данная работа начинает цикл статей, посвященный антидемократическим переворотам в Афинах конца V в. до н. э. и их историческому значению (после них и в их результате изменился сам характер афинской демократии). Период, о котором идет речь, стал в истории афинского полиса временем большой нестабильности во внутриполитической жизни, и в статье нарастание этой нестабильности рассматривается в контексте Пелопоннесской войны. Обычно считается, что олигархическое движение в Афинах внезапно набрало силу лишь после Сицилийской экспедиции 415-413 гг. до н. э., завершившейся полной катастрофой. Однако в статье демонстрируется, что в действительности олигархические настроения нарастали постепенно и подспудно уже с периода Архидамовой войны, когда впервые наметилась тенденция к перерождению афинской радикальной демократии в охлократию, ведомую демагогами. Непродуманная политика этого режима порождала оппозицию, одним из характерных представителей которой был, в частности, Антифонт.
В статье собраны и прокомментированы упоминания мореплавания, различных видов судов и морских коммуникаций, находящиеся в библейских текстах. Авторы анализируют оригинальные древнееврейские и древнегреческие термины и названия, делают выводы об отражении в Библии развития морского дела на Ближнем Востоке в древности. Уже в Пятикнижии Моисеева (Торе) флот выступает в качестве символа военного могущества и торговли. В текстах не только даются общие представления, но и упоминаются вполне утилитарные предметы и действия. Анализ свидетельств Ветхого Завета позволяет расширить наши знания об особенностях кораблестроения, древней навигации, масштабах, организации и направлениях международной морской торговли. Так, например, упоминается программа строительства кораблей на Красном море для регулярной навигации в «страну Офир», ставшая важнейшим совместным мероприятием двух государств - Тира и Израильского царства. Религиозный характер библейских текстов не лишает их исторической ценности.