Статья посвящена анализу большей части фонда № 36 «Знаменский Петр Васильевич - профессор Казанской духовной академии» Государственного архива Республики Татарстан - в частности, описи № 1. Производится источниковедческий обзор самых крупных по объему дел, среди которых описи библиотеки Соловецкого монастыря (той ее части, что хранилась в Казани), рукописи лекций по истории и философии, оригинальные рукописи старообрядцев и др. Работа ставит вопрос об освещении библиографического наследия Знаменского-ученого в рамках гуманитарного «возрождения» русской мысли - сделан вывод, что столь внушительный объем документов, обладающих широким интеллектуальным масштабом (от общефилософской и сугубо исторической тематики до собрания первоисточников исследуемых Знаменским объектов), указывает на прогрессивный характер развития отечественной исторической и богословской науки. Также ввиду слабой представленности документов из фонда Знаменского в открытом доступе кажется важным осветить их содержание хотя бы в той малой мере, в которой они приведены в данной статье. В этом также заключается и актуальность работы - в возможном практическом применении настоящей статьи в деле структуризации архивного фонда Знаменского и в составлении общего представления о наиболее значимых его частях.
В формировании характера и мировоззрения, жизненных ценностей и социального поведения татарского просветителя Каюма Насыри огромную роль сыграло семейное воспитание. Его отец - Габденнасыр Хусаинов, окончивший медресе, отказался от духовной должности и занялся торговлей, затем жил крестьянским трудом, занимался переписыванием и переводом текстов, изучением арабского языка, краеведением, знал русский язык и обучал государственному языку своих сыновей. К. Насыри был очень высокого мнения о человеческих и деловых качествах своего родителя. В семье Габденнасыра сложилось представление, что все выдающиеся предки рода достигли высокого общественного положения и пользовались авторитетом в округе благодаря знанию русского языка и сотрудничеству с властями. Занимаясь составлением прошений и выступая в качестве доверенного лица по общественным делам перед местными чиновниками, с которыми поддерживал дружеские отношения, и в земских судах, Габденнасыр продолжил традиции своих предков. В результате все члены семьи Габденнасыра выросли в обстановке открытости к русской культуре и русским людям.
Целью исследования является определение социально-экономического развития колхоза «Кряш» Бикмуразовского сельского совета Буинского района ТАССР в годы Великой Отечественной войны. В статье рассмотрены факторы, влияющие на эффективность работы колхозников. Отмечены показатели по растениеводству и животноводству. Актуальность данного исследования во многом связана с тем, что в 1990-х гг. многие колхозы, прекратив свое существование, превратились в фермерские хозяйства, хозяйственные общества, производственные кооперативы и товарищества, стали частными предприятиями. Поэтому возникает интерес проследить историю современных предприятий, а особенно их развитие в военное время. В результате работы была выявлена степень эффективности колхоза по отраслям сельского хозяйства. Научная новизна исследования сводится к аспектам развития колхоза «Кряш» в годы войны.
Статья посвящена исследованию взаимодействия Казанской и Средне-Волжской контор Всесоюзного объединения по торговле с иностранцами (Торгсин) и органов ОГПУ в 1932-1936-х гг. Актуальность исследования обусловлена тем, что аспект взаимодействия контор Торгсина в недостаточной степени освещен в историографии. Данное исследование, впервые вводя в научный оборот документы из фондов Государственного архива Республики Татарстан и Центрального государственного архива Самарской области, позволяет дополнить существующие исследования. Отмечается, что взаимодействие контор Торгсина Среднего Поволжья с органами ОГПУ началось с момента начала деятельности Казанской и Средне-Волжской контор в марте 1932 г. и продолжалось вплоть до окончательного прекращения деятельности контор в 1936 г., являясь неотъемлемой и важной составляющей деятельности контор. Делается вывод о том, что во взаимодействии контор Торгсина и органов ОГПУ прослеживаются как официальные формы его осуществления, так и неофициальные. Особый интерес представляют последние, в частности устанавливается, что магазины Торгсина использовались сотрудниками ОГПУ с целью реализации конфискованных ценностей, что позволяет сделать вывод о том, что взаимодействие контор Торгсина и органов ОГПУ носило более широкий характер, чем предполагалось в существующих исследованиях. Результаты исследования позволяют как расширить представления о взаимодействии контор Торгсина с органами ОГПУ в целом, так и отражают практики взаимодействия, сложившиеся в конторах Среднего Поволжья.
В статье представлены материалы периодического издания Казанского педагогического института «За педагогические кадры» относящиеся к началу периода Большого террора. В них раскрываются поведенческие практики в среде педагогической интеллигенции и культура взаимодействия между студентами и преподавателями вуза, установившиеся во время массовых репрессий 1930-х гг. Организованная в 1936 г. институтская газета призвана была отражать значимые события из жизни татарского студенчества, но в условиях политико-идеологических кампаний она очень быстро превратилась в один из основных средств продвижения партийной линии по повышению коммунистической бдительности с целью выявления «чуждых элементов». Возглавлявшие редакционный совет представители студенческого партактива стали инициаторами травли научно-педагогического состава. Указание педколлектива на неприемлемость критики со стороны учащихся позволило обвинить первых в зажиме самокритики и приверженности стилю работы «контрреволюционных троцкистов и буржуазных националистов, подвязавшихся в институте на протяжении ряда лет» (речь шла об арестованных ранее преподавателях Казанского пединститута Н. Н. Эльвове, С. С. Атнагулове и др.). Серия заметок с критикой преподавателей на страницах студенческой периодики в конечном счете повлекла за собой сначала арест директора института, затем секретаря парткома. В этих обстоятельствах их коллегам грозила опасность быть обвиненными в связях с «врагами народа». Страх оказаться в застенках НКВД стал главной причиной выхода покаянных публикаций в вузовской газете, авторами которых являлись обвиняемые студентами педагоги. Представленные документы могут быть интересны специалистам, занимающимся изучением вопроса развития советского высшего образования в условиях сталинизма, истории повседневности 1930-х гг., роли периодической печати в репрессивной политике коммунистической власти.
Рассматриваются особенности презентации событий с участием русских князей первой половины XII в. в «Кройнике славяно-русской», памятнике XVII в. Привлечен к исследованию список, хранящийся в Государственном архиве в Тобольске. Своеобразие рассказов, раскрывающих историю киевских княжений в хронографе, проявляется через сопоставительный анализ с Ипатьевской летописью (по Хлебниковскому списку) – одним из его источников. Рассмотрены сюжеты, посвященные Владимиру Мономаху и его потомкам. Привлечение составителем хронографа польских источников привело к переакцентуации повествования: в нем отражены интересы сторон, враждебных по отношению к киевским князьям. Таким образом, в образах русских князей подчеркиваются иные черты, чем те, которые представлены в летописном тексте. Включение рассказов, посвященных великим русским княжениям, в широкий контекст отношений Руси с Польшей делает хронограф ценным источником для восполнения знаний по русской истории первой половины XII в.
В статье исследуется состав документов архивного фонда Московского областного бюро Советов (МОБЮС) по формированию и организации деятельности местных советских органов в ряде губерний. В частности, анализируются материалы писем низовых Советов, их постановления, протоколы, доклады инструкторов. Документы архивного фонда МОБЮСа находятся на хранении в Центральном государственном архиве Московской области. Характерной особенностью данных документов является сравнительно недавнее начало их ввода в научный оборот, поскольку долгое время они были засекречены.
В статье продолжается рассмотрение реконструированного ранее автором и А. В. Савельевым этнонима *märə, отразившегося в самоназвании марийцев и в названиях летописных мери и муромы. В финно-угроведческой литературе его принято возводить к деривату арийского *márya- ‘юноша, воин’, однако в связи со сложившейся традицией конкретный арийский источник этого этнонима, время и обстоятельства заимствования не уточняются. Мар.-мер. *märə не может рассматриваться как этноним со значением ‘человек, мужчина’, поскольку подобная семантика выглядит анахронистично с точки зрения типологии этнической номинации. Это слово должно было быть заимствовано как соционим с дополнительной коннотацией ‘муж, супруг’ в язык-предок марийского и мерянского примерно в I тыс. до н. э. Ар. *márya- представляло собой специфический термин, обозначавший класс свободных (возможно, знатных) молодых людей, объединенных в воинские сообщества, в которых они должны были совершить необходимые подвиги для получения социального статуса, дающего право жениться (отсюда значения ‘жених, супруг’). В индоарийских (включая митаннийский арийский) языках основным стало значение ‘воин’ и ‘знатный юноша’. У иранцев возникли пейоративные значения (‘злодей; раб’) и сохранилось значение ‘муж, супруг’. Более вероятным источником - как по времени заимствования, так и исходя из семантики - является восточно-среднеиранский. Проблема слабой представленности ар. *márya- в восточноиранских языках - почти исключительно в значении ‘раб, слуга’ - снимается приводимой в статье этимологией осет. bal ‘группа, отряд, шайка, стая (волков)’ из алан. *mal- < *márya-: предполагается заимствование в прамарийско-мерянский из языка скифо-сарматского круга в середине I тыс. до н. э. (до перехода *-ry- > -l-). Более позднее тюркское название марийцев *čermiš (чув. śarməs, тат. čirməš > рус. черемис) < тюрк. *čär ‘воевать, сражаться’ может быть калькой этого старого этнонима.
Статья вводит в научный оборот еще одну редакцию Жития митрополита Филиппа, которая принадлежит перу архимандрита Тихона, создателя Латухинской Степенной книги. В результате текстологического анализа было установлено, что в качестве основного источника автор в 1676 г. использовал текст Проложной редакции Жития, к тому времени уже дважды изданной (в 1639 и 1675 гг.). Хотя в большей части памятника совпадения с источником являются дословными, принципиальные изменения были произведены в его композиционном завершении: исключены заключительные фрагменты Проложной редакции. Вместо них оказались добавлены три новых эпизода, два из которых (казнь Михаила Колычева и прислание его головы заточённому митрополиту Филиппу и краткий рассказ о наказании клеветников святителя) попали из редкой редакции Милютинской Минеи Жития. Самые значительные семантические изменения произошли после появления заключительного фрагмента новой редакции: благовещенский протопоп Евстафий, духовник царя (согласно основным редакциям памятника, один из главных гонителей Филиппа) становится «поборником» по святом и предан Иваном Грозным мучительной казни: сброшен под лед в Москву-реку. Однако, несмотря на его чудесное спасение (почти через 1,5 км он вышел из проруби живым), царь приказал вновь бросить его под лед. Так, гибель первосвятителя и духовника царя лишает защиты все царство, что подтверждает следующий за этим текстом рассказ о гибели Новгорода.
Развитие портретного искусства, на которое значительное влияние оказали художественные приемы мастеров Западной Европы, является одним из наиболее важных аспектов изменения культуры России накануне Нового времени. Среди известных примеров таких портретов (парсун) можно назвать конные изображения царей Михаила Федоровича и Алексея Михайловича. Считается, что они были созданы с середины 1670-х до первой половины 1680-х гг. художниками Оружейной палаты, которые иллюстрировали «Царский титулярник» 1672 г. и его списки. В научной литературе, посвященной конным портретам, как правило, анализируются изображения всадников – царей. В статье исследуются изображения лошадей, выдвигается гипотеза о том, что их художники могли частично подражать гравюрам в книгах Антуана де Плювинеля об искусстве верховой езды. Его богато иллюстрированные книги попали в Москву и там же были переведены в 1670 и 1677 гг. Роскошные рукописи переводов включали гравюры, вырезанные из книг, и были раскрашены художниками царского скриптория, подготовившими подносные экземпляры Титулярника.