Статья посвящена классу звукоподражательных слов в русском языке (мяу-мяу, бац, чпок и т. д.). Первичная функция этих слов - имитировать неязыковые звуки внешней среды. Ряд таких звуков может выступать в предложении как предикаты и как метатекстовые средства. Существует несколько классификаций русских звукоподражательных слов. По одной из них, эти слова можно расположить по шкале конвенциональности, что важно при переводе таких слов [Влахов, 1980]. На одном конце шкалы располагаются конвенциональные, имеющие языковой статус и переводимые на другой язык слова (гав-гав, тик-так). На другом конце шкалы располагаются слова неконвенциональные, иконически воспроизводящие звуки внешнего мира [Шаронов, 2009]. Еще одна классификация делит класс на воспроизводящие звуки и их не воспроизводящие, а демонстрирующие эмоциональный эффект неожиданности. Особое внимание в статье уделяется трем группам слов, которые пока не исследовались русистами. Это слова, передающие звучание музыкальных инструментов; звучание пустой или невнятной человеческой речи, а также звукоподражательные эвфемизмы бранных реплик.
Перед вами очередной (надеемся!), а пока что первый номер сетевого научного журнала. Как вы понимаете, индексации в списках ВАК и тем более в зарубежных изданиях он пока не имеет. Поэтому материалы были предоставлены в журнал не ради отчетной статистики, а в соответствии с желанием авторов высказать свое мнение по поводу фундаментальных свойств языка. Мнения новые, неожиданные, возможно, спорные. Фактически новую модель речевой деятельности предлагает А. А. Кретов (Воронеж, ВГУ). И. А. Шаронов (Москва, РГГУ) предлагает лингвистическую модель описания звукоподражаний как пограничной области естественного языка. Я, Е. Г. Борисова, представляю попытку систематизировать периферийную часть семантики слова – коннотации – и определить их место в моделях говорения.
Статья посвящена условиям сохранения языков малочисленных народностей. Перечислены факторы, ведущие к исчезновению языка, в основном связанные с уменьшением числа носителей, усилением контактов, причем с более распространенными и потому престижными языками, а также с языковой политикой властей. В числе факторов, способствующих сохранению языков, названы незначительное число контактов, национальное самосознание и опять же языковая политика. Отмечается, что, как правило, факторы могут взаимодействовать, как усиливая, так и ослабляя процесс. Приведенные наблюдения позволяют делать выводы о мерах, необходимых для сохранения языков малочисленных народов.
Статья рассматривает место так называемых коннотаций, понимаемых обычно как дополнительная часть лексического значения, в моделях языка. При том, что наличие такой информации не отрицается, поставить ее в языковую модель - структурную или функциональную - оказывается непросто. Даже состав коннотаций колеблется у разных авторов: если оценочная информация и сведения об эмоциях включается в их число практически всеми исследователями, то другие компоненты - ассоциации, экспрессивность, стилистика - встречаются только у некоторых исследователей. Главная же проблема - и она рассматривается в статье - заключается в том, что не вполне ясна сущность такой информации, в частности, ее отличия от лексического значения - денотата и сигнификата. В статье анализируются языковые проявления этой информации и делается вывод о возможности ее отражения в моделях языка. В частности, предлагается рассматривать ее как результат неполной (в разной степени) узуализации информации, традиционно плохо поддающейся концептуализации из-за субъективного и нерационального характера.
Термин коммуникативный такт раскрывает бифункциональную сущность языка как средства общения: говорящий кодирует её языком, а слушающий - декодирует языком же. Сильная доля коммуникативного такта состоит в оязыковлении и опредмечивании мысли говорящего в тексте, а слабая доля - в сегментации, распредмечивании и разъязыковлении текста слушающим. Вслед за Л. С. Выготским различается мысль1как процесс образного мышления концептами и мысль2 как процесс вербального мышления. Первая часть сильной доли - осуществляемый говорящим процесс оязыковления Мысли1в Мысль3(внутреннюю речь). Вторая часть коммуникативного такта - опредмечивание Мысли3 в Мысль2, воплощённую в тексте (колебаниях воздуха, развёртывающихся во времени (ср. линейность языкового знака у Соссюра). Текст связывает говорящего со слушающим. Распредмечивание текста слушающим состоит в сегментации текста на означающие знаков и в переходе от означающих к означаемым. Процесс разъязыковления сообщения состоит в превращении мысли3 (внутренней речи), в мысль1 (концепт), перемещаемой в постоянную память и хранимую в ней.
Перед вами первый номер нового языковедческого журнала. Сегодня, когда число научных журналов, в том числе лингвистических, весьма велико, мы тем не менее решились выпускать еще одно издание, которое должно быть нацелено на отражение разработок в сфере фундаментальной лингвистики. А впредь, хочется надеяться, и способствовать объединению усилий вокруг новых перспективных проблем
11-13 мая 2023 года Лабораторией психолингвистики Московского государственного лингвистического университета (руководитель – В. А. Пищальникова, д-р филол. наук, проф.) и Институтом научной информации по общественным наукам Российской Академии наук (руководитель Центра эмерждентных практик – Л. Р. Комалова, д-р филол. наук, вед. науч. сотр.) были проведены юбилейные XX Международные Березинские чтения «Языковое бытие человека и этноса». В конференции приняли участие более 400 ученых и работников сферы образования из разных городов Российской Федерации, а также Китая, Белоруссии, Казахстана, Киргизии.
Доктор филологических наук, профессор Владимир Ильич Карасик является специалистом в области аксиологической лингвистики, лингвокультурологии и теории дискурса, а очередная монография ученого посвящена изучению коммуникативного поведения, исследованию коммуникативных поступков через призму ценностей. В рецензии на монографию освещаются актуальные вопросы, интересующие российского лингвиста, – 2 3 4 5 вопросы, связанные с лингвокультурными форматами общения, коммуникативными канонами поведения, лингвосемиотическими моделями толкования. Отзыв о монографии позволит начинающим исследователям сориентироваться в лингвосемиотическом пространстве идей автора, а коллегамфилологам – почерпнуть идеи для выявления ценностей, смыслов, знаков, мотивов коммуникативных ситуаций.
Начиная с конца XX в. в рамках когнитивной лингвистики и лингвокультурологии ведутся активные исследования ученых-лингвистов. Одной из особенностей развития этих двух направлений на восточнославянском пространстве стала возможность их интеграции, давшая толчок появлению нового направления - лингвоконцептологии. Именно это направление лингвистики получило в восточнославянских странах наибольшую популярность. Это объясняется, во-первых, почти одновременным распространением на постсоветском пространстве идей когнитивной лингвистики и лингвокультурологи; во-вторых, благодаря сложившимся сильным школам, объектом исследования которых являлась языковая семантика. В статье рассматриваются основной предмет лингвоконцептологии и ее методологические подходы. Особое внимание уделяется определению концепта - основной единицы лингвокопцептологии. Концепт представляется явлением ментального мира; он может быть репрезентирован и словом, и словосочетанием, и предложением, и даже целым текстом. Концепт отличается от других ментальных единиц акцентуацией ценностного элемента - центром концепта всегда является ценность. В белорусской лингвистике конца XX - начала XXI вв. доминировали более традиционные темы, и лингвистические исследования преимущественно велись в рамках структурной и функциональной лингвистики. Между тем некоторые идеи когнитивной лингвистики и лингвокультурологии не были абсолютно новыми в силу того, что в восточнославянских исследованиях связь языка и мышления никогда не отрицалась. В статье подробно исследуется один из центральных концептов белорусской лингвокультуры - концепт «народ». Прототипическийподходпомогаетегоструктурироватьивыявитьнациональнуюспецифику.
В данной работе проводится сравнительный анализ закономерностей формирования и качеств современного линейного текста и интернет-текста. Статья является итогом исследования стилистики интернет-текстов, базирующегося в основном на русскоязычных текстах России и Украины. В работе рассматривается процесс формирования нового типа текста - интернет-текста. Существенно отличаясь от классического линейного текста, интернет-текст плохо поддается описанию, базирующемуся на классической теории текста. Так, интернет-текст не является завершенным, векторным, не объединён полнотой выражения мысли. Важной характеристикой интернет-текста является его интерактивность, что означает постоянную смену ролей адресата и адресанта. Кроме того, представляется затруднительным, или вовсе невозможным, определить границы интернет-текста ввиду его гипертекстуальности, пришедшей привычной интертекстуальности. Все перечисленные аспекты составляют прагматик интернет-текста как подвида медиатекста. Другой важнейшей проблемой, рассматриваемой в работе, является изучение закономерностей интернет-коммуникации в целом и стилистики интернет-текста. В ходе исследования стало очевидно, что речевая агрессия и нарушение норм культуры речи являются стилистические доминантами онлайн-коммуникации. Это повлияло на формирование других стилистических доминант, таких как, язык вражды, фейк, хайп, клик-бейт и др. Интернет-стиль явно характеризуется провокативностью, агрессивностью, враждебностью. Проблемы травли, унижения человеческого достоинства, инвективы и обсценности активно изучаются с позиций лингвоэкологии, поскольку, по мнению большинства исследователей, постоянное пренебрежение коммуникативными и языковыми нормами ведет к деградации национального стиля языка и литературной нормы. Несмотря на то, что пока существует разделение на публичное и межличностное онлайн-общение, то есть на формальное и неформальное, проблемы речевого поведения интернет-пользователей приобретают всю большую актуальность.