Формирование искусственных сообществ в рамках различного вида математического и компьютерного моделирования, прежде всего, агент-ориентированного, требует уверенного знания о степени и характере взаимодействия моделируемых агентов, компонентов и элементов изучаемой системы. В работе выявлены закономерности влияния научно-инновационных показателей на уровень экономики в странах мира. На основании измерения уровня корреляций между публикационной активностью стран мира, подушевым уровнем расходов на НИОКР, патентной активностью и численности исследователей с уровнем их экономики относительно численности населения показано, что показатели сопряженности научно-инновационной сферы стран и уровня их достаточно высок, в в целом и он усилился с 2010 по 2022 год. С 2010 года изменилось соотношение уровней взаимной зависимости показателей научной и изобретательской деятельности и относительных величин национальных экономик, среди других показателей наибольшим уровнем сопряжения в 2022 году характеризуется именно публикационная активность. В значительной степени уровень сопряжения вырос благодаря резкой интенсификации уровня научного развития богатых нефтегазобывающих стран. С учетом места России в глобальных трендах научного развития автор делает вывод в целесообразности роста финансирования научных исследований в России при сохранении курса на поддержку продуктивности фундаментальной науки.
Начальным шагом построения многоагентной модели популяции является построение совокупности объектов-агентов, атрибуты которых будут распределены в соответствии со статистическими данными о реальной популяции, модель которой предстоит построить. Эти атрибуты в зависимости от типа модели могут включать, географическое положение, социальные связи, занятость, образование и уровень доходов, но общим является то, что такие данные часто представляют собой таблицы частот определенных уровней классификации значений отдельных признаков особей в популяции. Каждая таблица характеризует распределение одной случайной величины. Каждому агенту следует назначить значения атрибутов в соответствии с этими распределениями. В отличие от других моделей, которые были тесно связаны с конкретными агентными средами, в данной работе представляется обобщенный подход, предлагающий универсальный инструмент для распределения атрибутов агентов, который можно легко интегрировать в различные сценарии моделирования. Этот этап моделирования может быть выполнен с помощью генератора псевдослучайных векторов, распределение значений элементов которых в каждой из позиций будут соответствовать заданным таблицам частот. Статья затрагивает вопросы разработки алгоритма такого генератора, оценку его точности и эффективности, а также демонстрацию его применения на нескольких примерах.
The article explores the concept of Vincolo Esterno and its profound influence on Italy’s governance, focusing on its impacts on democracy, public management, economic growth, and immigration. Vincolo Esterno, defined as the reliance on external constraints to enforce domestic reforms, has been pivotal in Italy’s alignment with European Union (EU) standards and global practices. The research highlights the dual-edged nature of this governance approach. While it has driven modernization and economic integration, it has also imposed rigid frameworks that challenge sovereignty, democratic accountability, and social equity. The analysis of democracy reveals tensions between EU mandates and Italy’s parliamentary sovereignty, exacerbated by a perceived “democratic deficit” in supranational governance. Influenced by EU directives, public management reforms have modernized administrative systems but exposed regional disparities and bureaucratic inertia. The study also examines the mixed economic outcomes of Vincolo Esterno, emphasizing the constraints of fiscal austerity on infrastructure investment and regional development. Furthermore, immigration policies shaped by external frameworks, such as the Dublin Regulation, illustrate the challenges of managing migration flows and ensuring equitable burden-sharing within the EU.
The article explores the ways in which digital transformation – namely information and communication technologies, and artificial intelligence –can help achieve the 17 UN SDGs and 2030 Agenda while maintaining good governance. To do this, the article studies Egypt’s digital transformation initiatives as part of its Vision 2030 strategy, focusing on how these efforts contribute to achieving the Sustainable Development Goals (SDGs). As a case study, this paper specifically examines the National Structural Reform Programme, Digital Egypt and National AI Strategy and their effects on achieving SDG-16, which aims to promote peace, justice, and strong institutions. Using a qualitative approach, the study employs secondary data from government reports and academic literature, to investigate the role of digital tools, including artificial intelligence (AI) and information and communication technologies (ICT), in improving transparency, accountability, and citizen engagement. Challenges associated with these digital initiatives, such as concerns regarding data privacy and security, are also discussed. The study offers valuable insights into how Egypt can harness digital transformation to foster a more just and equitable society, advancing its commitments to the SDGs and establishing a framework for effective governance.
Обращение к теме национальных проектов на постосманском пространстве обусловлено ростом и институционализацией политической активности этнических меньшинств в Ираке и Сирии, что было вызвано операцией США в Ираке (2003) и событиями Арабской весны. Есть ли для меньшинств, крупнейшим из которых являются курды, место в национальных проектах этих стран? На основе анализа турецкой и арабской версий национализма показано, что изначально они имеют черты как французской (гражданской), так и немецкой (этнической) моделей национализма и предполагают реализацию прав меньшинств только при условии принятия культуры большинства. Однако, если следовать конструктивистскому подходу, можно ожидать развития гражданского компонента. Такой сдвиг произошел в иракской версии национализма, когда демократическая конституция 2005 г. предоставила меньшинствам административно-территориальную (курды) или культурную (туркоманы, ассирийцы) автономию. Изменения в направлении признания культурных прав курдов зафиксированы и в Турции. В Сирии правящая элита по-прежнему придерживается идей арабского национализма, однако многие сирийские оппозиционные организации готовы признать мультиэтнический характер сирийской нации, т. е. сирийский национальный нарратив также усложняется.
Целью данной статьи является описание геополитической структуры Ближнего Востока и анализ факторов, препятствующих становлению региональной подсистемы. Среди ключевой причины незрелости региональной подсистемы международных отношений в регионе Ближнего Востока автор выделяет отсутствие государства-лидера или организации, способных стать ядром подсистемы, отсутствие стремления у региональных субъектов действовать на основе общих интересов, а также отсутствие инклюзивной региональной идентичности ввиду культурной и этнической гетерогенности, наличие конфликтов, также других хронических проблем безопасности (терроризм и пр.). Интеграционные инициативы, способные стянуть регион в подсистему, в настоящее время также переживают кризисный период. Автор утверждает, что регион Ближнего Востока является скорее международно-политическим пространством, где протекают связанное межкультурное, политическое, экономическое и другое взаимодействие без политического единства. Приводятся три возможных сценария развития отношений между региональными центрами силы в процессе формирования региональной подсистемы.
В статье рассматриваются проблемные вопросы, связанные с определением понятия и правовым статусом специалистов, привлекаемых оперативными подразделениями для решения задач оперативно-розыскной деятельности при проведении оперативно-розыскных мероприятий, таких как сбор образцов для сравнительного исследования, исследование предметов и документов, отождествление личности и некоторых других.
Со второй половины XX века для стран Большого Ближнего Востока вопросы, связанные с обеспечением водными ресурсами, приобретают первостепенное значение. В первую очередь это связано с тем, что на фоне непрерывного увеличения спроса на жизненно необходимый ресурс, практически полностью отсутствует его общедоступная альтернатива. Водный кризис в Иране за последние 10 лет стал проблемой государственного масштаба. На этом фоне руководство страны вынуждено в более жесткой форме отстаивать свои права на совместное использование трансграничных водных ресурсов. При этом, если с некоторыми соседними государствами проблемы совместного водопользования начали проявляться относительно недавно, то с Афганистаном водные споры за ресурсы реки Гильменд уже имеют более полуторавековую историю. За это время страны успели накопить множество противоречий, которые не позволяют им до сих пор найти устраивающий каждую из сторон выход из сложившейся ситуации. Автор приходит к выводу, что нынешняя ситуация с распределением водных ресурсов трансграничной реки Гильменд не устраивает ни одну из сторон. При этом Иран, расположенный в нижнем течении реки, находится в заведомо проигрышном положении, так как Афганистан может использовать выгодное географическое положение для продвижения собственных интересов. Обстановка вокруг спора Ирана и Афганистана за водные ресурсы является крайне нестабильной и имеет потенциал к резкому обострению. Проблема, обусловленная историческими противоречиями и другими факторами, рассматриваемыми в статье, приобретает для обеих стран критические масштабы, дальнейшее игнорирование которой может привести к обострению конфликта.
В статье анализируются изменения внешнеполитического курса Республики Корея в отношении Арктики, а именно факторы и причины, побуждающие Сеул рассматривать Северный морской путь как основной логистический маршрут для поставок товаров, а так же выгоды от взаимного укрепления сотрудничества с Российской Федерацией в данной сфере. Среди основных факторов, повышающих значимость Северного морского пути для Республики Корея, выделяются зависимость экономики Кореи от внешней торговли, геополитическая ситуация (сложности взаимоотношений с КНДР, обострение палестино-израильского конфликта и ситуации на Ближнем Востоке в целом), потребность в снижении сроков поставок и других транзакционных издержек, удорожание поставок по традиционным маршрутам. Автор дает оценку влияния антироссийских западных санкций на реализацию проектов в Арктике, в том числе по строительству ледоколов, освоению маршрутов и т. д. В статье также сопоставлены интересы России, Республики Корея и других арктических государств в развитии Северного морского пути, которое носит взаимовыгодный характер.
Появление многосторонних инициатив ведущих государств и интеграционных объединений мира, в число которых входят “Пояс и путь” КНР, “Большое евразийское партнерство” Российской Федерации, “Свободный и открытый Индо-Тихоокеанский регион” США и Японии, “Глобальный портал” ЕС (Global Gateway) – один из элементов соперничества центров силы друг с другом. В рамках системы международных отношений этот тренд формирует комплексную взаимозависимость между государствами, занимающими разное положение в глобальной иерархии и имеющими разное социально-экономическое развитие. Сопоставление многосторонних инициатив по тем или иным критериям является перспективной исследовательской тематикой. Авторы изучают конвергенцию и дивергенцию многосторонних инициатив на основе анализа динамики неравенства доходов государств-участников. Подход опирается на расчет межгосударственного индекса Джини по паритетному ВВП на душу населения.
Выводы исследования следующие. Во-первых, авторы выявили наличие многосторонних инициатив с сотрудничеством развивающего (инфраструктурного) типа у всех крупных государств – центров силы, таким образом в статье рассмотрены инициативы КНР, США, РФ, Японии и ЕС. Во-вторых, в их запуске инициатив прослеживается элемент копирования стратегий и конкуренции центров силы друг с другом. Это проявляется как в элементах целеполагания, так и в составе участников и позволяет сделать заключение о том, что многосторонние инициативы – это элемент реализации влияния (power) и одновременно элемент комплексной взаимозависимости (interdependence) в периоды глобализационного, а не геополитического вектора экспансии системы международных отношений. В-третьих, расчеты показали интерпретационный потенциал межгосударственного индекса Джини как подхода к измерению конвергенции многосторонних инициатив интеграционных объединений. Снижение индекса Джини означает, что государства с низкими и средними доходами растут быстрее. Частные итоги исследования показали, что восходящие центры силы – Россия и КНР, а также Япония – традиционный центр силы – имеют меньшее неравенство и лучшие показатели конвергенции внутри формируемых многосторонних инициатив. Инициатива США характеризуется самым высоким уровнем неравенства, но есть конвергенция, инициатива ЕС характеризуется высоким неравенством и наименее конвергентна в динамике.
Используемый авторами подход к оценке конвергенции многосторонних инициатив на основе расчета межгосударственного индекса Джини с достаточной полнотой демонстрирует неравенство и характеризует процессы конвергенции и дивергенции многосторонних инициатив.