SCI Библиотека

В Конституции РФ закреплено право каждого человека на охрану здоровья, что в полной мере соответствует общепризнанным принципам и нормам международного права. Реализация данного права осуществляется посредством в том числе норм института охраны труда. Создание и функционирование службы охраны труда у работодателя независимо от осуществляемой им деятельности - залог сохранения жизни и здоровья каждого работника. Однако реализация этого права во многих случаях сталкивается с трудностями. Так, автором с учетом современной судебной практики рассмотрены проблемные вопросы, связанные с созданием службы охраны труда и ее функционированием у работодателей, включая ее ликвидацию. В статье затрагиваются проблемы, возникающие при определении численности специалистов по охране труда в связи с рекомендациями по расчету численности. Обращено внимание на уровень знаний лиц, исполняющих обязанности в области охраны труда при условии отсутствия у работодателя специальной службы или уполномоченного лица. С учетом проведенного анализа и опыта отдельных стран ЕАЭС в области создания и функционирования служб охраны труда сформулированы выводы и предложения.

Социально-трудовые отношения невозможно представить без развитого социального партнерства. Процесс радикальной переориентации общественной жизни в стране затронул практически все сферы экономики. Научно-технический прогресс требует от работодателей нововведений в средствах производства, технологиях, организации труда. В связи с этим государство должно способствовать дальнейшей гармонизации социально-трудовых отношений путем эффективной защиты трудовых прав работников. В настоящей публикации рассматривается идея создания единых правовых основ социального партнерства в сфере труда в пространстве ЕАЭС (Евразийский экономический союз). Обосновывается необходимость детальной регламентации принципов организации социально-экономических систем, поскольку последовательное и поэтапное внедрение единых трудовых стандартов представляет собой важнейшую задачу гармоничного развития.

Usage of neural network technologies, namely various learning and self-learning programs that gather, analyze a great volume of information on an employee and manufacturing process, have an access to a worldwide network, are integrated with video-, audio-, and other fixation systems by employers generates new economic and technological and social and legal risks. Inconsistence of labor and information legislation in the field of protection of personal data of employees determines novel conditions for potential violations of rights of employees and growth of the quantity of labor conflicts. Separate problems are caused by gathering and treating personal data with artificial intelligence and far from all of them are technical in nature, even if determined by specific features of neural network technologies. This article discusses main risks for personal data of employees under conditions of usage of specific neural network technologies for staff recruitment and supervision over employees, including monitoring in order to ensure the safety of work performance. With this object in view, labor codes, laws, and bylaws on labor protection, laws on protection of personal data of the countries of the EAEU. Systemic and complex analysis of sources of legal regulation and comparative legal studies were primary investigative techniques. In consequence of this, legal and social risks of usage of neural network technologies for staff recruitment and organization of supervision over compliance with labor discipline by employees, especially in regard to the provision of safe labor conditions, as well as discrepancies between labor and information legislations were revealed. Several methods for overcoming revealed discrepancies, which allow to ensure a proper protection of employees’ rights in the field of protection of personal data before long, were proposed.

The aim of the work is to study the main patterns of the development of labor law in Russia in their problematic key. A conclusion is made about the presence of a number of general trends in the development of the branch of law. Pre-revolutionary and Soviet legislators formed strategic concepts and individual judgments in the legal regulation of labor relationships. At the same time the genesis and development of this branch of law were characterized by a number of destructive foundations that are inherent to particular systems and historical periods. Such ‘genetic’ problems are: laws making the legal regulation of work susceptible to the influence of the political environment; periodic evasion by legislators of the objective economic principles; the conflict between standard legal regulation and unlawful practices in the world of work; excessive formalization of labor law; a degree of centralization in regulating labor relationships, which was not optimum. The above contradictions are largely objective and forced in nature. However, the fight against them is still necessary in the interests of increasing the efficiency of the regulation of the world of labor in the Russian society.

В статье развивается одно из концептуальных положений, сформулированных выдающимся юристом С. С. Алексеевым: «Борьба за право - социальная сверхзадача, дело всех и каждого», - как наиболее действенный и эффективный способ совершенствования права и нормализации общественной жизни на его основе. В целях дальнейшего развития основ теории борьбы за право для научного обсуждения предлагается соответствующий научный инструментарий. В частности, определены критерии правового содержания, цель, задачи, уровни, способы, механизмы и формы борьбы за содержание права.

В статье раскрываются отдельные аспекты правовой технологии как системы правовых инструментов, направленных на реализацию задач и функций сложных публичных систем - государства и гражданского общества, их взаимодействия на примере молодежной политики современной России. Отмечается ключевая роль механизма правового регулирования в развитии теории правовой технологии и смежных правовых институтов. Учитываются сходства и различия между механизмом правового регулирования и правовой технологией.

Цель исследования — охарактеризовать изменения центрального систолического артериального давления (цСАД) и параметров артериальной ригидности (АР) у пациентов, госпитализированных с сердечной недостаточностью (СН), в зависимости от фенотипов фракции выброса (ФВ) и изучить их изменения на фоне стабилизации состояния через 6 месяцев. Материалы и методы. У пациентов, госпитализированных с острой декомпенсацией СН (ОДСН), помимо рутинного обследования, на 3–4‑й день госпитализации проводили измерение цСАД и параметров АР методом аппланационной тонометрии (SphygmoCor). При интерпретации результатов цСАД использовали референсные значения для здоровой популяции. В качестве маркеров повышения АР рассматривали центральное пульсовое давление (ПД) ≥ 50 мм рт. ст., каротидно-феморальную скорость распространения пульсовой волны (кфСРПВ) > 10 м/с, отклонение кфСРПВ от индивидуальной нормы и утрату градиента жесткости (ГЖ) (кфСРПВ/каротидно-радиальная (кр)СРПВ ≥ 1). Анализ проводили в подгруппах с ФВ ≥ 50 % и < 50 %. Различия считали значимыми при р < 0,05. Результаты. 54 пациента (61 % мужчин, медиана возраста 69,5 (62; 77) лет, медиана ФВ 51 % (межквартильный интервал (IQR) 38; 55 %), медиана N-терминального пропептида натрийуретического гормона B типа (NTproBNP) 623 (500; 1842) пг/мл; СН со сниженной ФВ (СНнФВ) у 37 %, СН с умеренно сниженной ФВ (СНусФВ) у 13 %, СН с сохранной ФВ (СНсФВ) у 50 %). Исходное периферическое систолическое артериальное давление (САД) в общей группе составило 117,0 (106; 130) мм рт. ст.; цСАД 1109,5 (96; 120) мм рт. ст. Отсутствие контроля АД выявлено у 40 %, гипотония — у 3 %. Повышение цСАД в общей группе отмечено у 33 % (28,5 % при ФВ ≥ 50 % и 38,4 % при ФВ < 50 % (р > 0,05)), в том числе у 27,1 % при клинической нормотонии. Значимых различий по цСАД и параметрам АР между под- группами в зависимости от ФВ не выявлено. В целом повышение хотя бы одного маркера АР выявлено у 78,5 %; повышение кфСРПВ > 10 м/с — у 50 %, кфСРПВ выше индивидуальной нормы — у 55,5 %, ПД ≥ 50 мм рт. ст. — у 16,6 %, утрата ГЖ — у 70,3 %. В группе с нормальной кфСРПВ утрата ГЖ отмечена у 48,1 %. Группы c более выраженным застоем по данным биоимпедансного векторного анализа характеризовались меньшими значениями кфСРПВ (9 (6,7; 10,2) против 11,6 (6,9; 15,1) м/с, р = 0,04). кфСРПВ обратно коррелировала с показателем внеклеточной жидкости (r = –0,36, p < 0,05). Через 6 месяцев отмечено значимое повышение цСАД, ПД, кфСРПВ и индекса прироста и снижение амплификации ПД в общей группе. Заключение. У пациентов, госпитализированных с ОДСН, отмечена высокая частота повышения цСАД, независимо от ФВ и контроля периферического АД. Из маркеров АР чаще всего выявлялись утрата ГЖ и повышение кфСРПВ выше индивидуальной нормы. Пациенты с менее выраженным застоем характеризовались более высокими значениями кфСРПВ. Через 6 месяцев отмечено повышение цСАД и параметров АР.

Цель исследования — выявить ассоциативную связь между показателями воспаления, гематологическими индексами и гипертрофией левого желудочка (ГЛЖ) у пациентов с неконтролируемой артериальной гипертензией (АГ). Материалы и методы. Обследовано 130 пациентов с неосложненной эссенциальной АГ 1–2‑й степени и неэффективным контролем артериального давления ≥ 140/90 мм рт. ст. Всем пациентам проведен клинический осмотр с определением факторов риска, показателей воспаления — высокочувствительный С-реактивный белок (вч-СРБ), интерлейкин‑1β (ИЛ‑1β), интерлейкин‑6 (ИЛ‑6), интерлейкин‑8 (ИЛ‑8), фактор некроза опухоли-α (ФНО-α), гематологических индексов — индекс системного иммунного воспаления (SII), соотношение моноцитов к холестерину липопротеинов высокой плотности (MHR), соотношение тромбоцитов к лимфоцитам (PLR), соотношение нейтрофилов к лимфоцитам (NLR), выполнена эхокардиография. Результаты. Выявлена положительная корреляция между показателями воспаления, гематологическими индексами и эхокардиографическими признаками ГЛЖ — MHR и индексом массы миокарда левого желудочка (ИММЛЖ) (r = 0,407; p < 0,001), толщиной задней стенки левого желудочка в диастолу (ТЗСЛЖд) (r = 0,256; р = 0,003), толщиной межжелудочковой перегородки в диастолу (ТМЖПд) (r = 0,311; p < 0,001); уровнем вч-СРБ и относительной толщиной стенок (ОТС) левого желудочка (ЛЖ) (r = 0,283; р = 0,002), ТЗСЛЖд (r = 0,202; р = 0,043), ТМЖПд (r = 0,231; р = 0,011); уровнем ИЛ‑6 и ТЗСЛЖд (r = 0,215; р = 0,018); SII и ТМЖПд (r = 0,230; р = 0,009), ОТС ЛЖ (r = 0,205; р = 0,019); NLR и ТМЖПд (r = 0,227; р = 0,009), ТЗСЛЖд (r = 0,154; р = 0,029), ОТС ЛЖ (r = 0,206; p = 0,016). Методом множественной линейной регрессии определены независимые факторы, ассоциированные с увеличением ИММЛЖ у пациентов с АГ, которые включали мужской пол (β = 0,201), окружность талии (ОТ) (β = 0,258) и MHR (β = 0,236) (р = 0,029). Независимыми факторами увеличения ТЗСЛЖд у пациентов с АГ являлись ОТ (β = 0,354) и мужской пол (β = 0,266) (р = 0,003); увеличения ТМЖПд — SII (β = 0,254), ОТ (β = 0,392) и мужской пол (β = 0,219) (р = 0,021); а увеличения ОТС ЛЖ — вч-СРБ (β = 0,333) (р = 0,001). Выводы. У пациентов с неконтролируемой АГ повышение вч-CРБ, ИЛ‑6, SII, MHR и NLR ассоциировано с эхокардиографическими критериями ГЛЖ — ИММЛЖ, ТЗСЛЖд, ТМЖПд и ОТС ЛЖ. Независимыми факторами увеличения ИММЛЖ являлись ОТ, мужской пол и MHR; ТМЖПд — SII, ОТ и мужской пол; ОТС ЛЖ — вч-СРБ.

Актуальность. Удовлетворительный контроль артериальной гипертензии при неосложненной гипертонической болезни (ГБ) не означает полного регресса доклинического повреждения органов-мишеней. Цель исследования — изучить взаимосвязь показателей, характеризующих структурно-функциональное состояние почек и сетчатки, у пациентов среднего возраста неосложненной ГБ, получающих комбинированную антигипертензивную терапию (АГТ) и имеющих офисный уровень систолического (САД) и диастолического (ДАД) артериального давления < 140 и < 90 мм рт. ст. Материалы и методы. Обследовали 87 пациентов (65 мужчин и 22 женщины, средний возраст 50,5 ± 4,87 года) с ГБ I и II стадии без клинически значимой сопутствующей патологии на фоне применения двойной комбинированной АГТ (среднегрупповой офисный уровень САД и ДАД 134 ± 12,3 и 84 ± 14,5 мм рт. ст. соответственно). На протяжении предшествующих не менее 12 месяцев пациенты регулярно получали произвольную двойную комбинированную АГТ, основанную на фармакологической блокаде ренин ангиотензинальдостероновой системы. У пациентов с ГБ была проведена комплексная оценка структурно-функционального состояния почек и глазного дна. Для оценки взаимосвязей биомаркеров повреждения почек и сетчатки у обследованных лиц в пределах всей совокупности изученных параметров применены корреляционный анализ и сравнительный анализ одноименных количественных (ренальных или ретинальных) показтелей в подгруппах лиц, разделенных по условно выбранному качественному признаку, соответствующему норме или отклонению от нормы (величины центрального артериального эквивалента сетчатки (ЦАЭС ≥ или < 145 мкм), центрального венозного эквивалента сетчатки (ЦВЭС ≥ или < 227 мкм), альбумин-креатининового соотношения (АКС ≥ или < 10 мг/г), площади фовеальной аваскулярной зоны (ФАЗ ≥ или < 0,36 мм²). Статистическую обработку данных осуществляли с помощью модулей Basic Statistics / Tables пакета прикладных программ Statistica for Windows (версия 12). Изучение связи между количественными ренальными и ретинальными показателями осуществляли с помощью коэффициента корреляции r Пирсона. Сравнительный анализ количественных параметров в пределах обследованной группы, условно подразделенной по определенному качественному признаку, выполняли с применением непараметрического U-критерия Mann–Whitney. Результаты. Значения ЦВЭС прямо коррелировали с АКС (r = 0,30; р = 0,037), площадь ФАЗ — с АКС (r = 0,40; р = 0,005), субфовеальная толщина хориоидеи (СТХ) — с расчетной скоростью клубочковой фильтрации (r = 0,45; р = 0,001); значения ЦАЭС обратно коррелировали с мочевиной сыворотки (r = –0,34; р = 0,019), СТХ — с креатинином сыворотки (r = –0,36; р = 0,011). Пациенты с АКС ≥ 10 мг/г по сравнению с пациентами с АКС < 10 мг/г характеризовались значительно меньшими величинами ретинального артериовенозного соотношения (0,646 ± 0,09 и 0,689 ± 0,08 соответственно, р = 0,016). У больных с площадью ФАЗ ≥ 0,36 мм² по сравнению с теми, кто имел площадь ФАЗ < 0,36 мм², были выше значения суточной протеинурии (0,101 ± 0,13 и 0,075 ± 0,14 мг/г соответственно, р = 0,01). Вывод. У пациентов среднего возраста с неосложненной ГБ без клинически значимой сопутствующей патологии, получающих двойную комбинированную АГТ, наблюдаются ассоциации показателей, характеризующих структурно-функциональное состояние почек и микроциркуляторного русла сетчатки в аспекте их доклинического повреждения.

Статья посвящена такому научно-социальному феномену советского времени, как заводская социология. История становления и упадка этой интереснейшей прикладной дисциплины прослежена на примере города Бийска - одного из ведущих центров советской оборонной промышленности 1960-1980-х гг. В основу статьи положены личные воспоминания Сергея Орлова и Людмилы Мрачковской, которые в 1970-1980-е гг. трудились заводскими социологами на таких крупных предприятиях, как НПО «Алтай», Бийский химический комбинат и Бийский олеумный завод. В качестве нового источника информации о работе заводских социологов в научный оборот введены публикации из многотиражной газеты Бийского олеумного завода «За прогресс», которые помогают восстановить картину проблем, волновавших руководство советских предприятий. В заключение выдвигается несколько гипотез, призванных обозначить горизонт дальнейших исследований по теме заводской социологии.