Рассмотрена трансформация «большой стратегии» Китайской Народной Республики (КНР) через призму продолжающегося долгосрочного стратегического соперничества КНР - США. В последние годы среди исследователей растет популярность изучения «большой стратегии» КНР в глобальной политике, хотя до сих пор в международном академическом сообществе в изучении этой темы доминирует американская школа, основанная на американском реализме. Задачи исследования - взглянуть на «большую стратегию» Китая с точки зрения самой КНР, изучить эволюцию китайской политики США и трансформацию «большой стратегии» КНР в эпоху стратегического соперничества. В частности, продемонстрирована связь между эволюцией «большой стратегии» КНР и состоянием китайско-американских отношений. Также проанализированы последствия трансформации «большой стратегии» КНР. Методологически исследование опирается на сравнительный анализ. Описана концептуальная структура, иллюстрирующая, как политика и подходы США в отношении КНР управляют китайско-американским соперничеством и трансформируют «большую стратегию» КНР, оказывая влияние на реализацию внешней политики Китая. Автор приходит к выводу, что именно стратегическое соперничество и политика США в отношении Китая приводят к трансформации «большой стратегии» КНР из защитной в наступательную модель. Блоковая политика выступает одним из определяющих факторов китайско-американского противостояния, однако в случае США явная антикитайская направленность блоков, создаваемых Вашингтоном, может вызвать негативную реакцию потенциальных союзников. В свою очередь, Китай, опираясь на государства Глобального Юга, также выстраивает сеть глобальных партнерств, в которой значимую роль могут сыграть такие структуры, как БРИКС, которая становится все более притягательной для развивающихся стран, и Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), которая в случае нового расширения способна стать крупнейшим военно-политическим блоком на евразийском пространстве.
Актуальность исследования обусловлена тем, что на фоне трансформации механизмов дипломатического взаимодействия за счет расширения состава участников и диверсификации сфер международного сотрудничества Российская Федерация стремится использовать потенциал сетевой дипломатии для выстраивания диалога с заинтересованными партнерами из числа государств-единомышленников, а также представителей неправительственного сектора.
Цель работы - оценка перспектив развития сетевой дипломатии России в Евразии в качестве ключевого инструмента налаживания связей с региональными и внерегиональными («внешним контуром») акторами. Научная новизна исследования состоит в том, что на примере Евразийского региона комплексно рассматриваются различные институты и механизмы сетевого взаимодействия - от широкопрофильных региональных форматов до узкоспециализированных рабочих групп по отдельным трекам. При проведении анализа применялся системный подход. Глубокому изучению особенностей функционирования различных форматов сетевой дипломатии, в частности таких, как гибкость, отсутствие иерархии и открытость, способствовало применение институционального метода исследования. Выявлено, что в Евразии сетевая дипломатия позволяет России решить сразу несколько задач. Во-первых, подобная дипломатия востребована на начальном этапе развития интеграционных процессов и опирается на модель разноскоростной разноуровневой интеграции, что подтверждает пример евразийской интеграции до образования Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Во-вторых, сетевая дипломатия ориентирована на углубление отраслевого сотрудничества в рамках рабочих групп региональных структур - ЕАЭС и Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), объединяющих правительственных экспертов и представителей неправительственного сектора. В-третьих, на постсоветском пространстве, в том числе в Евразии, были апробированы такие инструменты сетевой дипломатии, как форматы по урегулированию конфликтов. В-четвертых, потенциал сетевой дипломатии используется для формирования единого интеграционного контура в Евразии. Авторы приходят к выводу о важной роли сетевой дипломатии в Евразии в контексте создания дополнительных возможностей для равноправного диалога с государствами - членами региональных многосторонних структур и другими заинтересованными странами, в том числе странами, входящими в Ассоциацию государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) и ШОС, предотвращения риска фрагментации Евразии. Наиболее перспективным в этой связи представляются инициативы Большого Евразийского партнерства - проекта, аккумулирующего потенциал и ресурсы государств, многосторонних объединений (ЕАЭС, ШОС, АСЕАН) и инициатив отдельных региональных акторов («Один пояс, один путь»).
В данной статье выполнено исследование диалектики генезиса экзистенциализма. Проводится концептуальный анализ произведений А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, С. Кьеркегора как предшественников экзистенциализма, подготовивших базу его теоретических предпосылок. Рассмотрено влияние творчества Ф. Достоевского на формирование их философских взглядов. Авторами статьи выдвигается идея, что экзистенциализм как целостное философское учение формировался из синтеза самостоятельных, но отражающих отдельные и существенные стороны экзистенции человека концепций М. Хайдеггера, К. Ясперса, Ж.-П. Сартра и А. Камю. Каждый из упомянутых теоретиков является одним из основоположников данного философского учения и течения, но создавал лишь отдельную составную часть экзистенциализма. Авторы статьи доказывают, что только центральные понятия и концепции трудов Хайдеггера, Ясперса, Сартра и Камю в логической взаимосвязи и взаимодополнении образуют целостный категориальный каркас экзистенциализма. Конкретные формы генезиса и формы проявления экзистенции индивида и процесс развития экзистенциализма раскрываются как в западной, так и в восточной художественной литературе, что свидетельствует о тесной взаимосвязи основных понятий и принципов экзистенциализма с этическими, эстетическими проблемами и аспектами философской антропологии. В заключении высказывается тезис, что в условиях формирования многополярного мироустройства возрастает актуальность дальнейшей разработки конкретных проявлений объективных и субъективных форм экзистенции и их динамика.
Мировая валютно-финансовая система как форма организации международных валютно-финансовых отношений призвана обеспечивать рамочные условия для беспрепятственного обмена между странами товарами, услугами и капиталами с целью поддержания устойчивого экономического роста. В настоящее время функциональность международного валютного стандарта подвержена воздействию обусловленных ростом геополитической напряженности дезинтеграционных процессов в мировой экономике и мировых финансах.
Цель исследования - выявить и охарактеризовать основные институциональные аспекты фрагментации мировой валютно-финансовой системы с учетом их влияния на трансформацию мировой финансовой архитектуры. Методологически исследование опирается на историко-логический и системный подходы, позволившие установить, что текущий кризис международных отношений - это форма проявления глобального противоборства между действующим и потенциальным лидером мировой экономики за контроль над основными сферами корпоративного бизнеса в условиях современных технологических трансформаций. Обсуждаются такие основные тенденции, характеризующие фрагментацию мировой валютно-финансовой системы, как институциональная дисфункциональность, блоковое противостояние между текущим и формирующимся финансово-экономическими центрами, дедолларизация международных резервов и цифровизация международных расчетов. Обосновано влияние этих тенденций на трансформацию мировой финансовой архитектуры, которая проявляется в кризисе институциональных основ мировой валютно-финансовой системы и хаотичной реорганизации международных валютно-финансовых отношений под влиянием процессов цифровизации. Определены такие причины институциональной дисфункциональности мировой валютно-финансовой системы, как снижение роли Международного валютного фонда (МВФ) в качестве кредитора последней инстанции и утрата государственного контроля над ростом денежной массы в мировой экономике. Рассмотрены факторы, объясняющие мотивацию центральных банков в диверсификации структуры официальных валютных резервов. Особое внимание уделено проблеме введения цифровых валют центральных банков как метода противодействия асимметричному использованию доллара США на международном уровне и способа повышения международной финансовой стабильности. Сделан вывод, что изменение в мировой финансовой архитектуре позиций доллара США как ключевой международной ликвидности зависит от усилий стран мирового большинства в создании системной альтернативы действующему международному валютному порядку на основе передовых финансовых технологий.
Противостояние, в котором оказались Россия и Запад из-за конфликта на Украине, явило всему миру очередной, причем беспрецедентный пример политизации мировой энергетики. Политизация энергетики - важное явление в международных отношениях, которое пока не получило должной теоретической проработки.
Цель исследования - комплексное рассмотрение и типологизация основных международных проявлений политизации энергетики как в истории, так и в современных международных отношениях с особым фокусом на «энергетическом противостоянии» России и Запада, возникшем в ходе конфликта на Украине. Теоретически исследование опирается на существующую концептуальную проработку термина «политизация», а также видение международных отношений сторонниками социального конструктивизма и политического реализма. Применяются методы исторического, системного и сравнительного анализа, а также метод аналогии. Автор приходит к выводу, что политизация энергетики, будучи неотъемлемым атрибутом международных отношений за последние 50 лет, может быть скрытой или открытой, умеренной или крайней. Крайняя форма политизации, в отличие от умеренной, предполагает применение «энергетического оружия» в политических целях, что приравнивает ее к энергетической войне. Энергетические войны могут быть ограниченными или полномасштабными; односторонними (безответными), двусторонними или многосторонними. Конфликт на Украине спровоцировал открытую и крайнюю политизацию энергетики, которая после начала специальной военной операции (СВО) приобрела форму полномасштабной, двусторонней энергетической войны. США и их союзники, желая повлиять на российскую политику в отношении Украины, применили в полной мере свое «энергетическое оружие», и Россия ответила тем же, правда, в ограниченном масштабе.
Актуальность изучения исламистского терроризма обусловлена его не снижающимся с начала 2000-х гг. деструктивным влиянием на национальную и глобальную безопасность, а также на диалог между западными и восточными, в частности мусульманскими, обществами. Исламистский терроризм закрепляет укоренившиеся предрассудки в отношении ислама и мусульман, демонизирует их, препятствуя конструктивному взаимодействию сообществ, исповедующих разные религии, и установлению отношений, основанных на взаимном доверии.
Цель исследования состоит в апробации методики балльной оценки террористической активности исламистских групп с привлечением эмпирических данных о количестве терактов, совершенных исламистами в 2000-2020 гг., и жертв этих атак. На основе Глобальной базы данных о терроризме и авторской выборки из 155 группировок, транслирующих исламистскую идеологию, выделено три этапа развития исламистского терроризма, подтверждено наличие прямой пропорциональной связи между количеством терактов и числом жертв в них, а также проанализирована география террористической деятельности исламистов. Методологически исследование опирается на сочетание двух подходов - изучения терроризма как политического явления и как формы религиозной манифестации, а сами исламистские террористические группировки рассматриваются как политические проекты, только маскирующиеся под сообщества, преследующие религиозные цели. Установлено, что теракты 11 сентября 2001 г. не оказали существенного влияния на активизацию терроризма исламистов в отличие от дестабилизации Ирака, который стал еще одной площадкой для подготовки террористов наряду с Афганистаном. Количественный анализ позволил установить, что Ближний Восток и Северная Африка ошибочно воспринимались как «эпицентр» исламистского терроризма в 2000-2020 гг., поскольку в 2000 г. первое место по числу терактов занимала Юго-Восточная Азия, а в 2003, 2005-2013 и 2018-2020 гг. лидером по этому показателю была Южная Азия. Обозначены возможности и ограничения предлагаемой методики, описаны перспективы ее дальнейшего применения в научных исследованиях исламистского терроризма.
Представленная статья раскрывает проблему законодательного регулирования деятельности негосударственных военизированных формирований на территории Российской Федерации, а также их место в системе вооруженных сил государства. В публикации отмечается влияние негосударственных военизированных формирований, действовавших в России в период с 2022 по 2023 года, на государственную политику в сфере национальной безопасности, а также на процесс формирования института освобождения от уголовной ответственности. Проводится анализ наличия признаков наемничества в деятельности частных военных компаний. Указывается на наличие социальных особенностей ресоциализации лиц, прошедших Специальную военную операцию и имеющих боевой опыт. Приводятся аргументы о невозможности применения негосударственных военизированных формирований на территории Российской Федерации, вместе с тем, отмечается целесообразность присутствия российских негосударственных военизированных формирований на международном рынке предоставления услуг по охране объектов, осуществлению конвоирования товарно-материальных ценностей, а также подготовке и обучению иностранных военных формирований за рубежом.
В статье рассматривается эволюция государственно-конфессиональной политики в России. Исследуется формирование государственной вероисповедной политики в период существования поликонфессиональной Российской империи, рассматриваются особенности религиозной политики и атеистической пропаганды в СССР, трансформация государственно-конфессиональной политики в годы перестройки и после распада Советского Союза. Рассматриваются особенности религиозного ренессанса на постсоветском пространстве. Исследуется процесс становления современной модели государственно-конфессиональной политики в России. Особое значение уделяется формированию нормативно-правовой базы взаимодействия органов государственной власти и религиозных конфессий, а также государственным структурам, обеспечивающим коммуникацию с религиозными организациями. Исследуется основные направления сотрудничества государства с традиционными религиями России. Отдельное внимание уделяется деятельности Межрелигиозного Совета России и Межрелигиозного Совета СНГ.
В статье анализируются вопросы, связанные с появлением в тексте Основного закона Российской Федерации новой категории «гражданский мир и согласие». Автором обосновывается идея о том, что рассматриваемая правовая категория может позиционироваться не только как функция Президента Российской Федерации, но и как одна из основ конституционного строя, представляющая собой важнейшую конституционную ценность, обеспечивающую внутреннее единство российского общества и его сплоченность в деле противостояния внутренним и внешним угрозам (усиливающаяся геополитическая нестабильность, рост радикальных и экстремистских настроений, разрушение традиционных ценностей, недружественные действия иностранных государств, разрушение международных правовых институтов и инструментов урегулирования международных споров, неконтролируемые миграционные процессы и т. д.). Автор указывает, что конституционно-правовое законодательство не содержит легальной дефиниции понятия «гражданский мир и согласие», более того в Конституции Российской Федерации отсутствует указание на конкретные полномочия главы государства, через посредство которых он будет реализовывать данную функцию, что может привести к появлению «скрытых» президентских полномочий. Такое положение вещей, в свою очередь, не может позитивно влиять на реализацию принципа разделения властей, призванного обеспечивать баланс властных полномочий и не допускать гипертрофированность «властной нагрузки» ни одного органа публичной власти. В заключении, автор приходит к выводу о том, что сложившаяся ситуация недостаточной законодательной проработки категории «гражданский мир и согласие», а также отсутствие (в виду новизны) комплексных научных работ, обосновывающих и раскрывающих сущность новой президентской функции, требует более пристального внимания со стороны не только ученых-конституционалистов, но и представителей иных общественных наук.
В статье сформулированы основные источники как внутренних, так и внешних угроз для России в условиях проведения специальной военной операции на Украине. Исследованы некоторые вопросы обеспечения национальной безопасности после вооруженного вторжения регулярных ВС Украины в Курскую область. Определено место и роль войск национальной гвардии как элемента военной организации государства при обеспечении национальной безопасности российского государства в условиях ведения противником «гибридной войны». Объем и сложность служебно-боевых (боевых) задач, возлагаемых руководством страны на войска национальной гвардии в мирное и военное время, велики, что предопределяет их роль и место в системе национальной безопасности Российской Федерации. Вместе с тем, следует учесть, что каждая из задач требует от командира и штаба, организующего применение воинских формирований, высокой организованности, обязательного учета особенностей выполнения каждой из них. При этом необходимо использовать опыт, полученный военнослужащими и сотрудниками ВНГ при участии в специальной военной операции на территории Украины и поддержании особого правового режима военного положения, введенного в ДНР и ЛНР, Запорожской и Херсонских областях России. Как в мирное, так и в военное время успех выполнения рассматриваемых задач во многом определяется появлением новых образовательных учреждений для повышения уровнем подготовки личного состава всех категорий, появлением новых танковых подразделений и подразделений БПЛА в войсках, оснащением ВНГ современными образцами вооружения и военной (специальной) техникой и специальными средствами.