Актуальность. Терроризм оказывает существенное влияние на дезорганизацию жизнедеятельности населения регионов (стран). В последние годы возросло число вооруженных конфликтов и активизировалась террористическая активность в мире.
Цель – провести анализ сведений глобального индекса терроризма (GTI) в странах с 2010 по 2022 г. и показать методические приемы по оптимизации индекса с использованием рискометрических показателей. Методология. GTI представляет собой комплексное исследование, анализирующее влияние терроризма на 163 страны, в которых проживает 99,7 % населения мира. Сведения о GTI получили из ежегодных отчетов с 2011 по 2023 г., которые формируют сотрудники The Institute for Economics & Peace и предприниматель в сфере науковедческих технологий Steve Killelea. Путем квазилогарифмических преобразований первичные данные нормируются в 10‑балльную шкалу GTI (10 – максимальный показатель). Для расчета рисков погибнуть (получить травму) для населения мира использовали проиндексированные медико-биологические последствия терроризма в международной базе данных Global Terrorism Database с 2011 по 2020 г. Риски определили в расчете на 1 млн человек населения (10–6). Индивидуальный риск гибели в террористическом акте для населения мира составил 2,55 • 10–6 смертей/(человек • год), получить травму – 3,63 • 10–6 травм/(человек • год). Вычислили также качественные показатели рисков: оптимальный, допустимый и повышенный.
Результаты и их анализ. По среднегодовому показателю с 2010 по 2022 г. GTI в 4 странах отмечался очень высокий уровень терроризма (в Ираке средний индекс был 9,32, в Афганистане – 9,03, в Пакистане – 8,42 и в Нигерии – 8,11), в 8 странах – высокий, в 30 – средний, в том числе, в России (5,57), в 25 странах – низкий, в 84 – очень низкий уровень терроризма, в 12 странах случаев терроризма не было. GTI хорошо согласовывался с числом погибших, которое было одним из основополагающих показателей. В то же время, в странах со значительным количеством населения отмечались несогласования GTI и рискометрических показателей при терроризме. Например, Китай в 2011–2020 гг. по уровню GTI (5,09) отнесен к странам со средним уровнем терроризма, риск погибнуть был 0,11 • 10–6 смертей/(человек • год), риск получить травму – 0,56 • 10–6 травм/(человек • год), что оказалось в 15,5 и 4,3 раза меньше оптимального мирового риска соответственно. Уместно указать, что в Афганистане, отнесенного к странам с очень высоким GTI (9,15), риски составили 93,53 • 10–6 смертей/(человек • год) и 128,49 • 10–6 травм/(человек • год) – больше в 27,5 и 26,6 раза повышенного общемирового риска соответственно.
Заключение. Вероятно, полностью искоренить терроризм во всем мире нельзя, но его можно минимизировать. Глобальный индекс терроризма позволяет увидеть вероятные угрозы, провести сравнительный анализ террористической активности в конкретных регионах (странах) и принять необходимые ответные политические или организационные контртеррористические меры. Глобальный индекс терроризма будет более объективно отражать уровень террористической опасности в стране (регионе) при включении в него рисков гибели и получения травм после проведения широкомасштабных исследований.
В статье рассматриваются проблемы, связанные с «сетевыми эффектами» глобализации. Показано их влияние на генезис и динамику развития «сетевого» терроризма. Отмечается, что сетевые исследования по времени совпали с исследованием процессов глобализации. В постиндустриальном обществе сеть имеет статус системы, лежащей в основе коммуникационных процессов, представляя собой результат эффективной структуризации социальных воздействий в общественном пространстве. Сетевой принцип характеризует построение современного социокультурного пространства. В настоящее время для терроризма характерна такая особенность, как форма сети, облегчающая руководителям террористических структур управление и взаимодействие между её членами. В террористической сети руководители группировок обезличены. В современных условиях не обязательна личная связь между членами этих групп, так как она может осуществляться через сети. Сетевые структуры терроризма явились следствием глобализации. Такая сеть, имеющая общепланетарный характер, имеет в своей основе террористическую идеологию. Она как система не регулируется и не контролируется государством, имеет жѐсткую в организационном плане структуру. Сетевая структура представляет собой в настоящее время новый феномен - «сетевой» терроризм, который можно отнести к деструктивной составляющей общего понятия «сетевая культура». Статья констатирует, что масштабная децентрализация террористических объединений во многом усложняет борьбу с ними.
В статье рассматривается уголовно-правовая характеристика террористического акта, анализируются проблемы квалификации преступления и отграничения его от смежных составов. Основное внимание уделяется определению объекта террористического акта, характеристике его объективной и субъективной стороны.
В статье приводится исследование ретроспективы возникновения и формирования понимания экстремизма. Анализ этимологии термина «экстремизм» показывает его происхождение от латинского слова extremus, что в переводе на русский язык означает «крайний, чрезмерный», то есть выходящий за пределы установленных рамок и норм. Исходя из этимологии, экстремизм можно толковать как приверженность крайним взглядам, методам действия.
Уже в период Древнего мира и на протяжении основных этапов истории складывались ситуации, в которых определенные категории людей были готовы нарушить и нарушали существующие нормы для достижения своих целей и идеалов, применяя при этом запрещенные любым общественным регулятором меры. Фактически это феномен, названный впоследствии терроризмом. Этот термин часто употребляется наряду с термином «экстремизм» в публикациях по юриспруденции и политологии, являясь понятийно близким ему.
В политической, социологической, публицистической литературе понятия «террор», «терроризм» и «террористический акт» чаще всего предлагается использовать в качестве синонимов. Синонимизация в данном случае удобна в утилитарном отношении, но становится препятствием с точки зрения методологии. Исходя из этимологии, любой акт насилия может быть истолкован как терроризм лишь в том случае, когда он преследует цель устрашения. Но с точки определения субъекта и объекта подобных преступлений синонимизация не учитывает конкретную ситуацию, в которой совершается указанное преступление. Следовательно, при рассмотрении истории экстремизма, как отмечает автор, необходимо прослеживать изменение трактовки термина «экстремизм» на разных этапах развития общества.
В данной автором исследована проблема, которая возникает с квалификацией преступлений, связанных с финансированием терроризма и финансированием незаконного вооруженного формирования. В статье выявлен факт того, что при совершении лицом действий, направленных на финансирование незаконного вооруженного формирования, приводит к необходимости дополнительно квалифицировать действия лица по ч.1.1 ст. 205.1 как финансирование терроризма и ч.1 ст. 208 УК РФ, как финансирование незаконного вооруженного формирования. Такое положение приводит к нарушению ч. 2 ст. 6 УК РФ и ст. 50 Конституции РФ, согласно которых никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и тоже преступление. В связи с чем, автором предлагается внести изменения в Уголовный кодекс РФ с целью устранения нарушений.
В данной статье рассматриваются ключевые аспекты юридического регулирования и установления ответственности за привлечение несовершеннолетних к террористической деятельности на территории Российской Федерации, а также обсуждаются стратегии предупреждения таких случаев. В последнее время эта тема становится все более значимой на фоне роста террористических угроз и участившихся фактов вовлечения молодежи и детей в действия террористических и экстремистских групп для реализации их задач.
Статья посвящена актуальной теме современных методов противодействия терроризму в России. Рассматриваются различные подходы - от профилактических мер и деэскалации до применения силовых методов. Особое внимание уделяется роли государственных и негосударственных организаций, стратегиям пресечения финансирования террористической деятельности и методам контртеррористической работы, направленным на выявление и предотвращение терактов.
В статье идет речь об истории терроризма и борьбы с ним. Автор статьи обращает внимание на изменение законодательного и общественного понимания терроризма. В статье отмечены изменения законодательного подхода к определению терроризма. В завершении статьи автор приходит к выводу о необходимости борьбы с данным явлением.
В статье затронуты проблемные вопросы популяризации идеологии экстремизма и терроризма в молодежной среде посредством информационного пространства.
Методы: использованы методы анализа и синтеза, позволившие на теоретическом уровне обосновать предложения по повышению эффективности мер профилактики терроризма и экстремизма в молодежной среде, изучить и выявить особенности организационной работы в сфере формирования антитеррористического сознания.
Полученные результаты: обосновывается вывод, что формирование информационной грамотности молодого поколения выступает важным средством профилактики преступлений террористического характера и экстремистской направленности, совершаемых представителями молодого поколения. Сформулированы и обоснованы
предложения по повышению эффективности мер, направленных на формирование антитеррористического сознания у молодежи.
Практическая значимость исследования: на основе сформулированных предложений возможно дальнейшее совершенствование профилактической деятельности в сфере распространения идеологии терроризма и экстремизма.
В статье приводится обоснование для внедрения в образовательную деятельность комбинированного специального курса «Организационно-управленческая деятельность» в рамках основ учебной дисциплины «Управление подразделениями в мирное время», включающего в себя организации мероприятий по противодействию терроризму и изучение приемов и способов действия террористических и диверсионных групп, их вооружения, сущности и психологии терроризма, практических навыков противодействия террористическим и диверсионным группам на современном этапе и в ходе проведения специальной военной операции, мероприятия по организации и повышению качества несения гарнизонной и караульной служб; поддержанию правопорядка; обеспечению безопасности военной службы.