Статья-размышление посвящена одному из персонажей романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» Дмитрию Разумихину, которого, как правило, относят к героям второстепенным, побочным и часто трактуют как личность обыкновенную, среднюю, даже заурядную, в отличие от существ высшего порядка. Выдвигается альтернативное предположение о том, что «второстепенность» Разумихина - качество кажущееся, мнимое; что за обманчивой мнимостью стоит нечто подлинное, настоящее, доказанное автором романа через неординарные поступки героя и обилие лестных, часто восторженных характеристик, необычных для поэтики Достоевского. Смысл существования и противостояния в романе двух приезжих из российской провинции бедняков-студентов, вышедших из университета за неуплату и оставшихся наедине со своей судьбой, определяется выбором социального поведения (исхода). Раскольников взламывает обстоятельства в попытке добиться всего и сразу ценой тяжкого преступления. Разумихин намерен выкарабкаться из нужды копеечными заработками, закончить курс в университете, получить профессию и встать на ноги. Идя на преступление, Раскольников отвергает путь Разумихина. Особое внимание уделено любовной истории Разумихина, которой приданы черты рыцарственного благородства, душевной готовности служить даме сердца без какого бы то ни было расчета. Вспыхнувшая любовь к сестре Раскольникова означает для Разумихина еще и всеобъемлющую заботу не только о любимой, но и обо всех ее близких, что бы с ними ни случилось. Любовь Разумихина - чувство преображающее и созидательное; автор, которому была хорошо известна спасительная миссия настоящего дела, позаботился, чтобы Родиону Романовичу, когда закончится его каторжный срок, было к кому обратиться за советом и поддержкой. Преданную любовь Раскольникову обещала Соня Мармеладова, но помочь найти себя и свой путь в новых условиях могли только Разумихины, Дуня и Дмитрий.
В статье исследуется значение романа М. де Сервантеса «Дон Кихот» для понимания авторского замысла романа Ф.М. Достоевского «Идиот». Материальное присутствие книги «Дон Кихот» в тексте произведения предполагает, что читатель знаком с романом Сервантеса и будет способен отследить все необходимые внутритекстовые связи, исходящие от этой детали, учитывая при проведении этих ассоциативных линий не только образ дон Кихота, но и весь текст романа Сервантеса, который Достоевский знал и высоко ценил. При рассмотрении в таком ракурсе отправной точкой для анализа становится фигура Аглаи Епанчиной, которая является не только поводом для включения книги «Дон Кихот» в сюжет «Идиота», но и её единственным толкователем в рамках романа. Однако толкование Аглаи ведет читателя по ложному пути, отождествляя Мышкина, дон Кихота и «бедного рыцаря» Пушкина под знаком «средневековой платонической любви». В статье продемонстрировано, что отсылки к роману Сервантеса указывают на то, что сама Аглая действует «по “Дон Кихоту”», понимая любовь как произвольный односторонний выбор плотского вместилища для придуманного идеала. Иная любовь определяет отношения князя Мышкина с Настасьей Филипповной, в образе которой проявляются совсем другие донкихотские черты. На более глубоком уровне подтекст романа Сервантеса структурирует образ главного героя, который призван найти свою полноту в процессе общения с другим (Рогожиным, Санчо Панса); показано, что образ осла, пробудившего князя в Базеле, укоренен также и в произведении Сервантеса. В «Заключении» предлагаются некоторые размышления о связи между особой структурой главного героя в обоих романах и намерениями Ф.М. Достоевского изобразить «положительно прекрасного человека».
В статье редактор изучает романы “Преступление и наказание” и “Идиот”.
В статье описывается биография единственного правнука Ф.М. Достоевского - Дмитрия Андреевича Достоевского.
В рамках круглого стола «Преподавание романа “Преступление и наказание” в школе и вузе», завершившего III Международную научную онлайн-конференцию «“Преступление и наказание”: современное состояние изучения» (28, 29 февраля - 1 марта 2024), прозвучали размышления и ответы глубоких исследователей творчества Достоевского, давно преподающих роман, на вопросы, которые задавали преподаватели всех уровней в процессе подготовки конференции и на самой конференции. Речь шла о том, откуда начинать разговор о романе с классом и откуда может быть начато самостоятельное исследование школьника и студента, является ли фраза «Раскольникова мучила совесть» фактической ошибкой, как рассказывать о биографии Достоевского, как вовлечь школьников в чтение, что выносят из чтения романа молодые люди, о важности чтения (и, безусловно, - чтения Достоевского) для жизни, а не для «эстетического развития» или «повышения образовательного уровня», о герое (Разумихине) как образце, о том, что значит «ломать обстоятельства» и «приспосабливаться к обстоятельствам», о цене преображения и о многом другом.
В рамках правоприменения приказа Минздрава России № 1104 от 26.11.2021 № 1104н «Об утверждении порядка проведения медицинского освидетельствования на наличие медицинских противопоказаний к владению оружием, в том числе внеочередного, и порядка оформления медицинских заключений по его результатам, форм медицинского заключения об отсутствии медицинских противопоказаний к владению оружием и медицинского заключения об отсутствии в организме наркотических средств, психотропных веществ и их метаболитов» (далее – приказ Минздрава России № 1104н) гражданин Х. был осмотрен врачом психиатром-наркологом с предварительным получением от него согласия на обработку его персональных данных. По результатам осмотра у Х. в крови были выявлены повышенные значения аспартатаминотрансферазы (АСТ) – 30,1 Ед/л, гаммаглутамилтрансферразы (ГГТ) – 78,8 Ед/л и карбогидрат-дефицитного трансферрина (CDT) – 4,5%, и Х. было предложено пройти повторное обследование. Однако на повторное обследование Х. не явился и вместо этого написал обращение на имя руководителя медицинской организации, где был проведен данный медицинский осмотр, об отзыве его согласия на обработку персональных данных. Возможен ли отзыв пациентом ранее данного им согласия на обработку его персональных данных?
В адрес ФГБУ «НМИЦ ПН им. В.П. Сербского» Минздрава России поступил телемедицинский запрос, изучение которого послужило наглядным материалом для разъяснения одного из дискутабельных при проведении медицинского освидетельствования на состояние опьянения (МОСО) моментов: возможных сроков получения биологических проб от освидетельствуемого.
Гражданин С., 39 лет 31.01.2024 в 02:38 был доставлен сотрудниками ГИБДД в кабинет медицинского освидетельствования наркологического диспансера для проведения МОСО. Освидетельствуемый отрицал прием в течение последних нескольких дней алкоголя и иных психоактивных веществ (ПАВ). От проведения МОСО (сдачи биологических проб) не отказывался. Сообщил, что принимает нейронтин (габапентин) 300 мг в сутки, при этом в п. 15 Акта медицинского освидетельствования на состояние опьянения (далее – Акта) не было указано, принимает ли освидетельствуемый данный препарат по назначению врача или самостоятельно.
Согласно сведениям из Акта, при обследовании внешнего вида, двигательной сферы, психической деятельности патологических изменений не выявлено. В описании вегето- сосудистых реакций отмечена вялость фотореакции. Исследование выдыхаемого воздуха на содержание этилового спирта показало отрицательные значения (0,00 мг/л). Получить пробу мочи для исследования в течение регламентированных 30 минут от С. не удалось, т.к. он утверждал, что у него «не получается». Произвести забор крови также не удалось из-за отсутствия венозного доступа ввиду склерозированных периферических вен. Только в 07:07 31.01.2024, т.е. через 4,5 часа после начала МОСО, от С. была получена моча для производства химико-токсикологического исследования на наличие наркотических средств, психотропных веществ и их метаболитов (ХТИ), по результатам которого в моче обнаружены метадон и амфетамин.
По результатам МОСО вынесено медицинское заключение: «установлено состояние опьянения». В рамках телемедицинского запроса был поставлен вопрос: насколько корректно было вынесено медицинское заключение о наличии состояния опьянения ПАВ?
Цель исследования – изучение и анализ работ по проблеме смертности от внешних причин, ассоциированных с потреблением психоактивных веществ через призму суицидального поведения. Проведен анализ источников отечественных и зарубежных авторов методами теоретического анализа проведено сравнение, систематизация и обобщение работ по проблеме суицидального поведения. Выявлены преимущества и недостатки описания феномена смерти от внешних причин как клинического феномена, ассоциированного наркологическими расстройствами. Отмечено, что значительный удельный вес смертей от внешних причин с суицидальным намерением сопровождается приемом психоактивных веществ. Анализ работ подтверждает значимость более глубокого и детального изучения проблемы смерти от внешних причин и суицидального поведения, включая вопросы диагностики характера смертности (случайные и преднамеренные случаи смерти).
Цель настоящего исследования – изучить психоэмоциональный профиль мужчин с наличием аддиктивного расстройства в форме алкогольной зависимости. В исследование включены 181 респондент из двух групп сравнения: мужчины с наличием алкогольной зависимости (F10.212; F10.222; n = 120) и мужчины контрольной группы, не злоупотребляющие алкоголем (n = 61). Психоэмоциональные характеристики мужчин зависимых от алкоголя, впервые изучены с использованием психодиагностической методики R.T. Potter-Efron и P.S. Potter-Efron; проведен сравнительный анализ комплекса исследованных признаков мужчин-аддиктов и мужчин, здоровых в отношении алкогольной зависимости. Анализ распределения частот психоэмоциональных характеристик мужчин с наличием зависимости от алкоголя выявил широкий спектр нарушений эмоциональной и духовной сфер на момент исследования и в преморбидный период развития личности, включая эпизоды депрессивного состояния (59,2%), неконтролируемый гнев и страх потери контроля над собой (по 34,2%), нервозность (85%), бессонницу (93,3%) и раздражительность (96,7%), высокий уровень стрессированности (97,5%), ненависть вместо любви к близким (75,8%), повышенную зависимость от других людей
(52,5%), пониженную самооценку в преморбидный период и на момент обследования (58,3 и 45%). Сравнение частот анализируемых признаков среди мужчин, зависимых от алкоголя, и мужчин, фенотипически здоровых в отношении изучаемой патологии, установило наличие статистически значимых различий во всех трех кластерах признаков (р < 0,001). Спектр выявленных нарушений свидетельствует о слабости «Я» зависимых от алкоголя мужчин, эмоциональной лабильности и в целом о незрелости личности мужчин-аддиктов. Выявленные психоэмоциональные характеристики деструктивного свойства больных алкоголизмом можно рассматривать как психотерапевтические мишени при проведении психокоррекционной работы. Результаты психодиагностического тестирования целесообразно использовать при проведении персональной психокоррекции лиц с наличием расстройств аддиктивного характера, а также включать в про- грамму групповой психотерапевтический коррекции.
Проведено кросс-секционное исследование среди 120 пациентов, имеющих тревожные расстройства. Определен уровень употребления алкоголя и динамика его изменения у пациентов с различными клиническими типами тревожных расстройств. Группа 1 – 60 пациентов с эпизодической (приступообразной) тревожностью (тревожно-фобические расстройства, F40; паническое расстройство, F41.0), и группа 2 – 60 пациентов с генерализованной (диффузной, постоянной) тревожностью (генерализованное тревожное расстройство, F41.1). У пациентов в группе 2 отмечается более длительное течение заболевания и более высокий уровень употребления алкоголя по сравнению с группой 1: преобладают пациенты с опасным («рискованным») потреблением алкоголя и соответствующие критериям начальной (первой) стадии зависимости. Отмечается влияние особенностей начала заболевания и клинической картины в изменении характера употребления алкоголя: острая манифестация в группе 1 с выраженными соматовегетативными расстройствами приводит к полному отказу от употребления алкоголя; выраженность фоновой тревоги, сопровождаемой вторичными соматическими симптомами и психологическим дискомфортом в группе 2 создает предпосылки для
применения алкоголя в качестве быстрого и доступного средства самолечения и значимому увеличению потребляемого алкоголя.