SCI Библиотека

В начале XV в. полуостров Пелопоннес (Морея) продолжал быть зоной затяжного греко-латинского противостояния, которое началось с завоевания участниками Четвертого крестового похода византийских территорий. К рассматриваемому периоду баланс сил на полуострове радикально изменился, и теперь уже ромеи Морейского деспотата во главе с деспотами из династии Палеологов (1383-1460) проводили завоевательную политику против латинян Ахейского княжества. В статье рассматривается влияние византийской «реконкисты» в Морее на латинское население полуострова: жителей Ахейского княжества, а также венецианских территорий, которым регулярные столкновения соседей наносили ущерб. Опираясь на венецианский актовый материал, данные византийских нарративных источников (исторические сочинения Георгия Сфрандзи, Лаоника Халкокондила и Дуки, риторические сочинения Мануила II Палеолога и Георгия Гемиста Плифона), автор статьи анализирует, как завоевательная политика Палеологов изменила жизнь латинского населения и отношение греков к нему. Делается вывод, что рассматриваемый период стал для латинского населения критическим не только с политической, но также с психологической и экономической точек зрения. Крайне тревожные настроения в латинской среде были связаны с колоссальным экономическим ущербом от военных действий, с неуверенностью в будущем из-за малочисленности латинского населения в Морее. Несмотря на это, после вхождения Ахейского княжества в состав Морейского деспотата (1430) латинянам по-прежнему оставалось место в изменившихся реалиях, однако исключительно на византийских условиях.

В гл. 93-98 «Памятных заметок» (1320-е гг.) Феодор Метохит допускает предположение, что основные социально- политические агенты общества - василевс, аристократия и народ - принадлежат к разным природам. Подобное воззрение, мельком высказываемое и Шекспиром в «Гамлете» (1599-1601), в богословском плане означает перенос в политическую философию положений возникшей в VI в. ереси тритеитов, с которой боролись Леонтий Византийский, Отцы Церкви и анонимные полемисты. В конце XIII в. ряд положений этой ереси воскрешает Иоанн XI Векк. Очевидно, Метохит воспроизводит те положения латинофильства, которые еще в последней трети XIII в. были близки его отцу Георгию Метохиту, осужденному в 1285 г. вместе с Иоанном Векком и Константином Мелитениотом на Соборе во Влахернах. В плане признания политической роли народа Метохит, конечно, считает энтелехией народа аристократию - сообразно с одним из положений неоплатонизма Феодора II Ласкаря (1254-1258), согласно которому, энтелехия и различие - два принципа, охватывающих все сущее. Рассматриваются отчасти сходные представления о роли народа и аристократии в структуре социума, высказанные в «Чужестранце» неаполитанским мыслителем Джулио Капаччо (1560-1634). Капаччо ближе Метохита подходит к идее народного представительства в органах власти, действующего на системной основе. Однако и он еще близок вышеприведенным положениям средневекового неоплатонизма. Поэтому, в отличие от Е. де Врис-ван дер Вельден, мы считаем, что политические воззрения Метохита надо сравнивать не с Ш. Монтескье, а с представителями ренессансно- раннебарочного мира XIV-XVII вв. С другой стороны, мысль о необходимости поддержания в социуме гармонии, подобной музыкальной, высказывалась еще в конфуцианском трактате «Записи о музыке» в I в. до н. э. Таким образом, эта мысль выходит за рамки индоевропейской цивилизационной общности.

В статье анализируются археологические находки, относящиеся к последней четверти XIII - XIV в., которые проливают свет на историю позднесредневекового Херсонеса (Херсона). После катастрофы, которую Херсон пережил в третьей четверти XIII в., городское поселение продолжало функционировать. Об этом свидетельствуют сохранившиеся в некоторых районах городища жилые помещения и захоронения в пределах бывших храмов и некрополей. Однако размеры города и численность его населения заметно сократились, жизнь в некоторых районах (северо-восточном, северном и отчасти западном) не возродилась. Жилые постройки и храмовые сооружения фиксируются в портовой, юго-восточной, центральной и юго-западной части городища. В первой половине XIV в. в Херсоне активно велась торговля, о чем свидетельствуют находки фрагментов импортной керамики и золотоордынских монет. Материальная культура местного населения в середине - второй половине XIV в. была на достаточно высоком уровне - в археологических слоях присутствует привозная керамика из византийских, испанских, итальянских и золотоордынских центров, в захоронениях обнаружены фрагменты дорогих тканей с серебряным и золотым шитьем. Все это позволяет говорить о том, что Херсон в конце XIII - XIV вв. являлся небольшим портовым городом, включенным в систему генуэзской торговли в Крыму.

Настоящая статья посвящена малоизученному аспекту истории Великой Отечественной войны: в исследовании рассматривается значение патриотической книги в жизни жителей города и его защитников, описывается выпускаемая в годы блокады патриотическая литература в Ленинграде. Изучение патриотических блокадных изданий представляет собой попытку понять, благодаря чтению какой литературы ленинградцы смогли выстоять. Обращение к историческому опыту изучения блокадной книги детерминировано растущим интересом к Великой Отечественной войне, а также непосредственно к сражениям за Ленинград, поиском ответа на вопрос, как наш народ смог не только выстоять в тяжелейших испытаниях, но и победить превосходящие силы практически всей Европы. В труде показано, как менялся репертуар патриотических изданий в зависимости от этапов боевых действий. В статье также представлен список основных патриотических изданий в Блокадном городе с 1941–1943 годы.

В статье рассматривается металлическое зеркало, найденное в ходе раскопок на плато Эски- Кермен в могиле 16/2022 некрополя XIV в., расположенного перед главной базиликой. На дне могилы зачищены остатки погребений женщины и ребенка. Около южного борта могилы было обнаружено металлическое зеркало. Исследуемое зеркало представляет собой металлический диск с изображением пары рыб, плывущих в одном направлении. Данная находка имеет аналогии в памятниках оседлого и кочевого населения регионов, попавших под контроль Золотой Орды. Сюжет с парой рыб заимствован в Китае и во второй половине XIII - XIV в. стал одним из самых тиражируемых для зеркал этого времени. Скорее всего, зеркало было отлито в глиняной форме, о чем свидетельствуют сглаженный орнамент тыльной стороны и шероховатая пористая поверхность. Материалом для изготовления служила оловянисто-свинцовая бронза с высоким содержанием олова (23%), что хорошо коррелируется с результатами элементного анализа зеркал золотоордынского времени с других территорий. Подобный состав сплава обеспечивал серебристый цвет изделий и возможность полировки лицевой стороны.

В статье реконструируется круг общения Иоанна Цеца, известного византийского писателя XII в. С опорой на данные просопографической базы «Prosopography of the Byzantine World» проанализированы главные адресаты интеллектуала: его ученики, родственники и друзья. Установлено, что в переписке с людьми этого круга Иоанн Цец позволял себе нарушать строгие каноны византийской эпистолографии, оставляя место язвительности и иронии, что является знаком высокого доверия между адресатами. Рассмотренные письма содержат многочисленные свидетельства «ученой дружбы», характерной для интеллектуальной среды эпохи Комнинов и, позднее, эпохи Палеологов. Среди друзей и учеников Иоанна Цеца встречаются представители семей Трифилисов, Гавриилакитов, Василаки, Харсианитов, Махитариев и других фамилий, не принадлежавших к правящему клану Комнинов. Автор статьи делает вывод о том, что в окружение Иоанна Цеца входили церковные иерархи, провинциальные чиновники и представители в прошлом знатных семей, потерявших свое положение в правление Комнинов. Состав круга общения демонстрирует, что Цец, оставаясь учителем и грамматиком, не имел прочных связей среди придворных чиновников и представителей военной аристократии, но в то же время не оставлял попыток обзавестись подобными контактами и найти влиятельных покровителей.

В статье рассматривается влияние Великой Отечественной войны на афганскую политику. Объясняются причины, на основании которых афганское правительство объявило нейтралитет. Автор приходит к выводу, что решение было принято под воздействием множества факторов, одним из которых стало нежелание повторить судьбу Ирана, куда были введены советские и британские войска. Анализируются отношения Афганистана с великими державами, включая СССР и Великобританию. Афганское правительство вело борьбу с антисоветскими силами на севере с целью централизации собственной власти, в этом случае советско-афганские интересы объективно совпадали. Делается вывод, что экономический кризис, вызванный последствиями Мировой войны, оказал существенное влияние на рост политической активности населения, вплоть до восстаний крестьян в зоне племен. Нарушение мировых хозяйственных связей серьезным образом повлияло на внешнюю торговлю. В конечном итоге вызванный войной кризис стал причиной отставки премьер-министра Хашим-хана.

Авторами статьи на основе широкого круга источников исследовали и прокомментировали вопросы о том, почему именно генерал-лейтенант Кузьма Николаевич Деревянко стал тем представителем СССР, чья подпись (наряду с подписями представителей других стран-победительниц), стоящая под актом о безоговорочной капитуляции Японии, стала последним фактом и событием Второй мировой войны, а также юридическим оформлением ее полного завершения. Исследования авторами проведены ради восстановления исторической справедливости памяти о генерал-лейтенанте К. Н. Деревянко, так как память о нем должна бережно сохраняться всеми, кто чтит многомиллионные жертвы и судьбоносные для всего мира итоги Второй мировой войны, последнюю черту под историей которой и подвел своей подписью К. Н. Деревянко 2 сентября 1945 года. Поэтому сегодня (когда в полный рост встала угроза новой мировой войны) и представляется особенно важным обратиться к событиям на Дальнем Востоке начала сентября 1945 года и их ключевым участникам, одним из которых волею судьбы и Иосифа Виссарионовича Сталина был генерал-лейтенант Кузьма Николаевич Деревянко. Поэтому авторы и поставили себе цель разобраться в вопросе «кому Сталин поручил подписание акта о капитуляции Японии, а в том, кому не поручил…».

В статье анализируются научные труды историков и искусствоведов, написанные в середине XX - начале XXI в., в которых речь идет о русско-византийских контактах в XI-XIII вв. Автор статьи отмечает, что обращение к истории Византии позволяет исследователям создать представление о Древней Руси как о государстве, чья культура развивались параллельно византийской, ни в чем ей не уступая. Однако часть высказанных исследователями утверждений строится на ошибочных трактовках летописных сведений или носит откровенно гипотетический характер, поскольку не подкрепляется археологическими и письменными источниками. Кроме того, исследователи порой демонстрируют недостаточное знание ими истории Византии. В статье рассматриваются наиболее часто встречающиеся историографические ошибки. Отмечается также, что в работах последних десятилетий предприняты не всегда удачные попытки реконструировать культурные контакты Руси (прежде всего, Владимира и Новгорода Великого) c Византией и Западной Европой в княжение Всеволода Большое Гнездо, а также в правление византийского императора Мануила I Комнина.

В статье представлен анализ деятельности граждан СССР немецкой национальности на фронтах Великой Отечественной войны, подчеркивается их вклад в приближение Победы. Автором приводятся факты, отраженные в архивных документах, на основе которых складывается объективная картина сопричастности военнослужащих-немцев к общему противостоянию против фашистской агрессии. Акцентируется внимание на поведении военнослужащих-немцев – офицеров, сержантов, рядовых на фронте: многие уже в первые месяцы войны героически отдали свою жизнь для грядущей победы. После депортации советских немцев, проживающих на европейской территории страны, в первые месяцы войны в Сибирь и Казахстан, последовало так называемое «изъятие» их из военных формирований. Волею судеб некоторым немцам удалось остаться в рядах Красной Армии или партизанских отрядах, их героизм впоследствии был удостоен государственных наград. Но большая часть советских немцев была отправлена в тыл, из них формировали рабочие батальоны, ставшие началом такого феномена советской военной экономики как «Трудовая армия».