Архив статей журнала
В статье анализируются различные стилистические приемы, используемые в романе Владимира Набокова «Ада, или Отрада», которые подчеркивают сложность и многослойность произведения. Рассматриваются витальные и мортальные метафоры, которые подчеркивают мастерство автора в работе с семантикой живого и неживого. A также исследуются аллюзии, которые включают литературные, культурные, мифологические и исторические отсылки, обогащающие текст и создающие новые горизонты для интерпретации. Особое внимание уделяется игре слов, где каламбуры, многозначные слова и переводные игры активизируют читательское восприятие и вносят элементы остроумия. Кроме того, нелинейная структура повествования рассматривается как способ, позволяющий В. В. Набокову экспериментировать с темами времени и памяти, создавая динамичное и интригующее чтение. Таким образом, стилистические приемы В. В. Набокова обогащают текст, открывают новые горизонты для интерпретации, позволяют читателю активно участвовать в восстановлении полной картины событий, помогают глубже понять и интерпретировать замысел автора его уникальный стиль и ключевые темы, элементы произведения.
Статья посвящена когнитивно-дискурсивному анализу глагола спасти для конструирования когнитивной модели ситуации спасения в современном русском языке. Выбор глагольной лексемы обусловлен тем, что в основе ситуации лежит пропозиция, которая наиболее часто репрезентируется именно глаголом. На основе анализа данных толковых словарей, контекстов, представленных в Национальном корпусе русского языка, и других интернет-источниках выявляются типовые ситуации, вербализуемые глаголом спасти, далее посредством когнитивно-дискурсивного подхода определяются релевантные свойства рассматриваемой лексемы с учетом выделенных ситуаций. Полученные сведения являются основанием для моделирования ситуации спасения, репрезентируемой на когнитивном уровне в виде сценария. В результате исследования делаются выводы о том, что глагол спасти вербализует ситуацию сохранения жизни, помощи в сложной ситуации, решения психологических проблем. Когнитивные сценарии данных ситуаций варьируются в зависимости от типа дискурса, когнитивно-семантических свойств актантов. Также выявляется, что спасение часто базируется на независящих от воли человека факторах, в том числе имеющих магические истоки.
Настоящая статья посвящена рассмотрению стилистических, структурных и лексико-семантических особенностей функционирования английских идиоматических выражений или фразеологических единиц в экономическом дискурсе СМИ. Основная задача исследования - изучить современные лингвистические подходы отечественных и зарубежных ученых к определению идиоматической фразеологии и проанализировать особенности функционирования английских идиоматических сочетаний в экономическом медиадискурсе, что сделает возможным детализировать элементы анализа экономического дискурса в условиях реальной коммуникативной практики. В статье обобщен опыт российских и зарубежных ученых в области исследования идиоматической фразеологии. Выявлена специфика функционирования фразеологических единиц в экономическом медиадискурсе, и дана интерпретация информации, зафиксированной в этих идиоматических выражениях, с использованием англоязычного экономического медиадискурса. Результаты имеют практическую ценность: их можно использовать в процессе обучения английскому языку для специальных целей в неязыковых вузах экономического профиля.
В статье анализу подвергаются способы именного словообразования в цудахарском диалекте даргинского языка. Предметом исследования являются словообразовательные суффиксы существительных цудахарского диалекта в сравнении с суффиксами литературного даргинского языка, способы словосложения. Целью исследования выступает изучение ранее неисследованных категорий словообразования в цудахарском диалекте даргинского языка. В работе использованы приемы теоретического анализа, описательного метода, структурно-семантического анализа в изучении словообразования имен существительных в системе цудахарского диалекта. Актуальность исследования заключается в том, что разностороннее изучение диалектов предоставляет ценный материал для разработки вопросов истории формирования даргинского языка и диалектологии в целом. В результате исследования выявлены особенности словообразования существительных: диалекту свойственны как собственно-цудахарские суффиксы, собственно диалектные основы, так и некоторые суффиксы, совпадающие с суффиксами литературного даргинского языка. Практическая значимость состоит в том, что результаты могут быть применены для системного изучения грамматики других малоисследованных диалектов даргинского языка.
В статье рассмотрены имена собственные (антропонимы, топонимы, зоонимы, мифонимы), функционирующие в текстах русских и татарских народных сказок, исследование которых помогает выявить особенности национальных культур этносов. Установлено, что имена персонажей, географические названия, наименования животных и различных мифических существ отражают особенности мировосприятия двух народов, способы художественного изображения действительности; могут характеризовать социальную принадлежность персонажей, передавать национальный и местный колорит. Отмечено, что различия в употреблении онимов объясняются своеобразием системно-структурных свойств двух языков, а также культурными представлениями и литературно-фольклорными традициями русского и татарского народов. Исследованы имена собственные, выполняющие в текстах народных сказок эмоционально-экспрессивную функцию, более наглядно представляя сказочных героев, придавая особую атмосферу изображаемой реальности. Указаны имена собственные, отличающиеся способностью обозначать обобщенные наименования однородных предметов (Иван, Емеля, Елена, Василиса, Санду-гач, Магфура, Ахмет, Тац-батыр, Тимур и др.).
Настоящая статья посвящена исследованию явлений эвфемии и дисфемии с позиции смысловой инверсии между ними. Традиционно дисфемизмы и эвфемизмы рассматривались как противоположные друг другу явления, восходящие к понятию «табу». В самом общем понимании эвфемизмы определяются как ресурс, призванный скрыть или смягчить табуированную лексику, а дисфемизм, в свою очередь, используется для усиления негативной смысловой нагрузки табуированных единиц. Тем не менее по мере развития языка в целом и данных явлений в частности они давно вышли за рамки вышеупомянутых функций, вплоть до того, что стали использоваться в прямо противоположных целях. В представленной статье анализу подвергаются случаи использования испанских эвфемизмов с дисфемистическими целями и испанских дисфемизмов, выполняющих эвфемистическую функцию. Материалом исследования послужили художественные произведения испанских и латиноамериканских авторов. Выявленные в литературном тексте случаи эвфемии и дисфемии позволили систематизировать и описать цели использования эвфемизмов и дисфемизмов.
На основании сопоставления, сравнения и соотнесения основных лексических единиц, используемых для репрезентации семантики гендерности, а также привлечения большого объёма фактического материала из азербайджанского, аварского и русского языков устанавливаются основные её способы. Перед этим обосновывается необходимость проведения соответствующих исследований на текущем этапе развития как отечественной и мировой лингвистики, так и общества в целом. Затем для достижения поставленной цели автор настоящей статьи решает четыре исследовательские задачи. Прежде всего, на страницах данного исследования рассматривается проблема проведения разграничения между латентным (скрытым) и структурными, маркированными способами выражения семантики гендерной принадлежности. Далее особое внимание уделено рассмотрению примеров применения первого из этих способов в интересующих нас языках. Выделяются и описываются характерные особенности структурных способов выражения гендерной семантики, существующих в них. В качестве последней исследовательской задачи автором была определена попытка описать наиболее характерные случаи их использования. В статье сделан вывод о том, что различаются два основных способа выражения гендерной принадлежности обозначаемого объекта: латентный, или скрытый, и структурный, или маркированный, внутри которого выделяются две разновидности - морфологическая и синтаксическая. В различных языках каждый из этих способов может быть использован в зависимости от специфики грамматического строя самого языка.
На основании сопоставления, сравнения и соотнесения основных лексических единиц, используемых для репрезентации семантики гендерности, а также привлечения большого объёма фактического материала из азербайджанского, аварского и русского языков устанавливаются основные её способы. Перед этим обосновывается необходимость проведения соответствующих исследований на текущем этапе развития как отечественной и мировой лингвистики, так и общества в целом. Затем для достижения поставленной цели автор настоящей статьи решает четыре исследовательские задачи. Прежде всего, на страницах данного исследования рассматривается проблема проведения разграничения между латентным (скрытым) и структурными, маркированными способами выражения семантики гендерной принадлежности. Далее особое внимание уделено рассмотрению примеров применения первого из этих способов в интересующих нас языках. Выделяются и описываются характерные особенности структурных способов выражения гендерной семантики, существующих в них. В качестве последней исследовательской задачи автором была определена попытка описать наиболее характерные случаи их использования. В статье сделан вывод о том, что различаются два основных способа выражения гендерной принадлежности обозначаемого объекта: латентный, или скрытый, и структурный, или маркированный, внутри которого выделяются две разновидности - морфологическая и синтаксическая. В различных языках каждый из этих способов может быть использован в зависимости от специфики грамматического строя самого языка.
В данной работе перевод просторечий рассматривается как инструмент передачи социальной и национальной специфики, образности и колорита литературного произведения, а также авторского стиля. В исследовании представлена просторечная лексика пьесы (сказки в стихах) Л. А. Филатова «Про Федота-стрельца, удалого молодца», которая классифицирована по своему составу и делится на фонетическую, словообразовательную, морфологическую, семантическую и формально-семантическую. Приводятся продуктивные переводческие приемы, использованные в переводе на английский язык А. С. Вагапова, среди которых ведущими являются стилистическая нейтрализация, опущение, смысловое развитие, использование функциональных аналогов, дополнение, генерализация, конкретизация. В основе исследования лежат методы сплошной и случайной выборки, описательный метод, методы сопоставительного и контекстуального анализа.
В статье исследуются характерные признаки персонификации объектов неживого мира и отвлечённых понятий в поэзии Расула Гамзатова. Прежде всего, внимание уделяется соответствующим моментам при анализе творческого наследия этого выдающегося деятеля дагестанской культуры. Их рассмотрение производится на основании структурного, семантического, описательного и сопоставительного анализов, а также привлечения данных, содержащихся в специальной литературе. Исходя из этого, устанавливаются, например, основные аспекты персонификации предметов неживой природы в творчестве данного поэта. Далее в качестве ещё одной исследовательской задачи автором была определена попытка оценить наиболее характерные черты использования Р Гамзатовым приёма персонификации отвлечённых понятий в элегиях, сонетах, восьмистишиях и обычных стихотворениях. Данные направления дополняются также рассмотрением основных аспектов использования такового применительно к объектам живой природы. Кроме того, выясняется, при помощи каких именно средств поэт реализует этот приём во всех перечисленных случаях.
Просьба является одним из наиболее первазивных и распространенных речевых жанров в различных видах межперсональных и публичных дискурсов. Являясь выражением целеполагания адресанта, она отличается от требования тем, что содержит в себе определенную степень добровольности кооперации для адресата. При этом проявление допустимости той или иной степени добровольности является неизученным вопросом, что и стало основанием для данного исследования. С использованием комплексной методологии, включающей дескриптивный подход, анкетирование, анализ структуры высказывания и сопоставительный подход, удалось классифицировать речевые модели реализации просьбы в русском языке, а также выявить взаимосвязь между речевой моделью и степенью допустимости добровольности следования за целеполаганием адресанта со стороны адресата. Авторы делают вывод о том, что стратегия косвенной просьбы включает в себе шесть видов речевых моделей с разным уровнем ограничения добровольности целеполагания адресата. Степень допущения будет варьироваться в зависимости от вида предложения, наличия эпистемической модальности, выраженной глаголом мочь в разных формах, наличия сослагательной частицы бы и вспомогательного глагола хотеть. Данный вид стратегии в большинстве случаев используется независимо от социального статуса и дистанции между коммуникантами.
В настоящее время когнитивно-прагматическая направленность изучения языка в рамках его восприятия играет одну из главных ролей в лингвистических исследованиях. В связи с этим данная работа нацелена на определение взаимосвязей между прагматическим восприятием высказывания и использованием действительной и страдательной форм залога причастия, наряду с вероятностью его субстантивации. В ходе исследования были использованы корпусный анализ, дескриптивный подход, сравнительный анализ высказываний. Полученные результаты показывают, что при употреблении действительного залога наличие синтаксического субъекта действия, роль которого исполняет семантический субъект, не является важным для прагматического восприятия всего высказывания. При этом в страдательном залоге семантический объект действия, стоящий в позиции синтаксического субъекта, является важным для прагматического восприятия, тогда как действительный семантический субъект играет второстепенную роль. Для страдательного залога причастия характерно следующее: невозможность исключения синтаксического субъекта и отсутствие процесса субстантивации ставят в центр высказывания семантический объект таким образом, что реальное действующее лицо (семантический субъект) не имеет влияния на прагматическую композицию, что может быть использовано в достижении скрытых коммуникативных целей говорящего.