Статья: ЦИФРОВОЙ ПОТЕНЦИАЛ РЕГИОНОВ РОССИИ (2024)

С 18 по 28 сентября 2024 г. в Школе экономики и менеджмента Дальневосточного федерального университета в г. Владивостоке состоялась очередная, уже четвертая Международная Тихоокеанская школа-конференция по экспериментальной экономике (МТШК).

В сентябре 2024 г. в г. Сиань (КНР) состоялся форум аналитических центров стран Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) «Продвижение устойчивого развития, создание общего дома», организованный Институтом России, Восточной Европы и Центральной Азии Китайской академии общественных наук совместно с Институтом Центральной Азии Шэньсийского педагогического университета (г. Сиань) и Китайским нефтяным университетом (г. Пекин).

С 11 по 22 ноября 2024 г. в Баку (Азербайджан) прошла Рамочная конференция ООН по изменению климата, более известная как COP29. Это первая климатическая конференция ООН на постсоветском пространстве. Выбор Азербайджана в качестве принимающей страны вызвал ряд споров у участников конференции, так как экономика этого государства в значительной степени зависит от ископаемого топлива, оказывая существенную нагрузку на окружающую среду.

Всероссийская научно-практическая конференция с международным участием памяти академика П.А. Минакира «Теория, методы и практика пространственной экономики» проводилась 3–4 декабря 2024 г. в г. Хабаровске. Организаторами выступали Институт экономических исследований ДВО РАН, Дальневосточное отделение РАН и правительство Хабаровского края1. Эта конференция, с одной стороны, является традиционной, так как продолжает ряд ежегодных научных мероприятий, проводимых в ИЭИ ДВО РАН, с другой стороны – выделяется, поскольку посвящена памяти академика П.А. Минакира.

В статье приведен анализ особенностей экономического развития Японии. Выявлены проблемы, которые привели к длительному периоду стагнации, не позволяющие выйти на траекторию роста экономики. Так, в условиях глобализации и цифровизации экспортно ориентированная модель экономики с доминирующей ролью государства и жесткой корпоративной структурой не позволяла быстро и адекватно реагировать на новые вызовы глобальной конкурентной среды. Снизилась отдача от капитала и рабочей силы. На рынке труда внутри страны стал наблюдаться дефицит вследствие старения населения, снижения рождаемости, традиций японской семьи (уход женщин с рынка труда после замужества), жесткой миграционной политики и др. Выявлены основные направления реформ последнего десятилетия и их влияние на японскую экономику. Эффективность проведенных реформ оценивается неоднозначно. Роста внутреннего спроса не удалось добиться из-за сохраняющейся высокой нормы накопления и двухэтапного повышения ставки потребительского налога. Однако рынок труда был расширен за счет увеличения занятости женщин и граждан старше 65 лет и небольшого смягчения норм миграционной политики. К тому же произошла либерализация внешнеэкономической политики. Определены стратегии роста японской экономики на современном этапе. Экзогенные шоки последних лет частично нивелировали положительные результаты реформ. Однако такие направления, как смена бизнес-моделей (на формат B2B), переход к безуглеродным технологиям, развитие туристической отрасли, активное использование искусственного интеллекта во всех сферах и другое способствуют росту японской экономики и лежат в основе стратегии экономического развития, реализуемой действующим правительством.

Усложнение глобальных цепочек стоимости, тенденции глобализации и деглобализации, стремление некоторых развивающихся стран к решорингу и ниашорингу, экономические шоки и торговые войны - все это приводит к трансформации торговых потоков и особенно существенно отражается на высокотехнологичных секторах, к которым относится сектор оптического и электронного оборудования. Результаты данной статьи базируются на объединении двух подходов к исследованию торговых потоков между странами: торговли добавленной стоимостью и декомпозиции добавленной стоимости на внутренний и иностранной компонент с использованием метода «затраты-выпуск» и сетевого подхода. Для построения глобальной карты торговых потоков использованы таблицы «затраты-выпуск» ADB MRIO за 2017 и 2022 гг. для 73 стран, в части исследования особенностей участия России в ГЦС использованы таблицы «затраты-выпуск» ADB MRIO за 2000, 2007-2022 гг. для 63 стран. Результатом исследования стало определение структуры и пространственной организации глобальных производственных систем в отрасли оптического и электронного оборудования, определение характеристик и особенностей сети, а также специфики вовлеченности России в глобальные цепочки стоимости в данном секторе. Полученная сетевая модель позволила определить наличие шести кластеров, которые формируют взаимосвязи по принципу «ядро-периферия», а также выявить специфику формирования и развития этих кластеров. Ядра модели составляют три центра мегауровня КНР, США и Республика Корея, вокруг которых сформировались три глобальных кластера и три субъядра, контролируемые главными ядрами, которые значительно выделяются из общей периферии, центрами которых выступают Япония, Германия и Тайвань. Анализ показателей сети в динамике за исследуемый период показал ее следующие особенности: устойчивость и стабильность, формирование по отраслевому, а не географическому признаку, активизацию вовлеченности в ГЦС между ядрами с одной стороны и крупными азиатскими экономиками и небольшими странами Европы с другой. Анализ специфики участия России в системе глобального производства исследуемой отрасли показал преобладание восходящих связей с высоким содержанием в экспорте внутренней добавленной стоимости, наличие сильных взаимосвязей с отечественными предприятиями, высокую локализацию производства и слабую динамику вовлеченности в ГЦС.

Осуществляя инновации, фирмы сталкиваются с необходимостью сделать выбор между сравнительно недорогими, но краткосрочными по продолжительности эффекта либо более дорогостоящими, но сулящими долговременные преимущества проектами. Первый вариант обучения инновациям основан на эксплуатации уже существующих технологий - обычно в форме готовых технических решений, тогда как второй предполагает проведение собственных исследований и разработок. Базовые и совместные эффекты каждого из способов обучения инновациям при этом неочевидны, а потому находятся в фокусе многочисленных исследований. В статье представлены оценки сравнительных эффектов эксплуатации и исследования технологий как факторов изменения инновационной активности в экономике регионов России в 2010-2022 гг. Особенностью используемой методики, учитывающей ограничения официальной статистики, является оценка нелинейных и совместных эффектов эксплуатации и исследования технологий, что делает их сопоставимыми с мировым опытом изучения подобных эффектов. Результаты работы свидетельствуют об ограниченной применимости модели обучения инновациям посредством эксплуатации и исследования технологий в современной России. Установлено, что такая модель неприменима к топ-20 по уровню инновационного развития регионов. В рамках 60 наименее развитых регионов эффекты эксплуатации и исследования технологий рассредоточены в пространстве. Базовый эффект затрат на эксплуатацию технологий увеличивает инновационную активность предприятий Южного федерального округа, а затрат на исследования - предприятий Центрального федерального округа. Накопление затрат на эксплуатацию технологий, напротив, ограничивает инновационную активность в Южном федеральном округе, а накопление затрат на исследование технологий - в Дальневосточном федеральном округе. Совместное (синергическое) влияние эксплуатации и исследования технологий зафиксировано в регионах Урала, Сибири и Дальнего Востока. Полученные результаты позволяют дополнить мировой опыт изучения процессов обучения инновациям с учетом специфики реализации инновационных процессов в российских регионах.

Статья посвящена оценке величины и пространственного распределения экономических эффектов, обусловленных введением санкционных ограничений на экспорт российских топливно-энергетических ресурсов. В расчетах использована внутринациональная балансовая модель В. Леонтьева с прозрачной системой предпосылок и сравнительно невысокими требованиями к информационному обеспечению. Проанализированы факторы изменения спроса на российские энергоресурсы на мировых рынках в перспективе до 2030 г. Дана оценка реакции экономики регионов России в последнем году прогнозного периода (2030 г.) на ряд последовательно вводимых экспортных ограничений разного характера - от компромиссных (когда условия торговли остаются относительно благоприятными и сокращение поставок в западном направлении в значительной мере компенсируется активизацией поставок в восточном направлении) до крайних / радикальных (когда активно применяется практика торговых барьеров и санкций, блокирующих потенциал рыночных маневров). Показано, что пространственное распределение потерь от экспортных ограничений является неравномерным и в существенной степени зависит от географии новых рынков сбыта топливно-энергетических ресурсов. С точки зрения нивелирования негативных эффектов экспортных ограничений оценены активно обсуждаемые сейчас направления структурной трансформации ТЭК России: 1) развитие электроэнергетики, 2) создание СПГ производств, 3) модернизация НПЗ и 4) развитие нефтегазохимии. Сделан вывод о том, что имеющиеся предложения позволяют компенсировать возникающие вследствие экспортных ограничений потери национальной экономики, но в общем не меняют инерционной направленности ее динамики.

В статье на основе данных о реальных располагаемых доходах населения и расходах на потребление товаров и услуг для 11 регионах Дальневосточного федерального округа за 2000-2022 гг. оцениваются региональные функции потребления на базе модели коррекции ошибок. Выявляется наличие краткосрочных и долгосрочных зависимостей между динамикой доходов и потреблением населения, важных для генерации мультипликативных эффектов в экономиках соответствующих регионов. Обнаружено, что для 7 субъектов РФ (Республики Бурятия, Забайкальского, Приморского и Хабаровского краев, Амурской и Сахалинской областей, а также Еврейской автономной области) характерно наличие как статистически значимых краткосрочных зависимостей между изменением доходов и изменением потребления, так и долгосрочных равновесных соотношений между доходом и потреблением. Рассчитаны показатели краткосрочных предельных склонностей к потреблению, являющихся основой региональных мультипликаторов автономных расходов. Для Республики Саха (Якутия) выявлена статистически значимая краткосрочная зависимость между доходом и потреблением, но отсутствие долгосрочной взаимосвязи между показателями. Для Камчатского края, Магаданской области и Чукотского автономного округа подтверждено отсутствие как краткосрочных, так и долгосрочных взаимосвязей между доходом и потреблением, а следовательно, отсутствие потенциалов генерации иных мультипликативных эффектов в экономике, кроме тех, что обусловлены сугубо межотраслевыми взаимосвязями.

В работе представлено исследование различий в экономическом развитии муниципальных образований Новосибирской области. На основе данных официальной статистики строятся карты распределения по территории населения, занятости, выручки, рентабельности продаж, доли убыточных предприятий. Сделан вывод о высокой степени концентрации деловой активности вокруг региональной столицы. При этом не все муниципалитеты Новосибирской агломерации являются лидерам по темпам роста и эффективности бизнеса, что ставит вопрос об исчерпании ресурса положительных эффектов агломерационной экономики. Описательные методы дополняются эконометрическим анализом роли пространственных факторов в экономическом развитии территорий. Регрессионные оценки выявили неоднородность влияния внешних рынков, в рамках Новосибирской агломерации доминируют положительные эффекты межрайонных связей, а за ее пределами сильнее сказываются отрицательные последствия межмуниципальной конкуренции. Дальнейшая концентрация экономического потенциала в Новосибирской агломерации без более протяженного транслирования импульсов роста на другие городские и сельские населенные пункты приведет к сдерживанию развития всей территории области. Региональная политика должна включать институты и механизмы перехода от преимущественно конкурентных отношений между муниципальными образованиями к преобладанию кооперативных интересов. Необходимо также создавать условия для формирования новых центров экономического роста в регионе, их роль могут выполнять муниципальные образования с относительно высокой численностью населения, развитой сетью дорог и преимущественно промышленной специализацией деловой активности.