В данной статье рассматривается культовый статус франшизы «Голодные игры» через анализ ее нарративных, жанровых и социальных аспектов. Особое внимание уделяется феномену культовости, который определяется устойчивым внеиндустриальным интересом аудитории, проявляющимся через использование киноцитат, создание фанфиков, музыкальные каверы и интернет-запросы. Авторы показывают, что «Голодные игры» стали не просто успешной франшизой, а перешли в статус культурного кода, поддерживаемого фанатским сообществом и интерпретируемого в социально-политическом контексте. Исследуются марксистские аллюзии в произведении, его антикапиталистическая направленность и влияние на молодежную аудиторию. Анализируется механизм формирования культовости через «память жанра», где ключевая роль отводится поминальным традициям, легитимирующим публичные состязания как инструмент социальной и территориальной консолидации. Выводы статьи подчеркивают, что «Голодные игры» эксплуатируют не только современные социальные страхи и протестные настроения, но и глубинные архетипические модели, укорененные в мифологии и ритуалах древности.
Социальная абсорбция ведущих технологий, условно объединенных концептом «Индустрия 4.0», сопровождается их мифологизацией, формирующей вторичные семиотические системы. В статье исследуются микроформаты (хэштеги) русскоязычного интернета, связанные с робототехникой как ключевой технологией современности. Цель работы — выявление устойчивых мифологических паттернов в непрофессиональных дискурсах. Эмпирическая база включает данные видеохостинга YouTube и социальной сети ВКонтакте за период 2022–2024 гг., а также поисковые запросы инструмента “WordStat” (Яндекс). Проанализировано более сотни хэштегов и пользовательских запросов, что позволило выделить три ключевых паттерна: темпоральный, технологический и антропологический. Первый акцентирует связь робототехники с будущим ( #технологиибудущего, будущееначалось), отражая смесь технологического оптимизма и тревоги. Второй паттерн демонстрирует объективистский подход ( #роботпомощник, умныйробот), где акцент смещен на функциональность, однако имплицитно транслирует иерархию «человек — машина». Третий паттерн, антропологический, раскрывает аксиологическое напряжение: хэштеги роботыубийцы и робофобия фиксируют страх перед автономизацией технологий, тогда как сексробот отражает коммодификацию человеческих отношений. Статистика запросов подтверждает доминирование антропоцентричных тем: например, «робот-женщина» и «секс-робот» опережают нейтральные категории. Исследование выявило, что непрофессиональные дискурсы, в отличие от научных, активно мифологизируют технологии через эмоциональные и ценностные маркеры, что создает почву для формирования коллективных страхов и утопических ожиданий. Работа вносит вклад в изучение технологической мифологии в российском цифровом пространстве, подчеркивая необходимость критического анализа непрофессиональных нарративов для понимания их влияния на общественное восприятие инноваций. Перспективы исследования связаны с расширением базы данных, включением мультимодального контента и сравнением с зарубежными кейсами.
Востребованность в современном медицинском сообществе специалистов, обладающих высоким уровнем коммуникативной компетентности, не вызывает сомнений. Уверенное владение врачом коммуникативными навыками является важным фактором успешного профессионального взаимодействия со всеми участниками лечебно-профилактического процесса и прежде всего — выстраивания доверительных отношений между врачом и пациентом, повышения его комплаентности. Формирование профессиональных коммуникативных навыков будущих медиков начинается с первого курса. Этому способствует учебная программа, которая включает различные теоретические дисциплины, дающие представления об особенностях коммуникативных процессов. Одной из важнейших дисциплин, обеспечивающих устойчивое владение обучающимися коммуникативными навыками, является «Профессиональная коммуникация», введенная относительно недавно в учебные планы некоторых медицинских университетов, в том числе в Саратовский ГМУ им. В. И. Разумовского. В практике преподавания этой дисциплины используются как традиционные методы обучения (лекция, беседа, учебная дискуссия, тестирование, объяснение, показ видеоматериалов), так и инновационные, среди которых особое место занимают иммерсивные игры. Они обеспечивают необходимый уровень погружения студентов в профессиональную среду, что дает возможность будущим врачам почувствовать себя в разных ролях, оказаться в нетипичных ситуациях общения, чтобы раскрыть свои возможности и внутренний потенциал. Иммерсивные игры в педагогической практике современного медицинского вуза — это ролевые симуляторы, погружающие студентов в интерактивные и захватывающие среды, имитирующие различные ситуации и предоставляющие возможность будущим медикам самостоятельно принимать решения и действовать в контексте сложившихся игровых условий. Обучение может осуществляться как при помощи компьютерной программы, так и при «живом» социальном взаимодействии. В статье представлен некоторый педагогической опыт применения иммерсивных технологий в целях развития коммуникативных навыков студентов первого курса медицинского университета, описаны разработанные автором ролевые игры.
В статье осуществляется попытка сравнить то, что сопровождало процессы организации, проведения, соответственно, Летних Олимпийских игр 1980 г. в Москве и Зимних Олимпийских Игр 2014 г. в Сочи; а также в поле зрения оказывается память, которую эти игры после себя оставили. Для этого обращается внимание на виды ностальгии, анекдотическая традиция противопоставляется феномену мема, оценивается вклад киноиндустрии, роль различных акторов на политическом поле (МОК, ВАДА), а также интерес лидеров стран к соревнованиям. Показывается работа символическая материальных объектов — талисманов, содействующих метонимическому тропу ностальгии, но и открывающих большие возможности для коммерциализации знакового прошлого. Привлекаются не только идеи известных специалистов, но и журналистские статьи (ИД «Коммерсантъ», некоторые другие издания). Делается вывод, что при ряде схожих моментов (семейные воспоминания, политические провокации) обстоятельства и последствия от проведения XXII Олимпиад различны, что объясняется возникновением новых феноменов (мемы) на фоне взрывного развития информационно-коммуникационного пространства, выходом на авансцену новых акторов (ВАДА), усиливших политизированность спорта высших достижений. Олимпиаде Сочи-2014 только еще предстоит накопить внушительный коммеморативный багаж, который имеется у ее московского предшественника. Олимпийские игры служат не только спортивным, но и мощным хронополитическим инструментом, позволяющим государствам маркировать ключевые этапы своей истории. Москва-80, будучи триумфом советской эпохи, в ретроспективе воспринимается как её символический финал. Сочи-2014, напротив, позиционировалась как начало новой эры, закрепляя переход России к самостоятельному пути развития в постсоветском мире.
В статье исследуется феномен рост интереса к политическим темам в американском игровом кинематографе XXI в., в условиях трансформации медиапейзажа и усложнения общественного запроса на политическую рефлексию. Акцент сделан на диалектическом взаимодействии кино и идеологии. Кино рассматривается как активный участник формирования политического дискурса, а также анализируются последствия смены поколений, развитие цифровых платформ и рост поляризации в американском обществе, повлиявшие на тематическое наполнение и стилистику фильмов. Отдельное внимание уделено феномену политической эстетики, формирующейся вне рамок прямой пропаганды, но оказывающей значительное влияние на восприятие зрителями актуальной повестки. Примером служит фильм «Джокер» (2019), в котором образ героя либерально-демократическими медиа трансформирован в культурную метафору и используется как семантический клондайк для критики эпохи правления Дональда Трампа. В статье также предлагается рассматривать фантастические фильмы и сериалы XXI в. как инструмент иносказательной критики и социополитического моделирования. Фантастические блокбастеры (фильмы и сериалы) о супергероях интерпретируются как форма иносказательной критики актуальных политических и социальных проблем, а также средство продвижения американских ценностей, в том числе на постсоветском пространстве и в странах Глобального Юга. В статье исследуется феномен рост интереса к политическим темам в американском игровом кинематографе XXI в., в условиях трансформации медиапейзажа и усложнения общественного запроса на политическую рефлексию. Акцент сделан на диалектическом взаимодействии кино и идеологии. Кино рассматривается как активный участник формирования политического дискурса, а также анализируются последствия смены поколений, развитие цифровых платформ и рост поляризации в американском обществе, повлиявшие на тематическое наполнение и стилистику фильмов. Отдельное внимание уделено феномену политической эстетики, формирующейся вне рамок прямой пропаганды, но оказывающей значительное влияние на восприятие зрителями актуальной повестки. Примером служит фильм «Джокер» (2019), в котором образ героя либерально-демократическими медиа трансформирован в культурную метафору и используется как семантический клондайк для критики эпохи правления Дональда Трампа. В статье также предлагается рассматривать фантастические фильмы и сериалы XXI в. как инструмент иносказательной критики и социополитического моделирования. Фантастические блокбастеры (фильмы и сериалы) о супергероях интерпретируются как форма иносказательной критики актуальных политических и социальных проблем, а также средство продвижения американских ценностей, в том числе на постсоветском пространстве и в странах Глобального Юга.