ПУТИ К МИРУ И БЕЗОПАСНОСТИ

Борозна А. Источники российской зарубежной Напористость в политике. – Чемпион: Пэлгрейв Макмиллан, 2022. 285 с.

Война на украинском Донбассе: истоки, Контекст и будущее. Ред. Дэвид Р. Марплс. – Будапешт: Издательство Центрально-Европейского университета, 2022. 244 с.

В статье исследуется эволюция различных аспектов отношений между Ираном и Израилем в условиях сирийского кризиса. Дается обзор основных исторических этапов развития ирано-израильских контактов, проанализирована их специфика. Исследованы ключевые внутренние и внешние факторы влияния на характер ирано-израильских связей. Сделан вывод о том, что характер ирано-израильских связей определялся не столько конфессиональными, этническими и культурными различиями между двумя народами, сколько динамикой и влиянием региональных и международных отношений на Ближнем Востоке. Определяющую роль во взаимоотношениях Ирана и Израиля играли соображения национальной безопасности и сохранения государственного суверенитета. В течение первых трех десятилетий (с конца 1940-х по конец 1970-х годов) связи между Тель-Авивом и Тегераном отличались в целом дружественным характером. Однако господствующая арабская среда, в которой развивались ирано-израильские связи, во многом предопределила сползание взаимоотношений Тель-Авива и Тегерана к конфронтации, что особенно ярко проявилось после исламской революции в Иране 1979 г. В течение последующих десятилетий враждебность в двусторонних отношениях усиливалась, но не выходила за географические рамки Леванта. Кризис в Сирии активизировал конфликтный потенциал Ближнего Востока и обострил ирано-израильское противостояние. В 2021-2022 годах ирано-израильское противоборство приняло новые формы, охватив другие страны Ближнего Востока и Закавказья. В начале 2023 г. вооруженный конфликт между Тель-Авивом и Тегераном вошел в критическую фазу и поставил ближневосточный регион на грань новой «большой войны». Однако предпринятые весной 2023 г. влиятельными региональными и международными державами меры дали импульс развитию позитивных процессов в регионе, призванных снизить градус напряженности в ирано-израильских отношениях.

В статье анализируется политика Турции в рамках сирийского кризиса. «Арабская весна» привела к кардинальным изменениям в регионе, а Сирия с тех пор превратилась в зону нескончаемого конфликта. На первом этапе вооруженного конфликта Анкара демонстрировала умеренную позицию по отношению к событиям в стране, однако вскоре перешла к жесткой критике режима Б. Асада. Особое внимание уделяется военным операциям Турции в Сирии. Анализируется взаимодействие с Россией и США в рамках сирийского урегулирования. В статье также рассматривается проблема сирийских беженцев и ее влияние на отношения Турции и ЕС. Делается вывод о том, что в свете выборов 2023 г. Анкара перешла к более конструктивной позиции в рамках сирийского кризиса.

Волнения 2011 г. в Сирии переросли в интернационализированную гражданскую войну высокой степени раздробленности и интенсивности. В противостояние в Сирии были вовлечены многочисленные местные силы, а также региональные и внерегиональные державы. Из всех этих игроков Турция, Россия и Иран играют ключевую роль в конфликте, определяющую его исход. Несмотря на то, что Россия с Ираном и Турция поддержали противоборствующие стороны в гражданской войне, им троим удалось успешно разграничить сферы своего влияния и установить modus vivendi, который позволил им сосуществовать в Сирии и совместно управлять конфликтом. Это трио существовало на равных, контролируя и уравновешивая действия друг друга в Сирийской Арабской Республике. С обострением кризиса на Украине возникла новая геополитическая реальность, которая повлияла и на военно-политическую ситуацию в Сирии и на соответствующий баланс между тремя ведущими внешними игроками. Ослабление влияния России привело к расширению присутствия Ирана, нарушая баланс сил и подталкивая Израиль к более решительному и активному вмешательству в конфликт. Наметившаяся конкуренция между Анкарой и Тегераном также может привести к эскалации. В статье исследуется сложное трехстороннее взаимодействие между Исламской Республикой Иран, Россией и Турцией в Сирии. Проанализированы расходящиеся и совпадающие интересы трех стран, а также их действия и политика в отношении Сирии. Рассмотрен вопрос о том, удалось ли трио преодолеть антагонистические устремления, и выявлены факторы, которые могут привести к эскалации конфликта.

Статья представляет собой анализ мирной инициативы по урегулированию украинского кризиса, выдвинутой руководством Китайской Народной Республики в феврале 2023 г. Эта инициатива стала заметным международным событием, получившим широкое обсуждение как в СМИ и экспертных кругах, так и на уровне политических консультаций мировых лидеров. Цели статьи - показать значение китайской мирной инициативы для развития внешней политики и международных отношений КНР и на этом фоне продемонстрировать существенный рост внешнеполитической активности и международного влияния Китая, наблюдаемые в последние годы. В частности, при помощи этой и ряда других дипломатических инициатив, выдвинутых в 2022-2023 годах, Пекин стремится воплотить на практике положения об «ответственности за будущее мира», выдвинутые лидером КНР Си Цзиньпином. Мирный план по Украине, предложенный КНР, является одним из важных составных элементов концепции «Глобальной инициативы в области безопасности», предложенной Си Цзиньпином и знаменующей новый этап внешнеполитического позиционирования Китая как одной из крупнейших мировых держав с интересами глобального масштаба. В статье также проведена оценка эффективности мирной инициативы КНР с точки зрения ее влияния на перспективы урегулирования украинского кризиса.

Реальность единого государства: что такое Израиль/Палестина? Под ред. М. Барнетта, Н. Дж. Брауна, М. Линча, Ш. Телами. – Итака: Издательство Корнеллского университета, 2023. С. 372

Начало конфликта на Украине изменило глобальный энергетический ландшафт, не только подтвердив сохраняющуюся значимость углеводородов для мировой экономики, но и подчеркнув важность ускоренного развития возобновляемых источников энергии для национальной энергетической безопасности. На этом фоне в статье рассматриваются вызовы и возможности для сотрудничества между Россией и странами Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) в условиях ускоряющегося четвертого энергетического перехода. Продолжающийся глобальный сдвиг в сторону возобновляемой энергетики несет значительные риски для экономик, зависящих от углеводородов, включая снижение спроса на нефть, усиление конкуренции в Азии и волатильность нефтяного рынка. В то время как страны ССАГПЗ используют текущие высокие цены на нефть для продвижения своих программ экономической диверсификации, долгосрочное ускорение энергетического перехода, особенно в Азии и Европе, требует дальнейшей адаптации. Активное участие России в ОПЕК+ и ее готовность координировать сокращение добычи подчеркивают стратегический характер этого партнерства, обеспечивая согласование интересов в смягчении последствий глобальных экономических сдвигов. Сделан вывод о том, что синергия между Россией и странами ССАГПЗ, основанная на общих уязвимостях и стратегических целях, может сыграть ключевую роль в преодолении неопределенностей глобального энергетического перехода, создавая основу для прочного экономического и геополитического сотрудничества. Также подчеркивается важная роль ОПЕК+ как платформы для сотрудничества между Россией и странами ССАГПЗ, позволяющей им стабилизировать цены на нефть и согласовывать стратегии для поддержания экономической устойчивости.

Работа содержит краткий анализ официальной позиции Китая по теме геополитического противостояния между Россией и странами Запада в 2022-2024 годах. На базе китайских первоисточников приводятся данные о развитии и изменении этой позиции в связи с событиями в период после начала специальной военной операции РФ по сравнению с предыдущим периодом. Сделан вывод о том, что за трехлетний период с 2022 г. «нейтралитет» КНР становился все более дружественным России. Также обрисованы основные точки зрения в экспертном сообществе Китая и в общественном мнении на российско-западное противостояние, роль в нем Китая и перспективы развития внешней политики страны в меняющихся геополитических условиях. Выявлены и показаны различия между официальным внешнеполитическим курсом Пекина и мнением ряда социальных групп и экспертов по российско-китайским и китайско-американским отношениям. Сделан вывод о том, что, несмотря на наличие в китайском общественном дискурсе двух полярных мнений по поводу российского-американского противостояния и роли в нем Китая, в целом баланс между ними постепенно смещается в сторону России.

Развал биполярного миропорядка после «холодной войны» и сложности в построении новой мировой системы привели к трансформации и адаптации внешнеполитических стратегий развивающихся «средних держав», в т. ч. Турции. В ходе этого процесса Турция проявила себе как одна из держав с наиболее явным стремлением к региональному лидерству, чему способствовали ее географическое положение и тесные отношения как со странами Запада, так и с Россией. Одной из основ стратегии развития Турции и ее региональных амбиций стал избранный ею сбалансированный, осторожный и прагматичный подход в условиях обостряющейся напряженности между Россией и Западом в так называемом ближнем зарубежье РФ и, прежде всего, в черноморском регионе. Тот факт, что Турция, с одной стороны, является членом НАТО и кандидатом на вступление в Европейский Союз, а с другой стороны, развивает обширные двусторонние отношения с Россией, делает стратегию Турции, принятую на фоне напряженности, переросшей в пока опосредованное военное противостояние между западными державами и Россией, важным предметом исследования в области международных отношений. В статье рассматриваются эволюция, перспективы и проблемы политики Турции, которую она проводит в свете событий, усиливших напряженность между Россией и западными державами на современном этапе, включая расширение НАТО и ЕС в сторону границ России, «цветные революции» в «ближнем зарубежье» России, конфликт между Россией и Грузией в 2008 г., протесты Евромайдана на Украине 2013–2014 годов, кризис вокруг Крыма 2014 г. и вооруженный конфликт между Россией и Украиной. Исследование в основном базируется на анализе оценок турецких академиков и экспертов по внешней политике Турции, а также официальных материалов и дискурса высокопоставленных турецких политиков. В заключении подчеркивается растущее значение Турции для обеих сторон продолжающегося российско- украинского конфликта и более широкого противостояния между Россией и Западом. Сделан вывод о том, что, если в краткосрочной перспективе стратегия Турции в отношении растущей напряженности между Россией и Западом останется сбалансированной и прагматичной, то в среднесрочной перспективе она может измениться в пользу Запада, если удастся преодолеть проблемы взаимного доверия между Турцией и западными странами и если они поддержат Турцию в решении стоящих перед ней проблем в сфере безопасности.

В статье исследуются императивы, которые определяют позицию групп и сил, влияющих на принятие внешнеполитических решений в Индии, по украинскому кризису и усиленному им противостоянию по линии Россия-Запад. Последовательно анализируются восприятие украинского кризиса индийским обществом в целом и наиболее активной его частью - урбанизированным средним классом, экспертным сообществом и СМИ, а также военными, экономическими и политическими элитами. Отмечено, что начало конфликта оказалось шоком для всех социальных групп, рассматривавших Россию как дружественную Индии, но «угасающую» державу. Дефицит информации, отсутствие знаний о боеспособности и планах российской и украинской сторон привели к завышенным ожиданиям и последующему разочарованию. Выявлено постепенное изменение восприятия украинского конфликта в Индии по мере разрастания кризиса и ликвидации дефицита информации, а также его сравнительно незначительное влияние на внутриполитическую индийскую повестку. Сделан вывод о том, что ход конфликта на Украине вызывает наибольший интерес у военных и политических элит: если первые пытаются извлечь из него уроки, то вторые вынуждены прибегать к сложным маневрам на международной арене, пытаясь продолжать политику балансирования в условиях давления со стороны западных стран. Отказ индийского руководства от пассивной позиции в отношении украинского кризиса летом 2020 г. объясняется осознанием необходимости парировать вызовы, с которыми Индия сталкивается в экономической, внутри- и внешнеполитической сфере: возможный дефицит продовольствия, замедление программ развития в условиях сокращения прямых иностранных инвестиций, возможное снижение популярности премьер-министра Нарендры Моди и опасения в отношении растущей зависимости России от Китая.

В статье рассматривается сложная динамика отношений между Пакистаном и Афганистаном после возвращения к власти движения Талибан в августе 2021 г. На фоне первоначальных надежд на стабилизацию и экономические перспективы в Афганистане росла обеспокоенность Исламабада ситуацией в этой стране по мере того, как система управления при талибах противоречила международным нормам, особенно в сфере прав человека и женщин. Исторический опыт недоверия, пограничные споры, а также пакистанская концепция «стратегической глубины» применительно к Афганистану еще более осложняли отношения между двумя странами. Еще одним источником напряженности стала активизация «Техрик-э-Талибан Пакистан»: Пакистан требует от афганских талибов противодействия этой вооруженной группировке, ведущей операции в т. ч. с территории Афганистана. Несмотря на обещания талибов бороться с ней, в этой сфере удалось достигнуть лишь ограниченного прогресса, что ведет к росту разочарования со стороны Пакистана и других соседей, прежде всего Китая. В заключении делается вывод о необходимости более нюансированных подходов к этим давним проблемам, включая посредничество третьих сторон в их решении, и к укреплению стабильности в регионе.

В статье анализируются материалы доклада Комиссии под руководством Дж. Чилкота, посвященного действиям британского правительства в преддверии и после вторжения в Ирак в 2003 г. на протяжении 2000-х годов. Рассматриваются подходы британских официальных лиц к использованию «мягкой силы» и формированию общественного мнения внутри страны и за рубежом в период подготовки и применения «жесткой силы» в Ираке и отличительные особенности формирования медиа-пространства в этот период; проведено их сравнение с современными подходами в этой сфере. На основе анализа приведенных в докладе выдержек из переписки официальных лиц, отчетов о встречах и переговорах и других документов, а также современных публикаций британского правительства выявлены значимые характеристики его стратегий по работе с партнерами, прессой и общественностью как в 2000-е годы, так и на современном этапе. Сделан вывод о том, что проявившиеся во время иракской кампании подходы и стратегии продолжают оставаться актуальными. Предложены оценки влияния подходов, использованных в рамках иракской кампании, на современную внутриполитическую ситуацию в Великобритании и ее потенциал «мягкой силы».